Сколько друзей ты простил сегодня?

      Анон стоял перед необычной дверью, которую до того ни разу не видел. Уснув, он вдруг решил, что в его личном уголке мира снов стало скучно, и счёл хорошей идеей погулять по коридору с дверями, потренироваться в восприятии происходящего в чужих снах. Дверей вокруг было заметно меньше, чем ночью, но, тем не менее, достаточное количество пони решили поспать именно сейчас. Так что человек походил по коридору, прикладывая ладонь к закрытым дверям и с той или иной степенью успешности оценивая происходящее на той стороне. Как ни странно, Луну он так и не встретил.       В итоге он оказался перед необычной дверью. Рядом находилась дверь, которую он уже видел несколько раз — увешанный засовами и цепями проход в сны Селестии, столь же недоступный, как и прежде. Но вот эта, новая… первый раз взглянув на неё, Анон сразу решил, что это личная дверь Луны — там был очень характерный полумесяц-на-кляксе, такой же, как на кьютимарке младшей из аликорнов. Вот только что-то его смущало. Какое-то неподдающееся осознанию отличие. Да, разумеется, он не видел двери в сны Луны, но до сих пор все встреченные им двери в сны каждого пони всегда были помечены его кьютимаркой.       Тем не менее, от взгляда на эту дверь человека всё равно не отпускало впечатление какой-то неправильности.       Как обычно, он приложил к двери ладонь и сосредоточился. Одиночество. Очень знакомое ему ощущение, но в данном случае — почему-то слегка другое, непривычное. И ещё: очень странно, он вроде бы ощущал присутствие Луны и одновременно — вроде бы нет. Сконцентрировавшись, Анон воспринял и другие чувства — горечь, печаль, гнев…       Опустив руку, человек задумался. Сейчас ему надо принять решение — зайти в эту дверь, надеясь, что там всё же окажется именно Луна, или пройти мимо, оставив того, кто за дверью, один на один с его страданиями. Если это Луна — получается, и она подвержена кошмарам, и один из них терзает её прямо сейчас. Возможно, ему стоит попробовать отплатить ей за помощь?       Человек кивнул сам себе, распахнул дверь и решительно шагнул внутрь.

* * *

      Темнота.       Всё, что видел Анон, как ни вертел головой — плотная, непроглядная тьма. И тихий-тихий звук, словно кто-то плачет. Невероятной мощи ощущение неправильности внезапно захлестнуло человека — ему следует развернуться и уйти отсюда, пока это ещё в его силах!       Справившись с собой, он подавил панические мысли. Сосредоточиться! Он сноходец, у него есть власть над сновидениями! Человек щёлкнул пальцами — и перед ним возник фонарик, в следующую секунду с пластмассовым стуком упавший на пол. Анон поднял его, щёлкнул кнопкой — вспыхнул яркий конус желтоватого света, метнувшийся из стороны в сторону, повинуясь движению его руки.       И всё равно происходящее ощущалось неправильным. Темнота пропустила луч электрического света, раздалась на его пути — но вокруг всё осталось столь же непроницаемо-чёрным.       Это какое-то неправильное место, и темнота здесь тоже неправильная!       Человек сделал шаг, не понимая пока, куда ему следует идти. Даже с фонариком у него не появилось никаких ориентиров: пол под ногами был матово-чёрным, вокруг светового конуса расстилалась безграничная темнота, над головой, возможно, было небо — свет фонарика не доставал ни до чего, но на этом небе не было ни луны, ни звёзд.       И где-то кто-то продолжал плакать.       Попытавшись определить направление по слуху, он двинулся вперёд. Плач, вроде бы, становился громче — всё же хоть какой-то, но прогресс. Анон водил световым лучом из стороны в сторону и в какой-то момент заметил на самой границе освещённого участка какой-то силуэт. Совсем недалеко, не больше чем в десятке шагов впереди, был… жеребёнок?       Маленький. Куда меньше Луны. Сжавшийся в комочек. Плачущий.       Анон подошёл, старательно направляя свет так, чтобы на жеребёнка попадал лишь край луча, опасаясь причинить малышу боль ярким светом.       — Привет?       Маленькое существо вскрикнуло и подняло голову.       — Луна? — удивился Анон.       Да, перед ним, оказывается, сидела смутно знакомая тускло-синяя крылатая фигурка. Знакомая — по тем воспоминаниям, которые достались ему после посещения подсознания ночной принцессы. Разумеется, воспоминания были немногочисленными и расплывчатыми, но, похоже, перед ним действительно Луна — такая, какой была более тысячелетия назад.       — К-кто ты? — тихо произнесла кобылка, пытаясь вытереть глаза согнутой ножкой.       — Луна, это же я! С тобой всё в порядке?       Кобылка посмотрела на человека, и в следующую секунду из её глаз снова закапали слёзы.       — Сестра не любит меня. Подданные тоже не любят меня!       Похоже, Анон правильно предположил, что это комната Луны, и она сейчас переживает кошмар. С другой стороны, в изображении кьютимарки было что-то неправильное… но это сейчас не важно. Надо помочь Луне!       — Они просто опасаются. Дай им немного времени, они привыкнут и примут тебя.       — Нет, — покачала головой маленькая фигурка, — они думают, что я — монстр. Может, это правда?       — Нет, Луна, ты точно не монстр. Просто подожди, и всё изменится.       — Они не знают, что такое монстры, сидя в своих уютных домиках, пока я сражаюсь, чтобы защитить их, — горько произнесла кобылка, — но если им хочется кошмара… То я обеспечу им кошмар! — последние слова прозвучали громко, яростно и уже совсем другим голосом.       Пони начала изменяться, и человек рефлекторно отступил на шаг. Тускло-голубая шёрстка налилась чернотой, всего за несколько секунд миниатюрная фигурка выросла до размеров… примерно, Селестии, а когда она подняла голову — человек увидел узкие щелевидные зрачки и торчащие изо рта клыки. Грива расплылась в колышущееся облако тёмно-голубого тумана.       Пони, стоящая перед человеком, была теперь кем угодно, только не Луной. И ему срочно надо как-то попытаться помочь ей прийти в себя.       — Луна, такое быва…       — МЫ — НАЙТМЭР МУН! — оглушительно прогрохотал в ответ её голос.       Фонарик в руках Анона погас, погружая всё вокруг в плотную тьму, но это не помешало человеку понять, что именно произошло. Его опасения исчезли, уступив дорогу гневу. Это она! Та самая пони, следы существования которой скрывала от него Луна. Та самая Найтмэр Мун! Интересно, сколько же лет Луна вынуждена терпеть в своём разуме этот кошмар? Ну что же, теперь здесь есть Анонимус, и уж он-то постарается избавить подругу от этого мучения! Не понятно пока что, как, но сделать это надо обязательно! Человек поднял руку, готовясь щёлкнуть пальцами…       …но темнота перед ним расступилась, открывая чёрную кобылу, рог которой был окутан мрачно-голубым пламенем. В следующий миг тёмный луч ударил его в грудь, сбивая с ног и отшвыривая в сторону. Лёжа на спине, он схватился за грудь, пытаясь унять острую боль… он ощущает здесь, в мире снов, боль?       — Похоже, привычка Луны искать себе компанию среди странных существ так и не изменилась!       Найтмэр Мун возвышалась над ним, на лице её была глумливая ухмылка.       — А ты, оказывается, не просто кошмар, — полным ярости голосом ответил человек.       — Ух ты, — демонстративно удивилась монструозная кобыла, — да я, похоже, тебе не нравлюсь?! Ха! — И в следующую секунду, сделав шаг вперёд, она опустилась на человека сверху, придавливая его к невидимой земле грудью и животом. — Луна ведь наверняка рассказывала обо мне!       — Рассказывала… немногое. Но я слышал ото всех остальных…       — И что, Анон, ты разве не знаешь, что слухи меняются в зависимости от того, кто их пересказывает?       Глаза человека сузились.       — Ты знаешь моё имя?       Найтмэр Мун хихикнула.       — Тебе многое ещё предстоит узнать о Луне, но не мне это рассказывать, — кобыла подняла голову, глядя куда-то вдаль. — Кажется, время для игры истекло, — она подмигнула человеку, — но ты заходи как-нибудь ещё!       — Да чтоб я…       …и в следующую секунду, прерывая его слова, губы Найтмэр Мун прижались к его губам, обалдевший, утративший способность соображать человек ощутил, как настойчивый язык ворвался в его рот и по-хозяйски там прошёлся. Найтмэр Мун подняла голову, хихикнула, явно испытывая немалое удовольствие от обалделого вида человека, подмигнула ему ещё раз и, обратившись в облако тёмного тумана, куда-то исчезла.       Раздался торопливый грохот копыт, и, освещая всё вокруг пылающим рогом, к распростёртому на полу и всё ещё пребывающему в ошеломлении человеку галопом подбежала Луна.       — Анон! — вскричала она, — что с тобой случилось?       — Кажется, — заплетающимся языком произнёс мужчина, — меня только что поимели.       — Что? — воскликнула аликорна, густо краснея.       Анон кое-как поднялся на ноги. Надо выбираться отсюда, чтобы обдумать произошедшее. Сейчас у него точно не получалось соображать.       — Потом поговорим об этом, Луна, — и ночная принцесса могла лишь смотреть человеку вслед, пока тот, пошатываясь, добирался до двери, ведущей прочь из её сна.       Как только дверь захлопнулась, выражение её лица резко изменилось — теперь на нём отражалась чистая ненависть.       — Что ты с ним сделала?! — яростно произнесла аликорна, оглядываясь через плечо на тьму, заполнявшую её разум.       — Ничего особенного, — с ухмылкой ответила возникшая рядом Найтмэр Мун, — просто развлеклась немного.       Луна в ответ зарычала, словно дикий зверь.       — Мечтать не смей посягать на принадлежащее мне, поскольку постигнет тебя жестокая кара!       — Что, серьёзно? — уточнила Найтмэр и, поглядев, как от её слов аликорна разъярилась ещё сильнее, отступила на шаг. — Да расслабься, ничего особенного. Что я вообще могу с тех пор, как Элементы Гармонии заперли меня в глубинах твоего разума?       — Ах, почему же они не уничтожили тебя, — с сожалением произнесла Луна.       Найтмэр Мун, впрочем, проигнорировала эти слова.       — Но если твой дружок сам пожелает вернуться, не меня надо будет обвинять в том, что после этого произойдёт, — чёрная кобыла игриво облизнула губы длинным языком. — Я знаю столько игр, в которые мы могли бы сыграть вдвоём!       Понимая, о чём говорит кошмарное существо, Луна снова покраснела.       — Ты неисправима, — фыркнула она.       — Я та, кто знает, чего хочет. Можешь ли ты сказать то же самое о себе? — и, разразившись издевательским смехом, Найтмэр Мун исчезла во тьме.       Луна огляделась, пытаясь пригладить встопорщившиеся перья. Будь проклята эта кобыла, напугавшая Анона. Вот если бы можно было запереть свою дверь, как это делает Селестия… но тогда она потеряет возможность с лёгкостью посещать мир снов и выполнять свою роль защитницы.       Фыркнув, аликорна покачала головой. Надо поговорить о произошедшем с Аноном. Как бы лично ей ни казалась неприятной эта идея, но человек должен узнать о её мрачном прошлом и о кобыле, обитающей внутри её разума.

* * *

      Внезапно проснувшись, Анон подхватился и резко сел на кровати. Из его груди рвалось тяжёлое торопливое дыхание, сердце грохотало, а тело было покрыто холодным потом. Да, то, что с ним сейчас произошло, никак не забудешь! Его поцеловала лошадь! Сама Найтмэр Мун, собственной персоной! Что она делала в голове Луны? И почему он раньше её не встречал?       Такая куча вопросов, и лишь одна пони сможет на них ответить.       Надо будет обязательно поговорить с Луной. Впрочем… да, надо будет, но не прямо сейчас, а позднее. Пока что надо прийти в себя. Самое жуткое — он всё ещё чувствовал во рту этот горьковато-сладкий привкус, и беспокоил его этот факт сильнее, чем он сам себе готов был признаться. Это же первый раз, когда его так вот поцеловали!       Анон раздражённо встряхнул головой — и тут же торопливо схватился за виски руками. Великолепно, ещё и похмелье никуда не делось. Можно даже не произносить вслух про́клятые слова «может ли всё стать ещё хуже?!», и так уже ясно — это как раз такой день и начинается.       — О, ты наконец-то проснулся!       Анон аж подпрыгнул от неожиданности, когда рядом прозвучал непривычный голос, и начал торопливо озираться. Ах да…       — Фуф, Блоссом, это ты…       — А что, ты кого-то другого ожидал?       — Ну, учитывая, через что я сейчас прошёл… хотя… Забудь. Ты что-то хотела?       — Просто сказать тебе, что утро давно уже началось, и твои повара приступили к обучению.       Что же, полезная информация. Анон оглянулся и осознал, что ночевал в комнате Бон-Бон и Лиры. Тут же ему вспомнилось, как он ненадолго просыпался и обратил внимание, что лежит в незнакомой постели.       — Успели уже что-нибудь уничтожить?       — Пока ничего особенного, — на лице мохнатоухой пони появилась ехидная ухмылка, — но день ещё только начинается.       И эти слова, разумеется, тут же вызвали у человека нехорошие предчувствия.       — Сёстры?       — В порядке. Селестия сейчас утренний приём открывает.       — Хорошо. Чем займёшься?       — Пришлю пару рыцарей присмотреть за тобой, — пожала плечами фестралка, — а сама пойду копытоводить тренировками всех остальных.       — Что ж… увидимся, полагаю?       — Развлекайся! — хихикнула кобыла.       — Что ты… — но начав фразу, человек внезапно обнаружил, что его собеседница куда-то делась. — Чёртовы мышепони!       Анон вздохнул и заключил, что ему стоит подготовиться и просто выдержать всё, что этот безумный мир захочет на него вывалить. А ещё это никуда не девающееся ощущение, что он поступил неправильно, что ему ещё предстоит пожалеть о том, что совершил вчера ночью… Впрочем, он и так жалеет о множестве разных вещей, одним сожалением больше, одним меньше…

* * *

      Принцесса Селестия сидела на своём золотом троне и рассматривала выстроившихся в длинную очередь просителей. Вполне обычное зрелище, вот только абсолютно у каждого из них на спине стояла коробка с подозрительно знакомыми очертаниями. Прикрыв глаза, она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и, чуть повернув голову, обратилась к гвардейцу, стоящему сбоку от трона.       — Ты знаешь, что у них за коробки?       Гвардеец отточенным движением отсалютовал, после чего ответил:       — Вы вчера постановили, что каждый, желающий обратиться к вам с официальной просьбой, должен принести с собой тортик.       Аликорна снова глубоко вдохнула, втянув воздух носом и медленно выпустив его через рот. Похоже, от вчерашней соли её, как обычно, потянуло на глупые шуточки. Очень будет хорошо, если эта окажется единственной.       Предчувствие, впрочем, возражало.       — Пожалуйста, сообщи Шайнинг Армору, что он нужен мне. Немедленно.       Гвардеец снова отсалютовал и стремительно умчался. Стоящий по другую сторону от трона гвардеец вежливо напомнил:       — Ваше Высочество, как быть с утренним приёмом?       Селестия тряхнула головой, её рог озарился волшебной вспышкой, и возле входа в тронный зал появился большой стол.       — Пригласи первого из просителей, и пусть он оставит свою коробку на столе.       Отсалютовав, гвардеец ускакал в сторону очереди.       — Кажется, этот день будет долгим, — прошептала себе под нос принцесса.

* * *

      Анон спустился по лестнице и оказался в торговом зале. Лира уже стояла за прилавком и принимала заказы у первых посетителей. Заслышав его шаги, мятная пони обернулась, густо покраснела, торопливо помахала ему копытцем и сразу же вернулась к работе. Покачав головой, человек прошёл мимо неё на кухню.       Большая кухня была полна обычной активностью. Все повара работали за своими столами, выполняя первые стадии приготовления различных лакомств. В глубине комнаты за своим столом сидела над бумагами Бон-Бон. Похоже, всё шло нормально, ни один из новых сотрудников не нуждался в помощи — и Анон направился прямо к бывшей начальнице.       — Знаешь, мне всё же не очень нравится, когда ты валишься спать на нашу кровать, — не поднимая головы от своей работы, пробурчала земнопони. — Лира, впрочем, была счастлива.       — Прости пожалуйста, — со вздохом произнёс человек, — я вчера ужрался в компании принцесс и сам не помню, как здесь оказался.       Бон-Бон удивлённо посмотрела на него. Похоже, она ни разу не слышала о том, что принцессы употребляют горячительные напитки.       — Знаешь, это очень необычно.       — Ага, ещё бы. Но Луна сделала напиток, который употребляют в моём мире, и мы решили немного отпраздновать.       — Похоже, теперь я знаю причину необычных событий, о которых судачат покупатели.       — Необычные события?       — Ну да, — кивнула кобыла, — говорят, отныне для того, чтобы посетить приём, надо принести с собой тортик.       Человек честно попытался сдержаться, но не справился и хихикнул. Да, выпивка явно выпустила из-под спуда тайные желания Селестии.       — Ещё что-нибудь?       — Нет… пока что. Это была основная тема пересудов.       Обычное дело — пони обожали обмениваться сплетнями. Анон сам поражался, сколько информации можно получить, просто постояв за прилавком. Разумеется, совершенно не обязательно всё это окажется правдой, но он, тем не менее, узнал таким образом немало интересных вещей.       Впрочем, с новыми фокусами Селестии в любом случае ничего не поделаешь, можно пока что и работой заняться.       — Как повара, держатся?       — Вполне нормально. Даже Баттерхувс ничего ещё не уронил.       Анон бросил взгляд в сторону стола, за которым работал жеребец. Похоже, движения его сегодня были несколько более уверенными, чем раньше.       — Будем надеяться, что так пойдёт и дальше. Мне было бы неприятно прогонять его.       Бон-Бон фыркнула.       — Никуда ты его не прогонишь!       — Возможно, — пожал плечами мужчина. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?       — Нет, у меня всё в порядке. Иди Лире помоги.       — Ладно. Увидимся, Бон-Бон!       Направляясь в сторону ведущей в торговый зал двери, Анон окинул взглядом кухню и сосредоточенно работающих поваров — это зрелище реально подняло ему настроение.       Впрочем, день ещё только начинался.