Алхимик-параноик... Кто бы мог подумать, что он тебя полюбит?

      Сержант Леманн заставила вас с Яковом начищать оружие и собирать отстрелянные патроны. Она принесла одну флягу на двоих и ушла с обещанием вернуться для проверки.       Ты тут же схватила фляжку, собираясь немного выпить, но Яков отнял её у тебя.       — Выходит, ты умеешь неплохо стрелять. Почти так же неплохо, как и я, — с этими словами он что-то подсыпал в ёмкость, отхлебнул и всё тем же пронзительным взглядом посмотрел на тебя.       — Ну видимо, — ты протянула руку вперёд, — дай воду. Пить охота.       Яков проигнорировал твою просьбу и продолжил говорить о своём:       — Хочешь сказать, что это тоже забыла?       — Да. Видимо до потери памяти я умела стрелять, а сейчас навыки дали о себе знать.       Яков задумался. Он выглядел так, как будто сейчас тебе поверит, но ты уже заранее подозревала, что это не так.       — Может, ты ошиблась? Весь день притворялась слабой, а во время стрельбы забыла себя контролировать?       — Во-первых, с хуя ли ты решил, что я слабая? Я вообще-то в остальных упражнениях тоже себя более или менее нормально показала. Во-вторых, зачем мне было притворяться слабой? В-третьих, что такого в том, что я умею стрелять? Мы ведь здесь все солдаты? Более подозрительным было бы, если бы я не умела. В-четвёртых, ты мне воду дашь попить или нет?!       Ты подошла к нему вплотную, выхватила флягу и наконец-то напилась. Там даже ещё немного воды осталось. Сунув ёмкость обратно Якову в руки, ты пошла к мишеням собирать валявшийся там мелкий мусор.       Но как только ты наклонилась, чтобы подобрать первый патрон, как услышала сзади голос парня:       — А что если я пристрелю тебя прямо сейчас? — он стоял перед столом и держал в вытянутой руке револьвер, который был направлен прямо на тебя.       Ты медленно выпрямилась и, обернувшись к Якову, встала как вкопанная.       — Убьёшь меня? Прямо сейчас?!       — Почему нет? Твоя смерть многое расскажет. Кто ты. Что ты.       — Вот только если я умру, выяснить что-либо про меня будет гораздо сложнее. Не думаю, что мой труп с радостью тебе всё расскажет.       — Ты тоже этого не сделаешь, верно?       — Просто потому что не знаю. Но если я что-то вспомню или узнаю от кого-то другого... Обещаю, я расскажу тебе.       Яков по-прежнему не двигался и тут...       — Пиф-паф, — насмешливо произнёс он.       Ты чуть дёрнулась от неожиданности. Яков убрал револьвер.       — Неубедительно, Т/и. Будь на моём месте кто-то другой, ты была бы уже мертва.       — А ты добрый, и поэтому меня щадишь? — ты усмехнулась, — спасибо, что не пристрелил.       Яков кивнул и принялся начищать револьвер.

***

      После того как сержант Леманн, убедившись в том, что вы всё сделали правильно, отпустила вас с Яковом по своим делам, ты побрела в душ, чтобы смыть с себя весь накопившийся за день пот.       И тут поняла кое-что. В ванной душевой не было. Та была отдельно. Только вот где?       — Яков!       Парень, идущий впереди, обернулся.       — А у вас душевая в казарме находится или где-то на улице?       — Ты видела рядом с каждым бараком небольшой сарайчик?       Ты кивнула.       — У нашей казармы тоже такой есть. Так вот этот сарайчик – как раз таки душевая. Он недалеко от входа. Слева.       — Спасибо!       — Ах да, ты там не задерживайся. У нас душевая одна и распределена по времени. В двенадцать женское время кончится.       Ты кивнула.       Сначала ты пошла в кастелянную, чтобы взять чистую одежду. Кастелянная пустовала.       На одной из её стен висели часы. 11:18. Помыться ты успеешь.       Найдя полотенца и чистый комплект одежды (и, чего греха таить, взяв юбку покороче), ты вышла во двор и за кустами нашла маленькое зданьице.       Сначала твоим глазам предстала раздевалка с двумя скамейками и десятью шкафчиками, завешанными теми же плакатами, что и все стены в вашей казарме. "Мы – будущее мира", "Мы создадим свою эволюцию" — гласили эти афиши.       После шкафчиков комната расширялась и шли душевые кабинки. Они были без дверей и всех можно было увидеть, если идти по коридору.       Вода шумела только в самой дальней и правой из них. Через перегородки было видно голову Хельги, которая была слишком высокой.       Повернув голову, она увидела тебя.       — О, Т/и, привет, — произнесла она своим равнодушным голосом, — классно показала себя на стрельбе сегодня.       — Спасибо!       Ты улыбнулась ей и начала раздеваться.       Выбор твой пал на самую ближнюю к раздевалкам левую кабинку. Зайдя в неё, ты включила воду.       После изнуряющей тренировки не было ничего приятней, чем смыть с себя весь пот. Прохладные капли стекали по твоей коже, оставляя прохладные и мокрые дорожки.       Мимо прошла Хельга.       — Кстати, скоро уже двенадцать, так что поторопись. Наверняка кто-то из наших пиздюков тоже помыться захочет, — одеваясь, проговорила она и ушла.       Ты по-быстрому выдавила шампунь на ладонь.

***

      Когда до двенадцати оставалось только пару минут, ты, уже будучи в новой и чистенькой одежде, вышла из душевой и тут же врезалась в Якова, повалив его на землю.       Незамедлительно вскочив, ты помогла ему подняться и быстрым шагом удалилась, чтобы избежать неловкого разговора.       У входа в казарму ты встретила Дорис.       — Т/и, тебя просил зайти к себе Вагнер.       — Хорошо. Это сейчас или к какому-то конкретному времени?       — Прямо сейчас.       — Ладно, уже иду.       Ты поплелась на второй этаж.

***

      Ты вошла в кабинет Вагнера. Он ждал тебя, стоя у окна.       — Приветствую тебя, Т/и. Присаживайся.       Ты тут же уселась в кресло, закинув под столом ногу на ногу.       — Пришло время поделиться своими наблюдениями, — начал Олдрик, сев напротив тебя, — ты уже что-нибудь узнала о наших солдатах?       — Совсем немного. В конце концов я знакома с ними только третий день. Это слишком короткий срок, чтобы узнать какие-либо щекотливые подробности.       — Это в самом деле так. Но впечатление должно было появиться. Я бы хотел тебя послушать.       Докладывать про ребят не хотелось, ведь ты довольно сильно с ними сдружилась, так что ты решилась говорить лишь то, что лежит на самой поверхности. Но про кого? Ведь ни одного из них ты предавать не хотела.       — И про кого же вы желаете услышать?       — Начинай с любого. Мне даже интересно, кого ты выберешь.       Решила ты говорить про тех, с кем меньше разговаривала, просто потому что именно их ты и хуже всех знаешь. И начать ты решила с Оливера, потому что кого-кого, а его-то Вагнер точно знает даже лучше тебя.       — Начну с Оливера, ведь он, насколько я поняла, в какой-то мере является посредником между Вами и солдатами. Он добродушный, всегда следует приказу... Уже не помню от кого, но слышала, что он часто сидит в библиотеке, так что видимо любит читать... — ты попыталась вспомнить про него хоть что-нибудь ещё, но в голове было пусто. Видимо, ты действительно почти что с ним не общалась, — это вроде бы всё. Я ещё очень плохо с ним знакома.       — Хорошо. Расскажи ещё про кого-нибудь.       Ты задумалась. С кем ещё ты общалась настолько мало?       — Ну есть ещё Дорис...       — Так.       — Она немного странная. Старается делать вещи не так, как все. К примеру, в день нашего знакомства, она принесла мне еду, удерживая поднос на голове! Причём совершенно без рук! И на беге, когда она пробегала мимо нас с... мимо меня, она бежала задом наперёд.       — Ну а в общении она какая?       Ты вспомнила ваш с ней неловкий разговор, состоявшийся вчерашним вечером.       — Я конечно не очень много с ней общалась, но почему-то у меня создалось ощущение, что она хотела бы с кем-нибудь сдружиться, но у неё это не очень получается. Насколько я знаю, до моего прихода, между ней и девочками в спальне стояла ширма, так что они видимо не очень хорошо общаются...       — Угу... — Вагнер на минуту задумался, а потом что-то вспомнил, — Оливер говорил, что ты много времени проводила с Яковом.       — Что?! Я?! Много времени?! С ЯКОВОМ?! — ты чуть с кресла не свалилась от шока, — это не так!       Олдрик порылся в бумажках на своём столе и взял одну в руки.       — В отчёте Оливера сказано, что Яков уже два раза отдавал тебе свою еду, что вы с ним вместе бежали на тренировке сержанта Леманн, что вместе несли наказание после тренировки, и что ты защищала Якова от сержанта...       — Я его не защищала! Я просто случайно чихнула на сержанта Леманн, когда она отчитывала Якова.       — Ну а остальное ты не отрицаешь?       — Нет. Но знаю я его всё равно очень плохо, так что ничего сказать не могу.       — А как ты к нему относишься?       Ты густо покраснела и, опустив глаза в пол, буркнула:       — Нормально.       — Хотела бы с ним сблизиться?       — Чт... В каком смысле? — ещё сильнее краснея, выдавила ты.       — В любом.       Ты замялась.       — Не знаю.       Вагнер лишь слегка усмехнулся.       — Вот как, — он откинулся на спинку кресла и внимательно на тебя посмотрел, — достаточно, Т/и. Я вижу, что ты хорошо выполняешь эту работу. На сегодня свободна. Можешь дальше продолжать шпионить. Но не забывай, что рано или поздно я попрошу у тебя более конкретной и щекотливой информации. Надеюсь, ты узнаешь их гораздо ближе в скором времени...       Вы с Олдриком встали со своих кресел и пожали друг другу руки. Ты вышла из кабинета.       Пошла в женскую спальню. Там на кровати лежала Хельга.       Взяв свою книгу про алхимию, ты только хотела было начать читать, как вдруг послышался резкий грохот.       — Какого хуя? — возмутилась Хельга.       — Что происходит? Что за взрыв?       Хельга ничего не ответила, вскочила с кровати и подбежала к окну. Пока она нервно пыталась понять, что происходит снаружи, в коридоре уже послышались крики.