Больше, чем дружба.

Дымчато-серый пар от кружки с кофе поднимался в воздух и оседал на бледные щёки Аннабет, согревая тонкую кожу девушки. Она так и не притронулась к напитку, только вдыхая его аромат и грея онемевшие пальцы о стенки чашки. Аннабет снова там, в доме Блофисов. В этом месте, где уже и не надеялась оказаться. Всё вокруг угнетало её: семейные фотографии Перси, где он улыбается своей очаровательно-раздражающей улыбкой, гостиный диван, на котором она столько смеялась со своим бывшим лучшим другом, на нём даже осталось пятно от синего красителя с последнего раза, когда они вместе делали печенья, и эхо голосов, разносящихся по дому. Они ругались из-за неё, а Аннабет даже не пыталась вмешаться. Она пустым взглядом уставилась на стену, дрожа от холода, и лишь иногда вздрагивала от резких замечаний миссис Блофис. - Я просто не понимаю, - истерическим голосом вопрошала женщина, - Что ты мог сказать, чтобы довести бедную девочку до такого состояния? - Это неважно, мама, - оправдывался Перси, - Я совершил эту ошибку, я сожалею и попытаюсь её исправить. Аннабет жива и здорова, остальное не имеет значения. - Не имеет значения? – Аннабет показалось, что мама Перси сейчас задохнётся, но когда она вновь заговорила твёрдым жёстким голосом, то словно обрела второе дыхание, - Ты её видел? Она не говорит и не двигается… - Это из-за обморожения! – перебил Перси, - Физически с ней всё в порядке. - Не умничай тут! – пригрозила миссис Джексон, - Я не знаю, что произошло, но ты должен просто вымаливать прощение. - Я знаю… - Вы друг друга стоите, - уже успокоившись, проворчала миссис Блофис, - Одна ногу протаранила, а другой до истерики довёл. - Мама! – возмутился Перси, но тут же затих, - Мам? Боже… К Аннабет вернулась ясность взгляда. Она перевела глаза на дверь в коридор. Она не могла видеть их, но по голосу Перси поняла, что что-то не так. - Ты в порядке, мам? Вызвать скорую? – обеспокоенно проговорил тот, заставляя Аннабет тоже нервничать. Ведь миссис Блофис была беременна и уже на солидном сроке, у неё могли отойти воды в любой момент. - Нет, - голос женщины отчётливо донёсся из-за стены, - Всего лишь схватки. В этом доме мне меньше всего нужен врач. Перси усмехнулся, и у Аннабет отлегло от сердца. Послышался один томный вздох. - Уверена? – переспросил парень. - Абсолютно. Иди к ней, - послышались тихие шаги. - Но… - Ты меня слышал? – сказала мама Перси тоном, не принимающим возражений. Аннабет снова отвернулась к обоям на стене, а её кофе уже остыл. Девушка всё ещё дрожала, когда Перси плюхнулся рядом на диван. Она была укутана пледом и одеялом, всё ещё находясь в своей мёрзлой одежде. Её тело слегка отогрелось в тепле дома, но Аннабет продолжала дрожать то ли от шока, то ли от страха. Она часто моргала, но так и не смогла сдержать слёзы, рвавшиеся наружу из самого сердца. - Прости, - пискнула она, прежде чем разрыдалась. Поток солёной воды хлынул из её глаз, впитываясь в плед, не оставляя и следа. Перси опешил. Только что он молча придумывал, как добиться прощения Аннабет, а уже через минуту она рыдает, думая, что сама во всём виновата. Перси никогда не понимал девушек. Жутко банальная фраза, да? Но так оно и есть. Аннабет была для него загадкой всегда. Он мог помнить всех её домашних животных, начиная от имени и заканчивая смертью. Он мог знать все её любимые и нелюбимые песни наизусть, если они не изменились спустя два года. Он мог угадать, о чём она думает, когда грызёт кончик карандаша или странно оглядывает местность. В такие моменты Аннабет обычно представляла на пустыре свои спроектированные здания. Конечно, Перси знал, что она мечтает стать архитектором. Аннабет хотела построить что-то постоянное, хотя история утверждает, что постоянство – это иллюзия. Ничто не вечно. Аннабет могла поспорить с этим и даже оказаться правой, какими бы абсурдными ни казались её доводы. В том смысле, что они были правильными до безумия. Несмотря на всё это Аннабет умела удивлять. Она была настолько переменчивой, но мечтала о постоянстве. Странно? Да, но такова она есть. Может быть, как раз таки постоянством в чём-то бесспорно-точном она хотела компенсировать свои спутанные мысли, а, может, собиралась упорядочить, следуя намеченному плану. Так или иначе, её действия сложно было предугадать простому смертному. А к всеобщему сожалению, Перси таковым являлся. Он не знал что делать, как успокоить Аннабет, но старался хоть как-то помочь. Перси приобнял Аннабет за плечи, потирая ладонью её руки сквозь плед, и неловко придвинулся поближе. - Всё должно быть наоборот, - сказал он хриплым голосом, продолжая разгонять кровь по телу девушки. - Нет, - выдавила Аннабет, задыхаясь от рыданий, - Я… я во всём виновата. Мне не… не надо было идти с…с Люком в тот… вечер, не надо было б… бросать тебя, не надо было сбегать. Аннабет заикалась, глотая слёзы, так, что Перси приходилось угадывать половину слов, но смысл был ясен. Она винила себя. - Это я обидел тебя, Аннабет. Меня ты должна винить. Слышишь? – Перси ужесточил хватку, крепче прижимая Аннабет к себе, словно она вот-вот растает, - Мы должны просто простить всё это друг другу. Я простил тебя. Теперь твоё решение. Аннабет ещё громче зарыдала, трясущимися пальцами убирая мокрые кудри с лица. Ей нравилось то, как Перси обнимал её. В детстве они были очень близки, но это не смущало её, так как они были друзьями. И она соскучилась по этому: по его объятьям, по его теплу, по его сильным рукам. Ей нужен был Перси именно таким, каким он был сейчас. - Мне не… не за что тебя прощать, - выдавила она. - Просто скажи это, - умолял Перси. Парень терпеливо ждал, пока Аннабет немного успокоится. Слёзы перестали литься из её глаз, но она нервно икала и вздрагивала, пытаясь восстановить дыхание. Аннабет повернула голову на Перси. Он смотрел на неё, нахмурив брови. Его губы сжались в тонкую полоску, а глаза излучали слабый свет надежды. Аннабет носом касалась его щеки, так близко они сидели. Девушка подняла глаза и прошептала: - Я прощаю тебя. Перси облегчённо улыбнулся ей, словно боялся так и не услышать этого. Аннабет уронила последнюю слезинку и уткнулась лицом в шею Перси, глубоко и тяжело дыша от нехватки воздуха. - Хочешь посмотреть кино? – неожиданно спросил Перси. - Какое? – Аннабет мягко отстранилась, жалея утраченное тепло от тела друга. - На твой выбор. - Я, наверное, сначала схожу в душ, а потом… - Ладно, - Перси незаметно смахнул собственные слёзы и помог Аннабет выпутаться из кучи одеял, но сам с места не встал, ссылаясь на то, что подъём по верёвочной лестнице в домик с забинтованной ногой вконец доконал его. Аннабет мимолётно усмехнулась (или это был новый приступ истерики?) и вышла из комнаты, спотыкаясь при каждом шаге. «Попробуем снова?» - подумал Перси, вытирая слёзы Аннабет на шее. Он не был уверен в том, что будет с ними через месяц, неделю или даже завтра, но точно знал, что теперь он её так просто не отпустит. *** - Мама? Мама! - Давай, милая, быстрее. Девочка с белокурыми вьющимися волосами, схватив плюшевого мишку подмышку, быстро перебирала ногами, цепляясь за руки матери, еле поспевая за ней. Девочка была напугана от неизвестности. Куда её ведут? Зачем? Где папа? Никто не потрудился ответить на эти вопросы. Изображение постоянно мелькало, будто на старой плёнке с плохим качеством, а яркое солнце слепило глаза, из-за чего некоторые моменты словно уплывали по течению, поэтому в следующий раз, когда малышка открыла глаза, она уже сидела в машине, пристёгнутая, тревожно наблюдая за взволнованной матерью, которая пыталась скрыть беспокойство улыбкой. Но девочка всё прекрасно понимала. Зря взрослые думают, что дети принимают их странное поведение за чистую монету. Они понимают ситуацию, может даже лучше, чем сами взрослые, просто молчат об этом. Кто же будет их слушать? Они всего лишь дети… - Мама, куда мы едем? – поинтересовалась маленькая блондинка. - Так надо, Аннабет, так надо… - вечный ответ на все вопросы, другого женщина придумать не смогла. - А где папа? Что с ним? – снова спросила девочка. - Слушай, - тревога мелькнула в глазах женщины, она начала что-то говорить, но звуки не выходили из её рта, лишь пустой воздух. Женщина на секунду повернула голову на дочь, посылая ей извиняющийся взгляд. Слух снова вернулся к девочке, и она уловила отчаянные возгласы. Она должна была предупредить мать. - Мамочка! Женщина устремила свои серые глаза вновь на дорогу, где навстречу им мчался грузовик и… Хотела бы я сказать, что веки Аннабет нежно затрепетали под тяжестью слёз, но она просто резко распахнула глаза. Подушка под головой сухая. Видимо на сегодня из неё вылилось достаточно солёной жидкости. Лимит был исчерпан. Аннабет просто сидела и думала о своём сне. Давно такого не было. Девушка думала, что вспомнила всё о той аварии, как и предсказывали врачи, но это оказалось не так. Теперь она не знала, что лучше: никогда больше не вспоминать о том ужасном дне или всё же узнать правду. Один из тех вопросов, на который ответ за так не даётся. У Аннабет заурчало в животе, хотя вчера вечером они с Перси съели целую гору попкорна, пока её братья не пришли и не отняли оставшееся. Стоп. Это было не вчера. С того вечера прошло уже два дня. Как быстро время пролетает, когда не ходишь в школу. Аннабет и Перси дали неделю «каникул» по… обстоятельствам. Аннабет вышла за дверь спальни и направилась на кухню, когда внезапно споткнулась обо что-то большое и упала на пол лицом вниз, тихо постанывая от боли. - Что за... Перси? – «что-то большое» оказалось черноволосым парнем в одних трениках. - Я так и знал! – проворчал Перси, - Не надо этого делать, ладно? Останься здесь, я прошу. Аннабет застыла от шока. Что вообще несёт этот недоделанный? - О чём ты? – спросила она. - Не делай вид, будто не понимаешь, - Перси поднялся с одеяла, на котором лежал и схватил Аннабет за плечи, - Ты ведь опять сбежать собираешься? Одумайся… - Перси, стоп! Я никуда сбегать не собираюсь, - Аннабет стряхнула руки друга и поднялась вместе с ним, - Я просто есть захотела. - О… - промямлил тот, - Правда? - Да, - прошептала она, - Ты что, меня караулил? - Ну, да. - И вчера? - Угу, - промычал Перси, пряча глаза под непослушными прядями волос, - Я думал, ты снова захочешь сбежать… - Ты серьёзно спал тут, на полу, три ночи? – спросила девушка. - А что мне оставалось делать? Была ещё идея привязать верёвку к твоей двери, но… Смешно, да? Аннабет покатывалась в смехе, закрывая рот рукой, чтобы никто из семейства не проснулся. Тут она осознала, что в последний раз так смеялась тоже с ним. - Я всего лишь хочу мороженое, - прошептала она, подавляя очередной приступ смеха. - Хорошо, но я пойду с тобой, - заявил Перси, следуя за Аннабет на кухню. Она лишь закатила глаза, всё ещё улыбаясь, и достала желаемое из морозильника. Они молча ели мороженное, иногда обмениваясь хитрыми взглядами, словно играя в гляделки, но Перси решился первым нарушить молчание. - Тебе снилась мама? Аннабет замерла, она уже и забыла, что он всё об этом знает, включая каждый её сон в подробностях и до мельчайших деталей. - Ты помнишь… - это прозвучало скорее как утверждение, но Перси всё равно ответил. - Я не мог забыть. Расскажи, - Аннабет недоверчиво уставилась на парня, стараясь не обращать внимание на его голый торс, - Пожалуйста. Девушка не могла отказать, когда увидела его молящие глаза и закатанную губу. Этот парень с таким выражением лица мог уговорить президента Америки сделать из страны один большой парк аттракционов. Она рассказала всё в подробностях, как обычно. Перси лишь изредка кивал головой и старался не шевелиться, чтобы не сбить настрой Аннабет. Ему казалось, что она вот-вот заплачет, но он ошибался. Аннабет повзрослела. Она уже не была той маленькой напуганной девочкой, которая почти каждую ночь плакала в его плечо. Она стала полноценной девушкой, красивой и независимой. Все эти беды, сломившие её, постепенно отходили на второй план, только укрепляя тем самым выносливость Аннабет. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», - вспомнилось Перси. Это фраза отлично описывала характер Аннабет, чувствительный, но стойкий. Когда Аннабет закончила, Перси не стал ничего говорить, слова были излишне в таких ситуациях. Аннабет нужен был лишь слушатель, в чём Перси преуспел. - Ты справишься с этим, - сказал он, - А теперь спать! - Да, мама, - улыбнулась девушка. Она поставила коробку мороженого на место, помыла ложки и направилась в свою комнату, по пути зацепив Перси плечом. - Ты холодная, - процедил сквозь зубы он, касаясь горячей ладонью руки Аннабет. - Это от мороженого, - ответила она. От собственных слов она задрожала, а дыхание стало тяжёлым, может это усталость сказывалась на ней? - Плечи и руки? – Перси невольно усмехнулся, - Даже я знаю, что это нелогично, Воображала. В твоей комнате просто нет отопления. Там батарея протекает. - Я не замёрзла, - раздражённо проговорила Аннабет, дрожа ещё сильнее, когда мозолистые пальцы Перси двигались вниз и вверх по рукам девушки, стараясь согреть её. - Ложись в моей комнате, там теплее, - приказал Перси. - Не буду! – проворчала Аннабет, как маленький ребёнок. - Как хочешь, но твоя кровать уже занята. Перси шутя потянул за кудряшку Аннабет, отчего её всю передёрнуло, и хромая на больной ноге скрылся за дверью спальни Аннабет. - Ты не заснёшь под моей дверью? – спросила она пустоту. Ответа не последовало, и девушка прошагала в спальню парня. Оказавшись там, она поняла, что в её комнате было действительно холодно. Аннабет в темноте наткнулась на кровать и, закутавшись в одеялах, вдохнула запах. Её веки налились свинцом, а голова медленно поникла на подушки, отдаваясь во власть ночи.