Сопряжение

      Командующая Тао подняла перед собой запястье с хронометром. Совет Альянса растянулся на лишние сорок минут, и гостья, прибывшая на Одессен этим утром, наверняка окажется зла и недовольна.       Тао многозначительно глянула на Бенико. — Нокс не будет долго ждать, — полушепотом согласилась Лана, пока Айго увлечённо спорил с Шаном. — Иди. Мы как-нибудь разберёмся.       Хоть присутствие командующей на советах было критически важно, существовали не менее важные задачи. И Тао, поблагодарив всех за доклады, стремительно покинула зал собраний.       Нокс редко посещала Одессен. Не говорила ни с кем, кроме Фаотранирмарис, и призывала держать в тайне их встречи. Уж насколько загадочной была Тёмная советница раньше, покинув Империю, она стала кем-то, совсем… безликим. Тао не знала ни её прошлого, ни чем она занимается между краткими визитами в Альянс, ни какие планы вынашивает на будущее. Нокс никогда не говорила о себе. О других. Только предоставляла необходимое.       Фаотранирмарис отчасти нравилась её компания: потому что Валкорион мгновенно затихал и никогда не вмешивался, будто тревожно прислушивался к тому, что Нокс говорит. Страх в нём доставлял Тао удовольствие. Но подолгу выносить общество человека, чья аура Силы соткана из гнева, потерь и горя, было тяжело. Часы медитаций и постов едва могли привести Фаотранирмарис в порядок к следующему дню.       Лана о ней тоже не говорила. Лишь попросила молчать об увиденном в лесах Одессена, если рассчитывает на дальнейшую помощь.       Ситха командующая застала в весьма необычном месте — на открытой тренировочной площадке. Группа юнлингов сидела в песке вокруг Нокс и, кажется, не дышала.       Никто не планировал обучать детей на военной базе, но стоило Альянсу заявить о своей силе и одержать серьёзную победу над Арканном, как многие стали искать его защиты. Бросали опустошённые, выжженные Закуулом планеты, клялись отдать жизнь в обмен на безопасность семьи. Однако для будущих воинов дни на Одессене не были радостными и беззаботными. Дети в младшей группе неделями ждали родителей из затяжных кампаний ради одного-двух дней вместе. Больше половины остались сиротами. Победы Альянсу давались дорого, и, глядя на юнлингов, Фаотранирмарис ясно видела цену своих ошибок.       Она подошла ближе, стараясь не спугнуть ни детей, ни повелительницу. — …море, — уверенно заявляла Нокс крохотной тогруте. — Зелёное от водорослей и полное плотоядных олоков. Таким мелочь вроде тебя на один зуб — обглодают за минуту до белых-белых костей, стоит только ступить в воду. А на берегу — база пиратов. На пристани у них два рыболовных траулера. Был ещё третий, но олоки от голода прогрызли в нём дыру, и он затонул в паре метров от берега. Один пират, видимо, хотел забрать с борта шкатулку с припрятанным от товарищей добром, но не рассчитал прыжок с гидроспидера. Так и лежит там теперь на заваленной в воду палубе: сверху гнилое мясо, а от пояса — голый скелет.       Тоненькие голоски слились в один взволнованный вдох. — А там? — чрезвычайно смелый тви’лек указал в сторону поднимающегося над горизонтом солнца. — Там ещё страшнее, — Нокс драматично понизила интонацию. — Земли ужасного шаха Паэ’вмы. Дворец у него покрыт сверкающим электрумом, лазурные шпили поднимаются высоко над поверхностью. Странные вещи с этим дворцом, кстати. Снаружи его освещает солнце, как и весь Одессен, но зайди во внутренний двор — и всё вокруг поглотит такая тьма, что хоть глаза выколи. Говорят, Паэ’вма как-то разграбил ситхскую гробницу, и дух похороненного лорда проклял его. Теперь шах обречён жить в вечной тьме, не способный выйти из дома. И, сколько людей ни пыталось вернуть артефакты в гробницу, дабы успокоить мёртвого ситха, всё награбленное ночью снова появляется во дворце. Паэ’вма теперь предлагает тому, кто избавит его от проклятия, столько ауродия, сколько весит сам спаситель. Так что рекомендую сначала подрасти, чтобы не продешевить.       Тао усилием воли заставила себя подойти, поняв, что уже добрых пять минут зачарованно слушает полнейшую нелепицу наравне с детьми. Не было на Одессене никаких шахов, и море тоже начиналось в абсолютно другой стороне. — Всё, кыш, — Нокс, увидев джедая, махнула рукой и прогнала слушателей. От её строгого тона они разбежались, как стайка напуганных лот-котят. — Похоже, вы ладите с детьми, — мягко поприветствовала женщину Фаотранирмарис. — Нисколько. Но посиди год в Тёмном Совете и научишься обращаться и с менее интеллектуальными созданиями. Я осматривала базу, когда один из этих храбрецов спросил, знаю ли я, что за хребтом, — злодейски хохотнула Нокс, посмотрев на северную цепь снежных вершин. — Я сказала, там гнездо исполинских камнеедов, которые за пару лет сожрут все горы и затем приступят к стенам базы. — А… что за камнееды? — озадаченно уточнила Фаотранирмарис.       Нокс одарила её снисходительно-сочувственным взглядом. — Я выдумала их, мастер Тао. Как и способность переваривать тонны горной породы в час. Это неправда.       Командущая понятливо кивнула, не став переспрашивать, издевается Нокс или на самом деле думает, что до неё не дошло. Просто…       Мало ли какие чудовища жили на этой плохо изученной планете. — Я не хотела вмешиваться, — Фаотранирмарис, извиняясь, ещё раз склонила голову. — Но время ценно для нас обоих, и… — она не планировала рассказывать о том, что почувствовала, однако не сдержалась. — Мне показалось, что компания вас… расстраивает. — Меня расстраивает их доверчивость и глупость.       Нокс чуть улыбнулась и рассеянно отряхнула прилипший к сапожкам песок. — Я росла в рабстве среди таких же детей-рабов, — обыденным тоном поведала повелительница. — Мы не видели не то что игрушек — солнечного света. С утра до вечера нас ждал монотонный, бесполезный труд, призванный сызмальства приучить к покорности и исполнительности. Сломать. Мы мало знали о мире за пределами склада и прилегающего к нему барака. Но когда надзиратель не видел… Была одна девочка лет тринадцати. Порой она рисовала в пыли наш корпус и огромный круг, изображающий планету. Затем мы придумывали небылицы. Что, например, в пятиста милях к западу начинается океан, населённый светящимися белыми рыбами. За ним — свободное государство Иллония, где нет рабства и пыльных ящиков. Люди там перемещаются на гигантских сухопутных осьминогах, и возле каждого дома есть пруд с солёной водой — вроде будки для псов. Оставаясь в темноте после отбоя, мы долго спорили, используют ли иллонийцы сёдла или, может, у них липкие руки, чтобы держаться за скользкую осьминожью шкуру.       Командующая рассмеялась, но смех вышел блёклым и невесёлым. — Мне жаль, что вам пришлось пройти через это.       Тао не проявляла вежливость — её действительно разочаровывало количество несправедливости в галактике. Разбросанные по ней юные дарования, которым Сила не показала ничего, кроме жестокости и равнодушия. Даже долгое обучение джедаев не всегда могло избавить их от поселившейся в сердце злости. Скрыть, спрятать, но не исцелить. — Не жалей других, командующая. — Нокс поднялась, жестом приглашая к их обычному месту для бесед. — Просто не забывай. Иногда людям нужна не правда, а грамотно выстроенная ложь, ведущая их через самые тяжёлые времена. Вы, джедаи, иногда называете её надеждой.