chapter twenty six
7 июля 2022 г. в 20:02
Вивьен
Ира визжала рядом со мной. «Боже мой! Это весело!»,- Она повернулась ко мне, все еще посмеиваясь. «Ты должна признать, это было довольно забавно»
Я пожала плечами и повернулась к фильму. Мы смотрели Похмелье 2. Это было слишком вульгарно на мой вкус.
Хотя я обнаружила, что у меня спазмы в животе от смеха, когда мужчина узнал, что у него был секс с другим мужчиной, которого он считал женщиной. Я вздрогнула, когда раскрылась правда. Слишком много наготы.
В конце концов Рина остановилась и повернулась ко мне.
«Ладно. Что ты хочешь посмотреть? Ты явно не наслаждаешься этим. Давай, выбери что-нибудь смешное, и мы посмотрим», - предложила она.
С тех пор, как я уснула вчера вечером и встретилась с Глебом сегодня утром, я была немного подавлена и спокойна. Я постоянно жила в страхе.
Рина заметила, и она сделала свою работу, чтобы сделать мой день ярче. Она преуспела пару раз. Трудно было не смеяться над ее энтузиазмом и неудачными попытками. Она смутилась, заставив меня смеяться. И я была благодарна за это.
«Уже довольно поздно», - начала я и улыбнулась. «Я думаю, что мы должны идти спать. Я измотана.»
Рина надулась и прислонилась к подлокотнику дивана. «Но я даже не заставила тебя смеяться».
«И именно здесь ты ошибаешься. Ты заставила меня смеяться по крайней мере пять раз, и это удивительно. Ты сделала мой день лучше, Рина», - тихо сказала я. Положив руку ей на колено, я сжала его.
«Ты собираешься поговорить со мной?»,- она ответила, ее тон был таким же мягким и привлекательным.
Я хотела. Я хотела сказать ей. Это было заманчиво, но страх внушал мне, он мешал мне сделать шаг в этом направлении.
Итак, я грустно покачала головой, прежде чем посмотреть вниз. «Все в порядке», - пробормотала Рина, прежде чем обнять меня. «Ты можешь сказать мне, когда будешь готова».
Обняв ее в ответ, я кивнула и откинулась назад. Она улыбнулась, и я почувствовала, как мои губы растянулись в другой улыбке.
Мы встали и пошли на кухню. Включив свет, она порылась в холодильнике и достала путину, которую Вика приготовила на десерт.
«Ты хочешь немного?» - спросила Ира, когда закрыла холодильник.
Я покачала головой, и она пожала плечами. Положив ложку в рот, она пробормотала: «Пойдем».
Мы с Ирой собирались пожелать спокойной ночи, когда услышали, как открылась дверь. Мы обе повернулись и увидели, что Глеб выходит из спортзала.
Мои глаза расширились, и мое тело замерло, когда он приблизился к свету.
Он был в беспорядке. В кровавом беспорядке. На его лице были порезы, а щеки опухли. Его левый глаз тоже слегка распух, а губы кровоточили. Он хромал, его тело провисало вперед.
«Боже мой», - выдохнула Рина.
Он выглядел потерянным, глубоко в мыслях. Он держался за перила и медленно поднялся наверх, его ноги тянулись. Боль была очевидна на его лице и в его позе.
Мой лоб нахмурился в замешательстве, и я повернулась к Рине. Ее взгляд больше не был на Глебе, она смотрела на дверь спортзала.
«Я не хочу знать, как выглядят другие парни»,- прошептала она, широко раскрыв глаза. Как только слова вышли из ее рта, дверь открылась, и они вышли.
На этот раз я ахнула. Они выглядели еще хуже. Ира бросилась вперед, и я быстро последовала за ней.
«Что случилось?»,- спросила она в ужасе.
«Черт», - сказал Артем, устало потирая рукой по лицу, но он вздрогнул, когда его рука коснулась его лица.
«Альфредо мёртв», - ответил Николай, его голос был смертелен как никогда.
При его словах мое дыхание вышло в свист. Мне казалось, что кто-то ударил меня в живот.
Мой разум вертелся, мое зрение становилось немного размытым. Я моргнула и начала задыхаться, моя рука потянулась к шее, когда я начала тереть её вверх и вниз.
«Что?», - прошептала я, мой голос был настолько слабым, что его было едва слышно.
«Альфредо мертв», - повторил Николай, прежде чем закрыть глаза усталым вздохом.
Мой отец был мертв.
Я поднесла дрожащую руку ко рту, пытаясь сдержать слезы. Я не знала, почему я плакала. Слезы ослепили мое зрение, и я закрыла глаза, пытаясь заставить их уйти.
«Глеб не очень хорошо к этому отнесся. Черт, я не воспринял это хорошо! Это должна была быть наша месть, - прошипел Шатохин.
«О, дорогой», прошептала Рина рядом со мной. «У него все плохо?»
«Довольно плохо», сказал Макс.
Они прислонились к стене, все глубоко задумавшись. Но гнев на их лицах невозможно было не заметить.
«Вы должны привести себя в порядок. Глебу не нужно чтобы и вы сорвались», - предложила Ира.
«Я должна идти», прошептала я. Мое сердце быстро билось в моей груди, и мне пришлось выбраться оттуда. Они не могли увидеть, как я сломаюсь.
Я кивнула Рине и быстро ушла, прежде чем они смогли ответить. Закрыв дверь, я прислонилась к ней и опустилась на задницу. Сжав колени, я положила на них голову и попыталась дышать.
Мои глаза горели от непролитых слез, и мои тихие вздохи заполняли тихую темную комнату. У меня не должно было быть никаких слез. Не для моего отца, человека, который отдал меня монстру и закрыл глаза на мою боль. Но все же я не могла остановить слезы.
Моя грудь сжалась от боли, и слезы покатились по моим щекам. Я плакала за него и за боль, которую он причинил мне.
Я плакала о любви, которую могла иметь, но никогда не испытывала из-за него. В конце концов я плакала за себя.
Он забрал мой мир, мою свободу, все мое. Хотя я должна была ненавидеть его, я не могла.
Мне просто стало грустно. Я чувствовала себя опустошенной. Слабой.
В конце концов я оказалась в постели. Я смотрела вдаль, на моей тумбочке горела только лампа, мягко освещая комнату.
Я не знала, как долго я оставалась такой, но я не могла заставить себя закрыть глаза. Я думала о моем отце и Альберто. Я боялась ночных кошмаров.
Я обернулась в постели и попыталась найти другое удобное положение, но безрезультатно. Ничего не получалось.
Выдохнув усталым вздохом, я в отчаянии потерла лицо и села в кровати. Мои мысли перешли к Глебу, и мое тело мгновенно напряглось. Я могла понять его гнев и боль. После того, что сделал мой отец, это была месть Глеба.
Он переживал более тяжелые времена, чем я. Когда я увидела его, его боль была очевидна, и мое сердце болело.
Видеть, как рушится такой человек, как Глебу, больно. Было больно.
И как ни странно, я хотела предложить комфорт.
Может потому что я понимала. Было ли это сочувствие или вина?
Я не знала, но из-за боли я почувствовала её. И мое сердце разрывалось за этого человека, который был моим врагом.
Ирония в том, что Абандонато желает утешить Голубиных.
Мой разум был бардаком, и я просто хотела на минуту замолчать.
Я закрыла глаза, и первым, что вспыхнуло за моими закрытыми веками, был мой рояль. Мои глаза мгновенно открылись.
Это то что нужно.
Пианино.
Я знала, что нас не пускали в комнату, но все спали. Может быть, я могла бы просто пробраться внутрь. Быстро поднявшись с кровати, я подошла к своей двери и тихо открыла ее. Посмотрев налево и направо, я убедилась, что никого не было в зале, прежде чем выйти.
Я тихо на цыпочках прошла в следующую комнату, но тут же остановилась, когда увидела свет. Дверь была слегка открыта, и я наклонилась вперед, заглядывая внутрь.
Мое сердце замерло при виде его.
Глеб сидел на диване лицом к пианино в углу. В руке у него был стакан, и он пристально смотрел на пианино. Он медленно поднес стакан к губам и глотком выпил остаток напитка.
Он выглядел ужасно.
С тяжелым сердцем и быстрым стуком в груди я начала тихо отходить от двери, но его голос остановил меня.
«Я знаю, что ты здесь».
Я замерла и мои глаза расширились.
Положив руку на грудь, я нервно прикусила губы.
Должна ли я просто уйти? Мой разум и сердце были в постоянной битве.
В конце концов, я медленно открыла дверь шире и вошла внутрь, но остановилась у входа. Глеб не смотрел на меня, а смотрел на пианино.
Я нервно шаркала на ногах. После нескольких минут молчания он заговорил.
«Ты часто приходишь сюда?»,- спросил он, его голос грубый и жесткий. Я вздрогнула и быстро покачала головой. Когда я поняла, что он меня не видит, я прошептала: «Нет».
Затем снова наступила тишина.
Я отвернулась от него и уставилась на пианино. Оно было прекрасно, и я сразу почувствовала спокойствие.
Обхватив себя руками, я сделала несколько шагов в комнате и встала посередине. Мои глаза все еще были на пианино, и мои пальцы жаждали играть. Я хотела почувствовать мягкие клавиши.
Мои плечи обвисли от поражения. Я отвела взгляд от пианино и повернулась к Глебу. Он уже смотрел на меня напряженными, но нечитаемыми глазами.
Мы смотрели друг на друга, наши взгляды не отрывались.
Через несколько секунд я тяжело сглотнула и отвела взгляд. Переместив взгляд на его грудь, я пошла взглядом вниз и чуть не выдохнула.
Его руки кровоточили, его костяшки были ушиблены так сильно. Повсюду были порезы, кожа была оторвана. Он не обработал их вообще.
Мое сердце сжалось от этого вида.
Я подняла глаза и увидела, что его глаза все еще на мне. Нервно облизывая губы, я сжала свои холодные руки в кулаки. Глеб бросил на меня пустой взгляд, а затем посмотрел на пианино.
Снова тишина. Движений не было, и казалось, что мы даже не дышим. «Ты играешь?»,- спросил он грубо.
Мой рот открылся от его слов. Я не ожидала, что он задаст мне этот вопрос. С бьющимся сердцем я сглотнула комок в горле.
«Да», - ответила я.
Тишина. Я ждала, чтобы он сказал что-то, но он молчал. Как будто меня там даже не было. Но я все еще ждала. Я не знала точно, для чего, но мои ноги оставались на месте.
Я потянула за край своего платья. Чего я вообще ждала?
Я медленно отступила. Глебу нужно было время.
Не глядя на него, я обернулась и пошла. Но прежде чем я смогла выйти из комнаты, его голос остановил меня. Мои шаги дрогнули, и от его слов мое сердце замерло.
«Ты хочешь поиграть?»
«Мне можно играть?»,- просила я, делая шаг вперед и подальше от двери.
Он повернулся ко мне. «Ты хочешь?»
Я кивнула, мое тело дрожало от волнения. Я не могла удержать улыбку на губах. Я чувствовала головокружение.
Он смотрел на меня такими же мертвыми глазами, но слегка кивнул в сторону пианино. Это было единственное указание, которое мне было нужно.
Я подошла к пианино и остановилась перед ним. С легким сердцем я положила пальцы на клавиши и закрыла глаза.
Когда я посмотрела на Глеба, он пристально смотрел на меня, ожидая.
Пока наши взгляды все еще были связаны, я позволила пальцам двигаться. Мягко. Осторожно. И появилась сладкая мелодия. Музыка омыла нас, как медленная, нежная волна, и я улыбнулась.
Глаза Глеба расширились. Он положил руку себе на грудь и сильно сжал, как будто ему было трудно дышать.
Я закрыла глаза и продолжила играть. Мое сердце наполнилось покоем, я чувствовала себя довольной. Счастье охватило мое тело, когда мои пальцы быстро двигались по клавишам пианино.
Это было то, что мне было нужно.
Покой.
Примечания:
держите ещё одну главу 💗