***
В процессе споров откуда лучше отправлять ответный сигнал — с поверхности или с орбиты, а у каждого варианта нашлись свои преимущества, как раз и выяснилось, чем именно пришлось пожертвовать Амелии, чтобы вытащить Купера из грязевой ловушки в импровизированной теплице. Транспортировочные аппарели посадочного модуля, которыми, собственно, Брэнд и поддела корпус с помощью роботов, были ужасающе повреждены, и только чудом — не сломаны. Впрочем, если бы они были сломаны, то и Купера бы в живых не было: вся конструкция могла обрушиться на его голову, с аппарелями или без них, и от него осталось бы только воспоминание. Это было очень грустное обстоятельство, которое могло очень серьезно осложнить им остаток жизни, а то и укоротить ее: транспортировка комплекса модулей теперь становилась почти невыполнимой задачей. Кто мог гарантировать, что следующая буря не окажется такой силы, что просто пустит их как перекати-поле по пустыне или что земля, подчиняясь воле геобионта, не расступится и не выдаст на поверхность тысячи тонн свободной воды, которая поглотит их всех за считанные минуты без шансов на выживание … Но кто в здравом уме, отделавшийся короткой потерей сознания и чуть помятыми ребрами, стал бы осуждать Амелию? Глядя на масштаб повреждений, Купер вовсе не был уверен, что у него получится хоть как-нибудь починить вывороченные из пазов планки аппарелей, которые делали модуль похожим на хромого паука. С помощью роботов и превеликими предосторожностями транспортное средство было уложено набок, пока для диагностики. Прогнозы выходили неутешительными. В качестве радикального выхода можно было просто отсечь их от направляющих, и, таким образом, обречь маленькое человечество на тотально оседлый образ жизни и на те угрозы, которые могли исходить от подземных потоков. КЕЙС следовал за человеком по пятам, готовый прийти на помощь в случае появления признаков сейсмической активности — предвестия приближения подземного потока. Прикидывая варианты, как поступить с посадочным модулем, Купер кружил около него в раздумьях. Починка трех поврежденных аппарелей могла занять несколько недель — на это время человечество численностью в две души оставалось без транспорта и возможности эвакуации — хотя бы вдвоем. Втроем, конечно. Совсем скоро — втроем. Но Брэнд точно никогда не оставила бы лабораторию, да и рассадник цианозаразы со свежими хвощами и некультурным пыреем тоже было жаль. Выбирать из двух зол, как известно, следовало наихудшее зло, поэтому Купер, сочувственно похлопав модуль по запыленному днищу, неловко и невысоко подбросил «счастливый» четвертак, заботливо переложенный в набедренный карман нового гермокостюма. Поймав на себе неодобрительный взгляд, Купер, даже не посмотрев на результат, спрятал монетку обратно. Амелия. Видимо, какое-то время она наблюдала за его передвижениями — в иллюминатор, и теперь решила воззвать к его рассудку в радиоэфире. — Купер, что ты делаешь?.. Никогда бы не подумала, что ты настолько фаталист, чтобы подчиниться воле случая. — Вы подглядываете за мной, док? — прищурился он, пробуя рассмотреть в бликующих иллюминаторах лицо Амелии. — Всего лишь напоминаю, что обед ждет тебя в термошкафу. Могу дать команду ТАРСу разогреть, если ты там надолго. Скорее всего, обедать Куперу вновь предстояло в одиночестве. — А ты? — уточнил он на всякий случай. — У меня номер десять — овес и номер одиннадцать — кукуруза. Голосеменные чувствуют себя великолепно, пора переходить к следующим этапам. Отлично. Купер улыбнулся, уже себе, потому что Амелия отключилась. Раз уж судьба сама изволила вмешаться в процесс, следовательно, человеку предполагалось выбрать третий, более замысловатый путь. Как, впрочем, и всегда.***
— Вот, взгляни, пожалуйста. Ничего не забыл? Купер поставил перед Амелией, едва успевшей сдвинуть в сторону склянку с чистой водой — кофе она в последнее время тоже не выносила, даже после ужина, — навигационную машину с расшифровкой ответного сообщения: краткого описания их мира и тех успехов, которых удалось достичь людям на этой планете за четырнадцать месяцев с момента приземления Брэнд и КЕЙСа на поверхность. Она пробежала взглядом строчки. Сухие цифры, результаты замеров. Несколько файлов с картами. — Можем ли мы в итоге однозначно говорить, что этот мир пригоден для колонизации? — подняла голову Амелия, с беспокойством глядя на Купера. — Боюсь… — Чего? — Что выйдет как с доктором Манном. Нахмурившись, Купер приблизился и вгляделся в монитор. С его точки зрения, ничего такого, что могло бы обмануть ожидания возможной экспедиции, в его проекте отчета о первичной колонизации, не было. — Что ты имеешь в виду? — Что мы не знаем пока, что это за аборигенная форма жизни. Или формы жизни, если они тоже делятся на виды, рода, классы… — Но здесь так и указано, что мы и сами пока не знаем. Даны только те характеристики, которые известны и нам. Что-то мне подсказывает, — Купер взглянул на Амелию с обнадеживающей улыбкой, — что их это не напугает. Она покачала головой. По сравнению с показателями атмосферы, сезонностью и наличием жидкой воды наличие некоей неизвестной формы жизни и в самом деле выглядело не слишком угрожающе. — Каждый из нас может записать дополнительно особое мнение, Амелия. Только покороче, чтобы не усложнять шифрование. — Подожди-ка. Численность колонии — трое? — К тому времени, как они получат наш ответный сигнал, думаю, уже будет трое, — невозмутимо пояснил Купер. Он потянулся к клавиатуре, внося еще несколько показателей. Очевидно, что отсаживаться обратно пока никто не собирался. Амелия, отворачиваясь, потянулась за стаканом и сделала осторожный глоток — прохладная вода. То, что нужно. — Что в итоге можно сделать с модулем и аппарелями? — спросила она, допивая. — Все аппарели мы с ТАРСом и КЕЙСом демонтируем — чтобы не нарушать распределение взлетной массы. Думается мне, что лучше будет, если КЕЙС выведет посадочный модуль в суборбитальный режим и передаст ответный сигнал оттуда. А мы на земле займемся починкой. Одобрительно кивнув, Амелия поделилась планами: — Завтра после полудня я собираюсь высадить хвощи в открытый грунт. — Похвально. Они нормально перенесли заражение геобионтом? — С моей точки зрения они его просто сожрали, — пробормотала Амелия, незаметно прикидывая, надолго ли Купер расположился, загораживая ей пути отхода, которые она могла бы использовать, не вызывая подозрений в поспешности отступления. — Жизнь всегда найдет зацепку, — поддержал то ли ее, то ли хвощи Купер, перечитывая отчет о миссии. — Что вы делаете сегодня вечером, доктор Брэнд? В ответ получил не слишком дружелюбный, озадаченный взгляд, перебегавший с лица Купера на лабораторию, а потом обратно. И еще раз — для верности. — Собиралась проверить фильтры в инкубаторах, сделать кое-какие замеры… — Понял-понял, док. Но это не скрэббл — нам все-таки предстоит решить, как будут звать маленькую мисс Внезапность. Да уж, стоило бы. «Бэби-Брэнд» приближалась по массе к четыремстам граммам, уже умела улыбаться на узи-сканере весьма и весьма саркастично, про себя наверняка подтрунивая над незадачливыми родителями. Как бы ни тяжело было Амелии привыкнуть, но постепенно, понемногу приходило ощущение, что этот еще даже не ребенок все-таки имеет к ней отношение — и поддержка Купера в этом была неоценима. Бедняга вообще мужественно переносил псевдотоксикоз Амелии, на полном серьезе стараясь избавить ее от неприятных ощущений, острых запахов и прочего то и дело возникающего дискомфорта. Наверняка и к последнему демаршу отнесся снисходительно, только потому что списал на внезапно возникшую потребность, вроде клубники в феврале. Ну что ж, пусть так. Но сама Амелия вовсе не была в этом так уж твердо уверена. Вернее, она уже далеко не верила в то, что все закончится в ближайшие пару месяцев. И что секс наскоро, на одном дыхании, о котором наутро хочется забыть, как о навязчивом, хоть и приятном сне, вообще хоть сколько-нибудь выход из ситуации. Уже ни в чем не была уверена. — Ах вот как. Амелия сглотнула, чувствуя, как вновь пересыхает в горле. — Есть предложения? — Ну… У меня тридцать четыре варианта… — Брови Амелии взлетели в удивлении. — Можно попробовать метод случайной выборки… Скажем, с помощью ТАРСа. Мне кажется, ему польстит. Купер опять ерничал в серьезный момент — и Амелия, понимающе улыбнувшись про себя, поняла, что ему не по себе. Претендент на ее руку и сердце не привык смущаться, а тут — приходилось. — Тридцать четыре? — уточнила она. — Ого. Откуда столько? Сентиментальная задница. Значит, он уже давненько обдумывал варианты — с самой Амелией, конечно, не потрудившись ничего обсудить. — Святцы, классическая литература… По моде на имена, к сожалению, не скажу — не знаю, как там и что на Земле или станциях с именами. Он замолчал. Видимо, запас шуток иссяк. — Амелия… — Да? — Я ведь правильно понимаю, что тебя назвали в честь мисс Эрхарт? Неужели это было так очевидно? — Да, папа восхищался ею, — ответила Амелия, отгоняя непрошенные воспоминания. — Но бэби-Брэнд оно не подойдет. Оно несколько… старомодное. Неужели она стеснялась своего имени, полюбопытствовал про себя Купер, замечая, как лицо Амелии покрывается краской смущения. — Как тебе Энн? В честь Энн Пеллегрино. Окей, вижу, что не очень. — Что у тебя там еще из вариантов? — Мэри? Медленный выдох. Сохранять спокойствие. Любой ценой сохранять спокойствие…***
— Нет! — Спустя всего-навсего четверть часа Амелия, кажется, охрипла. Она уже давно так много не спорила — в том числе срываясь в смех и даже пару раз на слезу в голосе. Все варианты казались Амелии хуже некуда, а все происходящее — форменным издевательством. Несмотря на все прочитанные мантры, Купер справлялся с сохранением спокойствия и присутствием духа куда лучше, чем она. Строго говоря, она уже была согласна даже на что-то компромиссное из первой десятки озвученных, хотя и не помнила толком ни одного. И вообще, при всем уважении к доктору Купер, кто-то же в ее семействе назвал девочку Мерфи! — Появление на свет Бэби Брэнд придется на вторую декаду апреля по земному календарю, — вклинился в разгорающийся конфликт ТАРС, до этого молча заряжавшийся у разъема рядом с внешним шлюзом. — Апрель? Хм, — взволнованно, но уже тише отозвалась Амелия. Она клевала носом, но все равно старалась не сдавать позиций. — Спасибо, умник, это вариант, — присоединился к ней Купер, почти одновременно. Пронзительный серый взгляд остановился на Амелии, где-то в районе подбородка. — Эприл Купер? Как тебе? — Почему вдруг Купер?.. Эприл Брэнд! — Амелия даже приоткрыла глаза от возмущения. Ну вот… — Пойдем-ка спать, дорогая. — Купер, легко поднявшись, сгреб Амелию в охапку, поставил на ноги и всем видом продемонстрировал, что собирается сопроводить ее до модуля — и убедиться, что нигде в лаборатории она не задержится.***
Сгрузив задремавшую Амелию на узкую корабельную кровать, подоткнув одеяло под колени и убедившись, что она удобно устроена, Купер, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся к двери. — Эй! — раздалось ему в спину. Неужели в планах продолжение дружественной перепалки?.. — Что? — обернулся он, стараясь звучать как можно более нейтрально. — Думаешь, есть хоть маленький шанс, что они услышат нас? — Купера, кроме многого прочего, восхищало в Брэнд умение задавать важные, жизненно важные вопросы в самые неожиданные моменты. Кажется, нейтрально не получится. Он вздохнул и сделал несколько шагов обратно. В голосе — тщательно сдерживаемая и все равно легко считываемая радость, возрожденная надежда — на чудо. Осторожно коснулся ее ладони. — Есть. Шанс всегда есть.