Детективный Отдел: Дело Не Решить

«Сжала Смерть в руках своих холодных знамя Природы, да протолкнула к почкам его…»

      15 мая 1702       В этот день все было довольно спокойно. Форст спокойно пришел в отдел, готовясь получить очередные задания по задержанию и помощи Лютику или Сигизмунду с Геральтом — с ним кстати он за последний месяц ходил только раз, и то тогда мужчина делал такое лицо, будто делал одолжение ему. Поставив сумку на стул, Новичок поправил вещи на нем, стараясь поставить все вещи на свои места. Ему казалось, что они все были подвинуты, будто в стол врезались.       — А тебе не кажется, что у тебя ОКР? — спросила Присцилла, повернувшись к нему и куснув серое яблоко. — Все время одни и те же действия повторяешь и все в порядке держишь.       — Я хотя бы не устроил здесь беспорядок в жалком бунте по возвращению капитана, который уже второй месяц не возвращается.       Наив фыркнула, обижено надула щечки и отвернулась. Вновь хрустнуло яблоко. Начав потягиваться, Форст посмотрел на дверь кабинета капитана, готовясь к очередному испытанию под названием «решиться туда зайти», и прогнулся назад в спине. Только после этого он вздохнул, встряхнул руками и направился туда, в место, которое для него было страшнее Чистилища.       Пройдя с ровной спиной и ногами, подобно игрушечному солдатику, он встал зашаг до двери, и опять застыл на секунду. Когда он только увиделся с капитаном, он его еще не знал, что будет так медлить перед визитом к нему.       Но это нужно было сделать, ведь через четыре часа он уйдет в свой двадцать второй отдел. Если честно, Форст до сих пор не понимал, как и почему он работает на два отдела. Это было непонятно, как и то, дадут ли им постоянного капитана и почему тут замена, причем такая, которую делали на отпуска. Хотя их горячо любимых остальными Константин уже давно перевыполнил норму отпуска раза в четыре. Ему хотелось узнать причину.       Пару раз постучав, быстро вдохнув выдохнув, Форст открыл дверь и зашел в свежий кабинет Де ла Тура. Капитан в это время заполнял дело, в котором был ведущим Сигизмунд, и даже не посмотрел на зашедшего рядового. Он только ненадолго прервался, взяв одну из заполненных папок и бросил его на край своего стола.       — Надо отпраздновать твое становление рядовым с блеском, — от этих слов Форст поспешил сесть на кресло рядом. Они не сулили ничего хорошего. — Дело категории D-I. Обычно такие в этих отделах ведут капитаны, но… Я все еще являюсь капитаном двадцать второго отдела, так что имею право не вести их и выбрать сотрудника на это дело.       — А какой вам в этом смысл? Я ведь только стал принятым рядовым .       — Хороший вопрос, — капитан усмехнулся и ехидно посмотрел на него. — Отвечать на него я не обязан.       Вздохнув, Форст кивнул ему, понимая, что его допросы и протесты ничего не дадут, и взял в руки тонкую папку с номером этого дела и его именем в графе ведущего детектива. Ему протянули нужные документы на подпись, где он выражал свое согласие, конечно же сугубо добровольное, на взятие этого дела. Подписывая, он внутри себя смеялся, истерически смеялся в непонимании, как он сможет не провалить дело, которое ведут капитаны! Он был готов затрястись от этого, но с таким демоном, как Дамьен Де ла Тур, показывать свой страх было сродни смерти. Так он почувствует свою силу еще сильней, и будет еще хуже…       Быстро выйдя, юноша кое-как дошел до своего стола, трясущимися руками раскрыл папку. Там был лишь один лист, остальные он должен будет добавлять после. На нем не было практически ничего, лишь номер «D-I 7793954» и адрес, где было найдено тело. Да, дела «D-I», как и в принципе все «D» были об убийствах, первые отличались большей степенью жестокости и отгороженности, по-другому Форст не мог это назвать. Понимая, что ему предстоит увидеть, он выпил воды, перебрал перья в подложке, чтобы они лежали точно по цветам, и вышел, взяв с собой в сумке одно из них, небольшую чернильницу и папку с делом, в котором ему еще предстоит записать многое.       Тело, из-за которого завели дело, обнаружили только пол часа назад, а он уже шел туда, все еще удивляясь, как быстро это провернули. Он учился в Академии пять лет, прослужил месяц, но все равно, спустя столько времени, не мог перестать удивляться, с какой скоростью все выполняют операции, как минимум бумажные. В такие моменты осознания он не мог перестать восхищаться Золтаном и Присциллой.       Небо давило. Ему казалось, что это дело принесет ему проблем, причем надолго. Ощущение первобытной паники закрывало его своим одеялом с каждым шагом, что он проделывал через силу. Он взял себя в руки еще, когда выпустился из академии, но сейчас его хватка расслабилась, как от шока. Скорее всего это было из-за того, что он не ожидал такого резкого поворота, такой резкой разницы между тем, когда он вместе с Юллианом расследовал пропажи котят и сбежавших из дома деток до капитанского дела.       — Услышьте, услышьте! — громкий крик глашатая резанул его слух раскаленным ножом. — Туман с Комитета Двенадцати выдвигает на обсуждение закон о разъединении ее солдат с армией Алого Знамени! На ее стороне само Алое Знамя, Врач Главы, Кровавый Крест…       Дальше Форст не услышал, так как шел быстро и ему было неинтересно. Даже если ему и было бы интересно, он не имел права останавливаться и слушать, ведь он должен было дойти до места довольно быстро — всего пятнадцать минут с получения дела, семь из которых он уже шел, а идти ему было еще прилично. Понимая это, он удивлялся, почему лошадей выдают лишь в особых случаях. Обычно это были скорые реагирования: когда надо было быстро прибыть на задержание, как правило прямо на месте преступления, когда надо было ехать либо на другой конец города, либо в деревни рядом или леса, а так же если детективу нужно проделать много операций за день. Это были единственные ситуации, когда рядовым шестисотых отделов позволяли брать лошадей. И то за это надо побороться, ведь конкретно у них их было три или две.       Свернув в дворы района южного гетто, он ненадолго он сжался, видя злые лица южан. Они явно были недовольны случившимся, шептались, стоило ему пройти мимо. Их языка он не знал, но понимал, что ничего хорошего они ему не кричали. Не доставали оружия и то хорошо. Все равно темные фигуры вызывали опасение, ведь они могли прятать оружие где угодно. Когда по отношению к ним говорилось «где угодно» имелось ввиду буквально все пространство, в котором они могли его пронести: рога, складки одежды, сапоги, плечи, руки, да даже волосы или рот, везде могли закрепить хоть что-то острое так, чтобы быстро достать.       Через пару поворотов показалось и место преступления. Территория вокруг была огорожена и сейчас тело описывали границей магии, чтобы после перевезти в смертные залы на осмотр. Всеми солдатами вокруг командовала крепкого вида женщина, довольно грозная и высокая. Своим видом она создавала чувство, которое обычно возникает при виде капитанов, а то и выше стоящих званий.       — Принятый рядовой Форст! — он подошел к ней, показывая свой значок, выпрямившись в неосознаваемом желании казаться хоть как-то равным с нею. — Прибыл по приказу, веду дело «D-I 7793954».       — Агнетта Скьольд, паладин, — женщина усмехнулась, смотря на него. — Вот, слежу за работой молодняка пятисотого отдела, все не научатся искать улики. Думаю, вам будет быстрее, если сами обыщете, а мы уж направим в ваш шестьдесят восьмой отчет. Да, Хайз?!       — Д-да, паладин Скьольд! — щуплого вида парень встрепенулся от ее крика, поправил пенсне на носу. — Конечно, н-н-напишу.       Агнетта цыкнула, пробубнила ругательство в его адрес и что-то, похожее на «и как таких вообще берут в академии?». Впрочем, Форст ее уже слушал вполсилы, сосредоточив все свое внимание на месте преступления.       Жертвой был мужчина и, что удивительно для такого места, как южное гетто, был белокожим. Из-за травм, нанесенных явно из-за борьбы за жизнь, было трудно узнать, кем именно он являлся — все лицо было исполосовано ранами от кинжала. Так же у него были высохшие губы и кожа, все в его виде создавало ощущение, что он весьма долго не пил. Была вскрыта нижняя часть желудка, вытащены кишки и желудок, о наличии и целостности остальных органов было сказать тяжело. Так пазл и сложился — он умер от обезвоживания в связи с выпадением органов. Хотя, это был лишь маленький собранный кусочек, и то неизвестно, подходили ли друг-другу детальки, так что Форст лишь занес это как одну из версий. Все же он не врач и предполагать такое не мог.       Пробежав глазами по отмеченным флажками уликам, он подошел к пятну крови на стене. Рядом с ним один из рядовых как раз просвечивал его маной, стараясь выявить, кому принадлежала кровь.       — Видишь, искры серебрятся? — спросил он, знаком прося нагнуться ближе.       — Это северная кровь.       — Угу. А если посмотреть на ту, что на жертве, там смесь северной и восточной, так что пока сложно сказать, кто и что, — рядовой вздохнул, провел по смуглой щеке ладонью. — А убийцами ведь нас выставят.       — Ты здесь живешь?       На него посмотрели, как на идиота. Конечно, он же южанин среднего сословия, только здесь и мог жить. Да и сам Форст понял, какую глупость сказал, так что просто поспешил записать это в дело и уйти к другим уликам. Было неловко, но на этом нельзя было останавливаться. Подойдя к тому самому Хайзу, он недолго пронаблюдал за тем, как он описывает найденный рядом окурок сигары. Он удивленно приоткрыл губы, увидев небольшой кусочек чеканной эмблемы. Она была почти полностью сожжена, но он ее узнал.       — Кафцон, дорогая марка… — Форст присвистнул, пугая затюканного рядового. — У нас такие начальник академии курил. Пахнут просто ужасно.       — А м-мой курил с-сер-ремятные, — кое-как выговорил Хайз, будто выдавливая из себя слова. — До сих пор п-пытаюсь слезть с дым-ма.       Форст сочувствующе выдохнул, не решаясь похлопать его по плечу. Было видно, как западный боится касаний, да даже обычного крика. Либо в семье его были проблемы, либо в академии, а может и там, и там. Пока Новичок не решался ругать за это состояние Агнетту, ибо по ней было видно, что настолько она своих работников не пугала, да и остальные были вполне себе целыми. Да и паладин не отвечала за молодняк, просто следила за ходом их работы. И тут его начало интересовать то, почему она вообще тут, если это тоже было делом капитанов, а чаще старших сержантов. Решив, что опасно спрашивать такое, он просто оправдал это для себя тем, что она такая же странная, как капитан Дамьен. Узнает это он, наверное, никогда, да и не шибко это страшно, так?       — Эй, Форст! — она как раз крикнула его, подзывая и короткими помахиваниями пальцами. — Давай-давай, топай ножками.       Подойдя к ней, он пытался держать лицо. Сила, которая давила на него при посещении Дамьена, сейчас будто усилилась, но это уже не было так страшно, как с капитаном. Она уточнила у очередного рядового адрес, который Форст не знал, и повернулась к нему.       — Нашли пару свидетельниц, что нашли тело, сообщили и убежали. Вот дурехи, — Агнетта вздохнула, покачивая головой. — В общем, адрес слышал? Тебе туда.       — Ну, эм…       — Разрешите пройти на пост, паладин! — рядовой улыбнулся одним краем губ, спасая его от позорного признания. — Он рядом с тем местом, что нам заставлять ведущего дело плутать по опасному гетто в одиночку.       Сделав вид что ничего не поняла, Скьольд позволила и Форст тихо выдохнул. Южный поманил его рукой, и он пошел с ним, отойдя от казавшегося безопасным места убийства. Это было странным, но это действительно было так — оно казалось безопасней всего остального. Может, из-за того, что там их было больше, чем два едва вступивших на службу парнишки.       Идя, он видел, как южные женщины шептались, показывая руками в сторону, от которой они только пришли. Это было тихо, с дрожью страха. Рядовой рядом вздыхал, слыша их, кивал каждой, что бросала на него взгляд, прикладывал с сердцу руку. Форст вспомнил, как так же делал Алое Знамя, вызывая сочувствие пострадавшим в нападках со стороны северных. Для них это был знак сожаления, взаимной поддержки. Когда он делал это, он громко произнес «все мы едины и для нас всех это траур». Пусть это и относилось к представителей расы Южного Доминиона, он все равно запомнил их и сейчас они с той же силой отдавались в его сердце, как тогда, когда он их услышал далеко в толпе, даже не видя говорящего.       Внезапно его толкнули вбок, и он быстро повернулся. Рядовой улыбался ему, ехидно, с не менее ехидным взглядом черных глаз. Такие же были и у смотрящего кровь и Новичок вдруг осознал, что они сильно похожи. Это было так же глупо не замечать, как и то, что они оба единственные в их отряде южане.       — Не хочешь сходить со мной и братом моим в бар на Закриевой улице? — спросил он, пробегая взглядом по окружению за его спиной. — Это не наше гетто, если не знаешь. Недалеко от центра.       — Я знаю, где это… Я снимаю на соседней комнату. Но знаешь, странное предложение. Мы ведь не знакомы.       — Хах. Я Ваджахар, мой брат — Аэрзе. Будем знакомы, рядовой Форст. Ну так?       — Давайте, — юноша вздохнул, поняв, что Ваджахар был тем демоном, который не отступит, пока не получит желаемое. А сейчас его желаемым был он. — Все равно вечером нечего будет делать.       — Я запомнил! Тогда после смены там встретимся. Она же у тебя как у нас, в восемь конец?       Форст кивнул, показывая, что сейчас не расположен к диалогу. Он как раз заметил дом, на котором была табличка с необходимым ему адресом, и поспешил туда, заметив у входа пару восточных патрульных. Они оживились при виде его, явно готовясь отгонять, в случае, если он просто окажется любопытным прохожим. Вдалеке было сложно отличить его форму от остальных. Зато, их гневные взгляды стоило пережить ради того, чтобы увидеть, как сбилась их спесь, стоило ему блеснуть значком в руке.       Пройдя внутрь дома, он прошел по хлипкой лестнице — пара ступеней на ней уже начали гнить — и поднялся на третий этаж, где было больше всего полиции. В одной из комнат сидели две девочки — одной было около пятнадцати на вид, а другой примерно десять одиннадцать лет. Обе были напуганными и сторонились солдат, пусть и сидели рядом. Старшая обнимала малышку, накрывая ее всем своим телом, так, чтобы ее никто не видел. Но это было так же безуспешно, как закрывать собой коня, ведь девочку все равно видели, причем очень хорошо.       Форст вздохнул, прошел от входа к ним, сел на стул рядом. Девушка сразу же напряглась, закрыла младшую поплотней, будто боясь, что ее украдут и никогда больше не вернут, а сама посмотрела на него с гневом, пока в глубине темно-фиолетовых глаз плескался страх. Его было сложно заметить, но он все же сумел это сделать, отчего у него сжалось сердце.       — Мы не будем вам вредить, просто допросим. Вы будете записаны в дело как подозреваемые, но до того, как подтвердится ваша причастность или непричастность, вам ничего не будет угрожать.       — Девочка не вина, — с сильным акцентом произнесла старшая девушка, гладя девочку по волосам. — Я сообщить.       — Расскажите, как все произошло. Как вы обнаружили тело, что было странного, были ли посторонние на месте, сами ли вы обратились или вас попросил кто-то другой. Прошу так же сообщить имя, фамилию, адрес.       — Валида Цан-Шахи, этот дом, — девушка вздохнула, но не спешила расслабляться. Она все еще искала подвох где можно и нельзя. — Все быть обычно, нормально. Шли с магазин, вдруг увиделись странный демон. Бежал в ворота.       — Ножик держать, — пискнула маленькая, сжимая платье. — Маленький…       — Я не видеть, видеть кровь. На рука, нога, лицо… Что-то в банки держать… С водой. Лица нет видеть, закрыто. Был крепкий, высокий, около два десять, все закрыта одежда. Больше все. Я пошла проверить, увидеть белое мужчина, испугаться, сообщить и убежать… Вдруг вернет…       Заполнив все в черновик, чтобы потом структурировано записать все в дело, он кивнул ей, сказал остальным, что ему от нее на сегодня больше ничего не требуется, он вышел, стараясь не обращать внимание на то, что на него опять смотрят как на идиота. Он понимал, что он точно сделал не так, но сейчас он не хотел об этом думать. Его ошибки были естественны, все же с делами «D» он не имел опыта. Только задержал торговца в первый день и все, более он не имел понятия, как в нем правильно и что точно он должен делать. В академии им говорили лишь общий алгоритм, а также о том, что у каждого все индивидуально.       — «Сначала вы должны осмотреть место преступления, четко, все, что можете найти, если вы в пятом отделе. Все, что отмечено, если вы в шестом, а также то, что заметили до них. После ищите свидетелей, спрашивайте у них что видели, что странного, видели ли они возможного убийцу. И, запомните, не сожалейте первым свидетелям. Каждый из них может быть тем, кого вы ищите.», — вспоминал он слова своей преподавательницы, что раньше была следователем пятого отдела. Эти слова приносили ему уверенности, ведь он делала все так, как она говорила.       Дальше ему нужно было идти в свой отдел для того, чтобы структурировать все, что он сумел добыть, а также ждать отчет от Хайза и его отряда. Так что как только он вышел из гетто, причем довольно быстро, он почувствовал, как дышать стало легче. Ушел и запах неприятных специй, воздух стал чище, демоны вокруг смотрели на него не с осуждением и враждой, а с уважением и даже радостью. Здесь он действительно чувствовал единство.       Постояв около минуты просто дыша, он смотрел на небо. Здесь оно было светлым, не скрывалось в нагромождении домов и переходов между ними. Оно было таким светлым, что звезды в нем горели, практически сливаясь, и только созвездие черного медведя горело ярче всех, принося своим детям удачу. Ему сегодня было как обычно — он филин, так что его удача придет точно не сегодня.       Форст облизнул губы, качнулся в попытке начать идти и чуть не упал из-за этого. Сделав пару шагов назад в попытке сохранить равновесие, он все-таки собрал себя и вышел из транса, в который он сам себя погрузил. Он вздрогнул, вспоминая, как он погружался в такие же состояния дома, а потом все же побежал в свой шестьдесят восьмой отдел.       Хотелось быстрее дойти до места назначения, но дорога назад вдруг начала казаться невероятно длинной, сужающейся. И все бы ничего, но и голова начал кружиться, а изображение поплыло. Может, ему и правда стало худо от душноты гетто. Пришлось остановится и сесть на скамейку рядом. Вслушавшись в звуки, что его теперь окружали, он понял, что слишком уж громко бился манарир. Проблем с ним у него раньше не было и от этого стало страшно.       Перед глазами возник суженый Юллиан, похлопал его по щекам, пытаясь привести в чувства. Как только Форст начал приходить в себя, его ударили чем-то в грудь, и зрение вмиг прояснилось. Взгляд карих глаз коллеги испуганно бегали по его лицу, он продолжал прихлопывать его по щекам лаже после долгого молчания.       — Да прекрати ты, Лютик! — он ударил его в случайном направлении и, к счастью, никого не задел. Только больно ударился ладонью по стене, у которой сидел. — Я нормально…       — Выглядел довольно ненормально, — он сложил ладонь у своего подбородка, начав размышлять. — Вполне болезненно, если честно. У тебя случился резкий выпад маны, такое могло случится, если перейти из менее активного участка в более активный в использовании маны. Было такое?       — Убийство в гетто, нужно было идти туда… Но ведь такое происходит только при наследственных болезнях, а у меня в роду их… — он неожиданно осознал, что не знает, были ли у них такие недуги. — Вроде нет.       Юллиан недовольно помотал головой, вновь прихлопнул его по щека, а потом выпрямился и стал ходить туда-сюда по паре шагов. Форст же не смел подняться, боясь, что это состояние вернется вновь. Все же такого он еще не испытывал, а старший точно знал, как действовать. Он тоже должен был помнить, ведь он изучал это на курсе первой помощи в академии, но сейчас он помнил все — от помощи при ожогах до клинической смерти — но не помнил, что делать при выбросах маны. Да и даже так он не мог бы себе помочь — все же первую помощь в этом случае он не мог себе оказать. Это регулировалось вбросом чужеродной маны, что ему и сделали.       — Сегодня идешь на работу, а завтра утром к врачу. Они принимают за час до нашей смены, так что успеешь. Но все же предупреди капитана, а то мало ли. Я тоже запрошу тебе небольшой скос в рабочих часах на завтра. Не благодари, — и Юллиан вскинул руку так, будто он спас принцессу в постановке и хвастался этим. И волосы встряхнул этим движением…       Он кивнул, понимая, что это верный путь. Все же если ему станет хуже от этого, если он запустит свое непонятное состояние, будет довольно плохо. Как минимум, его отстранят от работы на непродолжительное время, как максимум — не допустят более к работе в силовых структурах. А он этого не хотел, так что стоит послушать коллегу.       Кое-как встав и оперевшись о Юллиана, он постарался прийти в себя. Голова все еще гудела, а он не мог сконцентрировать взгляд на одной вещи — все становилось то невероятно четким, то узким. В общем, мозг творил с изображением что мог и хотел. От этого слегка мутило, так что он старался не напрягать взгляд.       — Вот так, сейчас доведем тебя до участочка. Ты там посидишь, подумаешь над делом, отдохнешь, а потом пойдешь по делам своим, как только мы перестанем за тебя отвечать.       — Как в школе…       — Признаться, нет. Мы отвечаем лишь за твои действия, которые несогласованно нарушают устав, и то тогда наказание на тебе. Обидно, но это так, причем вполне справедливо.       Форст вздохнул, улыбаясь. Юллиан вел его, закинув его руку на свои плечи, и он вдруг осознал, что так похож на пьяницу. Ему было все равно, так было удобно передвигаться. После ноги стали уверенней его держать и следующую половину пути он прошел самостоятельно. В общем счете он шел с Леттенхофом под ручку около четырех минут.       Далее дело было простым: с видом, что ничего странного не случилось, зайти в отдел, после — к капитану, а у него уже попросить возможность завтра отлучиться с работы на некоторое время, отчитаться о сделанной работе, и счастливо пойти структурировать все в папочке. Для него это было важно. В мыслях сразу пришел исписанный вдоль и поперек лист бывшего капитана, и он вздрогнул. Нет, вот таким он точно не будет заполнять свои дела, это слишком ужасно и непрактично.       Пройдя мимо стола и проверив, чтобы все лежало на своих местах и было четко разложено, он спокойно выдохнул и прошел в кабинет. В нем играла решимость, и он был готов к свершениям. Капитан же удивленно посмотрел на него своими сине-зелеными глазами и вскинул одну бровь.       — Младший сержант Форст, — юноша отдал честь, кивнул, — прибыл отчитаться и просить вас дать мне на завтра отгул на пару часов с целью посещения врача.       — Хорошо, дам, — Новичок не смог скрыть свое удивление, поэтому широко-широко раскрыл глаза. — Что? Раз просишь, то значит что-то серьезное и к делу не относится. Даю два часа от начала рабочего времени, придешь раньше — отлично, не оставлю на отработку, позже — будешь на темнолунной смене без перерыва между своими светлолунными. Удачи завтра. А теперь отчитывайся.       — Убийство совершено в южном гетто. Жертва — мужчина, либо северный, либо восточный, установить точно не является возможным. На месте преступления так же обнаружены следы крови представителей двух названых каст, а также окурок сигары марки «Кафцон». На этом место преступление было покинуто. Допрос двух свидетельниц вывел, что убийцей является мужчина, около двух метров десяти сантиметров, личности невозможно установить, из особых примет лишь закрытые одежды и рост.       — Да, дело интересное. Демонов данного роста довольно много, закрытые одежды носит тоже много кто… Да взять хотя бы монахов времени, а их около пятисот. Что стоишь столбом? Запоминай версии, я больше не буду тебе подсказывать.       Форст фыркнул, показывая, что ему это не нужно. Да и сам капитан смотрел на него с усмешкой и упреком, отчего желание его слушать уходило в никуда. Де ла Тур замолчал и помахал пальцами, прогоняя. Быстро взяв папку, он вышел из кабинета и почувствовал, как же кружится голова. Не из-за маны, а от той дрожи, которая била его от эмоций, горящих в нем. Это была и злость на самовлюбленного капитана, и страх от того, что ему что-то да будет из-за этого выпада, и радость, что он все-таки показал зубы и характер. Может, еще и сработает этот путь выражения власти. Дальше он услышал хлопок двери капитана и пронаблюдал, как он уходит в свой отдел, точно по своему расписанию.       Сев за стол, он ровно положил папку, раскрыл, положил перо, что он носил с собой в подложку, перебрал их пальцами, и вы брал более темное из всех, темно-коричневое. Далее он достал карманную чернильницу, открыл и заполнил ее чернилами до метки, которая была максимальной для того, чтобы она не протекала, поставил на нужное место у большего флакона. Следующий ход — положить рядом с собой аккуратную тряпочку для промокания, поправить перчатки и все-таки начать заполнять дело.       Выводя аккуратным подчерком буквы, он старался обдумать и сложить все в голове. Структурировать это все было довольно просто, ведь сейчас информации было довольно мало. Больше было вопросов: о том, зачем белый пошел в такое опасное место, как гетто, кто был этот мужчина, каковы были его мотивы и что за всем этим стоит. Так же было интересно, что с ним случилось, но это он узнает уже завтра, при этом не опоздав на работу. Хотелось утереть капитану нос этим.       Записав имя Валиды, он на секунду задумался, а потом поставил сноску к ее делу. Правда, для правильного оформления и действенности этой самой сноски ему нужно было написать его номер. Перебрав в руке перо, он положил его не тряпочку, чтобы чернила не стекали с кончика, и пошел к Присцилле. Как оказалось, ее стол и рабочее место вообще были не в этом зале, а в архиве, куда он сейчас и направлялся.       Архив вызывал в нем чувство единения. Признаться, для него это было лучшим местом на свете, ведь здесь было столько папок и их соединений, которые можно было структурировать бесконечно долго, перебирать, фасовать, создавать новые способы ориентирования в нем. В общем, будь он рабочим здесь, то чувствовал бы себя явно уверенней. Но и детективом ему нравилось быть. Хотя, он так и не получил хотя бы письма от родителей с поздравлением. Все же он не только окончил академию, но и устроился на престижную работу, а это уже что-то…       Присциллу он обнаружил за одним из стеллажей. Она перебирала папки в одном из уголков, ища что-то. Она хмурила тонкие блондинистые бровки, прикусив нижнюю губу и бегая глазами по обозначениям. Не решаясь ее отвлекать, он наблюдал за тем, как она открыла одну, начала напряженно вчитываться в один из многих листов, а потом оглянулась и заметила его. Взгляд из твердого стального превратился в нежный незабудковый и это разительное отличие сильно смутило Форста, но он решил сделать вид, что ничего не заметил.       — Привет, — он подошел к ней, делая вид, что ничего не случилось, и что он не сконфужен. — мне тут нужно досье одной южной, Валиды Цан-Шахи, есть такая?       — Цан-Шахи, Цан-Шахи, — Присцилла подняла взгляд к потолку, перебирая ее фамилию на языке. — Куда же я ее положила? В «Ц» или все-таки в «Ш»?.. Ах, как много хранит мой разум!       И она убежала, скрываясь среди стеллажей. Вздохнув, Форст попытался пройти по ее следу. Проблема была в том, что Присцилла бегала быстро, а полки были заполнены так, что через них было почти ничего не было видно и то в этих маленьких миллиметровых щелках практически не различались цвета. Пройдя мимо одного ряда, мимо второго, мимо третьего, он так и не смог ее найти. Удивляясь том, как молниеносно она преодолела такое расстояние, Новичок нашел ее на пятом ряду. Она снимала два уголка с папками.       Потянувшись, она сняла и третий, а потом чуть не столкнулась с подошедшим Форстом. Они вздрогнули и посмотрели в разные стороны, пытаясь не смотреть друг на друга. Им стало неловко… Сглотнув, он взял уголок из ее рук, случайно задев ее пальцы. Они были тонкими и теплыми, с длинными розовыми ноготками, что делали ее маленькие ладони визуально длиннее. И в этом была странная, непонятная для него прелесть.       Поставив все на пол, он сел в позу бабочки, пока Присцилла села, подобно лягушке. В такую позу обычно садились дети, причем довольно маленькие. Для них эта поза была удобной, а вот для демонов их возраста довольно болючей и опасной для здоровья, но ее это явно не смущало.       Она взяла один уголок и начала быстро перебирать их, пока он медленно смотрел на них. Она делала это так умела, что закончила со своими двумя быстрее, чем он сумел перебрать свой ходя бы до середины. Когда он просмотрел все имена досье в своем, она успела достать и посмотреть еще и четвертый.       — Хм, странно… Она точно должна быть в «Ц-а», но через пару углов мы скоро перейдем на «Ц-в»… Она вообще есть в структуре?       — А она в нашем архиве есть? Ну, я имею ввиду…       — Я понимаю, о чем ты, — Прицсилла поправила свои волосы, убирая их с глаз.       — Должна быть, у нас копии на всех жителей южного гетто… Но если нет, придется обращаться в всеобщий архив… Да храни наши знания Хистор, как же порой нужно сделать список или картотеку.       — У вас ее нет?       — Нету, — Наив покачала головой. — Я была молодой, глупой, когда поступила сюда и особо об этом не задумывалась, так что наша картотека так и стоит заброшенной. А теперь я просто о ней забываю, что поделать. Но я сделаю, обязательно!       — Угу, только не забудь. Или к тебе привести твоего любимого капитана, чтобы он поругал?       Присцилла усмехнулась ему, так без слов говоря ему, мол «давай, мы все будем не против и даже рады». Да и сам Форст хотел бы это сделать, ведь смотреть на беспорядки на других столах было ужасно для него. Душа разрывалась от этого, ведь ему было мучительно работать в беспорядке. Но ему адрес этого злосчастного Константина никто не даст, а он вряд ли даст себя притащить.       Взяв последние два блока, она на этот раз не дала ему проверять даже один, так что ему оставалось только смотреть за тем, как она быстро перебирает их. Это правда было очень быстро — он даже не успевал прочесть хотя бы начало пометки на уголке папки, а она уже смотрела то, что было на следующей по ходу папке. Так ушел один блок, а потом и второй.       Она отставила их вбок к остальным и пожала плечами. По этому движению было понятно, что ничего в этих папках не было. Она вздохнула, пробежалась взглядом по потолку и прикусила губы.       — Я еще попробую найти ее досье, а потом обращусь в общий архив и Посольство Южного Доминиона. Вот у них точно есть досье, должно быть. А если и у них не будет, то тебе будет очень весело. Кстати, их может быть несколько, все же демонов много, а имен так мало.       Форст кивнул, хрипло попрощался и ушел из архива, стараясь надеяться на то, что Валида — не самое распространенное имя среди приезжих южных. Не очень хотелось рыться в куче дел ради обычной свидетельницы. На секунду задержавшись, чтобы хоть еще немного ощущать запах бумаги, такой естественный и почему-то любимый им, он прошептал себе то, что еще нужно сделать, а после все же открыл дверь, запуская в тихий мир архива громкие разговоры с основной части участка.       Вновь сев за стол, он с удивлением заметил, что стрелка на часах у входа перескочила на целый час вперед. Они так долго были там? Вряд ли, но что-то внутри говорило ему, что все же это так.       Раз он не может поставить номер личного дела в примечание, то он решил просто оставить место для него и продолжил писать дальше. Он старался вспомнить все — состояние тела, его положение, то, как выглядели раны и от каких кинжалов и ножей могли они быть. Через пол часа к нему пришел отчет от Хайза, в котором были приложены манозарисовки с места событий. Там было и весьма четкое изображение тела, и улик, и самого места убийства, и их осмотра. Вложив все карточки в специальные крепления на форзаце папки, он продолжил описывать все, уже основываясь на отчете. Через пару дней он сможет зайти к патологоанатому, что изучает тело, а завтра будет опрашивать всех, кто мог быть свидетелем в гетто, пусть этот поход и мог ему навредить. Он был готов на это пойти.       Об окончании рабочего дня Форст узнал только когда Золтан больно ущипнул его за щеку. Он вздрогнул и посмотрел на мужчину, что устало смотрел на него, придерживая второй рукой стопку документов. Удрученно покивав, Хивай показал на время и, ничего не сказав, ушел к своему столу, на которую грузно вогрузил стопку и пошел к вешалкам, на которой висела лишь его куртка.       — Что смотришь? — вздохнул он, надевая один рукав. — Давай, выходим, а то запру тебя одного тут на все темнолунье.       Форст вздрогнул, быстро навел порядок на своем столе так, чтобы он мог спокойно его оставить, положил в папку специальную тряпочку, чтобы не успевшие высохнуть чернила не испортили другую сторону. Дальше взял свою сумку и вышел, пока Золтан не начал бурчать еще сильнее. Смотрев за тем, как он закрывает дверь на тот час, пока не придет ночная смена, он стал размышлять, стоит ли идти в бар к тем двум братьям. Хотелось отдохнуть, но в то же время и общества, пусть они и были довольно неизвестным обществом. В этих размышлениях он спустился по лестнице, попрощался с Хиваем, которому было в другую сторону.       Пройдя к повороту к улице, на которой и располагался бар, он решил, что все же пойдет туда. Его манили громкие разговоры оттуда, яркий свет и льющаяся из окон атмосфера радости. Да и он хотел выпить чего-то газового, но безалкогольного. А для покупки оного все равно нужно будет зайти в бар, так что почему бы и нет?       Он шел вдоль улицы, смотря в горящие светом окна, и пытался найти среди всех заведений бар. Признаться, тут он еще не посещал питейные заведения — у него был любимый в центральном районе — так что поиск его занял к него некоторое время. Но уже после он смог-таки зайти в нужные двери и погрузится в громкие речи бара, увидеть, как ему машут со стороны барной стойки. И от этого стало довольно спокойно.       Сев рядом на высокий стул и заказав безалкогольный глинтвейн — все же зайдя сюда, он понял, что хочет чего-то похожего на настоящий глинтвейн — он повернулся к Аэрзе, который под громкое одобрение брата уже выпивал стопку чего-то зеленого за раз.       — И что, начали праздник без меня? Я только за себя платить буду.       — Да нормально, мы так и планировали! — Ваджахар вскинул руками, чуть не упав со стула. — У нас с братом сегодня праздник, как и у тебя! Только у нас чуть-чуть побольше.       — В плане?       — Мы смогли пробиться в старшие должности, у нас в пятом мы только за заслуги можем перестать быть рядовыми... С повышением в сержанты наш годовой доход стал более пяти золотых и мы смогли пробиться в градоохраняющую должность, а это значит, что мы можем уехать из гетто… — Аэрзе провертел ладонью с пустой рюмкой, задумчиво смотря в стойку. — Он радуется, а у меня дурное предчувствие…       — Почему это? — удивился Форст, чуть не поперхнувшись глинтвейном. — Вы же можете покинуть тот жуткий район и жить как все нормальные демоны.       — Он у меня просто параноик, — Ваджахар обнял брата за плечи, широко улыбнулся, не замечая последние слова Новичка. — Все думает, что с нами что-то случится вне нашей коммуны. А я думаю, что ничего такого не случится, если мы отобьемся от стаи.       — Алое Знамя и Кровавый Крест живут в коммуне, хотя они мало того, что оттуда уехать, дом над нами могут построить, если захотят, но они не уходят. Я не думаю, что это просто так.       — Не порть нам игривое настроение своей хандрой и давай, вступай в реакцию с зеленой феей.       Форст вздохнул, отпил еще горячего напитка. Небольшая кислинка и горечь оседали на кончике языка, даже учитывая то, что в нем не было вина. Даже если бы и было, оно было выпарено… Вздохнув, он сделал глоток побольше.       У него все еще оставалось ощущение, что все только начиналось.