Ледовая история

Он скучал и видел, что и ей его не хватало. Правда, каждый из них играл заученную роль и сознательно держался отчужденно. Хотя Этери, конечно, могла дать мастер-класс — с такой холодностью и неприступностью сложно было конкурировать. — Что ж вы не позвонили, Марк Витальевич? — посматривала на него Этери, устроившись вполоборота и прислонившись к дверце, пока он убирал переноску с собакой вперед. — А мне казалось, что вы, Этери Георгиевна, и говорить не станете… — скосил взгляд. — Это не мои методы. Я не веду себя, как обиженный ребенок. — Значит, я веду себя так? — уставился пристально на нее. Этери и глазом не повела. — Я этого не говорила. Но выскакивать из машины в момент разговора — точно не взрослое поведение, — отметила она и скрестила пальцы, приобняв себя за острые коленки. — Каюсь. Сглупил. Но… в свою защиту скажу — останься я бы в машине, ссора могла бы затянуться, — поморщился он. — Я разозлился, — отвернулся от нее, вспоминая неприятную сцену, от которой еще какое-то время отходил и сердился на женщину, которая отчитывала его после стычки с журналистом. Командировка в тот вечер выдалась весьма кстати. — Эмоции били через край, — подтвердила она. Кажется, и ей было несладко после произошедшего. Он хотя бы смог заняться работой и выплеснул на помощников свое недовольство, а попутно заглядывал в спортзал и поколачивал грушу. А вот Этери, привыкшая справляться с такими ситуациями, попросту предпочла задавить эмоции внутри себя. Это читалось по ее каменному лицу, за которым он следил весь вечер с трибуны катка. — Тебе тоже надо почаще выходить из себя… Это полезно, — вдруг кинул на нее взгляд и усмехнулся. — Для чего? — изогнула изумленно брови. — Для сердца. У тех, кто все терпит, чаще инсульты происходят, — Марк и предположить не мог, как она соскучилась по его рассказам с массой бесполезной и интересной информацией. Естественно, она не давала ему это понять. — Не знала об этом. Надеюсь, что Бог убережет, — поджала губы и занялась изучением рук. — Я не из тех, кто будет эмоционально выяснять отношения. — Это я уже понял… Но гнев я твой все-таки заслужил. — Это был не гнев. Через него ты еще не проходил… К счастью, — все же не удержала улыбку и тут же спрятала ее. — К твоему же счастью. — О, я догадываюсь… — внезапно взял ее за запястье и утянул руку к губам, чтобы поцеловать и обогреть горячим дыханием. Поймав женский взгляд, смягчил голос. — Я скучал… — покрепче сжал ее пальцы. — И ты тоже. — Я была занята, — и не собиралась она так просто сдаваться. — Много было работы, — но ласкать руку не мешала. — Неужели даже не думала обо мне? — в машине быстро заканчивался кислород, и Этери стало жарко. — Не было времени, — невозмутимо глянула в окно, рассматривая спину водителя, который прикрывал их собой. Игнорировать поглаживание по чувствительной коже пока удавалось. — Лгунья, — улыбнулся Марк. — Я готов к конструктивному разговору, — также неожиданно отложил руку на ее колено и выпрямился. Этери вопросительно уставилась на него и прикинула с чего начинать. — Будем договариваться? — поправила волосы, беря паузу для обдумывания. — Уступки за уступки, — предупредил он. — Ты перестаешь хамить журналистам. — Я и не хамил им, — насупился и недовольно поджал губы. — Я одного послал… И то потому что он названивал мне сутки. Понятия не имею, откуда он взял мой номер. Пришлось новый заводить, я тебе его скину…. — полез в карман куртки за айфоном. — А остальных я просто скидывал. Кто ж знал, что в таком и одного достаточно… — Достаточно просто хмуро посмотреть… Добро пожаловать в мир современной журналистики. — Видел я эту журналистику… в гробу, — проворчал он, занимаясь телефоном. — Наверное, этот молокосос и названивал мне. Который тебя караулил у катка. — А что ты с ним сделал? — Этери хотела рассказать, как несколько дней в мрачном предчувствии открывала новостные сайты и ожидала разгромного материала, но в информационной повестке все было тихо. Что-то подсказывало ей, что к этому руку приложил миллионер Валиев. — Ничего, — невинно обронил он. — Честности, Марк. Я жду честности, — потребовала она, и мужчина сгримасничал. — Слушай, ну… У всех журналистов есть начальники. У этих начальников есть свои боссы. У этих боссов есть свои руководители… В общем, все друг с другом повязаны. — Ты что надавил на кого-то? — приподняла бровь. — Главное, что этого видео не было в прессе. Не было же? — прочитал все по глазам и удовлетворенно заулыбался. — А мог бы просто ему заплатить. Поверь, у всего и всех есть цена. Даже этот… мальчик назвал бы ее… Ты ж не думала, что я его в лесу закопал? — усмехнулся он. — Были и такие предположения. — Я не бандит, — рассмеялся Марк. — Ты перестаешь нервничать, когда мы вместе на публике? — он не зря стал серьезным и внимательно посмотрел на нее. Собирался словить момент, когда она начнет сопротивляться, но к встрече Этери успела обдумать, что ей предстоит в себе изменить и к чему надо готовиться. — Мы и так на виду. — Я знаю. И хочу, чтобы ты чувствовал ответственность за это. Не только из-за меня… Я-то еще переживу эти материалы. Из-за Камилы. Ей не стоит сейчас попадать в желтую прессу. Пусть она сосредоточится на выступлениях… — Резонно. Она сегодня молодец, да? — с любовью улыбнулся Марк. — Даже не упала. — Степ-аут был… Но максимум что мы с ней задумывали, все сделала, — благодушно согласилась она и заметила, как мужчина расцвел. Конечно, он тоже волновался из-за ее выступления, как и она, до мелькающих мушек перед глазами следила за тем, как девочка совершает каскады и управляет своим телом. — Я согласна. Мы больше не прячемся… Но и не даем интервью, — поймала момент, когда он собрался радоваться. — Да я и не собирался. Мне-то оно зачем? Какой из меня медийный человек, Этери? — Боюсь, что сейчас как раз наоборот. Вы теперь лакомый кусочек для журналистов, Марк Витальевич… Мы втроем. — Давай просто попробуем не обращать на это внимания? Как получится, конечно. Но… пресса не может влиять на наши отношения… — погладил ее по колену ободряюще и оставил ладонь в этом положении. — Никто не может, кроме нас самих. — Я знаю. Мы разговариваем, а не разъезжаемся по разным городам, — не отвела взгляда от его лица, желая закрепить слова этой связью. — Я понял. Будем стараться договариваться. Мне нравится этот подход, — ласкал колено, медленно вызывая в памяти то, как умело он распалял ее в постели. Этери видела блестящие глаза и понимала, чем он сейчас занимался. Все-таки пауза пошла ей на пользу — хотя бы пока контролировала себя, но вероломство слабого организма могло проявиться в любую секунду. — Значит, мир? — А была война? — не смогла обойтись она без иронии. — Была ужасно долгая неделя без тебя… — сделал несчастное лицо Валиев. — Никто не мешал тебе написать или позвонить мне, — она усмехнулась, когда Мишель тявкнула, словно понимая, о чем говорит хозяйка. — Как и тебе… — отметил настойчиво Валиев, скользя рукой под подолом пальто по округлому бедру. — Я же сказала, что было много дел… — А я сказал, что ты — лгунья, — накрывая ее губы осторожным поцелуем, Марк с тоской осознал, как много времени потерял на работу и на бессмысленное молчание, которое хранили они вдвоем. Ощущая, как ее губы отзываются на эти легкие касания и подстегивают его к продолжению, он с трудом прервался и оставил еще один поцелуй в уголке рта. — Лгунья… — удовлетворенно улыбнулся, поджидая, пока она приоткроет глаза. — Обиженный мальчишка, — обменялась с ним колкостью, и, погруженная в бездну его глаз, тоже улыбнулась. Все-таки с ним рядом она была спокойна. Этого в последние дни не хватало. *** Удивляло, как легко он управлял ей, а, по сути, манипулировал. Но она не хотела ограничивать его в этих действиях и жестко ставить на место. Мужчиной, который шел напролом, в принципе, сложно было руководить. Он соглашался и, все равно, делал по-своему. — Никакого секса, — произнес он в ответ на ее взгляд. — И не уговаривай. Об этом же Валиев говорил час назад, когда заявился с чемоданом в номер, объяснив, что в этом отеле мест для новых гостей попросту нет. Все забрали спортсмены и их команды. Напомнил невзначай про их договоренность о том, что они не скрываются. — Чемодан в моей квартире, чемодан здесь… Сколько же у вас чемоданов, Марк Витальевич? — наблюдала за ним со своей половины кровати Этери и втирала крем в руки. — Достаточно, чтобы обложить тебя со всех сторон. Так, подруга… Ты не с нами, — вознамериваясь избавиться от Мишель, он чертыхнулся, когда собачка обглодала его пальцы. — Пила, а не собака, — жалуясь, он переложил животное в кресло на ее подстилку. — Камила написала, что уже в номере, — отвлеклась Этери на телефон. — Мне тоже написала… Видишь, как удобно. И тебе, и мне пишет. Цыц, — успокоил собаку Марк, пригрозив ей пальцем у носа. От удивления Мишель примолкла — авторитет Валиева и на нее подействовал. — Потому что в поездках я за нее отвечаю. — Нет. Думаю, причина в другом, — Марк снял халат, оставшись под ее замершим взглядом в боксерах — хотя грешным делом женщина подумала о другом. Потянувшись целенаправленно, подставляя свое мощное тело под ее изучение, Валиев неспешно присел на свою половину кровати. — Она хочет быть к тебе ближе. — Куда еще ближе… Мы и так почти не расстаемся, — Этери выключила свет, отругав себя за излишнее внимание к полуголому мужчине и устроилась под одеялом, радуясь, что взяла все же с собой шелковую пижаму. Спать обнаженной, дав зарок не заниматься сексом этой ночью, было бы совсем преступлением. Ни она, ни он бы не сдержались. — А вот если бы мы жили вместе… — Марк устраивался рядом. — Марк, не время… Еще рано это обсуждать, — прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что тело наконец-то может отдохнуть. Конечно, было совсем самоуверенно помышлять, что Марк согласится на воздержание и ляжет спокойно на своем краю. Улыбаясь от того, как мужчина крепко обнял ее, притянув к себе, Этери подождала, пока он закончит устраиваться рядом. — На тебе много одежды, — уткнулся в ее плечо Марк. — При всем желании сразу не изнасилуешь. — Ты обещал держаться. — Да-да. Я и сам устал, — проворчал он, и Этери удивилась его выдержке — даже не стал избавлять ее от ткани, так и оставил руки поверх одежды и просто слегка проводил по бедру и животу. Хотя этих чуть уловимых ласк хватало, чтобы погрузить ее в сладкое предчувствие. Останавливало только напряжение, которое измотало в эти дни, хотелось просто выспаться. К долгой ночи она была не готова. А, зная Валиева, одним разом они точно не ограничатся. — Ты разобрался со своим бизнесом? — погладила его по руке. — Почти. Буду больше бывать на Дальнем Востоке. Пока не наладится сообщение. — Далеко… У нас там нет выступлений, — задумалась Этери. — Буду стараться быстрее со всем разобраться. Чтобы вы не успели соскучиться. А в мае поедем в отпуск, — протянул он, доказывая довольным голосом, что у него есть план. — Это у Камилы отпуск. А у меня его нет. — Значит, будет, — в своей безапелляционной манере заверил Валиев. — С недельку без тебя «Хрустальный» не развалится. — Скажи это остальным тренерам. — Скажу. И Горшкову вашему скажу. Всем скажу. Что ты нужна нам будешь… Где-нибудь на Мальдивах. Ты же хочешь согреться? На солнышке вот и погреешься. — Заманчивое предложение, но я с трудом представляю, как улечу. — Тсс. Спи. И представляй нас на пляже. Можно голыми, — чмокнул ее в щеку. — Мы, как супруги, которые 20 лет в браке, — удивился своему открытию Марк, развеселив ее. — Боже, ты, что никогда не спишь без секса? — посмеиваясь, поняла Этери, что сон из-за разговоров улетучивается. — Сплю. Но ни когда же ты рядом… Но это интересно… Мне нравится, — затих, снова погружаясь в запах ее волос и их изучение, подогревая теплым дыханием. Она бы тоже призналась, что прониклась их единением в этот момент, но сон потянул за собой, и уставшая женщина все же сдалась ему. Утром можно было еще наговориться. Тем более, что впереди было несколько дней в Саранске — судя по Марку, больше уходить в тень он не собирался. *** Пробуждение было вынужденным. Игнорировать интерес мужчины, который, скорее всего, проснулся раньше и не хотел надолго оставаться в одиночестве, не получилось. Ощущая его ласковые ладони на своем теле и теплое дыхание на шее, Этери сквозь сон улыбнулась. — Ты говорил… без секса, — хрипловато отметила она, намереваясь и дальше нежиться в полудреме. — Вчера без секса. Про сегодня не было и речи, — довольный тем, что она проснулась, Марк сдвинул одеяло и быстро скользнул руками под ее одежду, огладив теплую чувствительную кожу. — Ты говорила, что тебе не снятся сны… — выдохнул в ухо, и от щекотки Этери повела плечом. — Не снятся… — Сегодня снились. Ты так стонала… — Что? — распахнула глаза и повернула к нему пораженное лицо, обнаружила веселые глаза, зависшие над ней. — Лжец, — поняла хитрость и шлепнула ладонью по колючей темной щеке. — Точно, я снился. Я чувствую… — добрался ладонью до ее груди и зажал между пальцами сосок, следя внимательно за выражением лица. — Прекрати… меня мучить, — расслабленная и еще не готовая надевать маски женщина было спрятала лицо, но Марк уткнулся в ее щеку и оставил губами отметину. Терзать сосок он не перестал. — А как же пожелать доброго утра? — зашептал, накрывая окружность ладонью и, продолжив экзекуцию. — Это не доброе утро… — закусив губу, смотрела сквозь опущенные ресницы на штору, за которой начался новый день. — Еще какое доброе утро… Кажется, тут хорошая погода, — он тоже проследил за ее взглядом и опустил руку под струящейся тканью ниже, исследовав ее подрагивающий плоский живот. — И, наверное, вкусные завтраки… Отель-то неплохой. Едва сдерживал улыбку, чувствуя, как она контролирует и дыхание, и организм, жаждущий продолжения сладкой пытки, Марк и сам заводился от такой медленно-возбуждающей игры. — Тебе лишь бы поесть, — вырвался у Этери смешок. — Мне надо в душ… — прикрыла глаза и через секунду зажмурилась, когда настойчивые пальцы оказались у нее в трусиках. Изогнулась в момент колкого поцелуя в изгиб шеи, и Марк ощутил, как пьянеет от ее присутствия и отклика. — Не пущу…. — прошептал, прикусывая мраморную кожу. — Марк… — сглотнула и оставила ладонь на его сумасшедшей голове, взъерошила волосы, пока он вычерчивал линии, понятные только ему, на ее шее. Дождалась, пока мужчина оторвется и взглянет в глаза, прочитает то, как распалил ее за короткое время, и тяжело вздохнула от неторопливого проникновения пальцами в ждущую этого действия плоть. — Тсс… А вдруг и тут стены картонные, — судя по его прищуренным глазам угольного цвета, Валиев планировал и дальше наказывать ее за длительное молчание. В ответной мести спустила руку и прочертила ногтями по широкой спине. — Ау… — чуть изогнулся, завалившись на нее. — Кошка…. — заулыбался и поцеловал в подбородок, а потом все же оставил в покое ее влажные мышцы, чтобы расправиться с неугодной для него одеждой. Оставив голой, оценил красоту, и Этери отвернулась от него, пряча улыбку от восхищения светящегося в мужских глазах. — Нет…. — вздохнула, приподнявшись в грудной клетке, когда он прикусил сосок. Обцеловывая женское тело, пробуя на вкус мягкую кожу, Марк, казалось, заново с ней знакомился. Потянувшись за игривым хищником, она успела поцеловать его в плечо и, запечатлев мускатный привкус на губах, облизнулась и снова упала на подушку. Валиев мог так действовать бесконечно долго, но, возможно, и сам истосковался. Убежденный ее готовностью, расположил удобнее и завершил их примирение аккуратным толчком, замерев от женского стона. Можно было и не открывать глаза — обвивая его ногами за бедра, Этери отключилась от беспокойства, задач на день и изнурительного контроля, и предоставила власть мужчине, который прекрасно знал, что с этим делать. Останавливаясь в нужные секунды, Марк мастерски оттягивал кульминацию, и вскоре вынудил ее выскользнуть в этот душный мир, который стал свидетелем их любовных секретов. — Марк… — глянула с укором. — Быстрее? — улыбаясь, изучал ее лицо. Понимая без слов, ускорился, но снова отсрочил мгновение и получил очередную красную полосу на влажной спине. Ощущая, что ему окончательно срывает крышу, набросился на податливое тело яростнее, добиваясь от женщины под ним приглушенного стона и, наконец, отпустил себя, пропустив ее вперед. — А вот теперь — доброе утро, — заявил, когда свалился рядом и оставил руку на ней, обозначая свои права. — И как теперь вставать… — хотелось оставаться в этой неге и не возвращаться к насущным проблемам. — Согласен. Закроемся здесь? — приоткрыл глаз, чтобы убедиться, что она пока приходит в себя. Потянулся и поцеловал в плечо, пригубив бархатную кожу. — Мне надо на каток. Надо вставать, — лениво произнесла она и повернула к нему голову. Встретившись взглядами, они примолкли, наслаждаясь тем, как близки снова — вдвоем, без отчуждения и преград. — Больше не ссоримся? — пробежал пальцами по ее пояснице и медленно потянул к себе. — Я и не ссорилась. Это вы, Марк Витальевич… Ее перевод стрелок нарушил Валиев, который не дал договорить, приподнялся и украл поцелуй победителя, закрепляя свою просьбу. Противостоять этому бурному потоку было нереально. *** При их появлении в ресторане отеля спортсмены разом примолкли. Непонимающая, что происходит, Камила обернулась и тоже позабыла про йогурт в руках. Неудивительно — видеть отца рядом с Этери Георгиевной, вошедших с беспечным видом в зал так открыто — было в диковинку. — Даа… — протянула Майя, и первой уставилась в свою тарелку. — Хватит на них пялиться, — шикнула на всех Алина, и Камила благодарно ей улыбнулась. — Они такие высокие, — заключила возбужденная Аделия, которая и не думала отворачиваться от невозмутимой парочки. — Твой папа Этери Георгиевне делает кофе, — Аня, сияя, встретилась с глазами Камилы, и девочка снова обернулась. Радовало, что они теперь держались рядом и не старались оказаться по разные стороны, создавая иллюзию, что ничего между ними нет. Отметила Камила и то, что тренер расслабилась — не было ее сурового лица, из-за которого вчера не все спортсмены рисковали подойти к ней ближе. — Этери Георгиевна улыбается, — Алина тоже не смогла отказать себе в удовольствии подглядывать за парой. — Можно падать сегодня, — насмешила всех Хромых. — Нас не съедят… — Надо почаще брать Марка Витальевича с собой на соревнования, — хихикая, шутили девочки. — Я попрошу папу внести наши шоу в свое расписание, — подыграла им Камила, ощущая, как легко в компании, которая не сплетничает, а по-настоящему радуется за счастье и тренера, и ее отца. — Хорошая идея, — одобрила Загитова. — Ой… За весельем и болтовней никто не заметил, что Марк Витальевич оставил Этери Георгиевну за столиком у окна, а сам прошел к ним. Мужчина улыбнулся, замечая притихших девчат, которая позастывали в неожиданных позах. Камила, заметившая странные лица подруг, обернулась и обнаружила отца рядом. — Здравствуйте, чемпионки, — поприветствовал Марк, и едва не рассмеялся от хора складных девичьих голосов. — Приятного аппетита. — Спасибо… — Спасибо… — Подошел всем удачи сегодня пожелать… — он поджал губы, слушая благодарности и, склонившись, чмокнул дочь в голову. — А тебе больше всех удачи, — шепнул и подмигнул довольной Камиле. — Спасибо, пап… — Пойду. Подкрепляться, — проверил, как девочки начали ему кивать, и ушел к Этери, которая расставляла на столике тарелки. Достаточно было одного взгляда тренера, чтобы фигуристки перестали наблюдать за ними и попрятались друг за другом. Улыбки Этери они не увидели — настолько изображали, что взрослые им не интересны, в отличие от еды. Правда, не учли, что женщина прекрасно их знала: любопытства всем фигуристкам было не занимать.