Детективный Отдел: Дело Не Решить

«И выкололо Солнце глаза Времени и стало Время слепо к грехам ангельским, человеческим и демоническим…»

      На его шее, словно удавку, затянули галстук бабочку. Тут же Энни спрыгнула с его колен, начала осматривать оценивающим взглядом. Было видно, как серьезно она подходит к этому делу и только это давало Виктору сил не закричать на нее и спокойно сидеть.       — Мне точно туда надо? — он закатил глаза, устало выдохнул, а после жалобно посмотрел на нее — Я так не хочу, лучше бы провел время с тобой…       — Это для шпиенства и слежки! — Энни быстро вернулась к нему и вставила в нагрудный карман пиджака сложенную треугольником салфетку. — Ну-ка посмотрись! Как по мне для переделанной формы вполне недурно.       Форст вновь вздохнул, но все же вяло встал со своей постели и направился к зеркалу. С минуту он глядел на свое отражение, которое не напоминало ему самого себя. Просто невзрачный парнишка в форме шестых отделов, которую неумело попытались переделать под смокинг.       Но он не мог принижать свершений сестры. Да, неумело, но сколько работы! Она достала где-то бабочку, так еще и утюг, чтобы сделать на штанах стрелки. Это было достойно уважения. Да, это было по детскому просто, но это было и будет прелестно.       Виктор улыбнулся, понимая, что проблема совсем не в труде сестренки, а в нем самом.       — Знаешь, — сказал он, не отводя взгляда от отражения. — Я думаю, что ты хороший мастер. Может, тебе стать портной?       — Нет, я хочу ловить рыбок.       — Ну хоть мне сошьешь что-нибудь?       — Только если рыбку.       Виктор улыбнулся и потрепал ее по голове. Это действительно было очень мило, он не мог сдержать улыбки. В последнее время она у него получалась совсем неважно, но Энни, казалось, не обратила на это внимания. Она лишь схватила его ладонь       и продолжила держать у себя на голове, будто этим наслаждаясь.       — Когда вернешься, мы вместе почитаем.       — Когда я вернусь, ты будешь спать.       — Но ты же на всю ночь! — сестренка притопнула ножкой. — А это значит, что ты вернешься, когда я не буду спать.       — Я уйду как можно раньше. Не могу тебя оставлять…       — Даже с няней?       — Даже с ней. Все, не глупись и пошли к нкй.       Дойти до сиделки, впрочем, не было таким уж сложным делом. Она просто жила на пару этажей выше, во все том же оформлении и той же обстановке. Сразу вспоминался день, когда Виктор решился оставить Энни с ней. И все прошло настолько гладко, что сейчас, в отсутствии разнообразия выбора, он был готов ей доверится.       Открылась дверь и их встретил запах горящих свечей, смешанный с духами с ароматом роз. Хозяйка, привычно прикрываясь своим платком, оглядела их, будто оценивая, можно ли вообще иметь с ними хоть какие-то отношения, а после кивнула и позволила Энни забежать внутрь.       — На ночь я заведу ее к вам. У меня у самой намечаются гости.       — Спасибо, что помогаете хоть так, — Форст протянул ей пару десятков серебряных, после сильно поклонился. — Я не забуду вашей доброты.       — Поднимись и иди куда тебе надо. Из-за пары часов мне ноги целовать — извольте.       Виктор выпрямился и, смотря на женщину, закивал. После он все же направился к лестнице, понимая, что время поджимает. Нужно было ускорится.       Только выйдя из дома, он начал бежать. Нога, все еще забинтованая, немного не слушалась его, но это уже вошло в такую привычку, что он даже не злился на это, прзволяя себе секундные задержки. Это было возможно внести в его небольшой план.       Часы, напоминая о своем ходе, пробили без пятнадцати.       Нужно было ускорится.       Через пару поворотов показалась площадь, на которой они должны были встретится. Виктор не приходил сюда с подрывов, так что был крайне удивлен тем, во что превратилась эта частичка города. Раньше она была красивой, живой, горящей делом и обществом, были слышны речи и крики. А сейчас все было тихо. Тихо от того, что ушли торговцы, радостно зазывающие во все горло. От них и шла эта обстановка, в которой можно было и самому поговорить вдоволь. А сейчас это исчезло….       — Викки! — Присцилла подбегает со спины и тут же обнимает, врезаясь в нее. И от этого едва можно устоять на ногах, но все же он удерживает свое равновесие и выстаивает.       — Ой, Присцилла, — его голос немного дрожал от испуга. Все же появилась она довольно неожиданно, чем и напугала… — А я как раз тебя высматривал.       — Спасибо, — она, гордо улыбаясь, обошла его, встала прямо перед глазами. — Но меня не надо высматривать. Я должна выделятся среди остальных для тебя. Чтобы ты оп! И увидел меня среди врагов.       — Не думаю, что в этом будет необходимость.       — Ну а вдруг! — Наив надула щечки, притопнула ногой. — Хм, так. Кто-то явно не в романтическом настроении.       Форст уже хотел ответить, просто напросто нахамя, но сдержался. Все же она была девушкой и столь выводящая его сейчас наивность и сладость были ей свойствены. Надо было просто принять это и жить дальше.       Она продолжала бурить его взглядом, да столь недовольным, что он сам почувствовал вину за то, что сегодня он не очень романтичен.       — Так, эм… Что ты планировала для нас?       — Так как я тебя везде приглашаю, плачу тоже я. Это прекрасный закон этикета! — Присцилла подняла один пальчик, подмечая это. — Вот так. Сегодня у нас в планах хорошо покушать а потом пойти развлечься в отеле.       — Я не в настроении для взрослых развлечений.       — Ну что ты! Взрослое развлечение — это помытся перед сном и спать пойти. А то, о чем ты подумал, так это ваше, подростковое.       — Мне девятнадцать лет.       — А мне добрая сотня, так что не надо мне тут возмущаться.       Виктор закатил глаза. Пусть и подразумевалось это как шутка, ему это очень не понравилось — звучало как возмущение и даже издевательство. Но, не смотря на это, Присцилла продолжала выглядеть как ни в чем не бывало, лишь мило улыбалась, ожидая от него продолжения диалога.       Вот только он не ожидал, продолжая молчать.       Через пару минут до нее, видно, дошла эта истина, так что она, недовольно надув щечки и взяв его за ладонь, повела туда, куда ей было нужно. Форст не знал, куда именно они идут, так что просто наблюдал. Пристально наблюдал. От нее стоило ожидать подвоха, любой неожиданной детали. Мало ли, приведет к врагу или сама захочет его убить.       Любой исход был возможен.       — Ты даже не поинтересуешься, куда я тебя веду?       — Ах, да, — Виктор сделал вид, что до этого витал в своих мыслях. — А то я все в размышлениях… И куда же ты меня ведешь?       — В один прекрасный ресторан! — она радостно подпрыгнула, хлопнула в ладоши. — Ценник немного завышен, как по мне, но это того стоит. Обстановка там… Ах, аж дух захватывает!       Виктор тихо угукнул. Нет, ему, конечно, было приятно, что его ведут в такое место, но это хотелось сделать не с ней. Может, с кем-нибудь другим, другой девушкой… Более темной…       Его идеал посмотрел из толпы, осуждающе-холодно, и тут же исчез. А ему оставалось лишь вздрогнуть.       Теперь она временами его посещала. И нет, это не было чем-то страшным, лишь игрой его воображения, но… Но что-то в ней было не так. Слишком уж быстро она появилась рядом с ним, слишком часто посещала.       И слишком уж сильно была похожа на Баджад.       — Может, скучаю… — прошептал Форст, наблюдая за тем, как ее видение укрывается в толпе, прячется то за одним, то за другим.       — Что? — Наив отвлеклась от своего рассказа, удивленно захлопала глазками. — Ты что-то сказал?       — Что очень по тебе скучал.       — О, я тоже очень скучала, — Присцилла захихикала, прикрывая рот лодошкой. — А что?       — Просто.       Виктор приобнял ее за плечи, из-за близости к ней почувствовал запах ее духов. Пахло чем-то цветочным, но ему неизвесьным. Может, это был аромат с других частей? Все же родные он мог разлечить быстро, без особых промедлений.       Значит, чужая.       Они вышли к протоку реки. На мостовой стояли аккуратные милые фонарики, освещающие округу, опавшие листья были собраны в аккуратные траншеи у огрождений, создавая ощущение, что их лишь слегка прикрыли одеялом. Свет играл на их поверхности, в черых прожилках, и казалось, что это звездное небо решило спустится на землю и стать полотном, что можно было ощутить. Но кто-то разорвал его и теперь лоскутки лежали тут, надеясь собратся в одно целое.       Виктор довольно втянул воздух, что пах землей и сыростью после дождя. Его сегодня не было, но пролегающая река создавала данную ауру. Тут было спокойно, хоть и не безлюдно, чувствовалось расслабление и отрешение от всего остального. Тут можно было выдохнуть и отдохнуть от всего, все печали и эмоции теперь казались неважными.       Лишь силы возвращались к нему.       Присцилла акккуратно сжала его ладонь, продолжая вести. И вскоре показалось место их назначения, настолько выделяющееся, что сразу было понятно — они идут туда. Ресторан окнами выходил прямо на канал, почти не сверкал и казался маленьким островком без света. В его окнах можно было разглядеть аккуратные огоньки синих свечей и больше ничего.       — Он точно открыт? — Виктор выгнул бровь, посмотрел на спутницу, что ничуть не растерялась и продолжала нацелено идти туда.       — А что, должен быть закрыт? — она хихикнула, прикрывая глаза. — Открыт и еще как! Ты поймешь фишку, поверь мне.       — Что-то не привлекает…       Присцилла недовольно цыкнула, ущипнула его за нос и пошла дальше.       Поднявшись по ступенькам на небольшую площадку, они зашли в единственную дверь. И внури оказался новый, неизвестный до этого мир. Виктор, раньше не бывавший в заведениях подобного типа, лишь раскрыл пошире глаза, да продолжил стоять за Наив, что мило защебетала с администратором.       Он не думал, что разница между обычными кафе и ресторанами настолько сильная. Они представлялись ему просто кофейнями побольше, более дорогими, с большим представлением блюд, но похожими, но все оказалось не так. Здесь не пахло с ходу едой, никто не встречал радостным «добро пожаловать». Только сухо и официально, ради приличия. Тут не жили делом, а работали…       И от этого терялась некая душа, которую он так любил.       Их быстро провели к столику прямо у окна, зажгли свечку. Горела она скверно… Все отталкивало и хотелось уйти, но нормы приличия сдерживали его от этого. Не надо было ее обижать и выставлять себя невежей…       — Тебе нравится? — с улыбкой спросила Присцилла, будто читая его мысли.       — Очень, — Виктор взял в ркки лист с меню и быстро пробежался по нему глазами. — Ой, как мало выбора…       — Ну да! Это же ресторан, — Наив пожала плечами. — Здесь всегда мало выбора, но тот, что представлен… Ах, он того стоит, поверь. Тут очень элитно. И вкусно тоже.       — Что-то я не уверен, — проверяя, он перевернул лист и увидел лишь немногочисленное перечисление напитков. — Не думаю, что так должно быть.       — Ты просто ничего не понимаешь, — она фыркнула и продолжила выбирать.       У него же кусок в горло не лез. Да, может блюда и были вкусными, но такими отнюдь не звучали. От описания «мясо в желейном соусе» вообще выворачивало, пусть в детстве он спокойно ел засывший от ночного холода бульон.       Выбрать хоть что-то было сложно, так что остановился он на простой куриной грудке с печеными овощами. Привлекало вовсе не мясо, а овощи. Их обычно было очень легко проглотить и места в желудке много не занимали.       Самое то для притворства.       Как раз подошел официант, приветливо улыбаясь. Присцилла радостно ему улыбнулась и подмигнула, будто флиртуя.       — Что ты будешь, Викки? — она посмотрела на него, слегка прищурив глаза.       — Печеные овощи и грудку, — он вздохнул. — И воду. А ты?       — Ну что сразу воду, возьми другое…       — Я хочу воды. Говори, что ты хочешь заказать и отпустим официанта.       — Ну… Я бы хотела тоже какой-нибудь салатик. Можно овощной с голубым сыром, а в дополнение к нему брускеттов с макийетом. А, и чай из синови с молоком.       Официант кивнул, все записав, недовольно глянул на Виктора, и отправился отдавать заказ на исполнение. Вокруг них вновь закружила тишина, оплетая своими тканями. Тканями, что позволяли слышать даже разговоры остальных, за другими столиками, что были в отдалении от них.       Присцилла нервно постучала пальчиками по столешнице, немного напрягаясь, посмотрела по сторонам, заправила выбившуюся из прически прядку за рог. После, встрепенувшись, будто что-то вспомнив, она посмотрела на него, прикрыв кокетливо глаза.       — Ну как тебе? Нравится?       — Не очень.       — Это как? — в ее глазах, казалось, только что рухнул целый мир. — Тут же так хорошо и богато, и вообще…       — И вообще для богатого заведения тут как-то бедненько, — прервал ее Виктор, осматриваясь по сторонам. — Такой себе интерьер, который прикрывается фишкой с темнотой, посетителей немного — вон, только мы да те две парочки по углам.       — Это потому что сюда надо бронировать место за месяц, вот! — она нервно почесала кончик носа.       — Столов много. Хоть сейчас приходи.       — И что, мы пойдем?       — Да нет уж, досидим, раз уже начали готовить.       Присцилла недовольно насупилась и отвела от него немного расстроенный взгляд. Но было в этом виде что-то тревожаще наигранное, неприятное и вызывающее подозрения. Форст прищурил глаза, будто стараясь проникнуть сквозь эту оболочку, но не смог этого сделать. Ее будто что-то хранило, не давая проникнуть за фасад.       И это тоже настораживало, пусть и не так сильно.       — Обидно, что тебе не нравится…       — Прости.       — Да ладно, — она пожала плечами. — Может, еда тебя разубедит.       Он вздохнул, покрутил головой, высматривая официанта. Тот принимал заказ у пришедшей пары и вовсе не обращал на них внимания. Он тут один? Это вызывало подозрения, но при такой загруженности… Смотря на наполнение зала Виктор мог понять, почему он единственный работник.       Ожидание в тишине продлилось недолго. Им принесли их еду и они, пожелав друг другу приятного аппетита, принялись есть.       Качество исполнения действительно удивило Форста. Это был даже не уровень домашней пищи, а что-то ниже. Потому что так отвратно не готовила дже Энни, когда только училась готовить и все сжигала или недоготавливала. Грудка была сильно пересушена и скорее напоминала трущу, овощи пересолены и отдавали горечью угля. Видно, их немного подпалили.       И нет, конечно, он не мог бы осуждать, приди он в какую-то неприметную кафейню в подворотне, но даже там, казалось, будут готовить лучше. Да и при всем желании он не мог отдать эту еду на переделку, ибо Присцилла смотрела на него уж очень ожидающе.       И ожидала она явно восторга…       — Ну как? Скажи, вкусно ведь, — она довольно взяла в рот кусочки сыра и томата.       — В принципе… Да, наверно.       — Точно? У тебя какое-то недовольное лицо.       — Нет, все нормально, — Виктор выркнул и доел последний кусоке перца. От него к горлу поднялся мерзкий комок, но и его он смог заглушить. — Что у нас дальше в программе?       — Прогулка до отеля, где мы поспим, — Присцилла отхлебнула чая. — Но куда ты так спешишь? У нас времени до утра.       Он сглотнул. Показалось, что она раскрыла его желание сбежать, но он упорно глушил в себе страх перед этим, понимая, что вряд ли это так и есть. Она, может, просто интересуется…       Еще просидев в молчании, Виктор вдруг понял, что все действительно выглядит очень искусственно. Будто неправильно… Он сглотнул, начав панически думать, куда она его привела, а потом…       Она с громким цоком опустила чашку на блюдце.       Форст вздрогнул, посмотрел на нее испуганно. Наив уливленно похлопала глазами, склонила голову, будто не понимая, почему он это сделал.       — Я допила. Если хочешь, можем пойти дальше.       — Да, давай, — он выдохнул.       Одновременно встав, они на секунду замерли. Присцилла, отмерев первой, напавилась к стойке администратора для оплаты, пока Виктор застыл у стола. Он оглянул стол, немного задумался и направился к ней.       Как раз она протянула небольшой мешочек, в котором цокали друг о друга серебряные.       Из приличия он взял ее пальто, снял с вешалки и помог ей его надеть. Ее щечки тут же порозовели, она смущенно отвела взгляд. Он выдохнул и спокойно оделся сам.       Улица встретила их холодным ветром и начинающимся дождем. Где-то даже послышался раскат грома. Это было очень атмосферно, но Наив, очень уж беспокоящаяся, поспешила достать из своей сумки зонт.       — Как ты его засунула? — он выгнул бровь. — Он же не складывается.       — Ну, — она вздохнула. — Это магия.       И вытащила из маленькой сумочки зонт, что раза в два был больше ее.       Это действительно было магией, слишком уж сильной для нее, среднесословной демонессы. Неужели это подарок? Да такой, что не жалко поддерживать. Виктору сразу же стало понятно, от кого он, и от этого неприятно.       Форст вздохнул, но позволил себе собратся и встать под зонтик. Все же под ним было посуше и поуютней, чем там, снаружи.       Казалось, что они в обособленном ото всех коконе, который никто и сломать то не может. И от этого ощущения в его груди слегка затеплела радость, легкая, почти незаметная. Он аккуратно взял ее за руку, чувствуя могильный холод.       Нет, все же себя переубедить нельзя.       Из приличия он не остранился от нее, продолжил идти спокойно и неприметно, подобно ей, но что-то все равно было не так, слишком уж натужно и неприятно для него. Хотелось и вовсе убежать, скрытся в этом лабиринте домов, но он не мог. К ней его приковали правила этикета и этот самый холод. От него его сковало, он даже не дрожал, а лишь послушно шел за ней, надеясь, что не умрет раньше той секунды, когда его приведут в тепло.       Очень захотелось выпить кипятка.       — Я вот, в своей библиотеке, так радостно живу, — Присцилла защебетала очень восторжено. — Там и встречи со всякими авторами, что приносят немного от своего тиража, и с посетителями, и с другими участниками всяких мероприяьий! Это просто сказка. Мне так радостно, особенно когда дети приходят и просят выдать книжечку.       — Ты хоть их не теряешь?       — Кого? Детей? — она глупо похлопала глазками, притворяясь дурочкой. От этого вида начало тошнить. — Нет, что ты! Они сами находятся, если что, да и как их потеряешь?       — Мне кажется, ты можешь потерять все. Даже одежду на тебе.       Она фыркнула, отвернулась от него, гневно сжала пальцы на его плече, вызывая боль. Только она не чувствовалась, была не самой важной в этой сцене, отчего, иронично, терялась. Он на эту остроумную мысль, правда, не отреагировал совсем. Даже эта ирония была неважной и утеряной.       — Так, вообще-то, даме не говорят! На такое и обидется можно и уйти!       — Так давай. Обидся и уйди, — Форст пожал плечами. — Мне не страшно вот так с тобой растатся.       — А мне страшно… — резко успокоившись, прошептала Присцилла и крепко обняла его, прижимаясь все ближе.       Крайне удивившись, Виктор застыл, не решаясь даже пискнуть. Это было слишком странно, тревога била в сердце, прося уйти отсюда как можно быстрее, любым способлм! Но он не мог себе этого позоволить. Наив, подобно завлекающему духу вела его за собой, сладостно улыбаясь и заманивая в свои сети.       Надо было из них выпутатся, но не было сил и, будто бы, желания. Она забрала и его.       — Все же наши с тобой отношения надо выстроить заново, — она задумчиво хмыкнула, приложила к щеке ладонь. — Как будто мы только познакомились и ничего о друг друге не знаем. И, может, тогда ты перестанешь быть букой.       — Ты думаешь все, что было раньше, можно вот так забыть? — он выгнул бровь. — Все, что было?       — Ну, а что такого? Мы лишь поссорились немножко. Да, потеряла дело, но ты же его восстановил! Наверно…       — И?       — И я к тому, что из-за меня ты не ломал ноги. Не лежал в больнице. Тебе не было со мной больно.       — Откуда ты…       — Я все о тебе знаю, Форсти.       Она улыбнулась так жутко, что у него от страха чуть не поседели волосы. Это казалось слишком одержимой фразой, а то, как крепко она начала его держать, лишь усилило впечатление. Вот уж точно, теперь он не мог от нее сбежать и хоть куда-то уйти. Она бы не позволила и, сделай он попытку, догнала бы.       — Я лишь тебя защищаю, Форсти, — она хихикнула, прикрывая лодошкой губы. — То то и всего. А ты все бегаешь от меня, думая, что они были лучше. Но это не так.       — Почему это?! Они очень хорошие! И откуда…       — Оттуда, Виктор Форст, — она надавила на него голосом, строго посмотрела прямо в его глаза, давя и этим. — Ты не понимаешь, что они творили и что они из себя представляли. А были они лишь секундой в твоей жизни, приходящим моментом. Ничем, по сути. А ты их, зачем-то, любишь.       — Нет!       — Да, Виктор. Они приходили, когда ты был им выгоден, и исчезали, когда был не нужен. Но я всегда с тобой и скажу правду.       Его рвало от страха. Он очень хотел убежать, даже попытался вырватся и сделать это, но она не дала, дернув к себе и немного встряхнув. Это, конечно, помогло вернуть хоть какое-то самообладание, но не сейчас, когда стоило его потерять и бедать отсюда со всех ног.       Под кожей начали ползать черви страха.       Ему хотелось, чтобы они как можно быстрее пришли в этот чертов отель и он смог спланировать план побега оттуда. Чтобы она не говорила, как бы не старалась удержать, он все равно сбежит, когда она уснет. Так было решено, так было желанно всей душой.       Так было необходимо.       От этих мыслей его отвлекла тень, мелькнувшая на самом краю его зоны зрения. Она исчезла среди крыш, слившись с тьмой темной луны, что перестала их освещать так уж ярко. И почему-то она дала ему спокойстве и умиротворение, он смог унять себя. Теперь уже не хотелось бежать. Страх ушел и осталось лишь ощущение тепла и зсщиты. Это было старым, забытым чувством, но оно было, пусть и шло, скорее всего, от обычного обмана зрения или галлюцинации.       Но на это было все равно.       Через время, наконец, показался отель. Он бы высоким, шестиэтажным, и из себя не представлял ничего серьезного. Простой отельчик, в котором не остановится аристократия. Виктор улыбнулся, смотря на него и вспоминая, как работал в Восточном Городе.       Они зашли внутрь, не говоря и не восхищаясь между собой. Просто молча, по делу, пришли вздремнуть. А кто и сделать вид. Присцилла быстро подбежала к стойке регистрации, что-то прощебетала и ей выдали ключ от номера.       Судя по цифре, он был на четвертом этаже.       Высоко, несомненно, но при должном планировании и удаче он сможет выскользнуть и оттуда. Он на это очень надеялся, молил Богов о том, чтобы там, к его удаче, была крыша какого-нибудь низкого домика, что он не приметил. Или чужлй балкон, или лестница, да что угодно, с помощью чего можно было выйти.       Если он откроет лверь, она даже во сне поймет, что к чему.       Так что нужно было действительно выбирать другой путь, может более сложный, но эффективный и неприметный.       Такой, чтобы можно было спокойно убежать к Энни и уснуть без задних ног в приятной обстановке, обнимая ее крепко-крепко и никуда от себя не отпуская.       Их номер был в конце коридора, настолько незаметный, что, казалось, будто его и не существует. Из-за перспективы в самом начале казалось, что двери не было, что говорить о комнате.       Внутри он тоже оказался неприметным и простым: из небольшого коридора все сразу же переходило в одну большую комнату, только небольшое ответвление для ванной комнаты разбавляло картину. Обстановка была даже беднее, чем у него: шкаф, двуспальная кровать, две тумбы. Чтобы поспать — вполне себе, но на долгое время он бы тут не остался. Только окно давало ему хоть какое-то чувство наслаждения. Это было хорошей деталью.       В ванне была небольшая купальня, таз для умываний, бочка с водой и больше ничего. Даже свечу надо было брать с основной комнаты. Впрочем, они и не собирались здесь мыться.       Когда он оторвался от просмотра интерьера, он заметил, что Присцилла спокойно раздевается, оставаясь, по сути, в одном ннижнем белье. Его щеки тут же налились краской и он поспешил к окну. Нужно было его открыть.       — Ты не против? Не могу спать в духоте.       — Нет, не против, — она улыбнулась. — Так даже свежее будет. А если замерзну, прижмусь к тебе.       Ему тут же захотелось захлопнуть ставни, но он сдержался.       Нужно было держатся… Так что Виктор пару раз вдохнул свежего воздуха, осмотрел обстановку снаружи. На крышу было не запрыгнуть, а то, что была снизу, была слишком далеко. Спрыгнув на нее он точно вновь разобьет себе все. Но, если побегать по балконам, можно было добежать до подходящей крыши. И это его успокаивало.       — Ну что ты там застыл? — Присцилла накрыла его плечи своими холодными ладонями, заставляя вздрогнуть. — Давай, пора спатеньки.       — Да, точно. Просто луна сегодня такая красивая…       Наив загадочно хихикнула, пока ее щечки наливались краской. Виктор же непонимающе отошел от нее, начав растегивать пиджак.       Раздеватся очень не хотелось, но лезть в чистую постель в грязном… Нет, такого он себе позволить не мог. Это было бы слишком противно, да и уснуть тогда он не сможет, чувствуя, как вся эта грязюка ползает по нему даже во сне. Так что он снял и пиджак, и рубашку, и штаны. Об обуви и речи не шло, она уже стояла в коридоре. Он вновь выдохнул, лег на постель, где его уже ждала Наив.       Она тут же накрыла их одеялом, звонко посмеиваясь и все же обнимая Форста в ту же секунду. Тот вздрогнул от ее холода, но потом и сам поспешил положить на нее свою ладонь, чувствуя, что она этого ожидает. Сильно ожидает…       — Ты такой милый и наивный, — она прижалась к него груди, сладостно улыбаясь. — Ах, как хорошо. С тобой уютно.       — Эй, почему?       — Я тебе о хорошести, а ты все о своей наивности, хмпф. Вот поженимся и ты точно возьмешь мою фамилию, — она тыкнула его в нос, а после сразу же поспешила его поцеловать. — Вот так.       — Я пока не готов к замужеству!       — Так ты женишься, — она хихикнула. — На мне.       — Нет!       — Да!       Она похлопала его по спине, так говоря, чтобы он не спорил. Ведь уж она уже все решила… Форст сглотнул, чувствуя этот настрой и то, что ничего с этим поделать не может. Он старался дышать, успокаиваясь и прикрывая глаза.       Надо было притворится спящим, но не так, чтобы уснуть. Иначе его миссию можно будет считать проваленой.       Через время Присцилла аккуратно засопела и он смог выбратся из ее рук. От этого сразу же стало легче. Он прошел в ванну и умылся прям из бочки. Он не хотел делать лишних операций. Оттуда же он немного отпил, промачивая горло. Не смотря на холод от открытого окна, ему было душно и противно.       Нужно было собиратся как можно скорее.       Тихо вернувшись в комнату, он подсунул под ее руку подушку, чтобы она не почувствовала подвоха, и начал тихо собиратся. Ремень, правда, пришлось вытащить, протащив за бляшку. Иначе бы он сильно гремел и создавал шуму. А так просто аккуратно полежит в кармане до поры до времени.       На все про все у него ушло около десяти минут. Обычно он быстро одевался, но в условиях создания абсолютной тишины и постоянной слежки за сном подруги приходилось замирать довольно часто.       Тихо выдохнув, он взял сумку и прижал ее к сврей груди, не забыв накинуть ее ремешок на плечи, чтобы в случае чего она просто повисла, а не упала и утерялась в огромном одиноком городе.       Далее нужно было быть как можно быстрее, ибо Наив уже начала подрагивать от холода. Быстро вернувшись к окну, он аккуратно взялся рукой за раму, вствл одной ногой на подоконник, слегка оттолкнулся от пола, собираясь перелезть, и…       Почувствовал, как все тело сковало и он не может двинутся дальше.       — Ай яй яй, плохой Форсти, — голос Присциллы не был сонным или расстроенным, нет. Он был довольным и иронизирующим. — Мама не учила тебя, что сбегать со свидания с девушкой плохо? Что за поколение!       Она дернула его назад и он упал в ее руки с легкостью восковой фигуры. Она усмехнулась, немного протащила его и положила на кровать.       — Мне было даже жалко тебя, но раз ты такой невежа… Что ж, теперь мне легче.       Виктор усиленно старался сдвинутся хоть на миллиметр, а страх, заполнивший всю его душу, только подгонял и давал сил. Но даже не смотря на это он так и не достигнул цели.       Где-то неподалеку затрещала кожа сумки, в которой быстро, нетерпеливо рылись и немного ругались, вытаскивая не то, что нужно. Вскоре послышалось цоканье кухонных предметов друг об друга.       По крайней мере он надеялся на то, что это было для кухни…       — Так, — легкий стук, с которым банка становится на столешницу, прервал ее монолог, а после Присцилла вновь появилась в кругу зрения Виктора. — Ну все. Было приятно тебя знать, правда, но тебе не повезло. Это за то, что уничтожил особенные глазки. Око за око, — она засмеялась нервно, было видно, что ее руки, держащие сверкающий в свете луны скальпель дрожали. — Иронично.       Она потянулась к нему и Виктору показалось, что он дрожит. Это единственное, на что он был способен, когда в это время он был готов орать от сраха, бьясь и стараясь вырватся. Ну и ему казалось, что его вот-вот стошнит… Умирать не хотелось…       И вот, скальпель оказался почти в сантиметре от него. Оставалось только прощатся и надеятся, что Энни просто вернут к братьям и сестрам, а не вовсе заберут. Форст побледнел, думая о таком, в последний раз попытался пнуть ее, но нога не сдвинулась ни на сантиметр.       И вдруг…       Сзади мелькнула чья-то тень и огрела Присциллу по голове с таким хрустом, что казалось, будто сломались чьи-то кости. Или тяжелый подсвечник, которым это было произведено.       Скальпель лишь слегка поцарапал щеку, упав на подушку рялом. Наив же упала на Форста, но ее быстро убрали толчками двух ног, и он оказался на свободе.       Правда, не на долго — его тут же схватили за ладонь, погружая в тепло, и быстро выпрыгнули с ним в окно.       Пробежав по балконам и оказавшись на крыше, о которой думал Виктор в самом начале, они позволили себе замедлится, но не настоллько, чтобы вовсе не убегать от места преступления. Луна осветила одежду его спасителя, он перестал быть непонятной фигурой, которую нужно было пытатся разглядеть…       — Аэрзе! — Виктор не мог описать, какую же радость он почувствовал в этот момент.       — Пойдешь еще раз на такое свидание, я тебя сам убью!       Виктор рассмеялся, крепче сжимая свою ладонь.       Его не хотелось отпускать…