Больше, чем дружба.

Резкий запах медикаментов разрывал лёгкие, придавая противный горький привкус во рту. Свет ламп отражался от безупречно-белых стен больницы, заставляя глаза слезиться и проливать горючие капли воды на румяные от изнурительного бега щёки. Непонятные голоса больных и врачей сливались воедино, образуя звонкий гул. Всё в этом месте: суетящиеся люди в белых халатах, вопящие дети и даже еле слышная музыка из динамиков в приёмной – нагнетало растерянную девушку. Она сильно запыхалась и уже потерялась в окружающей суматохе, но не собиралась сдаваться. Она искала знакомое лицо, того единственного человека, который был важен ей в этот момент. Аннабет дрожала, хотя в больнице было довольно тепло. Она судорожно наполняла лёгкие кислородом, при этом то и дело сгибаясь пополам от боли в грудной клетке. Некоторые врачи, даже приняв её за пациентку, предложили отвести в палату или дать успокоительное, что очень пугало девушку, ведь она находилась в родильном отделении. Аннабет взволновано мотала головой из стороны в сторону, пока не увидела его. Перси сидел возле автомата с напитками, подпирая руками поникшую голову, и не двигался. Могло даже показаться, что он спит, если бы не это хмурое выражение на лице, которое он всегда делал, когда переживал, но не мог ничем помочь. Аннабет подавила ещё один судорожный вздох и уже спокойнее направилась к парню. Тот не заметил её присутствия, и Аннабет подумала, что может он и вправду задремал. - Перси?.. Парень уронил голову, но тут же очнулся и посмотрел на нарушителя покоя. Аннабет поразили его глаза, прекрасные, как всегда, но уставшие, налитые кровью, словно он не спал несколько суток. Перси встал со своего места, не прерывая зрительного контакта с Аннабет. - Что-то не так, - просто сказал он. - С чего ты взял? – осторожно спросила Аннабет, не зная какой реакции от него можно ожидать. - Я… я просто чувствую это, ладно! – голос Перси становился громче с каждым словом, - Врачи ничего не говорят. Меня даже к ней не пускают, Аннабет! Его руки начали дрожать от переизбытка эмоций. Люди в больнице оборачивались на них, но Перси было всё равно. Аннабет показалось, что охранник со смешным разноцветным поясом уже готов вмешаться, и пока его терпение не истекло, она подошла ближе и крепко обняла Перси за шею. Перси неловко расположил свои ладони на спине подруги, но почувствовав вдруг острую необходимость в ней, такой тёплой и нежной, ужесточил хватку, заставляя Аннабет снова задыхаться. Она была не против, это приятная боль. Она шептала слова утешения, изредка проводя рукой по волосам Перси, который уткнулся носом в её в шею. Аннабет пришлось встать на носочки, чтобы соответствовать его росту, хотя этого было недостаточно. Парень так крепко обнимал её, что девушка уже не чувствовала собственного тела, она словно отдала всё другому – тому, кто в ней нуждался. Никто не скажет, сколько они там простояли, обмениваясь незначительными фразами, так согревающими сердца обоих. Даже когда ребята успокоились, они не отпускали друг друга из объятий, медленно покачиваясь из стороны в сторону, словно на карусели, но неожиданное вторжение заставило их разорвать контакт. - Ну, что ж мистер Джексон, всё в порядке. Ваша мама в стабильном состоянии и уже скоро вы станете не единственным ребёнком, - рослый мужчина средних лет весело улыбался, делая пометки в своём блокноте, стараясь не встречаться взглядом ни с кем. Внешностью он был похож на испанца – такой же загорелый, черноволосый, словно только что с пляжа, хотя на дворе уже конец ноября. - Почему так долго? – растеряно спросил Перси, потирая онемевшие руки и ёжась от потери тепла Аннабет. - Видите ли, ваша мама сделала выбор в пользу естественных родов, а это процесс достаточно болезненный и может занять ещё какое-то время, - объяснил доктор, - А вы пока можете купить подгузники. Аннабет не понимала, что не так в этом докторе. Каждую свою реплику он пытался перевести в шутку. Может это влияние работы с истеричными беременными мамашами и их не менее истеричными мужьями? Хотя его вынужденная улыбка ужасно раздражала. - Но почему тогда меня не пускают к ней? – спросил Перси. - Вы будете только мешать акушерам, мальчик, - испанец совсем не весело, как показалось Аннабет, сощурил глаза, - Тем более большинство женщин стесняются рожать в присутствии лишних людей. Лучше лягте поспать. Утро вечера мудренее. - Лишний? Я её сын! – вспылил Перси. Аннабет пришлось схватить его за локоть, чтобы тот не заехал доктору по физиономии. - А скоро будете не единственным, - мужчина поправил свой халат, улыбаясь во все тридцать два зуба, - Приготовьтесь делить внимание матери. - Да заткн…ммм – Аннабет заткнула другу рот, прежде чем тот успел закончить фразу, которая могла впоследствии содержать несколько неприличных слов, поблагодарила доктора и отвела Перси в сторону. - Успокойся, - прошептала она, усаживая Перси на ту самую скамейку возле автомата, - Роды могут продолжаться ещё пару часов, так что тебе лучше поспать. - Ты думаешь, я усну в такой момент? – Перси гневно стрельнул глазами. - Просто попробуй, - Аннабет присела рядом и, облокотившись на прохладную стену, блаженно закрыла глаза. Перси положил руку ей на плечи, и девушка удивлённо уставилась на него. - Это нормально? – спросил он уязвлённым голосом. - Да. Аннабет не могла даже покраснеть в такой момент, все краски отхлынули от её лица, оставляя серую бледность, но Перси думал, что она выглядит прекрасно. То, как её волосы струились по лицу и шее грязными локонами, уставшие веки трепетали, а губы постоянно приоткрывались в нехватке воздуха. Аннабет облокотилась на плечо Перси. Она ужасно хотела спать и так же сильно хотела, чтобы отдохнул её друг. Грудь Перси неравномерно вздымалась, отчего Аннабет сделала вывод, что тот спать сегодня не будет, и решила последовать его примеру. Они молча сидели, пока парень не решил нарушить тишину. - Аннабет? - Ммм? - Какого это – быть старшей сестрой? – спросил он. - Это странно, - спустя секунду молчания ответила она. - Странно? Почему? - Потому что братья постоянно портят мои вещи, жалуются папе о каждом шаге, обзываются, подслушивают телефонные разговоры, требуют сводить куда-нибудь, купить что-нибудь, - Аннабет мимолётно улыбнулась. - Ну, и что тут странного? – недоумённо спросил Перси. - То, что я продолжаю любить их, и никогда не смогу обидеть, не смотря ни на что, - девушка поёрзала на плече Перси, - Я не знаю, когда начинаешь это понимать. Может, когда они приносят самодельную открытку на День рождения с подписью «Самой лучшей сестре», когда устраивают пакости всем, кто меня обидел, когда отдают все свои карманные деньги, если мне не хватает на новую рубашку… Аннабет усмехнулась, уронив слезу на рубашку Перси. Даже она сама никогда не понимала, что так любит своих непосед. Грудь Перси вибрировала под ней от беззвучного смеха, и девушка продолжила, приняв это за хороший знак: - А когда мне снится мама, они приходят в комнату со всеми игрушками и ложатся спать со мной, чтобы было не одиноко, - голос её сошёл на нет с последним словом, и она обессилено закрыла глаза, предаваясь воспоминаниям. - Спасибо, Аннабет, - прошептал Перси, слегка улыбаясь. Теперь он действительно хочет братика. *** - Он похож на вас, Салли. Аннабет уже полчаса не могла оторваться от нового члена семьи Перси – маленького Кайла. Ей пришлось ждать почти целые сутки, чтобы увидеть младенца, и теперь она не собирается упускать и секунды. Её и новорождённого не выпустили из больницы, пока врачи не провели все необходимые обследования. В итоге и Салли, и Кайл полностью здоровы, а вот Перси и Аннабет так и не удалось поспать в этот день. А сейчас им этого и не нужно было. Перси не выпускал из рук брата с тех пор, как мать вышла из палаты с голубым свёртком в руках. Перси сказал, что ей нельзя напрягаться, но все знали: он просто не мог оторваться от этого ребёнка. Перси сидел на гостином диване с Кайлом на руках и медленно покачивал его в такт детской мелодии по телевизору, а Аннабет примостилась рядом, наблюдая за ними обоими. Перси иногда поправлял одеяльце и широко улыбался, что вызывало у Аннабет самые тёплые чувства. - Всё ещё может измениться, милая, - ответила Салли, - Перси в детстве был тоже очень похож на меня, а потом преобразился в копию отца. Это было ещё до того, как вы познакомились. - Жаль, что я этого не видела, - вздохнула Аннабет. - У меня же есть фотографии, - вспомнила миссис Блофис. - Нет, мааааам. Перси тихо загудел, отчего ребёнок на его руках заёрзал и заплакал во всё горло. Аннабет позабавило, как лицо друга побледнело. Этого он точно не ожидал. - Все дети часто плачут, Рыбьи мозги, - сказала она, когда Перси пытался продумать, что он сделал не так. - Уложи его в колыбель, дорогой, - попросила вернувшаяся Салли. Она протянула Аннабет старый альбом и присела рядом, наблюдая за своим старшим сыном. Тот осторожно вышел в коридор, пытаясь укачать брата. - Смотри… Аннабет с удивлением отметила, что Перси в раннем детстве и вправду был похож на свою мать. У него было круглое лицо, тёмные каштановые волосы и две ямочки на пухлых щёчках, но глаза его оставались неизменны в любом возрасте. Становясь старше, он обрёл более жёсткие черты лица, ямочки почти исчезли, а волосы почернели, но Аннабет считала, что от этого он менее красивым не стал. На более взрослых фотографиях часто мелькала Аннабет. В песочнице, парке, школе, на дискотеке… Она всегда была рядом с ним. Последние две фотографии привлекли её особое внимание. На первой они с Перси ехали в Монтаук в машине. Её волосы развевались на ветру из-за открытого окна, а глаза Перси сияли, когда он обнимал её за талию. Забавно получилось: раньше они могли легко прикасаться друг к другу и это не вызывало никаких особых эмоций, а сегодня стоило Перси положить руку на её плечи и это вызвало жуткий конфуз. Аннабет могла лишь надеяться, что Перси не почувствовал её гулко-бьющегося сердца. На второй фотографии Перси с Аннабет стояли на пляже в их последний день в Монтауке. Они не касались друг друга, мучительно улыбались и были очень напряжены. Аннабет помнила, что вызвало это – тот самый поцелуй. Она долго думала над этим в последнее время. С одной стороны не будь этого поцелуя – они бы никогда не поссорились, но никто не знает, что ещё могло случиться. Вдруг будущее было бы хуже? Ведь сейчас всё хорошо – они снова вместе, налаживают отношения. Правда? - Интересно? Аннабет вздрогнула от неожиданного звука прямо над ухом. Горячее дыхание обдало её шею, отчего мурашки побежали по коже. Аннабет пригладила волосы в том месте и улыбнулась: - Воспоминания. Разве они могут быть неинтересны? – невзначай ответила она. - Тут даже смотреть нечего. Большую часть альбома ты была со мной. - Перси, почему дальше нет фотографий? После… после Монтаука, - Аннабет нервничала. Она не хотела снова поднимать эту тему, но любопытство съедало её изнутри. - Я понял, что не люблю фотографироваться, - ответил он. Аннабет рассмеялась. Теперь перед ней был Перси, которого она знала. Он обогнул спинку дивана и разместился рядом с подругой. - Нам пора поспать, - заявил он, - у меня уже глаза слипаются. - Хорошо, тогда я пойду, - Аннабет встала с места и направилась к входной двери. - Куда ты? – недоумённо спросил Перси. - Домой. Папа же вернулся. Братья уже там, - ответила Аннабет, - Ты уже забыл, Рыбьи мозги? - Совсем из головы вылетело, - оправдывался парень, проводя руками по непослушным волосам. - Последнее, что там было, - поддела Аннабет, обуваясь. - Очень смешно, - Перси улыбнулся, показывая, что это не зацепило, - Где твоя куртка? Аннабет завертелась на месте, обыскивая взглядом прихожую: - О, наверное, в больнице забыла. Со всей этой суматохой… - девушка пожала плечами, отчего-то нервно царапая ногтями кожу ладоней. Перси не заметил её состояния, но сам облокотился на дверной косяк, крепко хватаясь за него руками, словно боялся упасть. - Возьми мою, - он протянул толстовку, но Аннабет покачала головой. - Я не замёрзну, - категорически заявила она, скрестив руки на груди. Перси даже думать дважды не стал, прежде чем натянул одежду на плечи Аннабет: - Вернёшь в школе, - сказал он напоследок, закрывая дверь. Девушка не сразу очнулась от происходящего, но послушно засунула руки в рукава и спустилась по лестнице, всё ещё находясь в неком ступоре. Она не понимала свои чувства к этому парню. То он был жутко раздражительным, то невероятно милым, то глупым, а порой и высказывал гениальные мысли. Всё это сводило её с ума. Аннабет не знала, как она относится к своему бывшему-лучшему-другу-первому-поцелую-позже-врагу-и-снова-другу, но она собиралась это выяснить.