Правда старого портрета

— Нравится? — одно это слово вырвало меня из реальности.       Медленно я начал оборачивается. Когда, наконец, смог увидеть таинственную незнакомку, понял, что она оказалась той девушкой с картины. Те же горящие глаза, что с заглядывали мне глубоко в душу пронизывая её холодом. Та же бледная кожа поблескивала в свете фонаря. Изящные пальцы манерно были сложены вместе, голова высоко поднята, как и положено её статусу. Даже платье на ней было тоже, что на картине.       Густые золотистые волосы, красиво украшенные заколкой, обрамляют нежную бледность лица и ложатся на такие же бледные плечи. От неё невозможно отвести взгляд: глубокие кроткие словно янтарь глаза обрамлённые пушистыми ресницами не отпускают, погружая в волшебное оцепенение от захватывающей дух красоты. Тонкие черты лица: «соболья бровь», изящно приподнятая, идеальная форма губ, прямой нос, выразительный блеск в этих очах, в которых я замечаю свое отражение. Почему-то я к ним возвращаюсь снова и снова.       Во мне бушевала буря эмоций. Это пугало и поражало, два чувства во мне боролись за право обладать мной. Молчание было долгим. С каждой минутой казалось, будто бы проходит вечность. Под прицелом её пристального взгляда, я понял она чего-то ждёт. — Ты, ещё долго будешь молчать? — уверенно и без улыбки спросила она. — Я не собираюсь тратить на тебя целую вечность. Для чего ты, меня призвал? «Призвал? Что она имела ввиду под «призвал»? »       Я поторопился ответить. От волнения мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. На мгновение меня охватила сложность в выражении мыслей. Я не знал, что собираюсь ей сказать. Набрав побольше воздуха я решился подать голос. — Меня зовут Алан. Не понимаю о чем ты, говоришь, но я более чем уверен, что никого не вызывал. — мой голос звучал взловновано и я сам удивился его тональности. — Ты призрак?! — спрашиваю я с изумлением. Меня не напугала нечисть, которая была так близко и её холод пронизывал меня до самой души, от этого ломило кости, но она меня поразила. Поразила своей природной красотой, красотой не лица, а чего-то что я не могу объяснить. — Можешь выбрать более удобное для себя понятие. Призрак, демон, галлюцинация. Называй как хочешь, — девушка скрестила руки и её вид стал менее доброжелательный.       Я всё ещё надеялся забрать картину. Работа была на высшем уровне и за неё могли отдать целое состояние, по ней видно, что она старше знаменитой «Джоконды». Было решено, я во чтобы то ни стало должен был её собрать с собой. — Можешь звать меня просто Хэйли, — её взгляд стал более мягким и она попросила меня подать ей портрет.       Я не задумываясь выполнил просьбу. Взяв его в руки, её кожа побледнела хоть мне и казалось что она была бледнее некуда, а лицо приняло печальный вид. Проведя аккуратно кончиками пальцев по старой раме девушка тяжело вздохнула. Она смотрела на картину недолго. Всего пару минут. — Ты знал, что, на самом деле, модели, с которых пишут картины, выглядят не так? — обратилась она ко мне после долгого молчания.       Сейчас она и правда походила на ту девушку с картины. Несмотря на отсутствие радости в его виде. — Я не совсем понимаю, — тогда я не понимал, к чему она это сказала. Это звучало как-то загадочно? — Картины, как и книги, пишутся художником, как он это видит. При этом он добавляет туда свою собственную изюминку. — я даже представить себе не мог, что было той изюминкой — По-моему, очень похоже получилось, — наши глаза встретились, и я напрягся, потому что её аура была сильной и будто впиталась в воздух. — Да, художник был хороший. Но я не об этом, — она протянула мне портрет и замолчала, показывая, что я могу идти.       Это казалось подозрительным. Но я остался. Не знаю почему. Наверное мной просто завладело любопытство, которое было у меня когда-то в детстве. Как тогда в заброшенном здании, например, держа свой первый трофей. Мне стало интересно, что она скажет. Она посмотрела на меня с таким умилительным удивлением, что я решил во чтобы то ни стало выслушать её. Когда в последний раз я чувствовал, что-то подобное? — Хочешь узнать историю старого портрета? — девушка выгнула бровь, смотря на меня. — Если да, то садись. Это надолго затянется.       Было заметно как она была рада моему присутствию. И она начала говорить, пока я садился напротив.

***

      Это был тёплый вечер августа. Коридоры замка были пусты. В его стенах стояла ужасающая тишина. Только в спальне принцессы было не спокойно. От туда то и дело доносились душераздирающие крики. — Отпустите! — девушка вырывалась из цепких рук прислужниц, — Не смейте меня трогать! Отпустите немедленно! — но руки сжимали крепко.       Девушка не теряла надежду на спасение. Она крепко сжимала кулаки, от чего костяшки её пальцев побелели. Она и сама была не лучше, белая как смерть. — Ваше высочество, прошу, успокойтесь, — попыталась успокоить девушку одна из прислужниц. — С вас просто напишут портрет и всё. Но это не подействовало. — С себя его пишите, а меня — не трогайте! — со всей яростью вырвалось у принцессы. — Вы кричите уже несколько дней. Если вы посидите смирно хотя бы несколько минут, я смогу закончить работу, — усталый художник еле держал в своих руках кисточку. Его изнеможённый вид на некоторое время приостановил девушку, но вскоре крики продолжились.       Раздался стук в дверь и из-за неё выглянул высокий юноша с тёмными глазами. — Королева желает знать, как продвигается работа, — донёс он. — Передайте пожалуйста, что сегодня работа не будет выполнена, — совсем расстроился мужчина, продолжая рисовать на полотне.       Дверь захлопнулась и девушки замерли, от чего принцесса вырвалась и двинулась к выходу. Девушки схватили её и усадили на место. Это была не единственная попытка бегства за сегодня, девушка то и дело мешала закончить портрет. Один раз ей даже удалось опрокинуть столик с красками. Она прожигала взглядом художника, который не мог уже стоять на ногах. Как только последний луч солнца скрылся за горизонтом, все вышли из покоев, заперев принцессу на ключ. Девушка медленно присела на кровать и смотрела в пол, о чём-то задумавшись.       «Я так скучаю по тем временам, когда можно было не заметно сбежать из замка и выйти в город. Сходить в маленькую пекарню мистера Айриса. Помочь ему испечь хлеб. Помочь нуждающимся, дать им еды и денег, чтобы в них не гасла надежда. Как же я хочу снова пробежаться по нашим пшеничным полям и почувствовать капли дождя на своих щеках. Снова увидеть тех сирот, что так ярко мне улыбались.       Всё было прекрасно пока я всё не потеряла. Я должна была это сделать. Я люблю их. Их всех. И они не заслуживают такой участи. Эти дети не заслужили потерять родителей. Королева заключила сделку с враждующим народом. Об этом никто не знает, кроме меня, королевы и второй стороны. Это был прекрасный план: сделать вид, что нас завоевали и захватить общими усилиями новые земли. Они променяли свой народ на богатство, отдав их в лапы врага в виде рабов. Я бы никогда не поддержала подобного.       Уже ясно, как только портрет будет готов от меня требуется избавиться. Только родовая традиция сохранила мне жизнь. Надо только дождаться завтра. Наше войско вернётся и я им всё расскажу. Они мне поверят.» — пытаясь держать себя в руках думала девушка. Тем временем художника вызвали к королеве. — Вы хотели меня видеть, — склонившись, сказал художник. — Ты работаешь слишком долго, — перешла сразу к делу королева.       Королева была особо требовательна, когда дело касалось принцессы. Это девчонка никогда не принимала сторону семьи. Она всегда была добра, щедра и хотела лучшего для других, но Королева этого не оценила. Она думала девчонка вырастет, поумнеет и поймет. Но она выросла и лучше не стало. Народ её любил и расскажи она темную правду королевства ей бы все поверили. А это опасно. Нельзя так рисковать. И потому принцессу заперли и выставили испорченным ребенком, который зазнался и никого не во что не ставит.       Люди были расстроены и принцессу больше не видели. Искусная ложь женщины заставила всех поверить в это. Девушка закатывала истерики, отказывалась есть и не покидала свои покои. Это шло на руку королеве, та каждый раз томно закатывала глаза и тяжело вздыхая проговаривала при преслуге «бедная моя девочка». — Я… — хотел ответить мужчина, но ему не дали закончить. — Молчать! Ты не справляешься со своими обязанностями! Если сегодня не будет портрета, ты станешь развлечением публики, — она была суровой и холодной женщиной, которая имела огромную власть. Никто не смел ей перечить, особенно в гневе.       Её нужен этот портрет и она своё получит. Он нужен чтобы добрая королева оставила память о принцессе для её слуг. Он нужен для почитания традиций предков. Ей он нужен чтобы попрощаться с неудобной ей девушкой. И она его получит, какое бы девушка не оказывала сопротивление. — Я вас понял. Сегодня будет готово. — мужчина низкой поклонился. — Не разочаруй меня. А теперь иди с глаз моих, — художник вышел прочь, провожаемый смертельным взглядом.       Когда-то он знал принцессу. Нет не ту, которая была сейчас в покоях и усложняла простым людям жизнь, а ту что давала бедным деньги, то что сама помогала в полях, та что играла с обычными детьми, та что каждое утро здоровалась со всеми и работала в пекарне. Именно эту девушку он когда-то встретил в саду, когда она через кусты сбегала из замка к народу с такой живой улыбкой. Именно из-за нее он начал писать. Писать картины, которые она так любила.       Наш мозг способен на многое, когда мы находимся на грани смерти. Вот и сейчас перед страхом неизбежного художнику пришла идея.       Он подошёл к картине, схватил кисть и закрыл глаза, собирая по крупицам тот самый образ, который он когда-то видел: девушка с янтарными глазами аккуратно отодвинула растрёпанные волосы открывая красивое лицо, на котором выражалось удивление. Она улыбнулась. Когда она так делала на её щеке появлялась еле заметная ямочка. Это был последний раз, когда он видел её такой счастливой. Максимально сосредоточившись, он начал творить. Каждое движение было таким лёгким, будто художник боялся её спугнуть. Он и правда боялся спугнуть. Спугнуть её образ, который постепенно ускользает из памяти. И вот она готова. — Ваше величество, я сделал это! — в ноги королеве упал радостный художник. — Она готова! — Уже светает. Ты опоздал. Уведите! — она приказала страже вывести его. — Что?! Стойте! Пожалуйста выслушайте меня! — кричал мужчина, пока его вели за дверь. — Вам понравится! Вы должны это видеть! — Отпустите его, — стража отпустила художника и он упал в ноги королеве. — Говори. — Картина. Она в моей комнате. Я закончил работу. Вы должны посмотреть на неё. — Принести её мне. Сейчас же.       Портрет был перенесён в тронный зал, где королева смогла насладиться результатом. Она осталась довольна и потому отпустила художника. А принцесса встретила свои последние лучи солнца.       За ней отправили слуг. Она сидела глядя в зеркало и расчёсывала волосы улыбалась собственному отражению. Стража была на подходе в город. Оставалось выбраться из злосчастной комнаты.       Вдруг в дверь постучали. Она распахнулась и в покои вошли двое. Они огласили приказ и земля ушла у неё из-под ног. Взяв девушку по обе стороны её начали выводить. — Остановитесь! Вы не знаете что делаете. — было страшно, тело ослабело и почти не держалось ровно. В глазах потемнело, но она понимала, что надо что-то делать.       Вырвавшись девушка побежала так быстро, как только могла. Ноги сами несли её к выходу из этого ада. Но было поздно. Она ждала её. Та, что разрушила всю её жизнь сейчас стоит перед ней и протягивает ей руки приговаривая «О, дорогая иди сюда. Дай обниму».       Медленно спустившись принцесса искала пути отступления. Была единственная надежда, что можно воспользоваться присутствием людей и мирно покинуть родной дом и никогда больше не возвращается. Девушка подошла и обняла старую женщину. Она почувствовала чужое дыхание и до её слуха дошло. — Только попробуй солнце, что-нибудь выдворить и можешь распрощаться с пекарней, которой так предана твоя душа. — это вызывало отвращение. Женщина стоявшая перед ней была до жути мерзкой и расчётливой.       Они отстранились и королева сообщила весть. — В честь приезда наших гостей все приглашены на пир. — женщина говорила громко, радостно и четко с такой добродушностью, что всем стала приятна эта новость.       Уйти сейчас было невозможно. Совесть бы не позволила совершить столь невоспитанный поступок. Оставалось только надеется на наилучшее.

***

— А что было дальше я плохо помню. Знаю только, что умерла. И план королевы сработал. Многие тогда ушли на войну, даже тот художник и другие люди искусства. — она проговорила это без эмоций, её лицо в самом деле ничего не показывало. — А почему я тебя вижу? И ты, сказала я тебя…вызвал? — аккуратно задал я вопрос. — Когда писалась моя картина в ней оказалась моя кровь. Я неудачна с ней встретилась. И художник решил сделать это такой интересной признаться честно, безумной особенностью. Картину никто не смел трогать, только раму. Находили её слишком ценной, чтобы прикасаться к ней. А ты, же наоборот провел рукой по всей поверхности. Тем самым коснулся крови. Плюс ко всему я неупокоенный дух. Таких легче всего пробудить. — Я…я приношу свои извинения. Можно я найду более подходящего владельца для неё? — она посмотрела на меня и сказала. — Попробуй, если она вообще хоть кому-нибудь пригодится. — с грустью сказала она.