Аня милая?

За непрерывным потоком контрольных никто даже толком заметить не успел, как наступила зима. Не важно, как бы сильно некоторые ждали приближения этого, в то время как другие всеми силами старались отогнать от себя волнующие мысли — время текло неумолимо, и вот уже серые краски былого вечера обратились в ночь. Последний день перед каникулами стремительно подходил к концу, а вместе с ним и однодневная экскурсия в город Дорфмунд, которая произвела на старшеклассников куда менее большое впечатление, нежели они ожидали, когда прочитали об этой новости в общем календаре. По итогу всё обернулось непомерным обилием исторических фактов, диким количеством пройденных километров, довольным Мистером Хендерсоном, одной фотографией класса с полуживыми учениками и автобусом пассажиров, большею частью вырубившихся при первом же контакте с мягким креслом. На улице уже давно стемнело. Темно было и в самом салоне. Темно и тихо. Настоящая страна снов на колёсах. Осторожно отодвинув от себя заснувшего Эмиля, Дэмиан тихо встал со своего места. Стараясь удерживать равновесие, ловко подстраиваясь под монотонные покачивания автобуса, он обошёл друга и направился к следующему ряду, где пустели ещё два свободных места. На их счастье, предоставленный им транспорт был рассчитан на несколько большую группу учеников, нежели на самом деле пожаловала, а потому большая часть его одноклассников при желании вполне могла бы уединиться на таких вот пустынных островках. Большинство однако предпочитало оставаться с друзьями — болтать, играть припрятанными где-то в карманах картами, делиться сладостями. Однако всё под настроение. Сейчас атмосфера салона предрасполагала скорее меланхоличный настрой. Удобно расположившись в кресле, Дэмиан устремил задумчивый взгляд в окно. Там, за разделяющим его и ночь стеклянной пеленой, проносились иссиня-чёрного цвета деревья, серые стены крохотных домиков незнакомых деревушек, тонкие шеи ночных фонарей. Временами автобус притормаживал, порой возле тех самых фонарей. В такие моменты становилось видно, как вокруг холодного бледного света ночных светил кружатся в танце мотыльки с сверкающими крылышками. Некоторые из них настолько крупные, что, стоило им присесть на гладкий бок фонаря, можно было различить их пушистые спинки и усики. Автобус ехал дальше. Снова деревья, населённые пункты и тишина. Парень прикрыл глаза. Сон очередной раз все никак к нему не шёл. Только на этот раз причина тому была куда более понятной — последний день учебы подошёл к концу, впереди его теперь ждали каникулы. Никогда он ещё так сильно не ждал и одновременно боялся их наступления. На них-то всё, наконец-таки, решится, и эта игра в томные взгляды завершится. Вот только... как? Вздохнув, он снова открыл глаза и посмотрел в окно. Его собственное отражение в темноте проносящегося мимо пейзажа, такое блёклое, спокойно смотрело на него из своего тайного ночного мира. За последнее время он так сильно свыкся с ним. Не с отражением, а с ночным мраком; причём настолько, что порой ждал его наступления больше, чем света дня. Ждал больше, чем хорошей оценки, чем очередной похвалы в свою сторону — она буквально открывала ему совершенно новый, дивный мир, в который он раньше так сильно боялся ступать, страшась разгневать отца. Но всё так сильно переменилось. Теперь он чувствовал себя куда более уверенно, не боялся идти на риск, перестал слепо гнаться за призрачным одобрением отца. Так много чего изменилось со времён начальной школы. И всё из-за одной коротышки с рожками-заколками. Он невольно улыбнулся, вспомнив моменты — короткие, но яркие воспоминания прошедшей осени. Аня ещё такой ребёнок, пускай и превратилась в старшеклассницу... — Си-он, можно к тебе? Усталый голосок откуда-то сбоку. Потирая кулачками глаза, она стояла в проходе. — Конечно. — Ничего себе, какой ты сегодня дружелюбный. Неужели так сильно устал? Она присела рядом на свободное место и потянулась. — Нет, не особо. Чего это ты вдруг от Бекки сбежала? — Бекки заняла всё свое кресло и я решила пересесть, чтобы позволить ей лечь поудобнее. Сзади было много свободных мест, так что я думала попросту переместиться, но тут увидела тебя и подумала, что ты как-то больно уж грустно тут один сидишь. Если хочешь, я могу перейти дальше по ряду... — Все в порядке. Такая коротышка, как ты, уж точно не помешает. Дэмиан шутливо прищурился. — Си-он— зануда. Аня поправила подол своей школьной юбки. — Знаешь, когда мы ехали на экскурсию, я так-то надеялась, что Мистер Хендерсон предоставит нам больше свободного времени, чтобы самостоятельно побродить по городу. Мы с Бекки очень хотели вернуться к каналу и посмотреть на рыбок. — Во всяком случае, он очень постарался, чтобы составить всю эту программу, да ещё и провести всё в одиночку. Элегантно, иначе и не скажешь. Тебе понравилось? — Да, было очень интересно! Я даже не думала, что Дорфмунд настолько сильно отличается от Берлинта, такой красивый город. Хотя... Дэмиан следил за ее движениями в отражении окна, за которым снова проносились тени крохотных домиков. А на их фоне её кукольное личико, повёрнутое к нему; зеленого цвета глаза опущены. Говорила вполголоса. Лёгкий толчок в плечо. «Коротышка?» — ...если честно, я очень надеялась, что мы и с тобой сможем немного погулять. Ну, знаешь, не ночью. Ночью красиво, здорово, такая особая атмосфера, но днём это что-то совсем иное. Уперевшись головкой о его плечо, Аня задумчиво смотрела перед собой, меряя глазами изгибы узора на ткани обшивки кресел. Она говорила тихо, почти шёпотом, так что, сядь она чуть подальше, вряд ли вообще можно было бы хоть что-то услышать; ее нежный аромат разнёсся в воздухе. Дэмиан почувствовал, как его сердце слегка дрогнуло. Надежда, подобно мотыльку, что витает у холодного света фонаря, резко затрепетала в его груди. «Я тоже об этом думал». — Ну, знаешь, я не думаю, что это настолько большая проблема. Тем более, что сейчас грядут каникулы. Наверняка в центре снова поставят ёлку, прочие украшения — одним словом, должно быть красиво. — И огоньки. — И огоньки. Но тогда идти придётся снова вечером. Девушка тихонько усмехнулась, заставив парня в очередной раз немного смутиться. Неужели ляпнул что-то необдуманное? Вроде, нет. — Ты чего? — Да так, просто подумала, что это первый раз, где мы вот так договариваемся о встрече в таком людном месте. Немного непривычно, что ты так просто согласился, но я очень рада. Тогда непременно надо будет сходить к ёлке, пройтись по парку, ведь там так много разных вкусностей в эту пору продают, арахис в глазури. Наверняка там будет много людей, так что главное там не потеряться. — Что же, на этот счёт можешь не беспокоиться. Я тебя точно не потеряю, даже если ты сильно постараешься. «Если захочешь, то могу взять тебя за руку и вовсе не отпускать». Аня улыбнулась. Ее пальчики осторожно коснулась подола его рубашки. Несколько вопросительно, неловко. Будто бы прося доказательства его убеждённости в способности обеспечить её сохранность. Доказать свое наличие. Стараясь не сильно шевелить плечом, на которое столь блаженно опустилась приятная тяжесть девичьей головки, парень опустил вниз руку, коснувшись при этом её тёплой ладони. Его пальцы осторожно прошлись по нежной коже. Лёгкое движение, робкое, готовое в любой момент обратиться назад — и вот её крохотная ручка лежит в его, легонько сжала его ладонь в ответ. Такая маленькая, особенно по сравнению с его, но настолько сильная, что способна сбить с ног одним ударом кого угодно. Её голос слегка дрогнул, когда она тихо продолжила. Чарующая близость подобно бездне проглатывала всякие слова, замедляя поток мыслей, требовала насладиться моментом... однако так сложно было прекратить говорить, поддавшись полностью внутреннему урагану чувств. — Си-он, ты снова покраснел. — Ты тоже. — Забавно это. Уставший голосок с каждым словом становился всё тише, как если бы он удалялся подобно пройденному автобусом городу, медленно растворяясь при этом в ночи. — Знаешь, а ведь я лишь недавно стала ловить себя на мысли, как сильно к тебе привязалась. С тобой так хорошо... Немного дрогнули слова, и послышался тихий вздох, который обычно бывает, когда человек проваливается в сон, перестраивая при этом свое дыхание. Всё также уперевшись головкой о его плечо, Аня мирно дремала. Неужели заснула? Так быстро? Дэмиан тихо выдохнул. Действительно, даже в такие моменты Аня оставалась Аней. И в то время, пока в его душе всё ещё сгорала пламенем смущения усмирённая гордость, позволившая давать столь неочевидные для него прежнего ответы — никаких подколок или безобидных издёвок, она смогла так просто заснуть. Пепел былой заносчивости быстро стыл, пока из него начинало возрождаться что-то более открытое и нежное. И это было так приятно. С каждым мигом, проведённым вместе, Дэмиан начинал понимать, как сложно даётся ему удержание прежней манеры общения. Хотелось просто прижать к себе это уставшее создание, состоящее из чистой милоты, и не отпускать его хотя бы до приезда в Берлинт. Хотелось поговорить с ней побольше, пускай даже о какой-то ерунде. Хотелось попросту почувствовать её присутствие подле себя. Усмехнувшись с самого себя, Дэмиан осторожно провёл свободной рукой по нежно-розовым прядям, которые столь дивно переливались ночным изяществом. Такие мягкие. Он осторожно прижался щекой к этим прядям, которые можно было бы гладить и гладить... — Люблю тебя. Всё будет хорошо. Невольно улыбнувшись про себя, Дэмиан вслушивался в тихое дыхание девушки — такое спокойное. Умиротворённое. Не заметил, как и сам провалился в дивное забытие, в котором ему мерещилась лёгкая улыбка, заигравшая на нежных девичьих губах. А за окном и дальше проносились иссиня-чёрные деревья...