Свой выбор (1 и 2 части)

К встрече с «деканом» Гарри готовился основательно. Расписание ночных дежурств он знал и прежде благодаря бурному роману одного из воронов-семикурсников с девушкой из Хаффлпаффа. Пенелопа хоть раз в неделю, но снимала с парня баллы и призывала не использовать общий факультетский календарь в личных целях. Сражение шло упорное, и пока побеждал влюбленный семикурсник, а остальные наблюдали и делали ставки. Поттер подозревал, что в противостоянии участвуют многие рейвенкловцы, но пока ни он, ни староста не могли вычислить тех, кто рядом с датами проставлял инициалы учителей. Сегодня ночью дежурить должны были Филч и Снейп, и это весьма озадачивало. Создавалось впечатление, что кое-кто очень хотел разнообразить жизнь первокурсника отработками за прогулку по школе после отбоя. Но Гарри не мог не пойти, если собирался создать впечатление поддавшегося внушению ребенка. Наспех выученные чары отвлечения внимания и тихого шага могли обмануть разве что младшекурсника, так что из гостиной Гарри вышел за час до отбоя. Он планировал понаблюдать за лестницами, затаившись в тени внушительной рамы портрета неизвестного молчаливого господина на пятом этаже. На миг вспомнилась мантия-невидимка, но Гарри быстро отмел идею. После снятия следилок этот артефакт нельзя было обнаружить, но и студента под ним — тоже. А ведь Поттер собирался нарушить правила не столько из любопытства, которое быстро испарилось, сколько ради поддержания легенды. Ждать пришлось долго. Замок затихал очень медленно. Но ожидание оправдало себя. Гарри только-только закончил изучать темный фон картины и раму, надеясь прочесть имя мрачного волшебника или найти изображение герба, когда сверху раздался гулкий шорох. Кто-то очень хотел прокрасться незамеченным, но выходило настолько плохо, что Поттер невольно громко фыркнул. Но этот звук потонул в многократно повторенном скрипе чего-то железного, стуке шагов и громком шепоте. Осторожно выглянув из укрытия, Гарри увидел крадущихся вниз Финнигана и Уизли. В руке рыжего львенка покачивалась массивная масляная лампа, которую юный волшебник держал на уровне глаз за полукруглую ручку. Именно лампа и создавала отвратительный скрип. Гарри проводил мальчиков взглядом и осторожно двинулся следом, прислушиваясь к разговору. — Гермиона такая умная, — недовольно бурчал Рональд. — Как расспрашивать Хагрида, так она идет с нами. Но в Запретную секцию!.. Финниган поддакивал, хотя выглядел более напуганным, чем его рыжий приятель — палочка ходила ходуном в его явно потной ладошке, с кончика волшебного инструмента время от времени сыпались огненные искры. — Но надо же выяснить, кто такой этот Фламель… — прошептал Симус, когда мальчики подходили к закрытым дверям Библиотеки. Гарри удивленно вздернул бровь и приостановился. А потом и вовсе, повинуясь внутреннему чутью, не пошел за гриффиндорцами, а остался в коридоре. Запретная секция рейвенкловца перестала волновать после второго или третьего посещения Библиотеки, когда он увидел, что та закрывается не на какие-то сложные чары или огромный амбарный замок, а на простую защелку. Создавалось впечатление, что администрация не столько ограждала студентов от каких-то книг из этой секции, сколько предлагала попотеть, добывая «запрещенные» знания. Ну а о Николасе Фламеле Поттер прочитал еще до приезда в школу, этот волшебник упоминался в каждой книге о великих волшебниках последних столетий, а в книгах по зельеварению ему отводилось по несколько глав. Устроившись в темной нише напротив дверей Библиотеки, Гарри мог только недоумевать, как Гермиона, получавшая почти одни только «Превосходно», умудрилась пропустить это имя при подготовке к Зельеварению. Сам Поттер встретил упоминание Фламеля раза четыре за эти месяцы, а ведь Гарри штудировал в разы меньше справочников. Из Библиотеки несколько раз доносились какие-то крики и стоны, но рейвенкловец не реагировал. Лишь отметил про себя, что в Запретной секции находятся книги, отнятые у истинных владельцев против их воли. Как еще можно было объяснить то, что с талмудов не были сняты охранные чары. Теперь становилось ясно и то, почему некоторые книги закреплялись к полкам цепями. В любом ином случае собственность давно бы вернулась владельцам. — Но хоть откровенно опасных там нет, — прошептал мальчик, прислушиваясь. В библиотеке Поттеров было полно книг, одно прикосновение к которым могло убить чужака. На крики явился мистер Филч. Его кошка бежала впереди владельца. На притаившегося в тени Поттера миссис Норрис лишь зыркнула и, задрав хвост, ринулась в Библиотеку. Мальчишкам удалось разминуться с завхозом. Потеряв где-то фонарь, гриффиндорцы выскочили в коридор и, дергая друг друга за мантии, нырнули в один из классов. К удивлению Поттера, Филч кабинеты проверять не стал. Держа сломанный фонарь повыше и рассыпая проклятия в адрес всех студентов разом, он зашаркал прочь. Проводив сквиба взглядом, Гарри задумчиво обновил чары и отправился вслед за Уизли и Финниганом. Не ожидая ничего хорошего, мальчик переключился на магическое зрение и активировал полную защиту. А увидев подозрительное зеркало, возле которого стояли ало-золотые первокурсники, Гарри пожалел, что так и не взялся за создание личного охранного артефакта. В другом конце класса стояло старинное ростовое зеркало. И от него во все стороны тянулись сероватые, похожие на паутину, щупы, от чего создавалось впечатление, что гриффиндорцы угодили в ловчие сети опасного хищника. Наблюдая за артефактом и прислушиваясь к разговору мальчиков, Гарри беззвучно шипел, проклиная и легкомысленного Симуса, и безалаберного Рональда. Оба знали о магическом мире явно больше Поттера, но ни одному не пришло в голову, что зеркало может быть опасно. Мальчишки кривлялись, по очереди заглядывая в зеркало и обмениваясь впечатлениями, не подозревая, что артефакт незаметно ощупывает их, определяя наиболее удачную жертву. Щупальца дотянулись и до Поттера, но быстро отскочили, напоровшись на вспыхнувшую золотом защиту. Гарри очень хотелось выдать себя, прикрикнуть на дурных гриффов, но он, кусая губы, оставался на месте. Исследователь в рейвенкловце быстро избавился от ростков человеколюбия. Наблюдения же позволили оценить принцип «охоты» незнакомого, опасного, но интересного артефакта. Артефакт быстро присасывался к ауре плохо защищенного волшебника, считывал какие-то поверхностные образы, возникавшие в мыслях смотрящего, и отражал их в своих зеркальных глубинах. Давая человеку то, что тот отчаянно желал получить, зеркало налаживало устойчивую связь и начинало довольно стремительно поглощать магические силы. Волшебник, попавший под влияние артефакта, этого не замечал, захваченный столь желанной фантазией. Более того, зеркало явно делало все, чтобы жертва возвращалась раз за разом, создавая артефакту постоянного донора магической энергии. Наблюдая за Роном, Гарри пришел к выводу, что именно из-за зеркала гриффиндорец ведет себя столь странно в последнее время. И именно следы опутывающей паутины брюнет видел на мальчике. Подтверждая догадку Поттера, Уизли ушел из класса только после того, как Симус хорошенько его стукнул, вырывая из объятий грез. Сам Гарри долго стоял в отдалении даже после того, как стихли шаги гриффиндорцев. Подходить не хотелось, но зеркало представляло собой весьма интересный образец работы какого-то мастера-артефактора. Постоянно сканируя реакцию опасной штуковины, подросток решился подойти поближе лишь полчаса спустя. Защита работала исправно, вблизи вампирские щупы начали распадаться еще до того, как касались Поттера. В отражении Гарри видел собственное напряженно-испуганное лицо. — М… Что это? — заметив надпись, пробормотал мальчик, но тут же сообразил: — А, отраженная надпись, как дневники да Винчи. «Я показываю не твое лицо, но желание твоего сердца». Весьма самоуверенно. Но, сколько Гарри не вглядывался, зеркало ничего необычного не отражало. Рисковать не хотелось, но и уйти, не разобравшись, Поттер не мог. Приказав себе не нервничать, мальчик на три счета отключил защиту и уставился в зеркало, продолжая считать вслух. Тонкие белесые нити тут же ринулись к свежей питательной добыче, а в зеркальной глади начали медленно проявляться силуэты мужчины и женщины. Присмотревшись, Гарри непонимающе вздернул брови. В зеркале за ним стояли родители, смотрели на мальчика и ласково ему улыбались. — Семь, восемь, девять… — на миг Поттер сбился, сердце в груди судорожно затрепыхалось, но потом, присмотревшись внимательнее, мальчик резко бросил: — Десять! Включение защиты отсекло успевшие прицепиться щупы, остальные сжались и отскочили. В отражении Гарри вновь видел только себя. — Впечат… Впечатляет, — выговорил мальчик, отходя на шаг и переводя дыхание. — Вот только… Это точно желание моего сердца? Слабо верится. Увидеть родителей рядом Гарри мечтал разве что в раннем детстве. После к этим людям Поттер испытывал весьма противоречивые чувства, а в последние месяцы и вовсе сильно разочаровался. Особенно в отце. Но насторожило не это. У Гарри было довольно много снимков Поттеров благодаря Луне, ее отцу и газетным статьям, но почти все они относились к ранним, еще школьным временам. Но даже на тех колдофото, где Поттеров запечатлели в более позднее время, они не были облачены в парные бархатные мантии с золотыми застежками. — Сам я такое выдумать не мог, даже если допустить идею «желания сердца», — фыркнув, сказал зеркалу Гарри. — Зеленый и темно-фиолетовый бархат, весьма замысловатая вязь узора застежек. Артефакты? На миг задумавшись, мальчик вытащил из рюкзака блокнот и принялся по памяти зарисовывать узоры, с подозрением и любопытством посматривая на зеркало. А потом дернулся, глянул еще раз на зеркало и удивленно улыбнулся. — На ловца и зверь бежит, — сказал он. * * * За завтраком в понедельник Поттер выглядел настолько рассеянным, что Терри Бут с сочувствием покачал головой и шепнул Лайзе: — Снова он не с нами. — Да нормально все, — отмахнулась девочка. — Смотри. Гарри встрепенулся и едва ли не с головой влез в свой рюкзак, с шипением что-то разыскивая. На стол полетели карандаши и блокнот. — Видишь, — усмехнулась Турпин. — Это у него — норма. Творческая личность! До самого окончания завтрака Поттер то стремительно что-то строчил и рисовал в блокноте, то зависал с рассеянной улыбкой на губах, глядя куда-то в пространство. Альбус, видя все это, довольно улыбнулся, бросил в свою чашку с чаем дополнительный кусочек сахара и весело забренчал ложечкой. Снейп поморщился. После полубессонной ночи звон больно резал слух. — Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, Альбус? — обратилась к пожилому волшебнику Помона, заметив реакцию Северуса. — Да, утро чудесное, — ответил директор. — Так может обсудим предстоящие весенние закупки? — предложила ушлая профессор Травологии. — Но ведь только январь! — Готовиться надо заранее, — назидательно сообщила волшебница. — Пока деньги выделите, пока я с поставщиками свяжусь, пока доставят. Как раз время подойдет. А в теплицах уже сейчас можно посадить мандрагору на рассаду… — Ладно, Помона, зайди ко мне перед обедом, — вынужден был пойти на уступки Дамблдор, видя, что пухленькая ведьма не намерена отступать. — Так, может, завизируете покупку… — не упустил своего Северус, но Альбус мигом оборвал зельевара: — Потом, все потом. * * * В четверг Северус решил пройтись по Хогвартсу после отбоя, прекрасно зная, что именно этот вечер обычно выбирали студенты, желавшие пронести в школу алкоголь через потайные ходы. В замке царила подозрительная тишина, не предвещавшая ничего хорошего. В холле и недалеко от кухни декан Слизерина обнаружил тающие купола тишины. Исчезающая ступенька на лестнице мигала, давая понять, что недавно кто-то выдернул из нее ногу. Но нарушители оказались ловчее и успели осуществить задуманное за считаные минуты до появления профессора. На втором этаже тихо и заковыристо ругался Филч. Привидение из женского туалета подвывало, в коридор волнами прибывала вода. Завхоз водил из стороны в сторону своим забавным агрегатом, который с булькающим звуком втягивал в себя лужу. Альбус все еще надеялся узнать, кто презентовал Филчу его уже легендарный пылесос, который старшекурсники Слизерина обозвали Проглотителем Вещей, но завхоз молчал и легилименция не помогала. Снейп ждал, когда директор обратится к нему за Веритасерумом, и готовился торговаться до последнего. А вот Филиус и Помона верили, что к артефакту приложил руки Поттер-младший, и после рождественских подарков Северус склонен был с ними согласиться, но никто из троицы деканов не собирался сообщать о своих наблюдениях Дамблдору. Проверяя четвертый этаж, зельевар не без удивления обнаружил свет, проникающий в коридор из дальнего пустующего класса. Уже готовый рвать, метать и снимать баллы, Снейп ворвался в помещение и замер на пороге. На полу перед массивным старинным зеркалом на коленях ползал Поттер. Перед ним были расстелены несколько длинных свитков пергамента. И на них мальчишка увлеченно что-то вырисовывал, орудуя разбросанными по полу цветными карандашами. — Поттер! — рявкнул профессор, в два длинных шага подходя к мальчику и нависая над ним. На свитки пергамента упали длинные пугающие тени. — А? — на миг оторвавшись от своего занятия, отозвался мальчишка и взглянул на Северуса. В свете Люмоса сверкнул причудливый монокль, составленный из нескольких тонких цветных пластин, каждая из которых была заключена в латунную оправу. — Отбой был час назад! — хмуро сообщил Поттеру зельевар. — Правда? — расслабленно улыбнулся рейвенкловец, сдвигая в сторону почти все пластинки, кроме одной, в которой правый глаз Поттера казался в два раза больше, а радужка фосфоресцировала зелеными, белыми и золотыми точками. — Что вы тут делаете, Поттер? — потребовал ответа декан Слизерина. — А? Поттер вернул цветные стеклышки на глаз и снова склонился над пергаментами, вырисовывая линии, завитки и испещряя все свободное пространство рунами, трансфигурационными символами и совершенно незнакомыми Северусу значками. — Поттер! Я сейчас сниму с вашего факультета сотню баллов! — пригрозил зельевар. — О… — глянув на зеркало, а потом на профессора, выдохнул подросток, а потом попросил: — А можете вот тут встать? Мысленно костеря себя, Снейп шагнул в сторону. — О, идеально! — воскликнул мальчишка. Глянув вниз, мужчина увидел, что носком ботинка придавил норовивший свернуться пергамент. — Поттер, — холодно выдохнул зельевар. — Смотрите, профессор, — с довольной улыбкой сказал Гарри, указывая на свитки. Северус вынужденно присмотрелся. Больше всего нарисованное напоминало большого осьминога, щупальца которого извивались по листам, кое-где почти пересекаясь. — Потрясающий образец совмещения артефакторики, анимансии, некромантии, магии иллюзий!.. — затараторил Поттер. — О! Работа хорошего мастера. Тонкая работа! И не скажешь, что зеркало не такое уж и старое! — Что? — опешил Снейп и перевел взгляд на зеркало. — Да, да, — покивал мальчишка. — Очень качественная стилизация оформления под готический стиль, но кое-какие плетения… Вы только посмотрите вот сюда! Поттер ткнул в кусок схемы слева от себя, где петли и завитки укладывались в весьма симметричный рисунок, напоминающий перевернутую лилию. Рунные цепочки, выписанные свернувшимися в кольцо змейками, заполняли пустоты между линиями. — Весьма изобретательно, но некоторые специфические ходы для закрепления действия тех или иных чар придумали только в восемнадцатом веке, упростив более сложные и трудоемкие приемы, — пояснил мальчишка. — Но!.. Изобретательно! Очень необычно и изобретательно! Видите вот эту часть? — Поттер указал на правую сторону свитков, где среди рун и линий мелькали пробелы и проставленные черным карандашом знаки вопросов, и восторженным шепотом поделился: — Я ее вообще не понимаю! — Поттер, — не выдержал Снейп. — Хватит заговаривать мне зубы! Вы прямо сейчас должны быть в башне своего факультета. За нарушение правил я снимаю с Рейвенкло тридцать баллов! Немедленно собирайте ваши вещи — и прочь отсюда! — Ага, — кивнул мальчишка, но не встал, а продолжил переносить на пергамент что-то понятное ему одному. — Поттер! — Сейчас. Северусу очень хотелось вздернуть парнишку на ноги за ворот мантии, но строгий преподаватель боролся в нем с увлеченным исследователем. Зельевар и сам порой настолько уходил в работу, что мог и Бомбарду в нескольких футах от себя не заметить. — Вы в курсе, что это зеркало никто не должен был найти? — хмуро уточнил профессор. — Как вам только удалось? — Мне? — удивился Поттер. — Рональд Уизли к нему почти каждую ночь шастает! И на пользу ему это не идет. Зеркало тянет из Рона силы и как-то влияет на сознание. Я вообще не понимаю, что в школе делает условно темный артефакт? Северус промолчал. Прямой запрет Дамблдора не позволял обсуждать зеркало Еиналеж с кем-либо, кроме директора, а уж Поттеру Снейп не мог даже намекнуть о происходящем. Пока зельевар мысленно костерил Альбуса, — профессор ничего не знал о том, как зеркало может влиять на окружающих! — Поттер дорисовал и принялся собирать вещи. — Отработки у меня, Поттер, — предупредил Северус мальчишку. — На следующие две недели. Завтра скажу, когда вам приходить. — Ага, — беспечно кивнул рейвенкловец. — Вы только проследите, чтобы зеркало убрали, ладно? А то… зеркало, цербер… Не много ли для школы? Снейп поперхнулся. — Вы и у пса были? — А зачем? — удивился мальчик. — Но кроме меня, если что, эту зверюгу разве что часть девочек не видела. Если директор хотел что-то надежно спрятать, то не стоило сообщать о местоположении тайника всему Хогвартсу. — Это не ваше дело, Поттер, — вынужденно предупредил Снейп, хотя хотелось много чего озвучить в адрес Дамблдора. Мальчишка невозмутимо пожал плечами и спорить не стал. — Спокойной ночи, профессор. — Идите уже, — закатив глаза, разрешил зельевар. Злиться на этого ребенка совершенно не получалось.