Остров Чу

      Лиса проснулась от того, что сильно болела голова. Обычно сон спасал и лечил, будь то непомерная усталость, лёгкая простуда или разбитое сердце — не всегда с первого раза, но именно во сне организм и самочувствие восстанавливались наиболее эффективно. Потому проснуться из-за раскалывающейся, гудящей, ноющей головы было непривычно и обидно.       Потерев виски, Лиса повернула голову туда, где должен был спать Чонгук, и не удивилась, когда не увидела его на месте. Вечер они потратили на то, чтобы отыскать место, в котором Чонгук спрятал их вещи от начинающегося ливня. Потоки воды коварно размыли и разметали схрон, перепрятав вещи. Чтобы определить, куда их переместило стихией, и откопать, ушло много времени и сил. Ужинали уже в темноте, не особо заботясь о «меню» — так, перекусили для поддержки организма. И спать укладывались тоже с мыслями «дождаться утра». По крайней мере, Лиса.       Разглядывая очертания пустого спальника, Лиса подумала, что с Чонгуком надо быть внимательнее. Нельзя забывать сделанного им ранее и тем более — считать, что они с ним на одной волне. Они знакомы, но с последней нормальной встречи прошло много времени, Чонгук не только мог измениться, он наверняка уже не тот, с кем Лиса встречалась.       Голову ломило, и невесёлые мысли добавляли мрачности подступающему дню. Ещё и звёзд на небе не было видно…       Широко распахнутые глаза пытались вобрать необъятность чёрного неба. Казалось, стоит немного напрячься, и бездонность вытеснит боль. Тогда и напряжение уйдёт из мышц, и в сердце перестанет колоть. Ведь невозможно одновременно чувствовать вот это всё и быть частью чего-то столь непостижимого, вечного, космического.       Невдалеке зашуршал песок, и Лиса поняла, что Чонгук вернулся.       — Не спишь? — тихо спросил он, подойдя ближе. Она не ответила. Чонгук присел на корточки рядом и продолжил: — Зря проснулась, через час уже и рассветёт, ночь неумолимо коротка.       Лиса поморщилась. Каждое слово казалось угрозой, предупреждением. Да и не был Чонгук поэтом-романтиком.       — Ходил проверить яхту, — размеренно проговорил Чонгук. — Приснилось, что её унесло. Представляешь?       Лиса промолчала. Дышалось с трудом, и на ответ Чонгуку сил не находилось.       — Постарайся заснуть. Мне тоже тревожно, но до утра ничего не сделать, только ждать.       Чонгук вернулся к своему спальнику, медленно лёг, поворочался и затих.       А Лиса смотрела в ночное непроглядное небо и размышляла, почему не попросила у Чонгука таблетку от головной боли. В самом деле, не от ломоты в висках у неё отбило способность соображать. И не был Чонгук настолько пугающим и незнакомым, чтобы не попросить о помощи.       Но окликнуть его Лиса не решилась. Что-то тяжёлое сдавливало горло каждый раз, когда она открывала рот. Она даже воды не смогла попросить.       Её окружила тишина. Шум волн и ветер в листве слились в неразличимый гул, зато Лиса слышала, как колотилось её сердце. И стоило закрыть глаза, как к грому в грудной клетке присоединялись молоточки в висках. Усталость ощущалась каждой клеточкой тела, каждой мышцей, давящей вдруг на кости, кожей, ставшей раздражительно-чувствительной. И запах… Её спальник пах неправильно — не Лисой и даже не морем, он пах старьём, влажной пылью и чем-то неуловимо противным.       Не смея закрыть глаза, Лиса начала думать. Мысли с трудом ворочались в голове, но бесконечное небо сдерживало, приуменьшало боль, так что выбора не было.       День, когда Лиса познакомилась с Чонгуком, и день, когда он признался, что хочет расстаться. Обычные дни, ничего особенного. Только они оба были моложе, ярче, смелее. Первый день в пустой квартире, которую Лиса сняла после расставания. Уехала подальше, хотя оборвать все связи с прошлой жизнью не решилась. Менять город, работу и друзей из-за расставания? Бред. Единственное, съездила на родину, к дедушке.       …Остров, спасавший моряков затонувших кораблей…       Лалиса как наяву услышала голос дедушки, чуть дребезжащий, пришёптывающий.              «…Сколько бы не думал об этом, знаю, что мне повезло. Когда довелось тонуть, нас спасло мимо проплывавшее судно. Помню запах рыбы — резче, чем пахло море. И соль на языке, на губах, на коже. И будто высушены изнутри этой всепроникающей солью и рыбной вонью, наполнены ими до рези в глазах. А я ведь видел. Уверен, что видел Остров Чу. Он мелькнул и пропал, едва послышался гудок рыбаков…»        «Дедушка, а я попала на остров. Уверена, что это именно он».       И следом, вспышкой разочарования мысль: «Но он меня не спасёт».              До утра Лиса так и не сомкнула глаз. Зато головная боль отступила, притихла, притаившись где-то в черепной коробке. Ничего умного Лиса не придумала, впрочем, не стоило рассчитывать, что вынужденная бессонница вдруг расщедрится на откровения и прозрения. Злость на Чонгука тоже остыла — в утреннем свете подступающих проблем стало безразлично, что он думал о Лисе на самом деле. Она разберётся по ходу и будет учитывать только свои желания.       Чонгук встал неожиданно и резко. Вот только что Лиса лениво гоняла мысль, что небо посветлело и уже фактически рассвело, как Чонгук сел в своём спальнике и озвучил то же самое:       — Утро.       Коротко. Собрано. Серьёзно.       Лиса заворочалась. Тяжёлая ночь давала о себе знать ломотой в теле и сухостью в глазах. И болью, ожидающей своего часа.       — Не вставай пока, ещё рано. — И тут же удивил: — Ты странно дышала ночью. Заболела?       Лиса предпочла не рассказывать, сменила тему:       — Что там с яхтой? Ты ночью говорил…       — Ливень был сильный, ты могла простудиться, — не заметил её попытки Чонгук. Он хмурился и явно о чём-то напряжённо размышлял. Его взгляд приковывал Лису к спальнику, не давал подняться — и будоражил любопытство: о чём Чонгук настолько сосредоточенно думал?       — Я в порядке, — ответила Лиса, морщась не столько от болезненных ощущений, сколько от взгляда Чонгука. Думал бы отвернувшись, не смущал присутствием.       Чонгук выбрался из спальника и присел рядом с Лисой.       — Ты спрашивала про яхту. Ночью она была на месте. — И он резко обхватил ладонью лоб Лисы. — Хм, температуры и правда нет.       — А должна быть? — возмутилась Лиса. И тело тут же пронзило дрожью от ладони Чонгука до копчика.       — Мне всю короткую ночь снились кошмары. — Чонгук не убирал ладонь и не отводил взгляд. — А как ночь провела ты?       — Не спала, — буркнула Лиса. Смирилась, что пока что с Чонгуком ей не справиться, её банально подводил организм, хотя силы и так не равны.       — Не уверен, сколько могу тебе позволить валяться, но тебе явно это требуется. Час — два?       Лиса завозилась, высвобождая руку из спальника, чтобы смахнуть ладонь Чонгука. Но он сам убрал её и встал.       — Я бы тоже поспал, но думаю, что сны вернутся. Кстати, помнишь что-нибудь про тысяча девятьсот четвёртый? Японское судно затерялось в этих водах, следов не нашли.       — Не могу точно сказать, — пробормотала Лиса. И неожиданно зевнула. Даты и названия смешались в её голове. Возможно, Чонгук помнил все подходящие случаи, но она думала только, где остров, а не что вообще вокруг него происходило.       Чонгук погладил её по голове:       — И правда поспи. — И встал.       Лиса только моргнула, а Чонгук исчез с её глаз.              Сон не пришёл. Два часа Лиса провела в вязкой дремоте, проваливаясь в фантастические видения, сплетавшиеся с явью, и почти просыпаясь. Отдохнуть получилось слабо, но открыв глаза, Лиса поняла: боль терпима, а дела ждать не могут.       Она встала, свернула спальник, отметив, что Чонгук успел убрать свой и заодно половину лагеря. Попила из бутылки воды, которую ей явно оставил Чонгук — Лиса не помнила, когда, хотя ей казалось, что что-то такое она видела. И наконец огляделась.       Чуть подальше шумело море, играясь среди торчащих из воды скал и бросаясь пеной. Над морем висело синее-синее небо, ни облачка. С другой стороны от стоянки возвышалась гора, на которой Лису поймал ливень. У подножия горы и за горой зеленели деревья. Яхту с того места, где находилась Лиса, видно не было, мешали скалы. Скалы были повсюду — на пляже, на острове, торчали сломанным хребтом, прорвавшим зелёный покров, оплетённые травами-лианами, подтачиваемые волнами.       Чонгука тоже не было видно, но Лиса предположила, что тот отправился к яхте, которая снилась ему в кошмарах. Некоторые их вещи тоже следовало искать в той стороне, может быть, утром найти будет проще — водные потоки, бушевавшие на острове вчера, иссякли. Хотя с чем-то явно придётся распрощаться.       Лиса пристроила спальный мешок рядом с остальными вещами, сложенными Чонгуком. Они на острове уже четвёртый день, а остров уже лишил их точки опоры. Теперь даже лагерь разбить негде, везде ненадёжно.       Послышались шаги, и Лиса обернулась. Показавшийся из-за валунов Чонгук махнул ей.       — Встала, отлично. Как самочувствие? Готова штурмовать пещеру?       Чонгук вряд ли на самом деле ждал ответов, так что Лиса промолчала. Лишь провожала взглядом каждое его движение, поражаясь энергии, брызжущей из Чонгука. Когда и как он успел так отдохнуть? Что его так зарядило?       Чонгук скинул на песок моток верёвки и направился к сложенным вещам.       — Отлично, отлично, — бормотал он весело. — мы так просто не сдадимся, мы заберём обещанное, вырвем с корнем и мясом своё.       — Надеешься сразу и найти что-нибудь ценное?       Чонгук выпрямился и обернулся:       — Скажем так, остров существует, поскольку мы здесь и это факт. В этих водах нет ни клочка суши, куда бы не добрались люди. Значит, на этом острове они точно были. Значит, остались их следы. И не смотри на тропический лес, в котором и правда сложно найти, что ни спрячь. Смотри на скалу, она незыблема и, как оказалось, с секретом.       Порывистость красила Чонгука. Лисе понравилось наблюдать, как перекатывались мышцы под узкой футболкой, как сам он перетекал из движения в движение. Чонгук точно знал, что делал и что собирался сделать, оставалось лишь довериться ему. Лиса не видела, что такого доставал Чонгук из аккуратной кучи вещей, она следила, как ловко его руки укладывали ненужное обратно.       — Пойдём, — обернулся Чонгук. И поймал Лису на разглядывании себя. Короткая усмешка и хитрый блеск глаз напомнили о временах, когда Лиса только познакомилась с ним. Каким завораживающе-уверенным и интересным он был!       Машинально одёрнув футболку, Лиса шагнула к Чонгуку. Она была готова, что он поведёт, не объясняя.       — Решил, что нам хватит верёвочной лестницы, другую так быстро всё равно не раздобыть. — Чонгуку и правда нравилось происходящее, это Лиса до сих пор не узнала, что там с яхтой, не подумала, что будут искать в пещере, как туда попадут. Ливень и бессонная ночь словно откинули Лису назад, к неуверенности и беспомощности. — Лалиса, — доверительно-серьёзно продолжил Чонгук, — рассчитываю на тебя.       Она только кивнула.