Примирение

Гермиона окинула взглядом спальню. Теперь многое вставало на свои места. Обстановка, мебель, ковры — все это теперь стало не стилизованным, а стильным, просто стиль был из середины прошлого века. — Свет не горит, — удивилась она. За окном клубился белый туман. Вероятно, где-то за ним светило солнце, неспособное пробиться сквозь эту толщу. — Значит, время мы все-таки сможем определить, — заключил Драко. — Хорошие новости. Гермиона опустила взгляд на альбом. Колдографии почти не двигались, но занимали странные позы по отношению друг к другу. — Тебе не кажется, что с ними что-то не так? — спросила она. — Разумеется, не так, — фыркнул Драко. — Она же жутко сердита на него. — Что ты имеешь в виду? — удивилась Гермиона, резко поворачивая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Растрепанный после ужасной ночи, помятый и какой-то всклокоченный, он, казалось, потерял броню и даже выглядел по-домашнему. — Женщина на фото — из приличной семьи, — пояснил он. — Это максимум, который она может себе позволить, чтобы показать, что они в ссоре. Ты что, никогда не видела, как ведут себя ссорящиеся родители? Родители Гермионы никогда не ссорились вот так. Не наказывали друг друга молчанием, не игнорировали и ее. Гермиона помнила, что они ругались, и иногда ее это даже пугало. Вот только все всегда заканчивалось хорошо. Они обязательно мирились. Каким бы ни был их конфликт, он всегда заканчивался. И она даже представить не могла, что бывает по-другому. — Но она такая на всех фотографиях, — Гермиона перелистала страницы. — И он тоже. Судя по всему, они в ужасных отношениях, — заметил Драко. — Ничего необычного. Половина моих семейных фотоальбомов заполнена такими снимками. — Это многое проясняет, — съязвила Гермиона и тут же пожалела: лицо Драко вернулось к своему обычному выражению смеси презрения и высокомерия. — Не тебе делать выводы о моей семье, — отрезал он, вырывая из ее рук фотоальбом и захлопывая его. — Я всего лишь сказала, что… — Не говори — о моей — семье, — прорычал он. — Да господи, Малфой, — она закатила глаза. — Я не знала, что для тебя это больная тема. И вообще, я не собиралась говорить про… — Грейнджер… — угрожающе зарычал он, схватив ее за предплечье и развернув на себя. Гермиона дернулась ему навстречу, поднимая на него взгляд. Льдисто-серые глаза были разъяренными, дикими и очень… живыми. Она приоткрыла рот, чтобы ответить ему в их обычной манере, когда услышала тот самый звук. Скрипнувшая половица. Словно тот, кто был за дверью, наблюдал за ними. Пальцы Малфоя стиснули ее руку еще сильнее. Гермиона медленно, осторожно повернула голову к двери. Полоска света внизу… и тень. За дверью действительно кто-то был. Малфой не мог видеть этого, поскольку сидел спиной ко входу, но прочитал испуг в ее глазах. — Что там? — прошептал он. — Грейнджер… Наверное, от ее лица отлила вся кровь, ведь она не чувствовала губ, не могла ими пошевелить. Ее взгляд был прикован к тени под дверью. Малфой развернулся, одновременно потянув ее на себя, и только тогда она смогла вырваться из своеобразного панического транса. Гермиона схватилась за его плечо, чтобы не упасть, но Драко вскочил с кровати, оттащив их дальше, к стене. Без работающих палочек они были беззащитны. Гермиона цеплялась за плечо Малфоя, как за спасательный круг: ее привычный противник сейчас был единственным, что было ей знакомо, а оттого казалось безопасным. Они оба рвано дышали, испуганно уставившись на полоску под дверью. Его пальцы все так же сильно впивались в ее предплечье, но сейчас это был не угрожающий жест, а, скорее, защищающий, и одновременно с этим ищущий защиты. Тень постепенно отступала. Гермиона быстро переводила глаза на Драко и обратно. На этаже хлопнула дверь. Они уставились друг на друга в недоумении. — Детская, — выпалили они одновременно. И вдруг их накрыла волна неловкости. Гермиона разжала пальцы, отпуская плечо Драко, и отступила на шаг назад, практически врезаясь в стену. Он, в свою очередь, резко отдернул руку, словно обжегшись о ее предплечье. Она не знала, как реагировать, поэтому отвернулась и сделала несколько шагов по комнате, прочищая горло. Уставившись в окно, Гермиона обхватила руками плечи и глухо заключила: — Я не могу понять почему. Почему оно появляется и исчезает. Почему вообще мы здесь оказались. Почему именно мы — и именно здесь? Повисло молчание. Спустя несколько секунд Драко подал голос: — Ладно. Я готов признать, что это не ты все подстроила. — Серьезно? Вот уж спасибо, Малфой! — Гермиона закатила глаза. — …уверен в этом процентов на семьдесят. Она с усмешкой посмотрела на него. — Да, точно. Мне просто позарез нужна была та папка, которую ты охранял как зеницу ока. И, кажется, умудрился потерять. — Черт! — выругался Малфой, сообразив, что оставил документы внизу. — Нам надо спуститься в гостиную. — Ты забыл, что там… — Это было ночью, в темноте, — перебил ее Малфой. — Где твоя хваленая отвага? — Малфой, — удивленно произнесла Гермиона, — я начинаю подозревать, что в этой папке спрятано что-то, что поможет тебе стать кем-то не ниже министра. — Лучше, — он приосанился. — Там лежат доказательства того, что весь твой отдел облажался. — И ты считаешь, что я буду тебе помогать? — Гермиона нахмурилась. Разумеется, чего еще можно было ожидать от Малфоя?