chapter twenty five
7 июля 2022 г. в 19:42
Глеб
«Я отслеживал каждый телефон. И все еще ничего, - прорычал Артем, расстроенно пробежав пальцами по волосам.
Я сидел за своим столом, мои руки были сложены на груди. Шатохин ходил по комнате, как зверь в клетке, его гнев был очевиден. Макс сидел на диване, откинув голову назад с закрытыми глазами. Он выглядел совершенно измученным.
«Я не могу поверить в это. Как это возможно, что мы еще не нашли этого ублюдка?, Артем продолжил.
Макс пробормотал: «Он хорош. Он очень хорош. Гребаный ублюдок знает, как скрываться.»
Я должен был согласиться с этим. Мои люди искали предателя уже несколько дней. У меня были лучшие сыщики и пока ничего.
Двигая головой влево и вправо, я пытался ослабить напряженные мышцы. Я в отчаянии потер лоб и наклонился вперед, положив локти на стол.
«Вы правы. Он определенно хорош. Но он не может прятаться вечно, - сказал я.
«Но чем дольше мы его ищем, тем больше вреда он наносит!» Артем ответил.
«Мы найдем его». Хотя я казался спокойным, я был совсем не спокоен. Внутренний гнев был неописуемым. Я собирался заставить его заплатить. Жестоко. Кроваво. Ему повезло, что я его еще не нашел. У него есть несколько дней, чтобы жить.
Макс открыл глаза и уставился на меня. Его губы приоткрылись, и он собирался что-то сказать, но дверь распахнулась, и ворвался Николай.
Он тяжело дышал, его глаза расширились от шока, а лицо исказилось. Все удивленно уставились на него, включая меня.
Отодвинув стул, я встал. Это был первый раз, когда я увидел Николая таким напряженным. Его грудь вздымалась с каждым вздохом. На его красном лице образовался пот, на лбу и шее вздулись вены.
«Он мертв. Ублюдок мертв, - прорычал он, задыхаясь.
Мой лоб нахмурился в замешательстве, и я склонил голову в сторону. Николай тяжело сглотнул, прежде чем ответить на мои невокализованные вопросы.
И его ответ был похож на выстрел в мое сердце.
«Альфредо мертв».
«Что ты сказал?» - я спросил, тщательно акцентируя каждое слово.
«Альфредо мертв».
«Черт», - прорычал Артем.
Ярость выстроилась как глубокие водные потоки внутри меня. Она вышла быстрее, чем магма, но так же разрушительно. Мое тело гудело от этого.
Альфредо был мертв.
Он был мертв, и не я убил его.
Я не получил свою месть.
Я чувствовал себя опустошенным, поскольку ярость поглотила меня. Моя кожа обжигала, и я становился горячее, пока не почувствовал, что задыхаюсь. Мое зрение затуманилось от ярости, и я видел только мертвые глаза моей матери.
Напрягая мышцы, напрягая шею и растягивая спину, я взревел: «Черт возьми!»
Я наклонился вперед и столкнул все со стола, повсюду разлетались осколки стекла. Я пнул свой стул о стену и шагнул.
Я должен был забрать его жизнь! Его кровь должна была быть на моих руках! Я должен был отомстить за свою мать.
Но сейчас…
Каждая мышца моего тела дергалась, зудела и горела.
Мои руки сжались в кулаки, так сильно, так сильно, что мои пальцы начали болеть, и мои руки медленно онемели. Я схватился за волосы и дернул.
«Я должен был убить его!» Я взревел, прежде чем пробить стену, создав глубокую дыру. Гипсокартон согнулся от силы, и краска отошла, когда я вытащил свой истекающий кровью кулак.
Я почувствовал руку на спине и обернулся, обхватив рукой шею человека. Артем тупо уставился на меня, ожидая, пока я успокоюсь. Мои пальцы слегка сжались, но выражение его лица не изменилось.
Я выпустил его шею с рычанием и оттолкнул его. Он отступил назад, но быстро снова стал на ноги.
«Не трогай меня. Я не буду нести ответственность за свои действия, - прорычал я, прежде чем сделать угрожающий шаг к нему.
Шатохин выпрямился, повернулся к Максу и Николаю и кивнул на дверь. Они ушли без оглядки. Когда дверь с треском закрылась, я упал на стол.
Во мне было слишком много ярости. Я должен был выпустить её прежде, чем полностью потеряюсь.
Сняв с себя пиджак, я снял галстук и потянул за воротник, чтобы ослабить его. Я провел дрожащей рукой по лицу.
Посмотрев на свои руки, я медленно сжал их в кулаки, мои суставы трещали. С разочарованным вздохом я подошел к двери и широко открыл ее.
Коридор был пуст, и мои твердые шаги отозвались эхом, когда я спустился вниз в спортзал. Мой взгляд был на боксерских грушах. Не задумываясь, я нанес удар по мешку, мои голые суставы ударили по нему треща.
Я не знал, как долго я продолжал это делать. Удар рукой. Удар ногой. Рев в гневе с каждым ударом и ударом. Мои костяшки кровоточили, кожа разрывалась на части. Мои пальцы болели, и сильная боль пронзила мои руки и ладони, но я продолжал бить.
Боль. Это было хорошо. Мне нужна она.
Я услышал, как дверь открылась и остановилась на полпути. Положив руку на боксерскую грушу, я не позволил ей сбить меня с ног. Шипя сквозь стиснутые зубы, я обернулся, чтобы посмотреть на злоумышленника.
Артем шел вперед, его шаги были медленными. Я пристально посмотрел на него, следя за его движением неуклонными глазами.
Когда он остановился в нескольких футах от меня, мои брови нахмурились в замешательстве. Артем снял пиджак и бросил его на землю, прежде чем закатать рукава его рубашки.
Он все время смотрел на меня, и когда он закончил закатывать рукава, он протянул руку и расстегнул первые две пуговицы своей белой рубашки. Повернув шею, он сделал два шага вперед и остановился.
Шатохин раздвинул ноги, широко расставив плечи. Он треснул костяшками пальцев, затем указал на меня, а затем поднес палец к груди. «Давай на меня», - приказал он холодным и жестким голосом.
Мои глаза слегка расширились, и ярость охватила меня. С оглушительным ревом мои ноги дернулись вперед. Красный туман гнева омрачил мое зрение, когда я нанес первый удар.
Мы боролись. Бились кулаками. Дрались как животные. Артём не был легок для меня. Он мстил. Мы оба боролись за власть, каждый из нас выпускал свой гнев.
Я увидел, как его кулак приближается к моему лицу, и быстро увернулся, прежде чем ударить его в живот. Шатохин застонал от боли и опустился на колени, держа живот. Я не отпустил его. Оттолкнув его, я продолжил штурм. Он все еще сопротивлялся.
Когда я заметил, что он становится слабее, я оттолкнул его от себя. Артем лежал на спине на земле, положив руки на грудь, задыхаясь.
Опустившись на задницу, я сел рядом с ним. Облизывая губы, я попробовал свою кровь.
«Лучше?» Артем ахнул, поворачиваясь ко мне лицом. Он уставился на меня распухшими глазами, и я покачал головой.
«Даже не близко.» Все мое тело было чувствительным и ноющим, но все же я не мог избавиться от ярости.
«Дерьмо. Я не думаю, что могу двигаться, - простонал он и вздрогнул от боли. Артем откинул голову назад и взвыл в верхней части легких.
«Николай!»
Дверь открылась, и он вошел.
«Теперь твоя очередь», - сказал Виктор, слегка приподняв губы.
Николай кивнул и снял пиджак. Закатав рукава так же, как Артем, он приготовился и кивнул мне. Я не ждал другого сигнала. Оставив ярость, я бросился вперед.
Прежде чем я смог ударить его, Николай отошел в сторону и вместо этого ударил меня по плечу.
Это разозлило меня больше.
Переместившись на бок, я пнул его ногой. Он отступил назад, но быстро встал на ноги, а затем снова бросился ко мне. Мы продолжали идти вперед и назад, зубы гневно стучали друг о друга, когда мы наслаждались яростью. Когда Николай закончил, Макс занял его место. Адреналин поддерживал меня. Тёма был следующим.
Мое тело в конце концов начало ослабевать, и я едва мог нанести удар. После того, как Тёма упал на землю рядом с Артемом, Максом и Николаем, я тоже опустился на землю и лежал там, глядя в потолок.
Эти люди были моими. Они были моими братьями не по крови, а по выбору.
«Глеб», - начал Артем, но я быстро его перебил.
«Не надо. Просто ничего не говори.» Я изо всех сил пытался сесть, затем вздохнул, прежде чем пропустить больную руку через мои потные волосы.
Обернув шею, я поморщилась от боли и встал на дрожащие ноги. Я кивнул им и вышел из спортзала.
Ярость внутри меня, зверь, чудовище внутри меня наконец-то успокоилось. Но как долго? Как долго, прежде чем я снова сорвусь?
Я пошел прямо наверх. Но вместо того, чтобы войти в мою спальню, я прошел в соседнюю комнату, ту, что находилась между моей и Вивьен. Открыв дверь, я включил свет.
Мой взгляд переместился на большое пианино в углу комнаты. Мое сердце замерло от боли при виде этого, и мой живот мучительно сжался.
Я пробился к пианино. Когда я приблизился, мое сердце заболело, и глаза начали гореть. Я остановился перед роялем и медленно поднял пальцы, мягко нажимая на клавиши.
Я не мог остановить воспоминания, которые обрушились вокруг меня.
Я проснулся от громкого удара, и мои глаза расширились от страха. «Мамочка?»,- Я позвал. Я почувствовал ее руки на себе, и она вытащила меня из кровати. Горел свет, и когда я сморгнул сонливость, я услышал еще один удар. Я вздрогнул, когда услышал крики.
«Мама, что происходит?»,- Я спросил, мой голос наполнился испугом.
Она опустилась на колени передо мной, и мои глаза расширились при виде ужаса на лице моей мамы. Мой живот упал и мои легкие сжались вместе.
«Мама»,- прошептал я.
«Глеб, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты спрятался под кровать. Ладно»,- она начала, ее голос был тихим и шатким. «Неважно, что будет происходить, что ты увидишь или услышишь, ты не выходишь. Ты понимаешь?»,- Мама схватила меня за плечи и нежно покачала. Я кивнул, но не понял, что происходит.
Страх на ее лице заставил меня испугаться. Моя мама никогда не была напугана. Она всегда смеялась и улыбалась. Я никогда не видел мою маму такой. Ее маленькое тело дрожало, и я увидел слезы в ее глазах. Она провела руками вверх и вниз по моему телу и притянула меня к груди.
Она усыпила мое лицо поцелуями, а затем отстранилась. «Мама, а ты? Почему я прячусь под кроватью?»,- Я спросил.
«Глеб. Не задавай мне вопросов, хорошо? Пожалуйста, детка, просто слушай мамочку. Спрячься под кроватью и не выходи. Пока папа или Вика не приедут за тобой»,- быстро сказала мама.
Но почему?
Я собирался спросить снова, но она покачала головой, и слеза скатилась из уголка ее глаза. «Пожалуйста, мой малыш. Обещай мамочке, что ты не выйдешь», - умоляла она.
Я быстро пообещал, и она заплакала. Снова притянув меня к груди, она прошептала мне на ухо: «Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, мой милый мальчик. Никогда этого не забывай.»
Мы оторвались друг от друга, когда из зала донесся еще один взрыв. Звуки были ближе. Я вздрогнул от страха, и глаза мамы расширились от ужаса.
Она подтолкнула меня к кровати и встала. «Иди, мой ребенок. Не выходи. Не шуми. Не важно что будет происходить? Ты меня слышишь?»,- Прошептала мама, ее голос наполнился слезами, когда она толкнула меня под высокую кровать.
Я почувствовал себя плохо, и мое горло начало сжиматься. Я просто кивнул. Она бросила на меня последний взгляд, прежде чем стянуть простыню и разлучить нас.
Мое сердце бешено стучало в груди, и я пару раз глубоко вздохнул, но не смог. Мое сердце болело. Я был сбит с толку. И мне было страшно.
Я услышал, как открылась дверь, и она с громким шумом рухнула о стену. Я слегка подпрыгнул и приблизил свои колени к груди, лежа под кроватью. Я попытался заглянуть под одеяло и увидел ноги моей мамы.
Когда я услышал странный и незнакомый голос, мои руки похолодели, а сердце сжалось.
«Лена. Как приятно снова тебя видеть.»
«Альфредо», ответила мама твердым голосом.
«Я удивлен, что Гена оставил тебя без защиты».
«Почему ты здесь?»,- спросила мама тем же страшным тоном. Это был первый раз, когда я слышал, как моя мама говорила так.
«Ты точно знаешь, почему я здесь, милая Лена».
Мама закричала, и я вздрогнул. Нет, он причинял ей боль. Плохой человек причинял боль моей маме. Мои глаза расширились, когда я увидел, что моя мама падает на землю. Ее лицо упало на землю, и ее большой круглый живот упал. Мама схватилась за живот, крича от боли.
Держа живот, она закричала.
Нет, принцесса! Мой разум кричал.
Плохой человек тоже ранил принцессу. Я не мог принять это. Я обещал защитить и маму, и принцессу. Я собирался выйти из-под кровати, когда мама открыла глаза и вступила в прямой контакт с моими. Слезы текли по ее щекам, и она слегка покачала головой. Это было так мало, что я чуть не пропустил, но она это сделала.
И ее глаза умоляли меня не выходить.
Мой нос покалывал, а щеки были мокрыми. Я понял, что плачу.
Мама бросила на меня последний взгляд, а затем обернулась, она все еще держала живот. «Пожалуйста, не делай этого. Я прошу тебя. Сжалься.»
В комнате разразился смех, и мужчина опустился на колени. Я пытался увидеть его лицо. Это было тяжело, но я мельком увидел.
Я возненавидел его с первого взгляда. Как он посмел? Он причинил боль моей маме и принцессе.
«Я могу проявить к тебе милость, если ты согласишься пойти со мной. Будь моей шлюхой, и тогда, возможно, я смогу проявить к тебе милость.»
Я не понял, что он имел в виду, но почувствовал облегчение. Он сказал, что не собирается причинять боль моей маме. Слава богу.
Глаза мамы расширились, и она с отвращением сморщила лицо. «Никогда», - плюнула она. «Я никогда не позволю другому человеку коснуться моего тела. Я принадлежу только Гене. Я бы лучше умерла, чем позволила тебе дотронуться до меня.
Нет! Я хотел закричать. Не говори так, мамочка. Пожалуйста, мамочка, делай, что он говорит. Он не сделает тебе больно. Я хотел попросить.
Мужчина хмыкнул. «Это твое окончательное решение?»
Мама не ответила, но продолжала смотреть на мужчину холодно.
«Хорошо, тогда ладно», - сказал он.
А потом он направил пистолет на лоб моей мамы.
О нет! Нет! Пожалуйста, не надо!
«Почему ты это делаешь?» - прошептала мама, ее голос ломался.
«Разве ты не знаешь, Лена? Лучший способ сломить человека - это его слабость. А ты, моя сладкая, слабость Гены.»
И с этим громкий взрыв наполнил комнату.
Я плотно закрыл глаза, и мое сердце забилось о грудную клетку. Притянув колени ближе к груди, я обнял их. Спрятав лицо между колен, я попытался сдержать крик. Я обещал. Я обещал, что не издам ни звука.
Я не мог нарушить обещание, которое я дал маме.
Мое сердце болело так сильно, и мое тело начало неметь. Я ничего не чувствовал. Посчитав до десяти, я поднял голову и медленно открыл глаза.
То, что я увидел, у меня перехватило дыхание. Я почувствовал головокружение, и мои глаза расплылись от слез, когда они падали на мои щеки в бесконечном потоке.
Голова моей мамы повернулась ко мне, а лицо было в крови. Ее глаза были открыты и смотрели прямо на меня. Но вместо того, чтобы видеть теплый, сладкий и любящий взгляд, который она всегда давала мне, ее голубовато-стальные глаза были безжизненными.
Мое сердце стучало. Нет Нет Нет Нет.
Моя мамочка. Этого не могло быть.
Мамочка.
Мамочка.
Я хотел кричать. Но ничего не вышло.
Мои губы раздвинулись, и раздался тихий крик. Я ахнул и сильно встряхнул. Сжав колени, я уткнулся в них лицом опять плача молча.
Когда я плакал, я думал о том, что у меня не было возможности сказать «я люблю тебя» в ответ.
Я упал на колени. Воспоминания играли снова и снова в моей голове. Я задыхался и поднес руки к горлу, сильно растирая и опуская.
Мой живот сжался, когда я задохнулся. Давление в моем сердце было болезненным. Мои легкие крепко сжались, и я прижал руку к своей горящей груди, изо всех сил стараясь облегчить боль. Но ничего не сработало.
Это никогда не работало.
Моя боль была постоянной.
Я жил с этим в течении девятнадцати лет. Я должен был уже привыкнуть к этому, но каждый раз это было хуже. Боль никогда не прекращалась. Я был прикован к своему прошлому.
Держась за пианино, я положил на него голову, и слезы потекли по моим щекам. Я не мог их остановить. Они свободно падали, и я крепко сжал свои горящие глаза.
«Мне жаль. Я так виноват. Прости», - прошептал я сквозь сломленный голос.
Примечания:
боже мой, простите меня пожалуйста, я так долго не выставляла продолжение этой роботы, я постараюсь это исправить и чаще выкладывать продолжение 💗
если вы видите ошибки - сообщите мне.