Adam Lambert – Whataya Want From Me?
Hey, slow it down /Эй, тормози,/
- Подпевай, Мишель, - начал напевать Лиам знакомую мне песню. Точно, это же Адам Ламберт…Whataya want from me /Что ты хочешь от меня?/ Whataya want from me /Что ты хочешь от меня?/ Yeah, I'm afraid /Да, мне страшно…/ Whataya want from me /Что ты хочешь от меня?/ Whataya want from me /Что ты хочешь от меня?/
Послышался мой слабый голос. Я усмехнулась, эта песня была так похожа на тот случай, что происходил между нами. Она идеально подходила, добавляя немного иронии в эту комическую ситуацию. - У тебя отлично получается, красавица, - подмигнул мне Лиам, сплетая наши пальцы. Стоп. Как он назвал меня? Красавица? Мне никто не говорил этого. Никто и никогда. Я резко повернула голову к нему, в ответ на мой удивленный взгляд, он ответил улыбкой. В животе поселилось какое-то странное чувство. Мне говорили, что так бывает, когда влюбляешься в кого-то и только от одного взгляда того человека, у тебя в животе появляются какие-то насекомые. Точно, бабочки. Это называлось «бабочки в животе». Глупость какая-то! Он мне совершенно безразличен и поняла я это еще давно.There might have been a time /Возможно, когда-то было время,/ I would give myself away /Когда бы я пожертвовал собой,/ Once upon a time /Когда-то в прошлом/ I didn't give a damn /Мне было наплевать./ But now here we are /Но вот мы здесь,/
Улыбнувшись, я закатила глаза. Это так странно. Все это. Мы лежим и просто так поем песню, без какой-либо на то причины. Скажу честно, но это, наверное, самое странное, что я делала за всю свою жизнь. Учитывая то, что моя жизнь была скучной, то это точно самое странное и веселое, что я когда-либо делала. Обычно, я не позволяла себе просто так дурачиться. Я очень строго следила за собой, за всем. Типичная отличница, но, даже отличницы давали себе иногда отдых. А я же, словно человек-робот, постоянно работала, трудилась, чтобы понравиться окружающим. И вот, сейчас я тут. Рядом со мной самое странное, что могло случиться за всю мою жизнь. Да, я не люблю слово «странное», но сейчас оно как никогда уместно. Лиам – самое странное и неожиданное, что могло случиться со мной когда-либо.So whataya want from me /Так что ты хочешь от меня?/ Whataya want from me /Что ты хочешь от меня?/
Just don't give up /Просто не переставай верить,/ I'm workin' it out /Я все утрясу./ Please don't give in /Пожалуйста, не сдавайся,/ I won't let you down /Я не подведу тебя…/ It messed me up, need a second to breathe /Я запутался, мне нужно передохнуть минуту./ Just keep coming around /Просто оставайся рядом,/
Голос Лиама действовал на меня успокаивающе, заставляя забыть обо всех своих проблемах. Даже о самой главной – я не хочу жить, но не об этом сейчас. Думаю, что он с легкостью мог бы стать певцом или музыкантом, имея такой музыкальный слух. Это было прекрасно. Он был прекрасен. В этот момент у меня в памяти всплыла неуверенная в себе девочка лет четырнадцати, которая просовывает признание в любви в шкафчик парню, который старше ее на три года. «Безумие!», - думала я тогда, но все равно сделала это. Правда, после этого об этом все говорили и часто подкалывали меня, но зато я могу комически относиться ко всему этому, так как именно этот самый парень чуть не поцеловал меня сегодня. Точнее, поцеловал.Hey, whataya want from me /Эй, что ты хочешь от меня?/
Лиам подхватил меня на руки, ставя к себе на носочки и кружа в танце, при этом продолжая напевать с этого момента, мою любимую песню.Yeah, it's plain to see /Да, все ясно,/ That baby you're beautiful /Что ты прекрасна, милая…/ And it's nothing wrong with you /Дело не в тебе,/ It's me – I'm a freak /Дело во мне – я чудак,/ But thanks for lovin' me /Но спасибо, что любишь меня,/ Cause you're doing it perfectly /Потому что ты делаешь это лучше всех…/
- Я не люблю тебя, Лиам, - во второй раз закатила глаза я. В ответ на это, он снова закружил меня в танце, от чего голова шла кругом. Это было просто сумасшествие!There might have been a time /Возможно, когда-то было время,/ When I would let you step away /Когда бы я позволил тебе уйти,/ I wouldn't even try but I think /Я бы даже не пытался, но я думаю,/ You could save my life /Ты могла бы спасти мою жизнь…/
- Что тебе надо от меня? Что ты хочешь от меня? – закончила я песню, после чего засмеялась. Этот день, определенно будет самым лучшим днем всей моей жизни. И тут, в груди начало разгораться чувство, которое вдохновляет людей не сдаваться и двигаться дальше несмотря ни на что. Но, нет, это не мой случай. Это просто звук сердца, это не может быть огонек надежды. Я все еще больна... или нет? Сегодня мне сняли гипс. Это было потрясающее чувство, когда я смогла встать со злополучной коляски. Это было равносильно новой жизни. У меня было такое чувство, будто я вылечилась, и, возможно, буду жить, но нет. Я все еще больна и только «чудодейственные» таблетки помогают мне набрать вес. Сегодня у врача весы показали пятьдесят два килограмма. И это без гипса. Ползущая с каждым разом стрелка вверх пугала меня. Теперь же, когда я больше не вешу тридцать восемь килограмм, я боюсь каждого набранного мною грамма. Я боюсь этих таблеток, но еще больше боюсь еды. Как же, в ней столько калорий! Первый неуверенный шаг, но ослабшая после перелома нога подкосилась, и я упала на холодный больничный кафель. Сильные и такие родные руки Лиама помогают мне подняться, но я отталкиваю его от себя. - Уйди, - прохрипела я, вдыхая в легкие побольше воздуха. – Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Он не ушел, не послушался меня. Лиам уже в который раз помог мне встать на ноги, опираясь на его плечо. Мда, так быстро избавиться от коляски, как я планировала, не получится. Я сделала еще один осторожный шаг, придерживаясь за Пейна, но согнулась пополам от боли. Месяц. Целый месяц в гипсе. А что я, собственно, ожидала? Что сразу же смогу пробежать кросс? Глупости! - Малышка, не стоит сразу грузить ногу, - ласково произнес парень, поднимая меня на руки. Он не понимает, как важно для меня ходить. Если же сейчас, когда мне сняли гипс, я останусь в коляске, то это будет равносильно клетке, из которой выбраться будет очень тяжело. Так что, отказываясь от коляски, я делаю небольшой шаг вперед – еще один маленький шажочек к выздоровлению. Эти дни изменили многое. Этот парень словно вдохнул в меня жизнь, желание снова радоваться по пустякам, снова смеяться. В глубине души я знаю, что все это ненадолго и возможно, Лиам скоро растворится во времени, как и многие те, кого я знала на протяжении всей своей жизни, но я не хочу об этом думать. Я не хочу думать о будущем, я хочу жить настоящим, но не могу отпустить прошлое. Оно острыми когтями вцепилось в меня, не желая отпускать. Чертовски больно, но терпеть приходится. Это часть меня, которую я не могу принять. Да и вообще, как я могу принять хоть какую-то, пусть незначительную часть себя, если я до сих пор не принимаю себя? Я все время ищу в себе недостатки: будь это кривой зуб или же секущийся волос. Желание всегда и все контролировать проявлялось с маленьких лет. Я всегда докучала своим родным, постоянно следя за ними: что они едят, что смотрят, что покупают. Весь дом был под моим надзором. Я чувствовала, что очень сильно надоедаю им, но ничего с собой поделать не могла. Если же кто-то собирался в магазин за покупками, я навязывалась, чтобы он взял меня с собой, после чего очень долго залипала над каким-либо продуктом, читая его состав в раздумьях, брать или нет? Я доводила свою младшую сестренку до слез, силясь запихнуть в нее больше еды, чем ела сама. Я заставляла брата запираться у себя в комнате и выходить через окно, чтобы пойти на прогулку со своими друзьями. Я была чудовищем. У меня не было никого, кроме семьи, которая и так отвергала меня. Когда я приходила со школы, сестренка начинала плакать, прячась за маму. Брат, громко вздыхая, выходил из дома. А отец? Отец целыми днями проводил вне дома, чтобы не видеть его несчастную семью. Недавно, когда на ноге у меня был гипс, я попросил Лиама свозить меня домой, к родным. Я тогда думала, что умираю, что это была последняя неделя. Доехав до нашего дома, я хотела постучаться, но через окно увидела их. Они сидели вчетвером: мама, папа, брат и сестренка. Они ужинали, смеясь, что-то обсуждая. Они выглядели счастливыми, по-настоящему счастливыми. Когда я жила с ними, мы никогда не собирались все вместе за столом, мы никогда не разговаривали, обсуждая погоду или прочую ерунду, о которой обычно говорят в семейном кругу. Они никогда не радовались. Все, на что были способны, это только на слабую улыбку уголками губ. Но сейчас же, когда главная обуза семьи, что тянула все вниз ушла, им стало легче. Я видела это. У них была своя жизнь, в которой я была всегда лишняя. В такие моменты задумываешься над тем, что лучше всего было бы умереть. Но нет, я хочу жить. Быть может, я никогда не сближусь со своей семьей. Но я буду жить. Я уеду отсюда, найду работу и погружусь в нее с головой. И если я навсегда останусь обузой для своей семьи – то лучше вообще не появляться им на глаза. Быть может, лучшим выходом было бы сказать, что я умерла? Нет, это слишком просто. Сейчас же я поняла, что смерть – это удел слабых. Это удел тех, кто страшится своих проблем, боится посмотреть им в лицо. Признаюсь: я все еще боюсь. Я слаба, но я буду продолжать свое восхождение. Я изменю свою жизнь. Я сделаю ее такой, чтобы мою голову больше никогда не посещали такие мысли. Я сделаю все, чтобы воплотить все это в реальность. Странно, что может сделать с тобой месяц, плюс парень, который и изменил твою жизнь к худшему и к лучшему одновременно. Если месяц назад я была ходячим трупом, которому была на все наплевать, то сейчас я немного изменила свое мнение. Я не говорю о том, что резко поменяла свою позицию, нет. Я говорю о том, что если ты кому-то нужен, то это уже значит, что тебе есть за что бороться в этой жизни. И пока я нужна хоть кому-нибудь в этом ничтожном мире, мое сердце будет биться и остановится лишь тогда, когда все отвернутся от меня. - Мишель, - плеча коснулась теплая ладонь, от неожиданности я вздрогнула. – Нам пора идти. Он указал на выход из больницы. Точно, нужно идти. Не желаю больше оставаться в этом помещении со стерильно белыми стенами и запахом лекарственных медикаментов. - Лиам, я не сяду больше в коляску, - поморщилась я от одного взгляда на мой бывший «транспорт». - Но и пешком ты не пойдешь. - Пожалуйста, - взмолилась я, сгибая и разгибая некогда сломанную ногу. - Идем, - он взял меня под руку, и на ватных ногах мы вышли из здания. Это было намного сложней, чем я думала. Уже через несколько минут ноги начали болеть, а суставы хрустеть при каждом моем шаге. Я остановилась, якобы поправить шнурки на кроссовках, но на самом деле для того, чтобы потереть место перелома, которое болело так, будто мне снова ломают ногу. - Я же говорил, - цокнул Лиам, растирая лодыжку. – Не больно? Сжав зубы, я отрицательно покачала головой. Ведь если убедить себя в том, что ничего не болит, то боль сама собой пройдет. Психология. - Малышка, я же вижу, какую ты скорчила гримасу, тебе же больно. Зачем ты мне врешь? - Нет, Лиам, мне не больно, просто мышца с непривычки заболела. Правда. Он недоверчиво посмотрел мне в глаза, после чего подхватил на руки. Боли в ноге сразу же прекратились, словно по мановению волшебной палочки. Волшебство просто! - Что ты думаешь о том, чтобы сходить куда-нибудь? – спросил Пейн, когда мы уже зашли ко мне в квартиру. В голове сразу же всплыло слово «ресторан». Я быстро потрясла головой, силясь отогнать эти ужасные мысли. Лиам со мной так не поступит, он хороший. Я хлопала глазами и раскрывала рот в беззвучном диалоге, словно рыба на суше. Это выглядело как минимум странно. - Не бойся, я просто хотел показать тебе одно место, - мягко улыбнулся он, заметив мою реакцию. – Там очень красиво, правда. Успокоившись, я кивнула и зашла в ванну переодеться, попутно встав на весы. Когда стрелка поползла выше обычного, у меня началась паника. Пятьдесят три. Но ведь я взвешивалась всего два часа назад... - Лиам, я больше не хочу, чтобы ты давал мне эти чертовы таблетки, - я ворвалась в комнату, где сидел парень, ожидая меня, и картинно выкинула в мусорную урну эти таблетки. - Что ты делаешь? – сорвался с места он, и хватая меня запястья, прижимая их к своей груди. – Ты понимаешь, что говоришь? Именно «эти чертовы таблетки» спасли тебе жизнь! - Отпусти, отпусти, отпусти! – вертела головой я из стороны в сторону. Не желаю видеть больше его таблетки, не желаю видеть больше врачей, коляску – это невыносимо и равносильно пытке. - Успокойся, слышишь? Тихо, - прижав меня к себе в объятиях, он поцеловал меня в макушку. - А если я не желаю успокаиваться? – высвободилась я, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. - Если во мне кипит целый ураган чувств и эмоций, которые так и не могут вырваться наружу? Я не хочу успокаиваться, не хочу! Понимаешь? - Почему ты так критична к себе? – непонимающе спросил он. - И это мне ты говоришь? – вздохнула я, закатывая глаза. – И это мне говорит тот, кто целую вечность твердил мне, что я ничего не стою? - Да что с тобой вообще такое? - Со мной? Это что с тобой такое? Что тебе вообще от меня надо? - Мишель, - проговорил он, потирая виски. - Ты любишь меня? – выпалила я на одном дыхании. Сердцебиение гулко отдавалось в голове, я могла отчетливо услышать каждый стук сердца, в ожидании ответа. Тук, тук, тук. - Мишель, - уже в который раз произнес он мое имя. А дальше молчание. – Это сложно... И тут внутри будто снова что-то оборвалось. Не знаю что, но, видимо, очень важное. Сердце застучало еще быстрей, выбивая чечетку в голове. - Ясно, мне все ясно, - горько усмехнулась я, произнося эти слова. Что-то внутри меня говорило мне: «Уходи, он обманул тебя!», но еще что-то внутри подсказывало, что нужно остаться, ведь я не смогу долго без него. Послушавшись первую мою часть, я начала пятиться назад, в сторону входной двери. - Не уходи, - в его голосе было столько боли, что я почти поверила ему. Почти... Развернувшись, я вышла из квартиры, поспешно спускаясь по лестнице, несмотря на острую боль в ноге. Но уходя, я не услышала самого главного. Того, чего хотела услышать все эти годы...POV Лиам
Входная дверь хлопнула. Она ушла, а вместе с ней ушла и частичка меня. «Я люблю тебя», - хотелось закричать в ответ, но мне нельзя. Мне нельзя выражать никаких чувств по отношению к ней. Ведь было бы слишком эгоистично сказать ей то, в чем еще я сам не уверен. Я не хочу ранить ее еще больше, чем сделал это прежде. Я не хочу клясться ей в своей любви, когда могу уйти. Я просто не хочу ее обманывать. Я просто хочу быть с ней, помочь ей вылечиться до конца. Помочь полюбить пищу. Я хочу исправить то, что сам же сотворил. Я поступил ужасно, просто отвратительно, но это было в прошлом. А прошлое не считается, да? Я опустил голову на колени, проводя руками по коротким волосам. В комнате до сих пор чувствуется запах ее кожи. Набрав в легкие максимальное количество воздуха, я шумно выдохнул. Как же все сложно. Я не люблю ее, это просто симпатия, точно. Было бы слишком эгоистично влюбляться в нее, это было бы нечестно по отношению к ней, ведь именно поэтому я дал ей убежать. Конечно, она же меня ненавидит, терпеть меня не может. Пусть Мишель лучше уйдет сейчас, чем потом. Так будет легче. Не ей конечно. Мне так будет легче, мне, ведь я мазохист до мозга костей, и это будет трудно. Представив ту жизнь, в которой не будет Мишель, моей хрупкой Мишель, я сжал кулаки, силясь заглушить ту боль, что словно шла изнутри, разрывала на части. Она убивала меня и крошила на куски. Это было самым сложным – не влюбиться в нее, но я провалился. Я люблю ее. Я люблю ее...Taylor Swift – The Last Time (feat. Gary Lightbody)
POV Мишель.
А все начиналось так хорошо, словно мы были в какой-то глупой сопливой романтической комедии. Это было так странно, но я чувствовала себя живой, по-настоящему живой. Мы веселились, смеялись, дурачились, пытались решить мои многочисленные проблемы, а он никогда не говорил о своих. Вот в чем дело. Я – сплошная проблема. Не было никогда любви, не было ничего. А все, что произошло – просто иллюзии, созданные моим больным воображением. Я влюбилась, словно последняя дура. Хотя, нет, я и есть дура. Я думала, что он тоже любит меня, но это было ошибкой. Все стало ясно сегодня. Сегодня, когда он ничего не ответил. Это было очевидно, а я просто пыталась думать о лучшем. С самого начала я не ошибалась – это всего лишь глупое чувство вины за содеянное. Ненавижу его, ненавижу себя за то, что влюбилась. Куда мне теперь идти? Я всем сердцем не хотела идти обратно, зная, что там будет он. Но ровно настолько же сильно хотела вернуться, увидеть его, будь это и последний раз, ведь гипс уже снят, а я почти здорова. Я снова хотела вернуть те времена, когда мы лежали в обнимку на моей кровати в полном молчании. Я была счастлива, но теперь же я была разбита. Я дала волю чувствам, которые взяли надо мной верх и сломали меня. Снова. Как это могло случиться? Всю свою жизнь я держала их (свои чувства) под контролем, но сейчас что-то случилось такое, что я больше не могла контролировать себя. Мое подсознание и больные ноги сами привели меня обратно. И вот сейчас, находясь под проливным дождем в одной футболке, мне так не хватает его тепла, всегда согревающего меня. Горячие слезы смешиваются с ледяным дождем, создавая некую «пленку», через которую можно было увидеть пустынную улицу, квартиры, в окнах которых уютно горел свет, немного согревая оледеневшую душу, успевшую покрыться тонкой корочкой льда. Тыльной стороной ладони стираю с себя пленку, мешающую взору. И вот, где-то вдалеке я заметила до боли знакомый одинокий силуэт. Подсознание кричало: «Нет, будь сильной, не давай чувствам снова взять над тобой власть!» Но действия же были противоположны подсознанию, что отчаянно вопило мне развернуться и уйти. Но нет, это было выше моих сил. Сейчас для меня легче всего было поддаться минутной слабости и кинуться в теплые объятья Лиама, которые бы защитили меня от всего. И пусть это чувство не взаимно, я просто хочу любить, пусть это даже будет больно ранить меня, пусть это чувство и разорвет меня на части, но я снова хочу ощутить его. Да, любить сложно, но приятно. Пусть я никогда не буду любимой – мне все равно. Я просто хочу любить, как и прежде. Это сложно, но еще сложнее все время жить, контролируя себя. Это словно всю жизнь прожить в адских муках, по крайней мере, это равносильно этому. На ватных ногах я побежала к нему, терпя физическую боль. Сильные руки подхватили меня и прижали к себе. По телу разлилось приятное тепло, которое излучало его тело. - Я-я люблю тебя, - сбившимся от бега дыханьем прошептала я, обхватывая его торс дрожащими руками. Я не была удивлена, когда он промолчал. Снова. Я привыкла, что все мои чувства не взаимны. Сейчас это ранило меня, но уже не так сильно, ведь он все еще не размыкал наши объятья. - Я люблю тебя, - от его слов я оторопела. Это было настоящей неожиданностью. Я не ожидала, что он сможет полюбить меня. Ведь была уверена, что все его чувства – чистой воды фальш. Просто чувство вины, но нет. Я посмотрела ему в глаза в поисках неуверенного взгляда, но не найдя там ни капельки сомнения, я сильно удивилась. Тогда-то я и поняла, что все взаимно. Впервые мои чувства взаимны. - Я люблю тебя, Мишель Аддерли, - во второй раз прошептал он, подхватывая меня на руки. Мы зашли в его квартиру, он понес меня в спальню, бережно, словно я фарфоровая кукла, ложа меня на кровать и нависая сверху. Он аккуратно стягивает с меня насквозь мокрую одежду, швыряя ее на пол. - Ты уверена? – тихо шепчет он, всматриваясь в мои глаза и пытаясь там найти малейшие нотки сомнения. Но их там нет, и не будет. Что плохого в том, чтобы потерять девственность с человеком, которого любишь, да который любит тебя? Я тоже не вижу в этом ничего плохого. Я притягиваю его за подбородок к себе для поцелуя. Для нашего первого поцелуя, ведь прошлый раз не считался, так как он только поцеловал меня в шею, а это не считается, так ведь? Лиам прильнул своими губами к моим, сплетая их в нежном поцелуе. Это было так необычно – чувствовать вкус его мягких губ своими, оставлять на них легкие укусы. Это было так неправильно, но мне хотелось большего. С каждым разом я хотела большего. Я осторожно провела пальчиками по его торсу, задирая мокрую футболку, что сейчас была похожа на тряпку, нежели на одежду. Он проник своим языком в мой рот, вырисовывая там немыслимые узоры и заставляя меня зардеться. Я мысленно поблагодарила приглушенный свет ламп, из-за которых не было заметно того, что я красная, словно рак. Из моих губ вырвался легкий смешок, когда парень переместился губами на шею. Он снимает с себя футболку, после чего освобождает меня от мокрых брюк, с каждым разом спускаясь все ниже, оставляя за собой мокрую дорожку из поцелуев. Это было странно и приятно одновременно. Когда он вновь впился страстным поцелуем в мои губы, я притянула его поближе к себе за плечи. Я хотела быть еще ближе к нему, я хотела раствориться в нем полностью. Дрожащими пальцами я попыталась стащить с него джинсы, но из-за моей неопытности у меня ничего не выходило, и Лиам пришел мне на помощь, сам стянув с себя джинсы. - Ты точно уверена? – во второй раз спросил он, обеспокоенно смотря на меня. – Просто... В ответ на это, я, не медля ни секунды, заткнула его поцелуем, что значило точное и бесповоротное «да». Когда Лиам освободил нас от последнего атрибута одежды – нижнего белья, он в последний раз посмотрел на меня, ожидая, что я передумаю, но я была уверена как никогда. Он это понял и медленно и настойчиво вошел в меня. Эти чувства были настолько новыми и необычными для меня, что сначала я зажмурилась от секундной боли, что прошлась волнами по телу. Лиам замер внутри меня, боясь причинить мне снова боль, но я едва заметно кивнула, заставляя парня снова двигаться во мне. Сейчас, когда боль ушла и на смену ей пришла волна наслаждения, мне казалось, будто мы раскачиваемся на волнах. Наше дыхание сбивается, из меня вырывается первый громкий стон, который Пейн заглушает нежным поцелуем. Мне хочется почувствовать его в себе еще глубже, и я двигаю бедрами, навстречу ему. На глазах выступают слезы, когда он входит в меня до упора, а ногти впиваются ему в спину, оставляя глубокие царапины. Еще несколько минут его глубоких движений внутри меня и по телу разливается приятное тепло, а внутри словно взрывается фейерверк, заставляя откинуть голову назад от наслаждения, открывая больше места для поцелуев, куда через мгновенье ложатся мягкие губы Пейна, оставляя укусы на моей шее. Крепко зажмурившись, я слышу наши дыхания и сердца, бьющиеся в унисон, чувствую тепло его рук и осторожность в движениях. Наконец, узел развязывается, накрывая все тело горячей волной. Я обмякла в руках Пейна. И вот, он уставший, со сбившимся дыханием падает на кровать рядом со мной, обхватывая меня руками и прижимая к себе. - Спи, малышка, - шепчет он, прежде чем накрыть нас одеялом. Сердце с бешеной скоростью бьется в груди, словно там трепещет живая птичка. Я люблю его. Люблю.