Сколько друзей ты простил сегодня?

      Анон, зайдя в свою комнату, опустился на край кровати. Ну почему, почему это всё продолжает с ним происходить? Его мысли бурлили в голове, и надо бы их усмирить, успокоиться, он же не просто так сюда пришёл… но только что случившаяся встреча с Флаттершай всё время выходила на передний план, как он ни старался переключиться, словно граммофонная игла на старинной пластинке всё время соскакивала на край дорожки. Раз за разом его мозг проигрывал состоявшийся разговор, снова анализируя его в поисках обмана и недомолвок. Ему не следует доверять этим поням! Ведь если кто-то разрушил твоё доверие, можешь помахать ему ручкой, оно уже никогда не вернётся!       И тем не менее, нельзя не признать, что во время разговора Флаттершай была с ним совершенно честна. А с другой стороны, всегда, когда она рядом, его не покидало чувство, что при всей её робости от неё стоит ожидать больше неприятностей, чем пользы. Так что… он не станет избегать её, просто будет держаться нейтрально. Хотя Пинки, наверняка, обрадуется и такому исходу, если он похвастается этим во время грядущего праздника.       И тут же, стоило мысли о Флаттершай завершиться, своевольный мозг переключился на других носительниц Элементов Гармонии. Одна за другой стали вспоминаться все совершённые ими гадости, и человек невольно заскрежетал зубами. Нет, они недостойны прощения! Да и как он вообще может простить тех, кто преднамеренно причинял ему зло? Ну ладно, Пинки и Флаттершай — другое дело. Там было, всё же, в основном недопонимание.       Эпплджек… да, он помнил, что об этом рассказала ему Пинки Пай. Там, якобы, всё произошло из-за того, что у этой крестьянки был неудачный день, вот она в сердцах его и лягнула. И что, это оправдание? Человек — это вам не груша для битья! Она считает себя виноватой и жаждет прощения? Не дождётся. Пинок Луны выровнял ситуацию, теперь они квиты, но это не повод её прощать и объявлять другом. Он будет относиться к ней нейтрально и держаться подальше. Ему точно не нужна её дружба!       И тут же перед его мысленным взором возникла Рэйнбоу Дэш. Сама собой на лице человека возникла ухмылка. Вот уж кто получил по полной и ещё сверху. Наверняка эта пегаска вскоре учинит что-то, возможно, в попытке отомстить, может быть — чтобы извиниться, но такое событие — просто вопрос времени. И, как ни странно, эта мысль совершенно не вызывает у него страха. Скорее бояться следует самой Рэйнбоу Дэш — она в своё время использовала молнию, чтобы напугать его, но теперь рядом Селестия, и кара за новую попытку причинить ему вред будет столь же молниеносной.       Рэрити… На неё он не хотел бы тратить и секунды размышлений, но даже тут дело не совсем уж простое, и его разум снова вернулся к тому злополучному заданию. И ведь подумать только — она всё это затеяла всего лишь чтобы заставить его носить сшитую ею одежду! Ну что ей стоило дать ему несколько обычных поручений, он почувствовал бы, что единорожка задолжала ему, и принял бы одежду в уплату… а она отправила его туда, где он чуть с жизнью не расстался! Думать о ней совершенно незачем. Пройдёт немного времени, и она снова будет шить свои платья, с Фэнси Пэнтсом или без него.       И вот сам собой, запуская легион мурашек по спине человека, настал черёд последней пони из его понивилльского прошлого. Твайлайт. От одной мысли о ней его снова затошнило. И тут же пришла мысль, что кольцо на её роге, которое он заметил сегодня, было отнюдь не случайностью. Она явно сама пожелала его оставить. Наверняка это была попытка выразить испытываемые ею страдания и сожаления — отказавшись от части собственной природы.       Но Анон был достаточно опытным, чтобы увидеть более глубокий слой этого поступка. Это её способ оправдать себя в собственных глазах. Объяснить самой себе, что раз она причиняет себе боль, значит ей не требуется прощение. И почувствовать, что теперь он должен дать ей это самое прощение, раз уж она показала, что готова идти ради этого на серьёзные жертвы.       Ну, пусть продолжает мечтать.       Анон вздохнул и покачал головой. Пустые размышления, пустая трата времени. Надо делать то, за чем он пришёл. Поднявшись и подойдя к шкафу, он заглянул в его внутренности. Небольшой сумки хватит — он возьмёт всего несколько комплектов повседневной одежды, ничего вычурного.       Но через несколько минут, уже заканчивая наполнять сумку, человек внезапно ощутил, как поднимаются дыбом волосы у него на затылке. Старательно делая вид, что ничего не заметил, он продолжил упаковывать одежду.       А его дикарские инстинкты, благодаря которым едва спустившиеся с деревьев предки ухитрялись спасаться от хищных полосатых кошек, в один голос кричали: рядом кто-то есть, и он пристально смотрит в спину! Луна? По ощущениям похоже, но совсем нет запаха белладонны. Но то, что кто-то всё же есть, это гарантировано. Анон доверял своим ощущениям, они никогда не обманывали его, когда кто-то прятался поблизости.       Впрочем, кто бы это ни был, он не атакует, значит, здесь что-то бо́льшее, чем ему известно — и человек продолжил заниматься своей одеждой. Пусть наблюдатель думает, что его не обнаружили.       Блоссом с ухмылкой наблюдала за чилавеком. А ведь Луна была права, это существо заметило её всего через несколько секунд после того, как фестралка проникла в комнату. И он даже очень достоверно делал вид, что ни о чём не подозревает. Она и не ожидала, что чилавек реально будет таким восприимчивым. Может быть, его этому специально обучали? Но Блоссом всё равно заметила, что его движения стали более напряжёнными, дыхание — медленным и регулярным… Он ждёт, явно ждёт, пока она сделает первый шаг!       И поскольку он знает о её присутствии, нет смысла продолжать прятаться.       Возбуждённо облизнув свои клычки, фестралка отпустила потолок, распахнув крылья, спланировала вниз и приземлилась на копыта в нескольких шагах от Анона, практически ощутив, как забилось его сердце, когда она приблизилась. И как напряглись его мышцы, когда копыта с чуть слышным стуком коснулись пола.       — Так я и знал, — произнёс Анон, продолжая возиться со своей сумкой, — что в комнате кто-то есть. Ты кто вообще?       — Миднайт Блоссом, волею принцессы Луны капитан лунных рыцарей.       Сердце Анона начало стучать менее торопливо. Одна из ночных гвардейцев — это, по крайней мере, знакомо. Он обернулся, чтобы всё же увидеть пони, с которой разговаривает, и обнаружил два ярко-золотых глаза в нескольких сантиметрах от своего лица. Разумеется, он слегка шарахнулся — пони ухитрилась приблизиться абсолютно неслышно — и это движение вызвало у пони вполне женское хихиканье. Но она, по крайней мере, слегка отодвинулась, повиснув в воздухе на уровне его головы, давая возможность разглядеть себя. Ну да, одна из тех мышекрылых поней, что он видел стоящими на страже около комнат Луны.       Одна из… и больше ничего особенного про неё не скажешь. Обычная серая шёрстка, перепончатые крылья, небольшие клыки, блестящие из приоткрытого в ехидной усмешке рта. А ещё золотые глаза с кошачьими зрачками и кьютимарка, на которой что-то вроде цветов.       С другой стороны, кобыл среди солдат Луны он не видел, а это — по всем признакам кобыла.       — И зачем ты здесь?       — Из любопытства.       — Почему-то мне кажется, что это не вся правда.       Блоссом явственно ощутила, как скептично прозвучал его голос. И она понимала: если начать врать этому созданию, её дальнейшая работа станет только сложнее. Так что, возможно, стоит попробовать завоевать его доверие при помощи правдивости? Ведь если он не будет ей доверять, надёжно охранять его будет практически невозможно.       — Правильно кажется. Луна пожелала, что моей основной задачей будет обеспечение твоей безопасности. Так что я буду присматривать за тобой, чтобы, когда ни одной из принцесс не окажется поблизости, с тобой не случилось чего-нибудь нехорошего.       Анон внимательно оглядел мохнатоухую пони и решил, что она, пожалуй, не врёт. А задумавшись над смыслом её слов, решил, что не станет возражать против этой идеи. В конце концов, хорошо, когда кто-то прикрывает тебе спину. К тому же раньше или позже Рэйнбоу Дэш заявится мстить, и может так случиться, что ни Селестии, ни Луны при этом рядом не окажется. Так что с защитником будет гораздо спокойнее.       — Я, пожалуй, не против, — кивнул человек.       Ухмылка фестралки стала ещё шире.       — Рада, что мы думаем одинаково, — сказала она, опускаясь на пол. — Знай, я буду приглядывать за тобой непрерывно, и если понадоблюсь — просто позови меня по имени.       — Блоссом, я правильно запомнил? — переспросил человек. Мышепоня кивнула. — Рад знакомству с тобой. Я Анон — вроде бы я тебе ещё не представлялся раньше.       — И я рада знакомству с тобой, — хихикнула Блоссом. И тут её ушки встали торчком и повернулись к двери. — Кто-то идёт. Ты меня не видел!       Фестралка прыгнула в сторону и тут же исчезла в тенях, словно её и не было. Анон вынужден был признать, что прячется она великолепно.       Со стороны двери донёсся стук, прерывая его мысль, и он, не задерживаясь, подошёл к двери и распахнул её. За дверью обнаружилась Селестия, улыбающаяся до ушей и чуть ли не светящаяся от счастья.       — Анон, мне сказали, что ты в замке. Вот так замечательный сюрприз!       Человек ощутил, что волнение отпускает его.       — Ну, я зашёл, чтобы взять кое-какую одежду и подготовиться к вечеру.       — Луна предупредила меня об этом, — кивнула аликорна. — Я надеюсь, в твоём магазине всё благополучно. Ведь я на личном опыте знаю, как сложно подготовить хороших сотрудников, и могла бы годами рассказывать истории о том, как намучилась с обучением своих подчинённых, когда только стала принцессой.       — Надеюсь, что к тому моменту, когда мы устроим праздник, они уже будут работать нормально. Так что тут не о чем беспокоиться.       — Чем планируешь заняться сейчас? — спросила принцесса.       Анон оглянулся на лежащую на кровати сумку — он как раз закончил укладывать в неё одежду всего за несколько секунд до того, как Блоссом показалась на виду.       — Да ничем особенным, вот только что уложил одежду, теперь отнести сум…       С неяркой золотой вспышкой сумка исчезла, аликорна улыбнулась ему ещё шире.       — А теперь что у тебя в планах?       — Да вроде ничего, — хихикнув, ответил человек. — У тебя есть предложения?       Селестия, казалось, засветилась ещё чуть ярче.       — Я бы хотела пригласить тебя на вечернюю прогулку.       — Пожалуй, я смогу составить тебе компанию, — ответил он.       Селестия вышла в коридор, Анон последовал было за ней, но вдруг обернулся и, приоткрыв дверь, сунул голову внутрь.       — Увидимся! — тихо произнёс он и снова закрыл комнату.

* * *

      Анон и Селестия вместе шли по улице. Просто шли… ну, и ещё Селестия всё время крепко прижималась боком к Анону. Человеку было неудобно, сразу и физически, и морально, но он терпел, потому что признавал за своей подругой право соскучиться и потом компенсировать эту скуку. Тем более что для пони, как он уже не раз убеждался, такое поведение было вполне нормальным — они всё время обнимались, прижимались друг к другу и тыкались носами во все доступные места.       — Как же хорошо, что мы снова вместе, — прошептала Селестия, прижимаясь к плечу Анона.       — На тебя поглядеть — так мы разлучались на несколько лет, а не на пару месяцев, — пошутил человек.       — Очень верно подмечено.       — Ну ладно, ладно, всего через несколько дней у нас будет масса времени для чего угодно.       Селестия нашла эти слова достаточным поводом, чтобы радостно потереться носом об его плечо.       — Жду не дождусь!       Анон почувствовал, как нормальное для него напряжение из-за пребывания на виду у прохожих постепенно отпускает его. Ему по-прежнему не особенно нравилось, когда пони по своей инициативе прикасались к нему, но порывы Селестии он соглашался терпеть. Бросив взгляд по сторонам, он убедился, что прохожие продолжают провожать их парочку вытаращенными глазами. Похоже, столичные обитатели не особенно часто видят столь явно счастливую принцессу.       — Слушай, а куда мы идём? — спросил он.       — Я бы хотела побывать в парке, если ты не против, — улыбнулась в ответ Селестия.       — Ну почему бы и нет?       Селестия удовлетворённо вздохнула. Её сердце почему-то само собой начало биться чаще. Впрочем, тут не о чем задумываться. Ей просто хорошо рядом с Аноном.

* * *

      И вот парочка добралась до парка. Посетителей вокруг было немного, разве что несколько жеребят играли на полянке. Анон и Селестия подошли к скамейке и уселись на неё — человек на один конец, аликорна на другой. Тут же обнаружилось, что скамейка создавалась под обыкновенных пони, и заметно более крупная Селестия вынуждена была бы занять часть пространства, предназначавшегося для Анона — так что она, не колеблясь, сделала то, что было совершенно логично: подождав, пока человек удобно усядется, опустила голову ему на колени.       Анон чувствовал себя странно. Когда Селестия, не задумываясь, улеглась поверх его бёдер, он ощутил заметную неловкость: годами избегая чьих-либо прикосновений, он вынужден был терпеть, как у всех на виду ему на колени пристраивает голову почти полноразмерная лошадь. Впрочем… Селестии, пожалуй, можно, заключил он, глядя на то, каким счастливым выглядит лицо принцессы с прикрытыми глазами и широченной улыбкой — вот уж кого явно не интересовало мнение всяческих прохожих!       А ведь раньше она всегда, появляясь на публике, придерживалась ровного выражения лица, этой её «маски принцессы» — и Анона, как ни странно, это изменение радовало. Похоже, общение с ним делало дневную принцессу более открытой.       Подумав об одной принцессе, он сразу же вспомнил и о второй — ночной. И улыбка словно сама собой возникла на его губах. Прямо аж странно осознавать, что они обе — его друзья, настоящие близкие друзья. А когда Луна допустила его в свою память, это только добавило в его глазах уважения к ней.       Хотя… интересно, она показала ему уголок своей памяти, но самого интересного там, разумеется, не было. Ничего от Найтмэр Мун, ничего из многочисленных, как она утверждала, сражений… Но при этом у него возникало ощущение, что всё это было скрыто из-за того, что она боялась произвести на него плохое впечатление? Анон хихикнул. Интересно, а само это ощущение — оно не появилось ли именно из-за того, что он побывал в памяти Луны? Может, это и вообще не его собственное ощущение, а отголосок мыслей принцессы?       Надо будет попробовать поинтересоваться, когда в следующий раз встретит её — в мире снов, скорее всего.       — И что смешного? — спросила Селестия.       Опустив взгляд, Анон обнаружил, что Селестия всё так же улыбается, только теперь один её глаз открыт и смотрит ему в лицо.       — Да так, шальная мысль в голову пришла.       — Мне следует начинать беспокоиться? — Это она шутит так, что ли?       — Неа, — покачал головой человек, — просто подумал кое о чём, что следует спросить у Луны.       Селестия снова закрыла глаз.       — А… то есть ко мне это отношения не имеет?       — Нет, это на тему о путешествиях по снам.       — Ну и ладно.       Оба снова замолчали.       Анон решил, что в этот спокойный момент можно ничем не заморачиваться. Он откинулся на спинку скамейки, положил руку на шею аликорны и принялся бездумно гладить её. Мысли воспользовались отсутствием контроля и разбрелись — он почему-то задумался о других пони, о тех, кто когда-либо заботился о нём. Пинки Пай… Бон-Бон… и даже Лира. В его душе всколыхнулась злость — на себя самого, который не замечал этого всего, но вскоре угасла. Его слепота объяснима, всё же в это время происходило много сложных событий одновременно.       Но… интересно, а что было бы, если бы он сразу согласился признать Пинки своим другом? И от этой мысли его мозг внезапно врубился на всю катушку: а встретил бы он в этом случае Селестию, стала бы она… стали бы принцессы его друзьями? Дурацкие вопросы, и Анон не зря терпеть не мог задаваться ими — ведь ни за что не узнаешь правильного ответа. Одно расстройство от таких мыслей. Бесполезно пытаться заново оценивать свои совершённые в прошлом действия.       И всё равно… интересно, а какие из сегодняшних действий он будет обдумывать в будущем? О чём будет сожалеть? Бессмысленно задаваться этими вопросами, а не задаваться — не получается, хоть тресни. Вот есть же счастливчики, живущие исключительно сегодняшним днём, не сокрушаясь о прошлом, не задумываясь о будущем…       Посмотрев на безмятежно улыбающуюся Селестию, человек внезапно подумал — а не превращается ли он постепенно как раз в такого человека под воздействием его друзей?       Закрыв глаза и расслабившись, Анон изо всех сил попытался отбросить свои тревоги. Надо попытаться жить сегодняшним днём, раз уж он такой хороший…

* * *

      Луна разглядывала своё отражение в большом зеркале. Да, она очень хорошо помылась… и эта мысль вызвала у неё смешок. Такое впечатление, что у неё в голове поселились некоторые из мыслей Анона, и она совершенно против этого не возражала, эти мысли, похоже, помогали бороться с чувством одиночества.       Потом ночная принцесса ощутила, что в комнате кто-то есть.       — Доклад! — потребовала она.       Из тёмного угла вышла Блоссом и поклонилась.       — Я пришла сообщить, что встретилась с Анонимусом.       Луна подняла бровь, глядя на отражение старшей из её рыцарей.       — Славно. Развлеки меня, капитан. Поделись своими впечатлениями о нём!       — Его восприятие действительно превосходно. Он заметил меня через несколько секунд после того, как я появилась в комнате.       — И как ты отреагировала на это?       — Рассказала ему правду. Достаточно было посмотреть на него, чтобы понять — он ощутит мою ложь, и в будущем это ухудшит многое.       — Вполне тебя понимаю. Так значит теперь он осведомлён о твоём задании?       — Да, — кивнула Блоссом, — и не стал возражать.       — Где он сейчас?       — Ваша сестра позвала его с собой на прогулку. Я сочла, что она однозначно сумеет позаботиться о его безопасности куда лучше, чем я. И решила воспользоваться выдавшимся моментом, чтобы прийти с докладом.       Луна снова окинула взглядом своё отражение. Возможно, мнение другой пони окажется полезным?       — Как я выгляжу, капитан?       — Вы прекрасны, словно ночное небо!       — Как думаешь, моя грива смотрится… не чересчур?       Аликорна ещё раз оценила свою причёску. Её натуральная грива выглядела слегка по-другому, чем привычная для всех струящаяся ночная синева. Повинуясь внезапному чувству, она решила прийти на ужин со своей собственной, а не волшебно изменённой гривой. Похоже, она просто по ней соскучилась.       — Много лун минуло с тех пор, когда я последний раз имела счастье наблюдать вашу гриву в её исходном великолепии! — фестралка снова поклонилась.       — Блоссом, нет нужды столь скрупулёзно придерживаться этикета. Здесь нет посторонних.       Кобыла выпрямилась и снова окинула взглядом свою принцессу.       — Ладно. Раз уж так… по какому случаю, а?       Луна снова ощутила на своих щеках то странное тепло.       — Сегодня на ужин ко мне и сестре моей придёт Анонимус. Немало времени миновало с тех пор, когда это случалось в предыдущий раз.       — Моя душа наслаждается воодушевлением, звучащим в твоём голосе. Анонимус явно многое для тебя значит, — с улыбкой заявила Блоссом.       Луна ощутила, что человек внезапно стал центром её мыслей. В душе её возник гнев, когда пришли воспоминания о произошедшем в Понивилле. Потом гнев исчез, сменившись воспоминаниями самого человека о ней и её сестре, оставшимися после короткого смешения их разумов. Он мало что из этого произносил вслух, но в памяти Анона жили чувства, которые сами рассказали ей то, что человек не решался произнести вслух. Чувства… и уважение к ним, желание позаботиться…       Улыбка сама собой появилась на её лице.       — Да, — прошептала Луна и снова посмотрела в зеркало. — Может, мне надо надеть платье?       — Возможно, это будет уже слегка чересчур, — ответила фестралка.       — Возможно, да, — согласилась принцесса. — Ты свободна, капитан. Займись своими делами, подготовься к возвращению Анона.       — Счастливой ночи тебе, — поклонилась та и исчезла в тёмном углу.       Луна осталась одна в комнате и снова бросила взгляд в зеркало.       Да, она точно готова к вечерней встрече.