***
— Так что за задание? — спросила Гермиона, ворвавшись в класс. Драко с минуту смотрел на неё, а затем отвернулся, прислонившись спиной к стене. Девушка устроилась рядом с ним, подогнув под себя ноги. — Я не могу сказать тебе. — Конечно, можешь, — произнесла Гермиона, нахмурив брови. — Я помогу тебе, если понадобится, Драко. Он провёл руками по волосам. — В нём нет ничего хорошего. И чем меньше ты знаешь, тем лучше. Гермиона толкнула его в бок, перехватив его руку своей. — Если всё так плохо… — Если всё так плохо, я дам тебе знать, — мягко сказал Драко. — Возможно, я не смогу сам разобраться в этом, если честно. И мне придётся сказать ему об этом. Гермиона почувствовала, как дрожь пробежала по спине при случайном упоминании этой темы. Однако она заметила, как напряглась его челюсть, и решила не давить на Драко. Она уронила голову к нему на плечо, и Малфой притянул ей ближе. — Если тебе что-нибудь понадобится, пожалуйста, дай мне знать? — Обязательно, — пробормотал он, целуя Гермиону в волосы. — А ты знаешь, — поинтересовалась Гермиона, уставившись на пол, где они сидели, — что на седьмом этаже есть скрытая комната, которая может превратиться во что угодно. Нам, наверное, стоит встречаться там, а не здесь. Драко долго смотрел в пол, задумчиво хмуря брови. — Хорошая идея.***
Он уставился на неё, и на его лице появилась усталая улыбка. Гермиона оторвалась от домашней работы, её рука замерла, когда она улыбнулась ему в ответ. — Ты хорошо спал? — Хорошо, — ответил Драко, и кожа вокруг глаз натянулась. — Настолько хорошо, насколько это было возможно. — Верно, — сказала Гермиона. — Ты выглядишь уставшим. — Немного, — ответил Драко, потирая рукой лицо. Он взял её за руку, переплетая их пальцы. — Пойдём посидим на диване? Гермиона взглянула на своё наполовину законченное сочинение, и её взгляд вернулся к фиолетовым синякам под его глазами. — Ненадолго. Он потянул её через Выручай-комнату, и Гермиона устроилась в его объятиях, прижавшись к груди. Позволив своим глазам затрепетать и насладиться его теплом, она наклонилась и прижалась губами к его губам. Пять минут спустя, когда Гермиона взглянула на Драко, он уже спал, и его глаза были закрыты, а на губах застыла призрачная улыбка.***
— Гарри следит за тобой, знай, — сказала Гермиона, обнимая Драко за плечи, пока он работал. — Что бы ты ни делал — будь осторожен. — Я осторожен. — Вздохнул Драко, закатив глаза. — Поттер вполне может заниматься своими делами. Гермиона сжала губы в тонкую линию. — Ну, очевидно, что бы это ни было, оно загонит тебя в могилу. — Я не могу сказать тебе, Гермиона, — процедил Драко сквозь зубы, — и если ты будешь продолжать спрашивать, то я не буду знать, как поступить. Я пытаюсь защитить тебя. — Меня не надо защищать. — Нахмурилась Гермиона. — Может быть, я могу помочь тебе… — Не можешь, — отрезал он. Гермиона хмыкнула, отстранилась от него и села на сиденье напротив за рабочим столом. Она достала из сумки свои книги с бо́льшей агрессией, чем собиралась. Драко вздохнул. — Я знаю, ты можешь защитить себя, Гермиона, — мягко произнёс он. — Но как мне убедиться, что ты защищена от меня? Гермиона подняла глаза, ощущая, как часть гнева рассеивается. Она прошептала: — Мне хотелось бы, чтобы об этом не приходилось задумываться. — Мне тоже, — сказал он, встретившись с ней взглядом своих серых глаз. — Поверь, я бы хотел, чтобы ничего этого не происходило. Гермиона нахмурилась, почувствовав болезненный укол в груди. — Как нам пройти через это, Драко? Он покачал головой. — Я не знаю.***
Гермиона почувствовала его пристальный взгляд, работая за их столом в Выручай-комнате. Она подняла глаза и отложила перо. Драко поджал губы, сведя брови вместе. — Можно тебя кое-чему научить? Гермиона моргнула. — Научить чему? — Окклюменции, — сказал он неуверенным голосом. — Хочу, чтобы ты научилась блокировать свои мысли от посторонних. — Ты окклюмент? — спросила Гермиона, обращая на него всё своё внимание. Драко кивнул. — И легилимент. Моя мать обучила меня. — Он на мгновение замешкался, уставившись взглядом в одну точку на столе. — Если что-нибудь случится или если я попаду в беду… Я не хочу, чтобы кто-то узнал, как ты важна для меня. Это сделает тебя мишенью, а я не смогу с этим жить. Гермиона нахмурилась, её сердцебиение участилось. — У тебя какие-то проблемы, Драко? Он потёр шею, стиснув челюсть. — Нет. Я не знаю. Девушка нахмурилась и покачала головой. — Это не вселяет уверенности. — Она взяла его за руку через стол. — Пожалуйста, дай мне поговорить с кем-нибудь? Это не обязательно должен быть Дамблдор, может быть, Люпин или МакГонагалл… — Нет, Гермиона. — Драко покачал головой, и его губы сложились в жёсткую линию. — Я не пойду в Орден. — Зачем тогда вообще беспокоиться! — разочарованно сказала Гермиона. — Какая нам польза от того, что ты научишь меня окклюменции? Какое это вообще имеет значение? — Причина, по которой я беспокоюсь, Гермиона, — сказал Драко — его лицо осунулось, когда он взглянул на неё, — потому что я люблю тебя. Гермиона замерла, и внезапное заявление заставило их взгляды пересечься. Сердце бешено колотилось в груди, пока она смотрела на него. Малфой убрал волосы с глаз и нервно закусил нижнюю губу. — И я не знаю, к чему это приведёт, — продолжил он мягким голосом, — но я бы хотел, чтобы однажды мы это выяснили. Возможно, это произойдет не раньше, чем всё закончится — но всё, что я делаю сейчас, я делаю для того, чтобы сохранить нам обоим жизнь, чтобы такой шанс у нас был. Гермиона сглотнула, во рту у неё пересохло. Драко дёрнулся на своём месте и произнёс: — Ты не обязана чувствовать… Но Гермиона тут же прервала его, наклонившись через весь стол и прильнув к Драко в обжигающем, отчаянном поцелуе. Прижавшись к его губам, она вздохнула: — Я тоже люблю тебя, Драко. Она снова поцеловала его, а когда отстранилась, на его губах впервые за всё это время появилось что-то похожее на улыбку. — Я хочу, чтобы мы выжили. Хочу, чтобы мы справились со всем этим. Поэтому да, я согласна на окклюменцию. — Хорошо, — сказал он, искренне улыбнувшись и подарив ей ещё один поцелуй. — Мы начнём завтра.***
Гермиона расхаживала по Выручай-комнате, с каждой минутой всё больше нервничая и ожидая, когда Драко придёт на очередную их встречу. Несмотря на то, что они не могли видеться каждый день, не вызывая подозрений, она жила вечерами, когда им обоим удавалось уединиться. Она вытерла ладони о джинсы. На это ушло несколько недель, но ей удалось развить свою окклюменцию до такой степени, что Драко больше не мог проникать в её мысли. Казалось, он был доволен и его настроение было лучше, чем за весь год, несмотря на то, что он всё ещё нёс груз какой-то постоянной усталости. Наконец он вошёл в комнату, остановившись на полпути, когда увидел, как Гермиона перестроила их рабочий уголок. — Что это? — спросил он, приближаясь и смахивая волосы с висков. Гермиона встретилась с ним взглядом, боясь, что если посмотрит на кровать позади себя, то потеряет самообладание. — Я просто подумала… — выдавила она из себя, не в силах выдержать его взгляд. — Возможно, ты захочешь… — Гермиона, ты уверена? — спросил Драко, почесав затылок. — Да, — быстро сказала она. — Если ты этого хочешь. — Конечно, я… — Он усмехнулся, качая головой. — У тебя когда-нибудь раньше был секс? — Нет, — сказала Гермиона мягким голосом. Драко наклонил голову, глядя на неё, изучая её глазами. — И у меня тоже. — Я хотела… — Она прочистила горло. — Я хочу, чтобы это был ты. Он поймал её губы своими, целуя её с такой силой, на которую редко был способен, и Гермиона утонула в его объятиях, её пальцы дрожали, пока она возилась с его галстуком. Драко осторожно раздевал её, его руки с нежностью прикасались к ней, а в его глазах было столько обещания, что Гермиона едва не расплакалась. И когда он вошёл в неё, медленно и осторожно, Гермиона резко выдохнула; его брови нахмурились, и он пристально взглянул на неё. Через мгновение она кивнула и улыбнулась — то, как он заполнял её, было правильным, и Гермиона знала, что, несмотря ни на что, больше у неё никого не будет. Он притянул её в свои объятия, после чего поцеловал в висок, и Гермиона позволила глазам закрыться, впервые заснув в объятиях Драко, чувствуя, что для неё нет места лучше.***
Бывало, если Гермиона очень старалась, она могла забыть о том, в какой хаос превратилась её жизнь. Что её парень вынужден выполнять какое-то зловещее задание, о котором ей знать слишком опасно. Что она должна держать упомянутого парня в секрете ради их совместной безопасности. Что он — в буквальном смысле — находится на противоположной стороне разгорающейся войны. Что она влюблена, и это совершенно нереально, а ей даже нельзя никому об этом рассказать. Но часть её души — маленькая часть, которую она столько лет подавляла — светилась от осознания того, что её любят. В ней жила вера и надежда, что однажды они снова встретятся, пройдя через всё это. Что может быть другая сторона. Но существовала и другая часть — более сильная — которая кричала ей, чтобы она открыла глаза. Гермиона подавляла её, отгоняя страх, трепет и ужас от того, что всё может пойти не так. Что другая сторона вещей, в конце концов, может даже не существовать. — Что тебя сегодня так обрадовало? — спросил Гарри, откусывая тост. — И где ты была прошлой ночью? — Опять заснула в библиотеке, — ответила Гермиона, выдавив из себя шутливый смешок. Гарри хихикнул и закатил глаза. — Почему я не удивлён?***
Драко лежал рядом с ней, устремив взгляд в потолок, а его пальцы выстукивали тревожный ритм на её голой спине. Гермиона заметила тёмные мешки под его глазами, которые становились больше день ото дня, несмотря на их редкие ночи, проведённые вместе. Возможно, он всё ещё не спал. — Всё в порядке, Драко? — прошептала она. Он оглянулся, не замечая её взгляда, но потом сосредоточился на ней. — Конечно. — С заданием что-то идёт не так? Он снова уставился в потолок, его челюсть напряглась, что никогда не предвещало ничего хорошего. — Ничего страшного. Мне просто нужно… постараться. — Драко. — Вздохнула Гермиона. Он покачал головой. — Ты в опасности? Он щёлкнул зубами, когда его рот открылся, а затем закрылся. Драко взглянул на неё и отвернулся, беспокойное постукивание по спине усилилось. — Я не могу лгать тебе, Гермиона. — Ты должен уехать, — прошептала она. — Пожалуйста! — И оставить мою мать умирать? — спросил Драко обманчиво спокойным тоном. — Нет, так не пойдёт. — Мы можем вытащить и твою маму, — настаивала Гермиона, горячие слёзы защипали ей глаза. — Я не могу продолжать наблюдать, как тебе приходится проходить через это. Он не сводил взгляда с потолка. — Я не хочу заставлять тебя проходить через всё это, Гермиона. — Он сглотнул, и она увидела, как его горло сжалось. — Может быть, нам нужно… побыть некоторое время отдельно. Пока всё не решится так или иначе. С этим заданием. — Ещё варианты? — спросила Гермиона, пристально глядя на него. Он несколько раз моргнул. — Я не хочу причинять тебе боль. Но если я потерплю неудачу… Зловещее, безнадёжное отчаяние прозвучало в его словах, отчего слёзы хлынули из её глаз. — Не смей оставлять меня одну, Драко Малфой. Драко повернулся к ней, и в его глазах появилась боль от вида слёз, текущих по её щекам. Он смахнул их одной рукой. — Я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности, Гермиона. Даже если это значит поступить именно так. Гермиона покачала головой, ещё сильнее прижавшись к его груди. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — повторил он. — Пожалуйста, помни, что я сказал тебе летом. Что бы ни случилось, это никогда не изменится. Она хотела бы верить ему.***
— Только не говори мне, что это из-за тебя Кэти чуть не умерла! — воскликнула Гермиона, с горящими глазами ворвавшись в Выручай-комнату. Драко лежал на диване, уставившись в пол налитыми кровью глазами. — Я не скажу тебе. Он выглядел хуже, чем когда бы то ни было. Гермиона отшатнулась назад, чувствуя, как ужас сковал её сердце. — Драко, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. — Ты не можешь, — прошептал он хриплым и надломленным голосом. — Я не могу сбежать. Он убьёт меня и моих родителей. — Драко, ради Мерлина! — воскликнула Гермиона, сжимая руки в кулаки и расхаживая по комнате. — Позволь мне помочь тебе! — Ты не можешь! — огрызнулся он, глядя на неё снизу вверх. — Не лезь в это, Гермиона, пожалуйста. — Что ты вообще пытаешься сделать? — простонала она, качая головой, когда её сердце болезненно сжалось в груди. — Если ты так сильно его ненавидишь, скажи, почему не хочешь хотя бы попытаться спастись? — Да потому что это приведёт к смерти моей матери, — отрезал он. — И если ты думаешь, что он просто позволит мне уйти, не убив меня тоже… — Я не позволю тебе умереть! Её слова раздались сквозь напряжение; он окинул её мрачным взглядом, устремив глаза потолку. — Боюсь, тебе это не под силу. Гермиона обессилено рухнула на диван рядом с ним, из глаз её полились слёзы. Она прошептала: — Тогда что я могу сделать? Драко смотрел на неё так долго, что Гермиона забеспокоилась и начала теребить рукав своего джемпера. Кончики его пальцев прошлись по её спине, и он нахмурился. — Тебе нужно забыть меня, Гермиона. Не хочу больше заставлять тебя проходить через всё это. — Драко, — прошептала она, качая головой, — нет. — Это к лучшему, — вздохнул он, и Гермиона заметила, что его глаза заблестели от слёз. — И, может быть, однажды — если ты сможешь простить меня… — прервал он себя, моргнув, и его глаза покрылись влагой. — Я должен верить, что для тебя есть лучшее будущее, чем это. Гермиона почувствовала, как слёзы текут из её глаз, как сокрушительно, душераздирающе разбивается сердце; она смотрела сквозь него невидящим взглядом. Её сердце билось в отчаянном рваном ритме, и она смутно заметила, как Драко прикрыл глаза рукой. — Пожалуйста, — выдавила она из себя, — не делай этого. — Я не хочу, Гермиона, — сказал он, взяв её за руку. — Но я не в силах больше так с тобой поступать. И лучше бы ты возненавидела меня, но осталась бы жива… Отбросив все рациональные мысли и оставив гнев, с которым она вошла в дверь, Гермиона рухнула ему на плечо, и нескончаемый поток слёз испортил его рубашку.***
Гермиона закусила губу, выслушивая очередной пересказ героической и душераздирающей истории, в которой Гарри спас Рона от неожиданного отравления. Несмотря на то, что в то время было страшно услышать, что Рон чуть не умер, история потеряла свою значимость после того, как Гермиона прослушала её дюжину раз. Она ковырялась в своём ужине, лишённая аппетита, и её взгляд блуждал по Большому залу. Сердце сжалось в груди, когда Грейнджер краем глаза уловила знакомый платиновый оттенок, и, несмотря на её постоянные попытки выкинуть Драко из головы, их взгляды пересеклись. Выражение его лица было осторожным и пустым, но Гермиона знала его гораздо лучше. Она слегка прищурилась, нахмурив брови; его серые глаза ничего не выражали, когда он смотрел на неё в ответ.***
— Что ты сделал?! — воскликнула Гермиона, широко раскрыв глаза и вскочив на ноги. Сердце моментально учащённо заколотилось, кровь застучала в ушах. В голове у неё гудел ужас, живой и осязаемый. — Я не знал, что это заклинание на такое способно, — проворчал Гарри, но Гермиона в немом ужасе покачала головой. — С ним всё в порядке, я уверен, Снейп наложил какое-то заклинание. Гермиона рухнула на своё место, потеряв дар речи. Драко был ранен — Драко чуть не убили. По вине её лучшего друга. Она постаралась восстановить дыхание и повернулась к Гарри, нахмурившись. — Я говорила тебе, что Принц — мерзкий человек, а теперь посмотри, что случилось. — Да, — сказал Гарри, — и теперь я ещё и наказан. Гермиона молча кипела от злости; он чуть не убил любовь всей её жизни и жалуется на то, что его наказали. — Ты это заслужил, — огрызнулась Гермиона, не в силах сдерживать себя. — Что, если бы ты убил Малфоя? Гарри пожал плечами, но у него хватило такта выглядеть смущённым. Гермиона поджала губы, пытаясь удержаться от того, чтобы сказать что-нибудь ещё на эту тему. — Гарри, как ты думаешь, я могла бы одолжить Карту Мародеров сегодня вечером? Мне нужно посетить библиотеку в позднее время, а Филч с недавних времён просто безжалостен. — Да, конечно, — сказал Гарри, моргнув. — Я пойду принесу её. Гермиона стиснула зубы и кивнула. Позже в тот вечер она кралась по заброшенным коридорам Хогвартса, держа палочку наготове и не спуская глаз с карты, чтобы быть уверенной, что её не застанут вне постели. Убедившись, что мадам Помфри покинула Больничное крыло на ночь, Гермиона сняла защиту и прокралась внутрь, задвинув занавески вокруг кровати Драко, прежде чем наложить заглушающее заклинание. Она убрала карту и опустилась на стул рядом с кроватью Драко. Его лицо было бледнее обычного, даже в холодном свете луны, проникающем через высокое окно, а он был весь в бинтах, и рядом с его кроватью стояла целая коллекция зелий. Глаза Драко распахнулись, он несколько раз моргнул, приоткрыв губы. — Гермиона, — прошептал он хриплым голосом. — Тебя не должно быть здесь. — Я знаю. — Вздохнула Гермиона, бросив взгляд на небольшую щель между занавесками. — Мне нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке. Драко долго смотрел на неё, склонив голову набок. — Я в порядке. Гермиона покачала головой. — Я не могу поверить, что Гарри сделал это. Он нахмурился, но отвёл взгляд; его челюсть сжалась, когда он сглотнул. — Я скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе, Драко, — прошептала она, моргая. — Больше, чем ты думаешь. Он покачал головой, заёрзав под одеялом. Драко открыл рот и снова закрыл его, нахмурил брови. — Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить себя за то, что я сделал. Не думаю, что и ты должна. У Гермионы не было ответа на этот вопрос. — Будет лучше, если ты отпустишь меня, — пробормотал Драко, уставившись в какую-то точку позади неё. — Если эта война закончится плохо для моей стороны, я, скорее всего, окажусь в Азкабане. И не думаю… — Он провёл рукой по волосам. — Другого выхода не остаётся, Гермиона. Я никогда не должен был причинять тебе боль. Гермиона уставилась на него, и её глаза сузились в попытке сдержать слёзы. — Мы с тобой не можем знать, каким окажется будущее. Он вздохнул: — Я знаю, что в нём не будет места для нас двоих вместе. — Выражение его лица стало болезненным. — Просто, пожалуйста, не забывай того, что я тебе сказал. — Может быть, однажды, Драко, — прошептала Гермиона, и он встретился с ней взглядом, его серые глаза потускнели. — Хорошо, — сказал он, заставив себя улыбнуться. — Может быть. — Он огляделся. — Тебе лучше уйти, пока кто-нибудь не пришёл. — Я люблю тебя, — прошептала Гермиона, и Драко моргнул, отводя взгляд. Его глаза заблестели, когда он снова повернулся к ней и кивнул. Его пальцы пытались поймать её руку в темноте; его хватка была слабой, когда он сжал её ладонь. — И я никогда не перестану, Гермиона. — Затем он ненадолго ослабил хватку и снова опустил взгляд на постельное белье. — Спокойной ночи. Тяжело вздохнув, Гермиона кивнула и, пробормотав: «Спокойной ночи», — выскользнула из Больничного крыла***
Мир Гермионы перевернулся с ног на голову и взорвался; её разум одновременно работал в обратном направлении и на пределе возможностей. Ничто не имело смысла. Она не могла в это поверить — только не Дамблдор, только не Драко. Она пристально смотрела на огромную белую гробницу, но не могла ничего разглядеть, Гарри и Рон находились на некотором расстоянии от неё. Дыра, оставшаяся в сердце после отсутствия Драко в школе, боролась с её совестью. Изменилось бы что-нибудь, если бы они с Драко остались вместе? Если бы она кому-то что-то сказала? Чувство вины могло поглотить её, если бы она позволила этому случиться, и девушка попыталась выкинуть эти мысли из головы. Гарри сказал, что Драко колебался — что он опускал свою палочку. Казалось, что он обдумывает слова Дамблдора. Так что, возможно, если бы Снейп и другие Пожиратели Смерти не появились… Гермиона сглотнула горький привкус во рту. Сейчас не было смысла задумываться о том, что было бы, «если бы». Не сейчас, когда нужно было сделать так много. Она не знала, с чем ей, вместе с Гарри и Роном, придётся столкнуться сейчас: со сражениями, которые наверняка ждут их; с борьбой, которая только предстоит. Все трое подошли ближе друг к другу, мрачно переглянувшись. Гарри получил это задание от Дамблдора. На их плечи легло продолжить начатое им дело, и Гарри должен был покончить с Волдемортом. Это была задача, превосходящая любую другую. Собравшись с духом и коротко кивнув, Гермиона запечатала последний кусочек своего сердца, который всё ещё цеплялся за её первую любовь.***
Апрель 1998 года Прошли месяцы с тех пор, как Гермиона видела его. Месяцы боли и борьбы — сражений с друзьями и с врагами. Он выглядел как-то по-другому, но в то же время оставался прежним. Что-то такое было в его сжатых зубах, в жёсткости серых глаз. Волосы отросли, и это ему шло. Однако в этот момент Гермиона могла видеть только то, как в глазах Драко застыла паника, когда он смотрел на неё. Его рука замерла на пути к палочке, и Гермиона покачала головой, несмотря на боль, пронзившую все её нервные окончания. Драко сказал ей, что она не захочет встретиться с его тётей Беллатрисой — и он был прав. Гермиона моргнула и увидела, что встревоженный Драко немигающим взглядом неотрывно смотрел на неё, хотя его лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Если бы она присмотрелась повнимательнее, то заметила бы, как его рука дрожит от усилия не выхватить палочку. — Нет, — одними губами произнесла Гермиона, смаргивая слёзы, когда его тётя отвела взгляд. — Не надо. Если бы не присутствие Драко — если бы не его взгляд, говоривший о том, что он всё ещё заботится о ней, — Гермиона не знала, стала бы она ещё цепляться за сознание с таким рвением. Она зашла так далеко не для того, чтобы позволить Гарри и Рону умереть. Чтобы умереть самой. И Драко не для того зашёл так далеко, чтобы сдаться. Гермиона вздрогнула, удивляясь, что в её нервных узлах осталась хоть какая-то ответная реакция, когда Беллатриса засмеялась и выхватила острый клинок. Она услышала резкое шипение Драко, как только лезвие рассекло кожу, но, к счастью, этот звук был заглушен и поглощён весельем Беллатрисы. Гермиона снова встретилась с ним взглядом, и глаза Драко блестели от слёз. Он покачал головой, почти незаметно, и его палочка скользнула в руку. Слёзы хлынули из её глаз; Гермиона могла терпеть боль этой пытки, но не смогла бы вынести того, что произойдёт с Драко, если он пойдёт против своей тёти. Его плечи были скованны, что не соответствовало предстоящему действию, и Гермиона хотела закричать, но её горло уже пересохло от криков. Однако тут Драко поднял глаза, и увидел хаос — Гарри и Рон были там, и Добби вместе с ними. В последовавшей за этим суматохе Гермиона больше его не видела.***
Пропитавшие стены дым, огонь и густая пелена обжигали её лёгкие. Восторг от встречи с живым Драко быстро сменился паникой и безумным стремлением выбраться из Тайной комнаты. Хотя Гермиона не испытывала большого сочувствия по поводу смерти Крэбба, особенно после того, как слизеринцам едва не удалось убить их всех, она знала, что он был другом детства Драко. Она перехватила его взгляд, едва они вышли в коридор, и увидела облегчение, смешанное с болью. Комната, в которой их связывало столько воспоминаний, теперь почти уничтожила их обоих. Драко почти шагнул к ней, но у Гарри всё ещё оставалось важное задание, и Гермиона отстранилась, прежде чем успела подумать дважды. Она больше не видела Драко, до тех пор пока дым не рассеялся, а пепел и пыль не осели в том, что осталось от Большого зала. И, несмотря на всё, через что они прошли, на всё, что он сделал, сердце Гермионы билось от надежды и радости, что он выжил, и она выжила, и… Она обвела глазами зал и зацепилась взглядом за светлые волосы. Драко стоял со своими родителями, все трое были будто не в своей тарелке, и Гермиона, возможно, побежала бы к нему, если бы не тяжесть, охватившая её. Они потеряли друзей и родных, и Гермиона не знала, осталось ли в её сердце место для ещё большего опустошения. Она заметила его взгляд в другом конце зала и увидела, как он сделал глубокий выдох. Уголки его губ растянулись в подобии улыбки, но она исчезла, как только его внимание переключилось на отца. Однако было что-то в его последнем взгляде, который он бросил на неё, уходя с родителями — что-то похожее на надежду, поддержку, благородство, — и это не давало Гермионе покоя.***
Пять лет. Целых пять. Лет. Приговор прозвучал и пронёсся в мозгу Гермионы, когда она смотрела на него, обливаясь слезами, и всё, что она могла видеть, — это его побелевшие пальцы, сжимавшие сиденье в зале Визенгамота, на котором он сидел. Цепи, сковывающие руки и ноги, не давали ему пошевелиться. Однако Гермиона могла видеть только его пальцы, поскольку её зрение затуманилось, и она осознала, что шепчет себе под нос: «Нет, нет, нет, нет…» Несмотря на все их свидетельские показания, на информацию, которую она передала адвокату Драко, и несмотря на то, что он не сделал ничего по сравнению с некоторыми из Пожирателей смерти. Он отправится в Азкабан, а она ничего не может сделать, чтобы остановить это. Она заставила себя посмотреть на него и едва смогла разглядеть черты его лица сквозь слёзы, и он нахмурился, уставившись на неё. — Это несправедливо, — прошептала она, в ужасе качая головой, когда кто-то дернул её за руку. — Пойдём, Гермиона. — Это был Гарри. — Нам нужно идти. — Это так неправильно, — прошептала она, умоляя Гарри понять. — Он не… — Я знаю, — сказал Гарри суровым тоном, — но мы больше ничего не можем сделать. Малфой сам виноват, и теперь ему придётся отбывать срок, как и всем остальным. Она покачала головой в яростном отрицании, а когда оглянулась, Драко уже уводили два аврора, и магические кандалы волочились за ним. Он поморщился, оглянувшись на неё, а затем исчез.***
Август 2003 года Её внимание было приковано к двум персикам, по одному в каждой руке. Выбрав один, Гермиона положила его в сумку к остальным, вручив продавцу бумажную записку, и пошла дальше по рынку. Она не спускала глаз с товаров, не позволяя своим мыслям улетучиться. Благодаря крайне специфическому способу распределения мыслей Гермионе удалось остаться в Ронде после объявления в «Ежедневном пророке» два месяца назад. Потому что если бы она думала об этом слишком долго, то бы сбежала обратно в Лондон, и единственное, что, вероятно, ждало её там, — это разочарование и несбывшиеся мечты. Она не знала, хватит ли у неё на это душевных сил. Драко уже два месяца как освободился из Азкабана и не писал ей ни писем, ни каких-либо сообщений. Ей было бы ни к чему срываться с места со всей легкомысленностью взбалмошной юности и возвращаться в место, хранящее лишь болезненные воспоминания. Так она и осталась в Испании, продолжая заниматься своими делами, только прилагая гораздо больше усилий, чтобы удержать своё внимание на привычной рутине. В конце концов, она была единственной владелицей небольшого книжного магазина и не могла просто закрыть двери и исчезнуть на неопределенное время. По прошествии пяти лет Гермиона наконец-то смогла найти выход и способ разрешения проблемы, который так и не был ей дан, когда Драко забрали в Азкабан. В то время она собиралась навестить его, но так и не набралась смелости — не зная, на каком этапе их отношений они остановились — и вскоре после этого уехала из Лондона в маленький андалузский городок. Завершив последние покупки на сегодня, Гермиона направилась к выходу с рынка, едва не наткнувшись на кого-то из-за своей невнимательности. — Con permiso, — пробормотала Гермиона, продолжая идти дальше и устремив взгляд вперед. Она сбилась с шага, когда раздался чей-то низкий голос: — Perdón, señora. Она не узнала тот голос, но в тоне было что-то знакомое, что заставило её замереть, а сердце подпрыгнуть от неожиданности и повернуться на месте. Дыхание вышибло воздух из её легких при виде платинового блондина, а глаза расширились, когда в них мелькнул оттенок серого, который она так хорошо знала. Это был Драко Малфой. Драко Малфой в её маленьком испанском городке, и Гермиона почувствовала, как рот приоткрылся, в горле пересохло, а быстрый выдох вырвался из её лёгких. На Драко была чистая белая рубашка, простой серый галстук и брюки; светлые волосы отросли гораздо длиннее, чем в школе, а форма лица приобрела более зрелые черты, но он был безошибочно узнаваем. Его поза была нерешительной, выражение лица — совершенно пустым. Запоздало осознав, что она пялится, Гермиона поздоровалась: — Привет. — Привет. — Его губы дрогнули. — Тебя трудно разыскать. Гермиона не была уверена, дышит ли она. — Неужели? Драко склонил голову набок: в его взгляде было что-то, чего Гермиона раньше не замечала — что-то более тёмное, что-то болезненное. Возможно, что-то, что Азкабан оставил в его душе. Мягким голосом он ответил: — Да. — И, — произнесла она, сглотнув, — зачем ты выследил меня? — Назовём это вопросом без ответа, — сказал он, вскинув брови. — Выпьешь со мной кофе? Или у тебя есть кто-то, кто не оценит этого? — Нет, — ответила Гермиона, моргнув. — Никого нет. На его лице появилась эмоция, похожая на облегчение, и это заставило её сердце бешено заколотиться в груди. Наверное, это могло напоминать надежду. На мгновение поколебавшись, Гермиона ответила: — Да, я присоединюсь к тебе. Между ними повисло непривычное напряжение, и Гермиона списала его на пять лет, проведённых им в тюрьме, и на то, как всё закончилось между ними на шестом курсе, который, казалось, был так давно. Однако губы Драко изогнулись в слабом намёке на улыбку, и Гермионе захотелось поцеловать его. — Отлично, — отрезал он, коротко кивнув. — Где здесь можно вкусно поесть? — В книжном магазине есть хорошее бистро, — сказала Гермиона, сделав неопределенный жест рукой. — Там подают лучший чай в городе. Драко уставился на идеальный пейзаж и грубые мощёные дороги, которые у Гермионы ассоциировались с домом. Его взгляд снова упал на Гермиону, и что-то в его глазах заставило её желудок перевернуться. — Звучит идеально. Повесив сумку на плечо, Гермиона повела его в направлении книжного магазина, устремив взгляд вперёд, пока Драко держался на небольшом расстоянии. Последнее, что ей было нужно, — это неправильно понять его цель здесь и позволить своим надеждам вспыхнуть без причины. Кроме того, они были так молоды, когда влюбились друг в друга. Теперь она даже не знала его. — Красивый город. — Драко прервал напряжённое молчание между ними. — Горы и всё такое. Я вполне понимаю, почему ты решила переехать сюда. — Да, — согласилась Гермиона. — Здесь очень красиво. И люди очень гостеприимны. Его губы дёрнулись. — Это так похоже на… Гермиону Грейнджер. Она бросила на него косой взгляд, игнорируя дрожь, пробежавшую по спине от того, как её имя сорвалось с его языка, даже сейчас. — Как ты поживаешь? Он пристально смотрел на неё, пока шёл, выражение его лица было непроницаемым, и Гермиона с запозданием и подавленным стоном вспомнила, что его пребывание в тюрьме, вероятно, было не очень приятным. — Последние два месяца оказались полным сумасшествием — сухо ответил он. — До этого, конечно… было несколько лет, которые нельзя назвать прекрасными. Они подошли к книжному магазину, и Гермиона замешкалась, положив руку на дверь. — Мне было жаль… что тебя приговорили. Я пыталась… Всё, что она могла сказать, казалось недостаточно весомым, чтобы компенсировать несправедливость, с которой он столкнулся, и поэтому она поджала губы. — Я слышал, — сказал Драко, — ты работала с моим адвокатом. Я оценил твои усилия. — Очевидно, их оказалось недостаточно, — сказала Гермиона, её щёки залил румянец, и она отвела взгляд. Её голос перешёл на шёпот: — Тебя всё равно приговорили к такому большому сроку. Интонация его голоса повторяла её собственную: — Я не думаю, что кто-то мог изменить решение Визенгамота. Они уже знали, что со мной будет, ещё до начала суда. Гермиона вздохнула: — Это было ужасно? — Не самый худший опыт в моей жизни, — сказал он, бросив взгляд на дверь, где её рука всё ещё лежала на ручке. — Дементоры ушли, и я смог сохранить свой разум и воспоминания. Но охранники всё равно были ужасны. Сглотнув, Гермиона открыла дверь и провела его в небольшой кафетерий, расположенный недалеко от главного входа в книжный магазин. Драко окинул взглядом эклектичный декор, пока она выбирала столик. — Это тоже очень в стиле Гермионы Грейнджер, — пробормотал он, встретившись с ней взглядами. — Я понимаю, почему тебе здесь нравится. — Действительно, — сказала Гермиона, когда официантка подошла к ней с широкой улыбкой. — Гермиона! — воскликнула девушка с сильным испанским акцентом. — Я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня. И в этот момент, когда взгляд девушки скользнул по неожиданному — и красивому — спутнику Гермионы, в голову пришла мысль, что, возможно, ей не следовало приводить Драко в книжный магазин. — Так, Камила, это Драко, — с неловким жестом сказала Гермиона, понимая, что давно не называла его имени, и оно показалось чужим на её языке. — Здравствуйте, — сказала Камила с застенчивой улыбкой и приняла их заказ. Как только девушка ушла, Драко повернулся к Гермионе и покачал головой. — Не могу поверить, что прошло так много времени. Ты ведь владеешь этим местом, не так ли? — Да, — ответила Гермиона с улыбкой. Он смотрел на неё таким взглядом, от которого её внутренности снова скрутило. — Итак, ты закончила Хогвартс, переехала в Испанию, открыла книжный магазин… — Я не смогла сдать ЖАБА, — прошептала Гермиона, скорчив гримасу. — Собиралась сдать экзамен и даже договорилась о возвращении… — она запнулась, покачав головой. — Но не смогла справиться с этим. И просто уехала. Он сглотнул, уставившись на неё. — Почему? У Гермионы пересохло во рту. — Как ты думаешь, почему? — Гермиона, — резко выдохнул он, и на его лбу появилась морщинка. — Прошло много времени. — Он почесал затылок, оглядывая магазин. — Если бы я мог вернуться и всё изменить… — Всё нормально, — сказала Гермиона, поднимая руку. — Это не нормально, это важно, — мягко прервал её Драко. Гермиона подняла глаза и встретилась с ним взглядом. — Я никогда не должен был отталкивать тебя, но я был так чертовски напуган, что ты окажешься в центре событий или погибнешь, и это будет моя вина… Он сделал паузу, когда Камила с понимающей улыбкой принесла их напитки. — Драко, — выдавила Гермиона, чувствуя жжение в глазах. Она сделала глубокий вдох. — Никто из нас тогда не знал, что будет дальше. Если бы мы остались вместе… — Я сожалел о том, что сделал, каждый божий день, — ответил он, широко раскрыв глаза. — В Азкабане только воспоминания о тебе помогали мне сосредоточиться. И когда я хотел потерять надежду, когда думал, что ты, наверное, решила жить дальше, то убеждал себя в том, что ещё есть какая-то маленькая надежда, что ты всё ещё можешь испытывать те же чувства. Беспорядочно пролетая в её мозгу, его слова не давали ей покоя. Гермиона просто смотрела на него, и её лицо было пустым. Драко провёл рукой по волосам, но на этом не закончил. — Когда меня освободили, и я не смог разыскать тебя в Лондоне, то решил, что ты уехала и вышла замуж — в таком случае для меня ты стала совершенно недосягаема, и я был готов с этим жить, — но потом узнал, что ты просто переехала. — Мне необходимо было оказаться в месте, которое не напоминало бы о тебе. — Гермиона вздохнула, слова неловко сорвались с её языка. — Я никогда не могла забыть тебя, Драко. Он сглотнул, печаль тяжёлым грузом отразилась в его бровях. — Я жалею, что оставил тебя гадать все эти годы, — сказал он. — И это эгоистично с моей стороны, но я рад, что ты никогда не двигалась дальше. — Я пыталась, — прошептала Гермиона, качая головой. — Но не смогла. Даже не зная, что — однажды — у меня может появиться шанс увидеть тебя снова. Драко сделал глоток чая, его взгляд был прикован к ней. — Я знаю, что, возможно, не заслуживаю этого. — Он отвёл взгляд, постукивая подставкой по столу, — но я готов на всё ради ещё одного шанса. Гермиона нахмурилась, даже когда её желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось. — Я обустроила здесь свою жизнь… Не знаю, смогу ли я вернуться в Лондон после стольких лет. Он вновь невозмутимо посмотрел на неё. — Я же говорил, разве нет? Говорил, что мне нравится этот город. Её сердце ушло в пятки. И голос слегка задрожал, когда она произнесла: — Ты меня даже больше не знаешь. — Я знаю, прошло уже семь лет, но я никогда не переставал любить тебя. — Он сделал ещё один глоток чая, как будто его случайное заявление не перевернуло всю её вселенную. — Ты помогла мне пережить пять лет в Азкабане, Гермиона, только память о тебе. Её плечи опустились, освободившись от напряжения, которое она носила в себе столько лет. Она вздохнула: — Я скучала по тебе каждый день. — Мне нечего тебе предложить, — сказал Драко, нахмурившись. — Большая часть семейного имущества была конфискована, когда я попал в Азкабан, за исключением поместья. — Мне ничего не нужно. Всё, что её интересовало, — это то, что он уже предложил. Его сердце. Их глаза встретились, и она чуть не упала от того, что увидела в его взгляде. Губы Драко изогнулись в намёке на улыбку, и он сказал мелодичным голосом: — Когда сердце этого несчастного бродяги бьется вместе с твоим. Гермиона услышала слово, которое ему не нужно было произносить. Всё ещё. И её сердце замерло на мгновение. — Ты смотрел его снова, — сказала она. — Это был хороший фильм, — ответил он, пожав плечами, — даже несмотря на то, что львы совершенно нереалистичны. — Тебе всё равно понравилось, — прошептала Гермиона, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Мне он понравился, потому что он понравился тебе, — сказал Драко. — Но я любил тебя, так что… — Ты выучил песню, — перебила его Гермиона, улыбаясь от облегчения, надежды и обещания совместного будущего. Он тоже улыбнулся, медленной, обжигающей кривой усмешкой, которая коснулась его глаз, впервые на памяти Гермионы, и слёзы счастья хлынули из неё. — Я не могу в это поверить, — прошептала она, смахивая влагу. Драко вздохнул, выражение его лица стало серьёзным: — Я не могу поверить, что ты ждала меня. Гермиона взяла его за руку, переплетя свои пальцы с его. — Я не знаю, был ли у меня когда-либо другой вариант. Он покачал головой, неожиданно засмеявшись: — Я же говорил тебе, Грейнджер, это всегда будешь ты. И, несмотря на всё пережитое, несмотря на то, что ей пришлось наблюдать за его борьбой, они справились. Теперь у них был шанс построить отношения по-настоящему, без нависающих над ними мрачных цепей войны. Наконец-то у Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя появился шанс. Его серые глаза сверкнули, встретившись с её. Её губы растянулись в улыбке. — Пойдём. Я покажу тебе город.