Соперник

Я с тоской взирал на металлический прямоугольный предмет и порядком помятую газетенку. Рука машинально потянулась к периодическому изданию и открыла его на злосчастной странице. - Дорогая редакция, - начал читать я известный мне текст. – В последнее время моя коллега и напарница Юлия С. (не называю фамилию, потому что данные конфиденциальны, как и название конторы, в которой я работаю) слишком много времени уделяет серебристому чемоданчику. Про него надо сказать отдельно. Это наш незаменимый помощник в работе. Раньше его все время таскал я, теперь его таскает она. Сначала я думал, что она из чувства феминизма отбирает у меня эту штуковину – знаете, она очень любит быть выше мужчин. Ну, в профессиональном смысле. Или хотя бы наравне. Так вот я посчитал, что чемодан для моей коллеги – это способ доказать всем, что она ничем нас не хуже. Ну, мужчин. Нас – это мужчин. Но в последнее время я стал замечать нечто странное – она с ним разговаривает. Нет, вы не подумайте, я мужик нормальный, я тоже сначала подумал, что это мысли вслух. Но это не так. Она стала к нему как-то трепетно относиться. Раньше и зашвырнуть могла от ярости или отчаяния, а теперь по бокам гладит и слова ласковые шепчет. Да лучше б меня гладила! И слова тоже это. Мне бы лучше. Тут ведь вот какое дело было. Работали мы вроде складно, отношения у нас были хорошие – то она в меня шпильку воткнет, то я ее поддену. Ну все ж дружески, любя, мы ж оба это понимали. Наверное. А теперь она на меня ноль внимания, фунт презрения. И ладно бы она чемоданчик подкалывала – нет ведь! Ему-то все хорошее достается! Нет, вы не подумайте, я мужик нормальный – я могу и пошутить, и по серьезному. Только она теперь вообще на меня не смотрит. То есть смотрит, конечно, но уже не так. А я так скучаю по своей любимой напарнице, мне вот не хватает ее прежней. И, конечно, я считаю, что это несправедливо, что все лавры достаются этому чумодану! Я на работе больше рискую и больше ей помогаю, чем он. А мне – кукиш. Нет, вы не подумайте, я мужик нормальный, я не завидую этому серому. В него всякую дрянь складывают – я бы не хотел, чтобы ее складывали в меня. Но вот ее отношение… Я теперь и есть нормально не могу, и пить, и спать… Короче, дорогая редакция, я совсем уже не знаю, что делать. По-всякому пробовал, но получается только хуже. Променяла она меня на него. И ведь ни за что променяла! Я ж лучше, я это объективно вам сейчас говорю. Клянусь полковничьими погонами, которые у меня когда-нибудь будут! Одна надежда на вас! Помогите спасти отношения! Я вздохнул, трагически изорвал страницу в мелкую крупу и высыпал в мусорное ведро. И чего она обиделась? Ведь все хорошо написал, все верно – нигде не соврал. Ну, разве что немножко приукрасил. Но то ведь для шутки. Что тут непонятного? А Юлька мне мстила, не иначе. Весь день со мной не разговаривала, игнорировала, даже с Котовым на выезд умотала, будь он неладен! Котов, конечно, а не выезд. Я плюнул – решил не поддаваться на провокации. Я же знаю, что она специально, чтобы я первый заговорил, прощения попросил. Не знаю за что, но женщины очень любят, когда у них прощения просишь. Я решил не просить – фигушки. Я ни в чем не провинился. И вот сижу я с чувством собственного достоинства в обнимку, пью себе кофе не спеша, и вдруг вижу – проплывает мимо буфета Соколова с Котовым, а он ее за талию приобнимает. Мою Юльку! Руками! Каков наглец!