Любовь должна быть слепой, глухой и молчаливой

Оскар лежал на полу и перечитывал сообщения, которые отправлял Аннабель последние пару лет. Он все реже общался с мамой и бабушкой, все глубже замыкался в себе, переживания тянули вниз, а новых друзей он так и не смог завести - боялся сближаться с кем-либо и оберегал итак израненное сердце. Но жизнь продолжалась. Парень смог окончить школу, но не стал поступать в колледж и дал себе время, чтобы разобраться в чувствах и жизни. Новые знакомства и случайные встречи с девушками не доставляли никаких эмоций, кроме как нараставшего отвращения к себе и поступкам, так что он перестал посещать вечеринки и бары, и теперь запирался дома и поглощал одну книгу за другой. В комнате постепенно накапливалось все больше пыли и мусора, Оскар с трудом мог заставить себя делать простые вещи: почистить зубы, заправить постель, заварить чай, полить растения. Бабушка пыталась затащить его в группу поддержки в церкви, но тот отказался, посчитав эту затею бесполезной и безнадежной. Снова стали мучать мысли о смерти, но он понимал, что не хотел умирать - просто не мог так больше жить. Однажды Оскар увидел в магазине пластинку, под вибрации которой танцевал с Аннабель. Воспоминания нахлынули на него. Казалось, что прошла целая вечность с того момента, словно это была другая жизнь. "Тогда все было проще", подумал Оскар и купил эту пластинку. Он надеялся, что сможет подарить ее Аннабель, когда она снова будет готова пустить его в свою жизнь. Оскар нашел социальные сети Дианы, но так и не смог заставить себя написать ей, поскольку чувствовал, что сильно ранил ее, боялся, что та разочарована и больше никогда не сможет довериться вообще кому-либо. Иногда возникали мысли о том, как бы повернулась жизнь, выбери он сесть на поезд с девушкой, в которую был безумно влюблен, хоть и знаком с ней всего несколько месяцев. Но теперь это все было уже не важно, это все - несбывшиеся надежды и мечты. Он никогда не напишет ей и никогда не узнает, что через пять лет с их последней встречи Диана выбросится из окна многоэтажки, перед этим написав в прощальной записке одно единственное слово: "Люблю". Так жизнь незаметно стремительно проходила мимо Оскара, пока он не понял, что ему нужна помощь, иначе он опустится на такое дно, с которого больше никогда не выплывет. Решение лечь в больницу оказалось серьезным, но обдуманным. Оскар знал, на что шёл. В итоге бабушка оплатила ему лечение в неплохой клинике. Распорядок дня был похож на тот, которые мама Оскара описывала в своих письмах, но все же там были не такие строгие условия - при разрешении главного врача можно было договориться о посещении родными больницы, а еще получать различные "передачки". Главным условием было отсутствие острых предметов, а также ремней и повязок. Как Оскару объяснил потом санитар, это чтобы никто не смог повеситься. Хотя Оскару это казалось затруднительным и с наличием веревки - на окнах не было ручек, отсутствовали они и на дверях. Время словно остановилось, казалось, что вся настоящая, пугающе быстрая и яркая жизнь осталась там, за стенами больницы. Оскару выдали пижаму, которая была ему на два размера велика, из-за чего худощавая фигура выглядела еще более болезненной. В основном он, как и Лидия, проводил книги за чтением в абсолютном одиночестве. Бабушка позаботилась о том, чтобы внук спал в отдельной палате, они с мамой почти каждую неделю присылали ему фрукты и даже пару раз навещали его вместе. Оскару показалось, что общая боль немного сблизила их. "Хоть какая-то польза от моей болезни", подумал он. В целом, это место было не самым ужасным. Возможно потому, что бабушка Оскара платила немалые деньги. "В обычной больнице о маме так не заботились", думал Оскар. Он не шумел и не сопротивлялся, выполнял все предписания врачей, проводил свободное время в одиночестве и не сильно расстраивался по этому поводу. От лекарств он первое время сутками хотел спать, сознание словно затормаживалось и было сложно на чем-то сфокусироваться, но со временем Оскар привык и к строгому распорядку дня, и к лекарствам. Единственный человеком в больнице, с которым Оскар хоть как-то взаимодействовал, не считая докторов, оказался молодой парень, чуть старше его. Оскар часто видел, как тот рисует в комнате отдыха или о чем-то болтает с другими обитателями больницы, при этом тот постоянно смеялся и активно жестикулировал руками. Познакомились они странно: в первый день парень подсел к Оскару за завтраком с полной тарелкой каши в руках и зеленым яблоком в зубах. Он поставил тарелку, откусил яблоко и протянул его юноше. Тот недоуменно посмотрел на него. Высокий, на целую голову выше, очень худой и бледный, с рыжими волосами и коротко выбритой головой, он широко улыбался. Эта улыбка напомнила Оскару об Аннабель, она словно освещала все вокруг и делала мир чуточку лучше. Оскар покачал головой, отказываясь от предложения, тогда незнакомец сел напротив него и вдруг начал использовать жесты. - Ты тут недавно, верно? Я - Артур. Как тебя зовут? Оскара это обрадовало и встревожило одновременно. Он так давно не общался с людьми, что ему казалось, он уже позабыл все жесты и слова. - Оскар. Откуда знаешь жесты? - Сестра глухая с рождения. - Сочувствую. - Зря. Она хоть свободна, а я здесь. - Как и я. Только я пошел на это добровольно. - Врач попросил, чтобы я переводил для тебя, так что поздравляю - теперь у тебя есть персональный переводчик. Оскар усмехнулся. Они стали вместе проводить время за едой, могли просто находиться друг с другом в тишине, не проронив ни слова. Оскар читал, а Артур делал свои зарисовки и показывал ему. Их даже можно было бы назвать друзьями, по крайней мере, Артур оказался единственным человеком за долгое время, с которым Оскар пересекался почти каждый день и это не раздражало. Хотя были у него и свои особенности - Артур избегал нечетных чисел, нажимал выключатель по четыре раза, был жутким перфекционизм, обожал симметрию, чистоту и порядок, мыл руки после каждого прикосновения к людям. Если что-то из списка не получалось реализовать, то настигал страх приближения чего-то ужасного. При этом Артур сам не мог объяснить, чего именно боялся, но был уверен, что это "что-то" обязательно произойдет, если хоть один пункт из списка не совпадет с реальностью. И случалось это довольно часто, он сильно страдал и даже таблетки не спасали в трудную минуту. - Я нарисовал тебя. На рисунке - юноша с волнистыми волосами, россыпью веснушек, взрослым и серьезным взглядом, и слегка печальной улыбкой. Он сидит, склонившись над книгой, но взгляд направлен в другую сторону, словно о чем-то задумался и погрузился в воспоминания. - Очень похоже, но не стоило. - Почему? - Потому что я того не стою, - ответил Оскар, и тут в голову пришла одна идея - слушай, можешь кое-кого нарисовать? - Без проблем, даже с удовольствием. Фото есть? - С собой нет, но я могу описать ее. Оскар помнил об Аннабель абсолютно все, каждую мелочь, каждую деталь. На бумаге постепенно появлялось ее изображение: овальное лицо, высокие скулы, острый подбородок, курносый нос, тонкие губы, небольшая щелочка между зубами, ямочка на правой щеке, правый белый глаз, взрослый и решительный, но в тоже время ласковый и заботливый взгляд. Артур четырнадцать раз перерисовывал портрет, прежде чем получилось то, что наконец удовлетворило его. Этот портрет Оскар аккуратно сложил и всегда носил в кармане пижамы, радом с сердцем. Этот день начинался как обычно и не предвещал ничего особенного: ранний подъем, все та же каша на завтрак, те же лекарства, те же люди вокруг. Весеннее солнце заботливо согревало сквозь окна больницы. Оскар даже не отказался бы от трудотерапии, лишь бы выйти на улицу и погреться в его лучах. Он уже собрался выходить на улицу вместе со всеми, как одна из медсестер привлекла его внимание. - К тебе посетитель. Сейчас, - перевел Артур Оскару на жестовый язык. - Мама? Медсестра отрицательно покачала головой и нетерпеливо помахала Оскару, как бы звала его с собой, да побыстрее. Они прошли длинный коридор, двойные двери и пост охраны, прежде чем добрались до комнаты для свиданий. Когда дверь перед Оскаром открылась, он не поверил своим глазам. За столом сидела Аннабель.