Его багровые лилии

Дойдя до Центра, мы встретили рассвет и впервые остановились, чтобы вкусить это воодушевляющее начало дня. Неожиданно для нас где-то со стороны океана в небе появилась колесница, запряженная прекрасными лошадьми. Она возносилась в небо с не менее прекрасной девой в ней. — Это Эос, — пояснил один из солдат, явно знакомый уже с этим явлением. — Она Богиня зари. Она не просто живет вечно, она выполняет свою работу: приносит после ночи утро, чтобы люди могли просыпаться и работать. А вслед за ней появляется ее сын — Фосфор, — разговорился вдруг с нами сопровождающий. — У славян его называли Денницей. Но для нас он просто «несущий свет», или Люцифер. Для нашей Афродиты он фаворит и любимчик, и даже охраняет какое-то ее святилище. Хотя недавно по народу прошлась молва, что Фосфор куда-то пропал, но его видели в граде вина, где и был зеленый огонь, как вы говорите. В этот момент святилище открылось, и то, что хранилось в нем, пропало. Но это всего лишь слухи. — А что же еще Вы можете рассказать об этом вашем Люцифере?— воспользовался моментом Маня. — Я? Рассказать? Да я не то чтобы болтлив... Что я могу рассказать?.. Ну... При дворе любят говорить о том, что Фосфор, или Люцифер, является вестником славы. — Ага! — воскликнул мой друг, не в силах сдержать свое удовольствие от получения этой информации. — Зря я вам это сказал, — осекся солдат на нас. — Зря я вам это сказал... А Маня лишь потер ладони. *** Впервые я познал, что такое смог, когда мы подобрались к столице вплотную. Не осталось и намека от великолепия той небесной колесницы с Богиней Эос. Нечистоты заводов, гарь пожаров со всей страны шли именно сюда, и невозможно было дышать. Мы сделали марлевые маски, пропитанные жидкостью, и вошли в город. Даже на окраине все было застроено, на каждой улице, в каждом дворе стояли, либо ехали автомобили. — Вот будет закон подлости, если мы так гладко до сюда дошли и без сражений, а тут кого-нибудь из нас просто собьет машина, — пошутил я. — Да... Ни одного сражения... — разочарованно протянул друг мой. Но, только мы миновали один квартал, я и мои сумки подлетели в воздух. — Да ты вообще смотришь, куда идешь!? Это новая машина! Дебил, — закричала, выйдя на дорогу, солидная блондинка в хорошем белом строгом костюмчике с каким-то голубым топом под ним. Ее львиную шевелюру я запомнил навсегда. Это она причина того, что меня отвезли в больницу на осмотр. Так меня впервые сбила машина. В госпитале Маня поужасался тому, что медсестра вообще не знает свою работу, а врач больше говорит, чем делает, но меня быстро отпустили, диагносцировав легкое сотрясение мозга. Но я почти стал воином в такой компании, в какой я шел, так что, хоть всего бы меня сотрясло, я готов был идти до конца. А Манджиро вселил в медработников страх кары небесной за их грехи, свершаемые на рабочем месте. Дальше нам самим пришлось рассадиться по машинам, как тупым растениям в горшочки, и мы поехали к стенам дворца на колесах. На мой вопрос, почему нельзя было так сделать еще в самом начале пути, солдаты, кое-как сопроводившие нас, отвечали шаблонно: «Это детали операции. Вам знать не положено», — так что последней болтовни и пар остыл. Вот так защитники страны отмахиваются от прав гражданских. Люблю своих родных болванов. Устал уже от них, но люблю. И это Маня мне привил. У самых стен мы спешились и оставили свои рюкзаки в багажниках. За воротами нас ждал какой-то рай с ангелами. Буквально с ангелами. Между яблонь, груш и одомашненных слив и абрикосов летали голенькие младенцы на белых крыльях. Они плевались на нас, смеялись, писали в прудик, становясь на камень. — Так вот откуда взялась вся эта тема с Адом, — подметил мой друг, разглядывая необычное явление. Всюду что-то цвело, сильно пахло, даже на других растениях можно было обнаружить сирень всех оттенков. Везде лились фонтанчики разных размеров, и даже был свой искусственный водопад. За сиянием душного великолепия здесь можно было потеряться. Этот сад был похож на сладкий кремовый букет, вмещающий в себя все красоты мира. Дорожки были аккуратно протоптаны и выстланы булыжником, гармонично сочетающимся со всей атмосферой этого места. Дафна рядом со мной так вдохновилась всеми этими ароматами и видами, что быстро почувствовала себя лучше, чем во все последние дни. Она прижалась ко мне поближе и начала мурлыкать о каких-то своих маленьких мечтах. Но я не понимал, что с ней нужно делать, и просто слушал и наслаждался. А Великан тем временем снял с себя марлевую маску и стал отмахиваться ею от прилипающих именно к нему сотен оранжевых, желтых и голубых бабочек. Сохатый же в сторонке посмеивался под ним. В перерывах между щелбанами старшего. Маня на какое-то время останавливался и будто задумывался над тем, что расстилается картиной со всех сторон от него. Но, что бросилось в глаза только тогда, когда мы очнулись от прогулки по райскому саду, здесь совершенно не было людей. Только мы, цветы и ангелочки вокруг нас, — это все, что можно было видеть в округе. И в далеке только казался смутно дворец лилового цвета. До него было вот рукой подать, но мы все не могли его достичь. Дул теплый комфортный ветерок и запускал в наши ноздри все больше ароматов дурманящего букета. Мы шли до нужного места, кажется, вечность. Возможно, во всем были виноваты как раз лаванда и сирень. Вскоре запах первой стал заполнять всю голову и кружить ее, а мы — кружились по извилистым дорожкам около дворца. Но спустя какое-то время я заметил будто в одном из окошек маленького человечка и помахал ему, чтобы тот нам помог. Вскоре к нам выбежала с криком «Эвр дома! Эвр дома!» целая толпа небольших карликов, которые восхищенно любовались Маней и просили у него автограф. — Король автографов не дает, — спокойно ответил я за него, даже не зная, насколько серьезно к этому всему вообще нужно относиться. Но мой друг повернул свою голову ко мне, и мне даже показалось, что в его глазах я увидел противоречие моим словам. Но спорить мы оба не стали. — А Вы, наверняка, представляете интересы короля? — согласились коротыши со мной. — Тогда, может, Ваше Высочество, Вы захотите даровать нам часть себя на листке бумаги? — Как-то это очень маниакально звучит... А вы точно не оторвете мне пальцы, пока я буду расписываться? Но в ответ на мои слова карлики лишь закатились громким и будто истеричным, непрерываемым хохотом. Некоторые даже попадали на землю от смеха и начали кататься по траве и цветам. Но, когда они встали, в обмен на то, чтобы они провели нас во дворец через этот сад, я все же должен был дать им этот автограф. Я наклонился к низеньким человечкам и черканул березку из моего отчества кружочками, а внутрь вписал имя. Я уже ожидал, что оно как-то засветится на бумаге, или поднимется мистический ветер, но ничего не произошло, и наглецы просто забрали роспись себе. — А почему вы в начале кричали «эвр»? — грозным голосом спросил Маня, сохраняя свою важность перед карликами, и те затряслись перед ним и залепетали. В то же время военные отошли в сторонку вдыхать ароматы лаванды. — Ваше... В-Ваше Величество! Просим Вас, милостивейший, не карайте нас! Мы про себя зовем Ваше Величество Эвром, олицетворением восточного ветра, что дарит перемены. Ведь именно перемен требуют наши жалкие сердца. — Согласен. Только перемен не хватает сейчас в стране. Ровно так же, как и стабильности. Карлики от его короткой речи в восторге завизжали и побежали куда-то в сторону от дворца. — Эй! Так мы когда-нибудь вообще доберемся до пункта назначения!? — не удержался снова Маня, крича вслед коротконожкам. — Только так и можно добраться до дворца! — смело ответил человечек, бежавший последним, и подозвал нас, чтобы мы шли за ними. Дойдя до дворца, все мы почувствовали облегчение после навязчивых сладких ароматов цветущего сада, и здание перед нами уже не казалось таким величественным на фоне Рая около него. Внутри нас встретили близнецы. Оба дали бы фору какой-нибудь Богине красоты. Длинные розовые волосы, собранные в высокий хвост и подколотые тысячью золотых шпилек. Такие же золотые серьги, с фиолетовыми лентами, тянущимися до плеч, и оправа очков с розовыми стеклами. На братьях висели цветочные кимоно, а видимые части спины и рук обрисовывали тату в виде веточек сакуры с лепестками. Близнецы, одновременно доставая катаны, точно соревновались в том, кто из них прекраснее, а между ними, на троне, до которого тянулись пять ступенек, восседал похожий на Манджиро молодой человек, горделиво держащий на своей голове золотую корону. Карлики боялись находиться рядом с ним и стихали. — Видишь, в чем разница между нами? — эхом отозвался со стен его голос. — Я показал тебе этих предателей, которые поверили, что движется ветер с востока в сторону столицы и грозит старому королю его свержением. Но рядом со мной не только они, но и все граждане страны становятся лишь маленькими карликами, потому что они безоговорочно верят в мое величие. Я выше, я большес я значимее их. Я держу их в страхе, а не ты. Я король. Разве ты можешь добиться такого, смерд? — говорил лично с Маней Еруим. — Да, ты неплохой король шутов, и хороший цирк ты себе построил, — расслабленно ответил мой друг ему. Знаю, он и не ждал, что даже эти простые люди, что выглядели только перед Манджиро, карликами, уже знают о нем и верят именно в его величие. — Но правда в том, что на твоем языке, языке силы, ты сейчас получишь моральное оскорбление, потому что твой дворец окольцевал польностью мой отряд товарищей из Винтейна, которых я подцепил там всего лишь за десятью кружками пива. Я знаю, что ты убил моего посла, когда он только вышел из кабинета твоего генерала. Скорее всего и голова несчастного старика сейчас украшает где-нибудь твои колья. Но ведь ты считаешь, что он заслужил это. Он насиловал твою любимую служанку... Маню прервала реакция Еруима. Тот резко встал с трона, дернулся даже к нам, он неосознанно заскрипел зубами, которые скалил перед нами. — Еретик... — только и выскочило из его челюстей. Но сбоку уже лезвие было приставлено к горлу бывшего короля. — Хайсей!? — с удивлением в голосе сказал Еруим, глядя на своего родственника, длинной фигурой стоящей около него. — Твое время вышло, — спокойно закончил тот, но не стал перерезать горло кузену своего племянника. Сзади на короля накинули плотный мешок, связали его тело веревками и бросили в винную бочку, которую вовремя поднес Великан, а его тренированные мальчишки выскочили из ниоткуда и набросились на в землю вкопанных близнецов, которые уже никак не могли спасти свое положение из-за внезапности казни. — Теперь ты займешь этот трон вместо моего племянника, — подытожил день Хайсей, очевидно, являющийся теперь другом для Манджиро и для всех нас. — Мы отправимся на восток, но не в Кохлею, а к Детективу, который, по его словам, нашел ведьму для нас, способную вселить в сердца людей веру в тебя как в короля самым нежестоким способом. А Еруим, первая твоя, как говорит Геката, багровая лилия, встретит свою судьбу в открытом океане, полном русалок, которым тот в свое время уже успел пообрубать хвосты. Кровавому правлению пришел конец. И местным бульдогам придется смириться с этим. Его слова внушили уверенность и в меня, хотя за спиной Хайсея в следующий момент появилась крылатая фигура Фосфора. — Теперь он твоя слава.