Валинор: Падение светил

      По установленному ещё в древние-древние времена воздушными айнур порядку, в это время года Валинор овевали горячие ветра. Пройдя над морем, они приносили такое долгожданное комфортное тепло на континент Средиземья.       В самом Валиноре в то же время бушевали жаркие суховеи. Все жители Благословенной земли стремились спрятаться от горячих потоков за каменными стенами домов или под кронами деревьев. Даже к водоёмам выходили только вечером.       Пожалуй, единственные, кто радовались зною, это — огненные айнур. Привычные к раскалённым кузням, они всегда находили жаркую погоду вполне приятной. И сейчас, в самое полуденное пекло, все четверо в отличном настроении пришли в сады, где уже с утра трудились с мотыгами, лопатами и другими садовыми инструментами эльдар и майар Йаванны, жарою не очень-то довольные.       Увидев возлюбленную супругу, Ауле широко улыбнулся:       — Госпожа, принимай помощников!       К ним упругой походкой подошла прямо по комьям свежей чёрной земли владычица Йаванна. Она была в оливковой рабочей тунике с закатанными рукавами и подоткнутой спереди за пояс так, что были видны коричневые сапожки. В широком боковом кармане лежали перчатки и садовые ножницы. Из всех валиер только Кементари обладала талантом выглядеть равно обворожительно как в роскошных платьях, так и в полевых одеждах. Ауле обожал эту особенность и был счастлив, что Эру соединил его именно с Йаванной. Никого другого он не мог и представить рядом с собой. Все остальные владычицы Валинора казались ему либо слишком приторными и воздушными, либо мрачными и скучными.       — Как хорошо, что вы тут! Столько дел, мои совсем не успевают! — обняла мужа Йаванна и весело мигнула зелёными, словно юная весенняя трава, очами.       Валие позвала одного из своих помощников и велела раздать задачи мастерам.       — Спасибо, что пришли, мы с утра все в работе, — тоже радостно сказал Айвендил, назначенный сегодня главным. — Нужно отпилить сухие ветки, обработать воском стволы, где треснула кора, и полить всё, что видите и сколько успеете, жарко сегодня, даже поливочная система не справляется…       — Я, чур, пилю, — опередил всех Майрон.       Но Курумо и Даламан на это ни в какую не соглашались. Никому не хотелось получить в задачу поливку. В итоге решили дружно: вместе красить стволы, потом вместе пилить, а проклятые вёдра и лейки оставить напоследок.       Ветер немного стих. Паутинки, растянутые тут и там меж веток деревьев, перестали вздуваться маленькими парусами, и теперь лишь слегка дрожали тонкими сеточками. В их центры спустились из домиков под листиками охотники-пауки. На камни выползли ящерки, завились хрупкие стайки бабочек. Йаванна и Ауле отправились на проверку работ под рассуждения валие, на каком поле лучше в следующем сезоне высадить клевер.       — Майрон, можешь так качественно не красить. Помазал как-нибудь символически — и ладно! — засмеялась Йаванна, когда увидела, что майа Ауле с самым серьёзным видом малюет ствол яблони, стремясь загнать воск в каждую, даже самую крошечную трещинку на коре и при том ещё добиться идеально ровного и одинакового по толщине слоя.       — Бесполезно, милая. Майрон у меня молодец, всё на совесть делает, он по-другому не умеет, — с гордостью сказал Ауле.       — Это похвально, и я, конечно, только за, но у нас ещё десяток таких деревьев.       — Не переживай, всё успеем. Я сейчас тоже помогу.       Несмотря на ювелирный подход Майрона к садовым задачам, мастера, не в последнюю очередь благодаря участию в процессе самого Ауле, быстро выполнили всю работу. Ещё даже не начало темнеть, а они успели закончить и вощение, и спилить сухостои, и даже красиво подровнять кроны древних ив с волнистыми ветками.       — Ну что, молодцы! Хвалю. В задаче на выходной осталось только обрезать разросшуюся малину, — сообщил Ауле, а сам ушёл помогать супруге с посадкой саженцев.              Майар малину нашли быстро. Роскошный кустарник подходил к самым ступенькам лесного дворца Йаванны. Такую красоту было заметно издалека.       — Какой огромный куст! — удивился Курумо. — Ни разу такого не видел!       — И наверняка очень колючий, — тоже оценил малину Майрон. — Так неинтересно обреза́ть, все ягодки еще зелёные.       — Как думаете, там водятся ужи? — спросил Даламан.       — Спорим, если увижу, то поймаю его за хвост, — сказал Майрон.       — Поймай-поймай и отнеси его к Мелькору, — засмеялся Курумо.              — Зачем ему уж?       — Это мелькоров друг. Смотри, Майрон, самого красивого выбирай, — съязвил Даламан. — Иначе, если не понравится, Мелькор придёт тёмной ночью и тебя самого заберёт. Вот и будешь его вместо ужа развлекать.       — Ой, ну и чушь ты несёшь, — засмеялся Майрон.       Вскоре мастера так увлеклись делом, что позабыли о всяких разговорах. Да и малинник был такой густой и высокий, что майар и не видели друг друга в раскидистых зарослях. В это время в саду по сверкающей белыми мелкими камешками дорожке шла валие Эстэ в белом платье с широкой росписью, изображающей абстрактно цветы и птиц. Она оглянулась, нашла взглядом владычицу природы и быстро направилась в её сторону, почти побежала:       — Йаванна! Здравствуй!       — Эстэ! Какая радость! Ты же за лавандой пришла, да? Пойдём, я собрала.       Кементари выбралась из грядок, отряхнув одежду, и они вместе отправились к крылечку. Эсте взяла корзинку, полную душистых пучков лаванды со ступеньки дворца и сказала:       — Спасибо большое. У нас в этом году плохо растёт…       Йаванна сразу поняла, что Эстэ пришла не только за лекарственными цветами. Иначе она бы отправила в сады своих майар. Кементари пытливо заглянула в медово-карие глаза скромной врачевательницы, наполненные добрым светом многих знаний и премудростей. И углядела в них некую тайну и волнение.       — Ну расскажи хоть, что в Лориене интересного. Я, как видишь, вся в хозяйстве, даже навестить вас некогда!       — Ой, Йаванна, у нас там такое! Ужас просто!       — Что же? Что? — забеспокоилась Йаванна. А валие-целительница обвела взглядом округу и, убедившись, что поблизости нет нежелательных свидетелей, сообщила:       — Наша-то глупышка, представляешь, влюбилась! Да и знаешь в кого? В эльфа!       — Кто? Майа? — распахнула глаза Йаванна.       — Да, Мелиан, помощница Ирмо!              — Да ну! Так не бывает. Может дружат просто? А вы накручиваете, — махнула рукой валие природы.              — Точно говорю! Она с ним, как с мужем своим, ну ты понимаешь… — Сказала Эстэ и так низко опустила хорошенькую головку, что стали видны тяжёлые тёмные косы, аккуратно убранные на затылке в строгую прическу.       Кементари подозрительно поглядела на пышный малиновый куст и тихо сказала:       — Пойдём-ка лучше в беседку.              Валиер отправились в мраморную ротонду, самую дальнюю и надёжно скрытую в зарослях, увитую плотным восходящим потоком ярко-алого шиповника, словно нарочно с лёгким привкусом заброшенности, оттого очень уютную.       — А что Ирмо сказал? — присела на лавочку Йаванна и жестом пригласила целительницу присоединиться. Но та в тревоге даже не обратила на это внимание и осталась стоять, приобняв рукой колонну.       — Что ты, что ты! — замахала свободной рукой Эстэ. — Кто же Ирмо не знает! Он запрёт её у брата в Мандосе и прикажет сидеть, пока не поумнеет.       — Знаешь… Да может и правильно. Не дело майар с эльфами путаться. Я б своих тоже к Намо отправила, на перевоспитание, — перекинула валие ногу на ногу.              — Нет, нельзя ей туда. Двоих погубим, а то и больше, — одними губами сказала Эстэ, желая, чтобы собеседница поняла намёк.       Но Кементари думалось, что валие имеет ввиду саму Мелиан и влюблённого в неё эльфа. И она вполне логично предложила:       — Так может вместо Мандоса лучше к Ниенне. Да! Она как никто другой по делам душевным милосердна.       — Ох, Ниенна, да… но дело это больше практическое, чем душевное. Оно требует действий, а не рассуждений, — снова загадочно сказала Эстэ. — К тому же опять-таки Феантури… и я не могу ручаться, что не дойдёт слух до моего мужа.       — Значит, говоришь, не только в душевной привязанности дело?       Эсте готова была поведать то, что и пришла поведать, но сделала паузу: «Сказать или нет? Милая Мелиан не простит мне».       — Я поклялась Мелиан никому не рассказывать. Йаванна, я только тебе могу рассказать. Она же от эльфа понесла!       Йаванна всплеснула руками, а затем испуганно прижала их к груди:              — Как им удалось? Айну и эльда! — в светло-зелёных глазах Йаванны, однако, читался не укор или презрение, которых так боялась Эстэ, но интерес. Это воодушевило врачевательницу.       — У меня не так много знаний и опыта в таких делах. — Глаза Эстэ на миг заволокло какой-то тяжёлой мыслью, словно страшным воспоминаем. Но она тут же справилась с подступившими слезами и продолжила:       — Но ты ближе всех к природе, где это положение так естественно. И я прошу, посоветуй, что же делать! Мне так жаль её!       — Конечно, дорогая Эстэ, я пособлю и делом и советом, только бы это помогло! Расскажи мне всё, дорогая! — с участием сказала Йаванна, протянула к врачевательнице руки и всё-таки усадила её на мраморную скамейку рядом с собой. Эстэ начала свой рассказ.