Аня милая?

Подъехала очередная машина. Блеснула лакированная дверь в блеклом свете надвигающихся сумерек и вот очередной ученик воссоединяется со своей семьей. Слезы радости и облегчения, вперемешку с тёплыми объятиями. Глава семейства обменивается парой фраз с учителями, явно недовольный, но слишком обрадованный возможностью вновь видеть свое дитя, чтобы действительно начать перепалку прямо сейчас. Слова прощания, снова блеск чёрного, безупречно гладкого крыла, и с тихим шорохом шин по асфальту, машина мчится вдаль. Домой. Тихо вздохнув, Мистер Хендерсон посмотрел на свои часы. — Вы уверены, что за вами никто не сможет приехать? Следуя рекомендации полиции, да и моим собственным соображениям, мне совершенно не хотелось бы отпускать вас одних, особенно учитывая вашу роль во всем этом происшествии. Мисс Форджер, неужели даже ваша мать сейчас не в городе? — Так уж вышло. Но не переживайте, сэр! Со мной все будет хорошо! Аня сильная, прямо как Бондмэн! «Во истину железные нервы. Это уже не просто элегантно! Меня еще в автобусе поразила эта непоколебимая сдержанность, однако сейчас я даже глазам своим поверить не могу. Мисс Форжер просто нечто!» — Даже так, я все равно сомневаюсь, что… — Сэр, автобус на котором ездит домой Аня не так уж и далеко отсюда. Если вас это успокоит, то мне идти в ту же сторону и совершенно не составит труда проводить ее. Мистер Хендерсон замялся, в то время как в его строгих глазах промелькнула тень сомнения. — Не переживайте, сэр! Если что, Аня сможет постоять за нас обоих! — Ты что несёшь, коротышка? Нам же не по темным переулкам идти, с кем ты опять драться собралась? Тем более, что после случившегося, во всем районе полиция на стороже стоит. Последняя часть фразы была уже адресована никому иному как Мистеру Хендерсону, ровно также как и серьёзный взгляд золотисто-карих глаз, в котором читалась немая просьба наконец отпустить их с миром. Так уж вышло, что чем меньше одноклассников оставалось на площадке и чем больше сгущались сумерки, тем сильнее становилось мерзкое чувство жгучего одиночества. Создавалось впечатление, будто весь мир позабыл о них. Позабыл о двух героях дня, которые превозмогли страх, желая защитить своих одноклассников, но в конце все того же дня, все равно остались единственными, за кем, по разным причинам, не смогли приехать близкие. Было что-то несправедливое в этой ситуации. Что-то душещипательное, что можно было исправить, лишь уйдя подальше отсюда. Подальше от этих сострадающих и одновременно нетерпеливых взглядов, то и дело мечущихся от двух несчастных подростков к наручных часам и обратно. Всем без исключений уже нестерпимо хотелось домой. Мистер Хендерсон спрятал в своей седой бороде усталый вздох, олицетворяющий всю тяжесть принятия данного решения. Однако не оставить же ему этих двоих здесь на всю ночь? Да и судя по всему, ведут они себя ровным счетом также, как и в обычное время. Будто ничего особенного сегодня вовсе не происходило. Через пару минут он уже смотрел вслед удаляющейся парочке, чей силуэт то светился в свете уличных фонарей, то через пару шагов вяз в глухой тьме, то вскоре вновь возникал объятый золотистым ореолом. Становился все менее и менее чётким. Некоторые время они шли молча. Каждый думал о чем-то своём не решаясь начать разговор, ведь и без чтения мыслей можно было догадаться на какую тему ему предстояло пойти. А мимо все тянулись серые стены домов, запертые двери и, где-то над головами, окна, за занавесками которых тлел тёплый манящий свет, обещающий домашний уют. Порой окна оказывались приоткрытыми, тогда вечернюю сонливость разбавляли приглушённые беседы. Кто-то восторженно рассказывал о прошедшем дне; кто-то плакал из-за какой-то незначительной неудачи, кажущейся однако непомерно важной; а кто-то тихим усталым голосом искал принятия да понимания в сердце родного человека. И только редкие пешеходы встречались на пути, зачастую спешащие домой, но также порой размеренно разгуливающиеся, вдыхая чистый наполненный прохладой воздух. Тут же брели и они. В момент разговора с Мистером Хендерсоном , Дэмиан без лишних слов понял явное желание Ани уйти подальше и недолго думая поддержал его. Пришлось немного схитрить, ведь автобусная остановка была никак ни в паре метров, ни даже на соседней улице, а сразу в нескольких кварталах от места высадки учеников. Скорее следовало попросить кого вызвать такси, но… — Спасибо, Си-он. Я с ума сошла бы останься мы там еще чуть дольше, а так у нас хотя бы возможность немного прогуляться и развеяться после всего случившегося есть. Все-таки тяжелый день выдался! Сейчас бы чего-то сладенького! Она улыбнулась и потянулась, вытянув перед собой ручки. Аня выглядела совершенно как обычно. Все также беззаботно улыбалась, в изумрудных глазах, пускай и затмился огонёк усталости, но они продолжали сверкать. Лишь одежда, слегка примятая после сидения в автобусе, придавала девушке несколько вымотанный вид. Однако парень знал, что и сам сейчас не лучше выглядит. Аня вроде в порядке. — Дурёха, так тебя только это и волнует? А я то,… то есть Мистер Хендерсон так переживал. Облегченно вздохнув, Дэмиан вновь обратил свой взгляд на дорогу. Действительно, чего это он переживает? Кому как не ему столько раз приходилось убеждаться в железных нервах подруги и ее способности находить решения в самых, казалось бы безвыходных ситуациях. Но все же… — Честно говоря, порой я действительно от тебя в шоке, коротышка. Как ты только умудряешься додумываться до таких решений. Заговорить вот так напрямую с террористами! — Хех, просто Аня смышлёнее Си-она. Это же очевидно! — Скорее уж безрассудней подойдёт лучше. Да уж, смелости тебе не занимать. — Смелости? Как по мне Си-он был намного круче Ани! Я же не знала чем все обернётся, если я заговорю с ними. А ты же наоборот, видел и знал, но все равно попросил чтобы мою бомбу перевесили на тебя. Это было очень по-геройски… Дэмиан вновь почувствовал что краснеет. — Н-не говори ерунды. Я всего лишь поступил так, как следовало поступить Дезмонду. Иначе и быть не могло. Но это все равно не отменяет того факта, что ты никогда не думаешь прежде чем что-то сделать, из-за этого и возникают такие ситуации! — Я же не специально… Си-он… Ее голос внезапно прозвучал непривычно слабо; дрожащие нотки заставили Дэмиана буквально по команде обернуться. Заговорившись, он совершенно не заметил, как его спутница сперва отстала, а теперь и вовсе остановилась, устремив свой взгляд куда-то вниз. — Что случилось? — Не знаю, но я и шагу ступить дальше не могу. Мои коленки дрожат и… Дэмиан подбежал к ней и, заглянув в лицо немного оторопел. В прекрасных изумрудных глазах стояли слезы. Действие адреналина постепенно сходило на нет, уступая место заблокированным в момент опасности чувствам. Однако так странно было это видеть, особенно учитывая, что лишь пару минут назад эта же девушка весело лепетала о крутости и прочей чепухе. Хотя, если подумать, то как оно могло быть иначе? Сколько бы не поражался непоколебимой выдержке подруги, все равно приходилось принять, что даже она всего лишь человек. Всего лишь старшеклассница. А ведь все чего-то то боятся. Тем более уж нападения террористов на свой класс. — Все хорошо. Давай куда-нибудь присядем? Оглядевшись, парень нашел глазами ближайшую скамейку и направился к ней, приобняв за плечи всхлипывающую девушку. Аня прижалась к нему продолжая плакать. Сложно было найти других слов для данной ситуации, кроме как сказать, что все уже позади. Однако сейчас казалось, что даже это было бы излишним. Они оба знали, что этот момент просто надо было переждать. Закрыть этот гештальт, омыв его, пускай и запоздалыми слезами страха и боли. Дэмиан молча прижимал к себе девушку, приятно ощущая на груди ее тепло. Вот она здесь, прямо в его руках. Живая. Такая чудачка и все еще обычная девочка, чьё сердце трепетно билось в груди так сильно, что парню казалось будто оно было его собственным. Бешеный бег, который с каждой минутой все замедлялся, параллельно с затухающим пожаром чувств внутри. И вот он. Покой. Тянулись минуты, а вместе с ними и тишина. Теперь Аня лишь тихо сопела в его объятиях, временами поднося к лицу рукав, чтобы вытереть слезы. Но Дэмиан все никак не мог заставить себя отпустить ее. Такую хрупкую и казалось бы беззащитную. Прикрыв глаза, он со вздохом прижался щекой к ее взлохмаченной головке. И снова этот дурманящий аромат… — Си-он, спасибо, мне уже… — Ты такая дурёха. Аня встрепенулась внезапно услышав его голос. После долгих минут тишины и тихого плача было так странно вновь начать говорить. Неловко что ли. В любое другое время она наверняка бы мгновенно нашлась бы что ответить, однако сейчас, мягкий тон его голоса заставил все ее слова застыть у нее в горле. Эта обычная фраза, произнесённая бесчисленное количество раз за все годы их совместного обучения, сейчас прозвучала настолько иначе. Этот вкрадчивый нежный голос, такой тягучий, как золотой мед его карих глаз пробирал до мурашек. — Знаешь, когда этот тип надел тебе на шею бомбу, у меня внутри будто что-то оборвалось. На мгновение стало так пусто, будто мне пистолет к голове приставили. Он робко провёл рукой по ее спине, как бы желая убедиться, что она действительно рядом. — В ту секунду, мне в голову стрельнула мысль. А ведь эта дурёха даже не осознаёт, что одно лишнее слово, движение, взгляд, и она больше никогда не сможет прийти в школу. Не сможет засыпать на занятиях, гулять с Бекки, есть арахис и что уж, там, устраивать сомнительные авантюры, в которых я каждый раз каким-то чудесным образом участвую, хотя всегда и отказываюсь. Даже не понимает, как резко все может закончится. А ведь я так этого не хочу. Повернув голову, Дэмиан коснулся губами ее мягких розовых прядей, в свете фонарей отливающих каким-то волшебным серебром. Тогда в момент опасности, когда его сердце было в шаге от того чтобы разбиться, он действительно осознал, насколько сильно любит эту сумасбродную девчонку. Причём любит не только сознанием, но и руками, дыханием и этой странной непривычной нежностью, сладостно скрытой где-то в глубине его груди, и что так трепетно обрывает его дыхание всякий раз стоило ее теплу приблизится. Его пальцы осторожно скользят по ее разгоряченной шее и вот в ладони послушно ложится круглое кукольное личико. Бесконечно милое, с этими распахнутыми в удивлении глазами, и одновременно поразительно смелое, ясное, сейчас слегка измученное слезами, но все такое же прекрасное. Расстояние между ними настолько мало, что даже тихий шёпот кажется слишком громким. — Я знаю, что не смогу убедить тебя не делать подобных глупостей, ведь именно в этом заключаешься вся ты. Спасти всех? Так и быть. Но пожалуйста, не взваливай спасение всего мира на себя одну. Поделись со мной своими безумными планами и я всегда, слышишь? Всегда прикрою тебе спину. Его взгляд смягчился, когда он осторожно провёл большим пальцем по ее тёплой щеке. — И не пугай меня больше так никогда. Хорошо? Длинные ресницы дёрнулись, подобно диковинным мотылькам, после чего мягкая улыбка, странно смешанная с привычным прищуром расцвела на девичьем лице, силясь скрыть заполнившее ее существо смущение. Первый порыв подсказывал ей отшутиться, однако сейчас, когда его карие глаза так серьёзны это казалось настолько неуместным. А ведь она даже не подумала, что Дэмиан тоже мог сильно испугаться, так уверенно он держался. Аня кивнула и легонько прижалась щёчкой к его тёплой широкой ладони. — Знаешь, прозвучит странно, но я даже рада, что именно за нами никто так и не приехал. Такое чувство, будто мы в целом мире одни остались. — Есть такое. Улыбнувшись, Аня отвела взгляд в сторону, на пустующую улицу. — Си-он, пойдём тогда вместе захватывать этот мир. Если в нем террористы могут брать в заложники автобусы с детьми, то он непременно требует изменений. — Такое только ты предложить можешь. Но и не поспоришь. Дэмиан усмехнулся, последовав за ее взглядом. — За тобой хоть на край света, коротышка. А пока, давай пойдём домой.