Клише

Не надеясь на сон сегодняшней ночью открываю соц.сети - они здорово «крадут» время. Читаю второй пост знакомой, когда приходит голосовое от Андрюши. «Саша, а у тебя пластырь есть?... Я тут это… порезался немного...» Ох, Нестеренко, что ты там опять делаешь? Достаю свою дорожную аптечку и иду в его номер. Стучусь и инстинктивно поворачиваю ручку. Не заперто. Комната освещается лишь включенным телевизором. Какой-то музыкальный канал наполняет номер обволакивающим спокойствием: Дом то место, где кругом Царит полный покой. Верни меня домой. - Саш, это ты? Я в ванной. Прохожу и замираю на пороге. Стоит у умывальника в одном полотенце, тоже после душа, прижимая к щеке покрасневшую салфетку. На столешнице бритва и открытый флакон пены. Понятно, брился. - Можешь просто помочь и не комментировать? – за руку тянет ближе к себе. Глушу в себе язвительные фразочки. - Ладно, давай наклоняйся и показывай, - всё равно как-то двусмысленно вышло, - буду тебя спасать. - Выставляю на столешницу раковины содержимое аптечки, которое может понадобиться. - Давай лучше так, - не успеваю даже ойкнуть, как оказываюсь сидящей на этой столешнице, а Андрей встает между моих коленей. Он слишком близко и не одетый. Хватаю какой-то флакончик, чтобы хоть чем-то занять руки и не позволить себе лишнего. Замечаю стекающую из раны каплю крови и вспоминаю, зачем пришла. Смачиваю ватный диск хлоргексидином, так удачно оказавшимся в руках, и прикладываю к порезу. Шипит и морщится, как ребёнок. - Завтра будут вопросы. - Знаю. - Что скажешь? - Производственная травма, - довольно улыбается. - Андрей, ты опять? – страшно представить какие версии случившегося мы завтра прочитаем после встречи. - А ты поцелуй и может всё пройдет, – отодвигает от лица мою руку с ватным диском и подставляет щёку для поцелуя. Аккуратно касаюсь губами повреждённой кожи. - Не помогло. Это ты у нас волшебник. Сейчас пластырь приклею и готово. – Достаю упаковку лейкопластыря, почему-то детского. Показываю изображение свинки Пеппы. Вздыхает, но не противится, когда накрываю рану. - Готово! – спрыгиваю со столешницы и складываю аптечку. - Саш, останься, пожалуйста, – ловит за руку. - Я, конечно, могу вспомнить Агапова и сказать, что вдруг я кровью истеку, и ты обязана за мной присмотреть. Но просто останься, пожалуйста, сегодня. - Ну, если только я обязана о тебе позаботиться, - вспоминаю свою реплику. - Но ты оденешься, даже не думай лечь ко мне в полотенце. - Могу без полотенца! - Андрей! - наши привычные шутки сейчас мне кажутся неприемлемыми. - Прости... Забираюсь прямо в халате под одеяло. Одевшись, Андрей выходит из ванной и, погасив телевизор, ложится рядом. - Не упаришься?- намекает на мой наряд. - Потерплю, - пристраиваю голову на его груди и обвожу пальчиком края пластыря. Просыпаюсь одна. На соседней подушке лежит мой телефон. Открываю наш диалог. "Я безумно проголодался и ушёл завтракать. Ты сладко спала, не стал будить. Напиши, как проснёшься" Отправлено 15 минут назад. Я могу его догнать. А могу дождаться в кровати. Но вместе этого пишу, что проснулась и ухожу к себе. После обеда погода резко испортилась, а к вечеру началась гроза. Захожу к себе в номер и без сил падаю на кровать. День был ужасно длинным. Встреча опять затянулась, а рано утром у нас поезд. К моему удивлению, я прекрасно выспалась под раскаты грома. Ехать нам чуть больше четырёх часов, поэтому места взяли сидячие. За окном мелькали перелески. Есть какая-то своеобразная романтика в железнодорожном путешествии. Созерцательный отдых помогал привести мысли в порядок. Меня обволакивало ощущение комфорта, как вчера в темноте в Андрюшином номере. Надо найти и добавить в плей-лист ту песню. Дом то место, где кругом Царит полный покой. «Дома», именно так я ощущала себя сейчас, посреди нигде, прислонившись к плечу Андрея, пока он читал наши чаты. С Андрюшей мне как-то породному уютно, комфортно и безопасно. И чтобы не значили изменения в наших отношениях, они мне нравились. Сейчас мне не хотелось вешать ярлыков и разбираться в определениях. Хотелось жить настоящим. Не торопиться. Жить моментом. И чтобы не произошло дальше, не жалеть о произошедшем.