Любовь должна быть слепой, глухой и молчаливой

Оскар еще никогда так быстро и с таким воодушевлением не собирался в школу, как в тот день. Перед уходом мальчик соврал маме, что до самого вечера будет в библиотеке, хоть она и не спрашивала. Было немного стыдно, но он успокаивал себя, что это ложь во благо и так будет лучше для всех. Он несколько раз проверил, точно ли положил свои заветные тетради, а еще пару раз отрепетировал перед зеркалом, как будет с ней здороваться. Он сильно переживал и хотел произвести на нее самое лучшее впечатление. Но чем чаще Оскар смотрел на часы, тем медленнее тянулось время. Так обычно и происходит с важными долгожданными днями - они все никак не спешат наступать. Он пытался отвлечься, но мысли снова и снова возвращались к фантазиям и тревогам о предстоящей встречи. Тем временем вечерело. Сентябрьское солнце с каждым днем все раньше и раньше опускалось за горизонт. День неспешно близился к своему завершению, а дневное ярко-голубое небо постепенно перекрашивалось в розоватый оттенок. До пяти вечера оставался ровно час, а Оскар уже был в оранжерее. Он бережно вынул свою тетрадь с фразами, затем положил рюкзак на пол, а сам сел на него, чтобы не испачкать брюки. «Ведь маме будет сложно их стирать, у нее итак мало сил», подумал он. Мальчик сидел, кусая губы и нервно перебирая пуговицы рубашки. С каждой минутой его все сильнее одолевало волнение. Что они будут обсуждать? А вдруг она решит, что он скучный и глупый, раз не умеет хорошо говорить и до сих пор пишет с ошибками, хотя уже не маленький? А что, если это все подстроили местные школьные хулиганы, чтобы снова посмеяться над ним? А вдруг она обманула его и не придёт? Он подумал, что если все это окажется правдой, то это разобьет ему сердце и он больше никогда в жизни никому не доверится. В этих раздумьях прошел час. Во всей оранжерее был только он, осколки стекла, и одичавшие без любви и заботы папоротники. И тишина. Безмолвная, гнетущая тишина. Она была его вечным спутником. Вдруг он почувствовал легкие, размеренные вибрации, словно кто-то прыгал или громко топал ногами. Вздрогнув, словно маленький испуганный зверек, он вскочил на ноги и с надеждой и опаской устремил свой взгляд на вход в оранжерею. Вибрации становились все сильнее и сильнее, и вот Оскар увидел ее. Она была в том же ярко-красном платье, только на этот раз поверх была накинута джинсовая куртка. Все те же милые косички, те же очки и та же лучезарная улыбка, которую она подарила ему в день их первой встречи. Оскара охватила целая буря эмоций: он обрадовался, смутился и насторожился одновременно. От переизбытка чувств он так растерялся, что стоял в обнимку со своей тетрадкой, не двигаясь и не произнося ни звука. Он просто смотрел на Аннабель, словно не мог понять, реальна ли она или же это все лишь сновидение. Затем неловко погладил свою мятую клетчатую рубашку и попытался привести в порядок свои непослушные волосы. Она рассмеялась. Как же ему хотелось услышать это, хотя бы разок в жизни... За это Оскар готов был отдать все книжки, которые у него были. Затем она вдруг подбежала к нему совсем близко и положила свою сумку к его рюкзаку. Было видно, что она была прекрасном настроении и, как Оскар отметил про себя, даже чем-то воодушевлена. Она будто вся сияла изнутри, превратившись для мальчика в маленький лучик света в этой непроглядной череде плохих событий и грустных воспоминаний. Аннабель пару секунд всматривалась ему прямо в глаза, словно пыталась разыскать там какой-то ответ на очень волнующий ее вопрос. потом вдруг она помахала ему правой рукой, при этом старательно произнося «Привет!». Затем ее руки сплелись в жесты и «спросили» у него простой, но такой важный вопрос, который ему уже давно никто не задавал. - Как у тебя дела? Оскар смотрел на ее руки как завороженный. В ее движениях не было четкости, отчего фразы получились немного расплывчатыми и смазанными, но то, что она выучила их именно ради него и то, как старательно она пыталась поговорить с ним, заставило его сердце трепетать от восторга. Оскар вдруг почувствовал себя самым счастливым человеком на свете и искренне ей улыбнулся. - Пр...при...прив-в-вет! - радостно и в тоже время смущенно протянул он. Пришлось приложить неимоверные усилия, но он подумал, что если не попытается, то потом будет всю жизнь жалеть об этом. Аннабель удивленно посмотрела на него. - Я думала, ты не говоришь... Она снова попыталась посмотреть ему прямо в глаза, но Оскар неловко отвел в взгляд и протянул ей тетрадь и ручку. Она уже понимала, что это значит и аккуратным почерком записала для него свои слова. «Как же она все-таки красиво пишет», снова подумал он, рассматривая старательно выведенные ею буквы. Он написал ей: «Я плохо пишу, но говарю еще хуже». Аннабель ответила ему в тетради, что может учить его писать. А еще, что она обязательно продолжит учить жесты для общения с ним и что это будет их тайный язык, который не будет понимать никто вокруг. И это будет еще одной их маленькой тайной. Таким нехитрым способом они «разговаривали» несколько часов подряд, и казалось, что время для них остановилось, а весь этот несправедливый мир со всеми проблемами и горестями вдруг перестал существовать. Теперь оранжерея была наполнена не только стеклами и разросшимися папоротниками, но и шуршанием тетради, звуком бесконечно пишущей ручки и беззаботным детским смехом. Такое случается, когда два одиноких человека наконец находят утешение в общении друг с другом. Пока они общались, Оскар научил ее нескольким новым жестам. Так, теперь ее руки могли передать благодарность, согласие и протест, поздороваться и попрощаться, а еще он научил ее показывать ее фразу «Я люблю тебя». Ее Аннабель старалась запомнить и повторить особенно старательно. Он узнал о ней все, что хотел, и даже больше. Ей оказалось тринадцать лет, она любит книги про приключения и романтические истории о чистой и вечной любви, вид из ее окна открывается на парк, в котором и находился их общий секрет – оранжерея, а любимым цветом были оранжевый и цветы охры. А еще она всем сердцем обожает слушать джазовые пластинки своего отца, который продает их в своем собственном магазине, и очень сожалеет, что не может включить Оскару ее любимые композиции. Тогда Оскар поделился с ней, что он несмотря на то, что его уши плохо работают, но зато его тело стало воспринимать вибрации, и что благодаря этому он может «слышать» шум музыки, ее ритм и темп, и даже испытывать разные эмоции. Так, когда он однажды побывал на концерте классической музыки и увидел всю красоту игры на музыкальных инструментах, работу дирижера, который словно волшебной палочкой руководил оркестром и когда вибрации музыки сменялись на оглушительный шум аплодисментов, видел восторг зрителей и благодарные улыбки музыкантов. Оскар испытывал восторг, грусть, удивление, тревогу, благоговение. Он написал в тетради, что с удовольствием когда-нибудь «послушает» вибрации пластинок ее отца. У них оказалось много общего, а именно, частое ощущение пустоты там, где должно быть сердце. А еще она открыла Оскару то, что поразило его и заставило немного грустить. Оказалось, что Аннабель учится в специальной коррекционной школе, так как у нее плохое зрение и она слепа на один глаз. И действительно, он удивился, как он обратил внимание на ее печальный взгляд, но не заметил, что зрачок правого глаза никак не реагирует на солнечный свет. Он посочувствовал ей, но она написала, что не стоит, что научилась с этим жить и что ей кажется, что из-за своего плохого зрения она понимает Оскара лучше. А еще она знала шрифт Брайля и обещала обязательно научить Оскара нескольким фразам, чтобы у них было целых два секретных способа общения друг с другом. Он с радостью сказал: «Да!», а потом предложил ещё выучить вместе азбуку Морзе, потому что ему хотелось проводить с ней как можно больше времени. Также он узнал, что завести настоящих друзей ей так и не удалось. Другие дети считали ее страной, а ей было слишком скучно общаться с ними, хотя, признаться, это было ее самым сокровенным желанием долгие годы. Она пыталась влиться то в одну компанию, то в другую, но везде ощущала себя лишней. Аннабель вполне наслаждалась своим одиночеством, найдя в нем свое собственное очарование, и лишь иногда грустила, когда видела дружные компании друзей и то, как им весело друг с другом. Именно поэтому ей нужно было тайное место – чтобы спрятаться от всего мира. Именно поэтому они оба выбрали заброшенную оранжерею посреди парка. Аннабель даже предложила Оскару попробовать поговорить с его мамой по поводу перевода в ее школу, где, как она была уверена, ему было бы намного лучше. Они бы могли бы сидеть за одной партой, а на переменах учить жестовый язык и азбуку Брайля, переписываться в тетради, читать книги или просто сидеть и молчать друг с другом. Она искренне верила, что люди слишком обеспокоены тем, что им нечего сказать друг другу и называют такое молчание неловким, но ведь это самое настоящее сокровище – встретить человека, с которым ты можешь просто помолчать. Почти все свободное время Аннабель тратила на прослушивание джаза, когда она могла погрузиться в мир грёз и фантазий, бисерооплетение (она в шутку поблагодарила плохое зрение за улучшившуюся мелкую моторику) и учебу игре на пианино, которая давалась ей пока-что трудновато. Но она мечтала научиться играть так, чтобы люди, слушавшие ее игру, плакали от переизбытка чувств и эмоций. Закатное солнце уже почти опустилось за горизонт. Часы пролетели незаметно. Оскару так не хотелось, чтобы этот день заканчивался, но пришла пора расставаться. Он был готов проводить с ней все свободное время, каждую минуту, ведь с ней он на время забыл о поглотившем его чувстве одиночества. Это была всего лишь их вторая встреча, но они чувствовали себя так, словно знали друг друга всю жизнь. Наверное, в жизни почти у каждого человека случались такие судьбоносные встречи с людьми, которые переворачивали в сердце все с ног на голову и поселялись там навсегда. Также было и у них. «Давай встретимся здесь завтра, в это же время? И послезавтра. И каждый день после этого.», написала она. Оскар не раздумывая ни секунды закивал головой и ответил: - Да! Аннабель снова озарила его своей очаровательной улыбкой, и в оранжерее будто сразу стало теплее и уютнее. Она поднесла руку к подбородку ладонью к себе и отодвинула ее вперед, навстречу ему, и, старательно выговаривая все буквы, произнесла: «Спасибо». Они расстались, когда солнце согревало землю своими последними лучами и уже почти закатилось за горизонт. Небо осветило сияние вечерней зари, все небо было залито ярко-оранжевым и желтым цветами. Скоро на небе появится луна. Оскар радостный бежал домой, даже не предполагая, какой удар ему снова подготовила судьба.