Без надежды

Говорят, самое страшное – лишиться надежды. Капитан Беккер знал это на собственном опыте. И мог добавить то, что лучше уж потерять надежду в один миг, чем чувствовать, как она исчезает, как отблески аномалии, постепенно, изо дня в день, из месяца в месяц. Последнее сто крат хуже, чем четвертование, ведь в конечном счете при казни мучения заканчиваются, но, когда исчезает надежда, муки растягиваются до бесконечности. Время не лечит, а лишь притупляет раны души, которые лишь сильнее болят, если их растравить. Когда Дэнни, Коннор и Эбби устремились в прошлое вслед за Хелен, Беккер действительно верил, что они вернутся. Разве могло быть иначе? Ведь человечество не исчезло, а значит они справились, а значит должны, просто обязаны вновь пройти через портал. - Они вернутся! В те дни Беккер часто это повторял, пока не понял, что старается убедить в этом факте прежде всего самого себя. И вот в тот миг капитан понял, что в душе зреют семена сомнений, которые он так упорно прогонял. И продолжит прогонять дальше! - Я не сдамся. Пока не найдены тела, буду их искать. Он готов был пройти через тысячи аномалий, чтобы найти друзей, затерявшихся во времени. Эта идея помогала ему держаться, несмотря на то, что были и новые потери. Все изменилось после гибели Сары в последней экспедиции по спасению. В память Беккера навсегда врезалось ее растерзанное тело. А в кошмарах к нему добавлялись и Эбби, и Коннор и Дэнни. Капитан просыпался в холодном поту, убеждая себя, что это лишь сон. Но все чаще и громче слышал внутренний голос: «Окстись! Какой шанс выжить в далеком прошлом? Хелен Каттер лишь исключение, подтверждающее правило.» Спасательные операции были прекращены. Друзей признали пропавшими без вести. Хотя это лишь более корректная формулировка варианта «погибшие при исполнении». И в тот день, Беккер полностью потерял веру. Он хотел уйти. Не хотел больше видеть гибель товарищей. Какой смысл ему быть здесь, если он не справляется с работой? Но Лестер был иного мнения. - Они столько продержались благодаря вам. Кроме того, будем брать военный персонал, более подготовленный, как физически, так и эмоционально. Вы – хороший солдат. Вы нам нужны. И потом, уход из этой организации возможен только в двух вариантах. Первый, безусловно, смерть. Беккер вопросительно поднял бровь. - А второй – стирание из истории. Ни тот, ни другой – не про вас. Капитану вспомнились все те его подопечные, которые погибали на заданиях. - Я ценю вашу попытку пошутить, сэр… - А кто здесь шутит? – сдвинул брови перебил его Лестер. – Свободны до следующей аномалии. До следующей аномалии. Разве она может что-то изменить? Но он понял, что разговаривать с начальником не имеет смысла. Лестер не станет никого слушать. Пожалуй, он не менее упрям, чем его исчезнувшие подчиненные. - Все бы отдал, чтобы эти мерцающие осколки природы никогда не появлялись. По крайней мере, в нашем веке, - проворчал Беккер, покидая кабинет Лестера. - Насколько скучна тогда стала бы наша жизнь! – воскликнула Джессика Паркер, услышавшая его слова только потому, что проходила мимо в сторону «определителя аномалий Коннора». - Зато она была бы у нас на ближайшие пятьдесят лет, - печально вздохнул Беккер. - Согласна не меньше, чем на девяносто! – бойко возразила координатор. Капитан невольно улыбнулся. Оптимизм Джесс напомнил ему о Конноре. - Знаете вы…, - немного помедлив, Джесс все же решилась продолжить. – Вам не стоит уходить. Просто…представьте, что однажды они вернуться! Им будет приятно увидеть в центре знакомое лицо. Конечно, есть еще Лестер, но он не то же самое, что вы! На месте Эбби и Коннора я бы расстроилась, не увидев вас. А на месте Дэнни, потребовала бы принять вас на работу вновь, несмотря на все ваши протесты. - Спасибо! – искренне поблагодарил Беккер. Джесс стала глотком свежего воздуха, напомнив о тех временах, когда команда была в полном составе и, несмотря на трудности, будущее виделось в радужных тонах. Но проработав год без тех, кого должен был защитить, Беккер чувствовал, что служба превратилась в удушающую рутину. Но Джесс еще не была отягощена потерями, не видела динозавров вблизи, никто из ее товарищей не исчезал в бликах аномалии. Такая милая и невинная! Что с ней станет через неделю, месяц, год? Проживет ли она столько? Беккер не знал, но очень хотел, чтобы у этой малышки впереди было много и много лет. Он не мог быть уверенным, что сможет обеспечить ее защиту, защиту таких же, как она, но точно знал, что не простит себе, если не попытается. В словах Лестера есть доля истины. Да и вера Джесс в возвращение Эбби, Коннора и Дэнни не могла не подкупать. За год она была первым человеком, кто открыто высказал эту надежду. И все же, хоть Беккер и остался в ЦИА, он не заразился этой надеждой Джесс. Он просто не хотел повторения истории, стараясь предусмотреть все и не повторить прежних ошибок. Он перестал ждать из новых аномалий людей. С той стороны могут прийти только динозавры, только проблемы…. Вот и в этот раз, при очередном сигнале тревоги, Беккер думал лишь о том, какой представитель доисторической фауны почтит 21 век своим присутствием. Не ждал он ничего особенного и от той аномалии, которая много позже войдет в анналы истории ЦИА. Беккер узнал их за секунду, но в первый миг застыл в нерешительности. Может, это все еще последствия того залпа от нового оружия Мэтта? Может подсознание шутит с ним? Но тогда оно шутит со всеми. Может сон? Но ведь в последнее время не было ничего, кроме кошмаров. Он так привык видеть плохое на этой работе, что мозг просто отказывался воспринимать реальность: на сей раз произошло чудо. Беккер подавил в себе желание мигом броситься к друзьям, как малый ребенок, потому что все еще не верил своим глазам. Если и есть что-то хуже потери надежды, то это ложная надежда. Вдруг у него все же поехала крыша после всего пережитого? Капитан подходил к прибывшим степенно, но с мысленной, полной невысказанной боли, мольбой: «Только попробуйте оказаться глюками!» И с каждым шагом он убеждался, что глаза его не обманули. Это они. Эбби и Коннор. - Надеюсь, вы привезли мне сувениры? За этим вопросом Беккер попытался скрыть волнение. Никогда ему не забыть стук собственного сердца в этого миг. Присев на корточки, он протянул ладони обоим. Касание рук. Не сон, реальность! Спутанные светлые волосы, в которых отчетливо видны листья и ветки. Глаза цвета ясного неба. Эбби! Лохматые каштановые волосы. Теплый взгляд карих глаз. Ребяческая улыбка, окруженная щетиной. Коннор! Весь остальной мир исчез из поля зрения Беккера. Он потерял счет времени. Забыл об аномалии, о солдатах, о городе, о ЦИА. Он мог думать лишь о них. Растерянные и счастливые. Чумазые. От них исходил непередаваемый словами запах первобытной эры. Но главное – живые! Вернулись! «Хочу, чтобы эти объятия длились вечность!»