Двадцать первое поколение служителей бога

Интересно, кто придумал эти объяснительные? Такое чувство, словно я, профессор (ну ладно, будущий, не буду врать) в области химии и биологии, снова превратился в провинившегося школьника. Каждый божий день я опаздываю на работу и каждый божий день без зазрения совести пытаюсь втолковать начальнику, что я не «невменяемый идиот», который не умеет ориентироваться во времени. Наши бурные споры в течение одного с лишним года порядком надоели моим мирным пунктуальным коллегам, но начальнику, похоже, ругаться со мной чрезвычайно нравится. И читать мои объяснительные каждый день доставляет ему удовольствие не меньшее, чем излишнее внимание противоположного пола. Чего только стоит его громадная коробка в углу кабинета, набитая этой макулатурой! Чего я только не писал на этих листках! Каждый день я устраиваю себе небольшой мозговой штурм, чтобы придумать правдоподобную отговорку на сегодня. Так как «проспал» или «опоздал на автобус» было уже не актуально, я плодил какую-то суеверную чушь: «Я был уверен, что мне сегодня понадобится парадный смокинг, и опоздал, потому что по пути на работу смокинг был испачкан птичьими экскрементами, и мне пришлось возвратиться, чтобы заменить его привычным костюмом» - или: «В окне автобуса мне привиделся светлый лик матушки, который приказал мне немедленно выйти за три остановки до нужной и топать пешком. Я, окутанный страхом, вышел раньше, что и послужило причиной моего опоздания» - были лишь цветочками. В подтверждение того, что начальник уже основательно привык к этим небылицам, послужило утро сегодняшнего дня. Проснувшись, я осознал, что фантазия не работает, а лень просачивается внутрь меня воздушно-капельным путем. Дабы не писать очередную объяснительную, я решил нарушить привычную цепочку событий и прийти вовремя. С этим заданием я успешно справился, прибыв за пять минут до назначенного времени. Это надо было видеть! Босс, мирно допивавший чашку кофе, должен был просидеть на этом месте, дожидаясь меня, еще минут десять-пятнадцать. Увидев меня, спокойно топающего мимо его поста в лабораторию, начальник поперхнулся, лихорадочно взглянул на часы и нервно вскочил со стула. Силясь что-то сказать и все еще кашляя, он вылил чашку с теплой жидкостью на свою застиранную рубашку. Как только он перестал бороться с напитком и сумел догнать меня, я прознал весь его гнев. На меня орали больше часа, потрясывая перед моим носом «увольнительной» и угрожая записью в трудовой книжке, заставили выслушивать позорные лекции, стоя и опустив глаза. Затем, разорвав «увольнительную», мне вручили листок, дабы сочинить очередную объяснительную. На этот раз я должен был отчитаться, какого черта я пришел так рано. Кровь моя закипела при виде ненавистного листка. Вот уж не знаю, какая ярость меня охватила, но я кричал в лицо начальнику что-то невразумительное, на его глазах разрывая все мои объяснительные за этот год. Вскоре весь пол был усеян бумагой. Я перестал что-то гневно доказывать директору и, слегка успокоившись, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Спустя минуту я пришел в себя и стал гадать, как скоро я вылечу из лаборатории. Ближе к концу смены ко мне подошел коллега, вручив запечатанный конверт от босса. Я ожидал чего угодно: «увольнительной», нового листка объяснительной, письмо с откровенными матами, но отнюдь не этого. Черным по белому в листке было сказано следующее: «Уважаемый служащий отдела по химико-биологическим исследованиям, в связи с принятым на общем собрании решением, Вы вынуждены будете покинуть Ваше нынешнее место работы. Вас переводят в Лабораторию Секретных Исследований, расположенную по следующему адресу. Насчет зарплаты, места проживания и прочих вопросов обращаться по прибытии к новому начальнику» - соответственно, внизу чинно стояли росписи и печати – мол, мы тут честные, не врем, от работы не отвлекаем. Я осторожно нащупал что-то твердое – билет на поезд. Черт! Он отправляется через два часа! А вещи не собраны! *** Лаборатория Секретных Исследований в нашем скромном кругу химиков-биологов имела не лучшую славу из-за её секретности. Ходили слухи, что все «открытия британских ученых», которые вы могли встретить в интернете (баннеры с подозрительными картинками и БОЛЬШИМ текстом) были сделаны именно этой сомнительной организацией. Все глупости о том, что сода, именуемая «этим продуктом», помогает похудеть, о том, отчего «женщины обалдеют, когда попробуют заняться сексом с этой штукой», до чего докатилась Лолита и как похудела какая-то второсортная звезда – их проделки. В это верилось слабо – ибо люди всегда хотят раскрыть чужие секреты, пусть и по-своему. Конечно, «Лабораторией Секретных Исследований» я назвал её про себя, ибо полное название довольно тяжело запомнить. Аббревиатура чего стоит – ДБИХМДННЛ. Все буковки засекречены, как и организация. Уж не знаю, чего они там творят (может, пытаются усовершенствовать ядерное оружие или пытаются с помощью атомных технологий залатать озоновый слой над Землей?), но мне стало жутко лишь при одном упоминании о ней, чертовой лаборатории. Лучшей мести не придумаешь! Лихорадочно я бросал вещи в большущую черную походную сумку, попутно вспоминая, что я забыл. У меня оставалось менее часа, чтобы доехать до вокзала. Я выбежал из квартиры и буквально полетел в метро. Уже в вагоне я спохватился, что забыл шампунь, но быстро выбросил его из головы, решив, что успею купить. На вокзал я успел вовремя – за двадцать минут до отправления я петлял по вокзальным переходам, где стояло множество киосков, торгующих едой, цветами, китайской гарнитурой и прессой. Боясь опоздать (впервые за год этот страх дошел до меня!), я вышел на оживленный переход, где пытался растолкать толпу и нарушить привычное движение. Я выбрался из этого невероятного людского потока, но вздохнуть мне спокойно не дали. Стандартного вида бабулька (сухонькая, маленькая, с тросточкой и жалобным голосом) подошла ко мне и начала нести какую-то ересь: - Милок, надо, может, чего? Я тутоньки все дешево… Мне было не до неё, но и отталкивать было бы невежливо. Я попытался сделать вид, что не заметил бабульку, но она цепко (вот уж не ожидал от женского пола такой силы!) схватила меня за локоть и всунула мне в руки какой-то флакончик с самодельной этикеткой. Синей ручкой на клетчатой этикетке было написано «Head and Sholders» и какие-то неразборчивые примечания внизу. Мне было все равно: я очень спешил. Поспешно я вытащил кошелек, достав какую-то купюру (уже позже я осознал, что вручил немалые деньги), и она отстала, выхватив её у меня. Теперь-то меня было не остановить: я мчался не хуже самого поезда, на который опаздывал. Но сейчас меня ожидала главная засада этого дня: сообщение о том, что поезд опаздывает на два часа. В этот момент я осознал, что я «победитель» по жизни. Запыхавшийся, потный, в рабочем белом халате, порванными на колене джинсами (зацепился где-то) и с испачканными кроссовками я проклинал все на свете. Наверное, я больше никогда не стану опаздывать. *** Если бы я встретил моего прежнего начальника после этих ужасающих нескольких часов, я бы, возможно, смог бы убить его. Когда я поинтересовался у проводницы, нет ли у нее горячего крепкого кофе, она лишь пожала плечами и ответила, что кофе в наличии давно уже нет, но зато есть большой выбор чая. Я вдохновился уже тем, что есть выбор чая: быть может, хоть в чем-то мне сегодня повезет. Засада! Вражеский лагерь оккупировал ящик, где хранились священные запасы чая, и унес с собой. Проводница, разозленная пропажей, отправилась проводить расследование, забыв обо мне. Пришлось смириться: в последние часы поездки я уже не изъявлял никаких желаний, а лишь тихо посапывал, мечтая о душе. Скорее всего, эта процедура пошла мне на пользу, так как, выйдя из поезда, я почувствовал себя значительно лучше. Я не знал, где я буду жить, и не собирался идти на работу, чтобы узнать. Я решил узнать о местонахождении ближайшей гостиницы – это было немного проще. Чуть ли не вымаливая у пешеходов нужный маршрут, я добрел до какого-то помещения общажного вида, где я довольно-таки дешево устроился на ночь. Я вошел в комнату, ни о чем не думая и ничего не соображая, достал из сумки подозрительный флакончик шампуня, полотенце и мыло и отправился в душ. Похоже, душ был сделан в СССР: ржавая труба и прикрученное к ней дырявое сооружение гордо возвышались в десяти сантиметрах от моей макушки. Пошарпанная плитка на стенах держалась на честном слове, а о штукатурке на потолке говорить вообще не стоит. Выйдя из душа вполне умиротворенный, я улегся спать. *** Никогда! Да ни за что! НИКОГДА! Запомните, никогда не покупайте ничего у старушек в переходе, не спросив, что это. Я зашел в ванную комнату, где желтый умывальник доживал свои года, а зеркало повидало не одно сонное лицо. Только я взглянул в зеркало – о боже! Боже! – по всей гостинице пронесся дикий вопль; не закрыв воду, я понесся в спальню, где стоял «шампунь». «Перекись водорода Head and Sholders» Что?! Остается только поздравить меня: мои рыжие волосы обесцветились. Теперь я седой. Забавно, однако. Не скажу, чтобы я сильно расстроился: я хотел перекраситься давно. Спустя некоторое время я успокоился и подумал о том, что можно сделать татуировку, как я, опять-таки, давно хотел. А почему бы и нет?