Сколько друзей ты простил сегодня?

      Проводив Селестию, Анон вернулся в магазин и закрыл за собой дверь. И пускай визит аликорны был неожиданным, но это была, разумеется, очень приятная неожиданность. После разговора с Луной человек был обеспокоен состоянием её старшей сестры, а теперь всё разрешилось, она получила порцию хорошего настроения, а заодно порцию печенек — что, как он надеялся, поддержит её душевные силы.       Слегка удивлённый тишиной, Анон поднял взгляд и обнаружил, что все присутствующие в торговом зале пони молча смотрят на него с восхищением. Закатив глаза, он молча направился к стоящей за прилавком Лире.       Дел на сегодня осталось ещё очень даже немало. Надо проверить, как работают повара. Надо убедиться — лично! — что все припасы правильно разложены. Один раз кто-то высыпал мешок сахара в ларь с надписью «мука», и последствия этой ошибки были просто катастрофические. Да, ещё надо собрать нераспроданные остатки и выставить их на прилавок с уценкой. Ещё… надо проверить, есть ли что-нибудь ещё, потому что ему придётся уйти пораньше, чтобы успеть на ужин с Селес…       Его мысли взвихрились, а тело замерло на полушаге, когда до него дошло, что же именно означает «ужин с Селестией». Мышцы как будто разом охватило судорогой, они напряглись словно для того, чтобы не дать вырваться на свободу паническому воплю.       Если он придёт ужинать к Селестии, там, скорее всего, будет Твайлайт. И ему придётся сидеть с ней за одним столом, возможно даже разговаривать — сделать вид, что в комнате нет никого, кроме него и Селестии, будет жутким оскорблением для хозяйки. А Твайлайт будет смотреть на него. Планировать эксперименты. И выжидать момент, когда…       Лира увидела, как человек внезапно замер посреди торгового зала, и лицо его странно исказилось. Стоящие вокруг пони начали изумлённо оглядываться и перешёптываться.       — Подожди минуточку, — сказала единорожка покупателю, с которым разговаривала, выскочила из-за прилавка и подбежала к человеку. — Анон?       Человек не ответил, его расфокусированный взгляд был направлен куда-то в стену. Ох, она уже видела такое. Надо по-быстрому увести его, чтобы не устраивать зрелище для собравшихся зевак. Осторожно ухватив Анона за руку телекинезом, Лира повела его к лестнице на второй этаж. Человек, не сопротивляясь, подчинился, позволил увести себя в её комнату и послушно уселся на принадлежащую единорожке кровать.       — Анон! — Лира поднялась на дыбы, поставив передние копыта на колени сидящего человека, и её лицо оказалось примерно на одном уровне с её глазами. — Что с тобой? Ты в порядке?       Анон же с ужасом обдумывал создавшуюся ситуацию. Аж самому не верится, он согласился присутствовать на ужине с этой пони! Должен быть какой-то способ, чтобы отвертеться от этого визита. Это, несомненно, обидит Селестию, но оказаться с Твайлайт за одним столом?! И тут ему в голову пришла мысль. Ну да, это обман, зато может получиться.       — Прости, Тия, — чуть слышно пробормотал он себе под нос, — выяснилось, что мои повара всё же не готовы работать самостоятельно, и мне придётся задержаться допоздна, разгребая последствия. Так уж получилось, что я вообще не смогу выбраться из магазина до самого празднования.       Лира удивлённо наклонила голову набок, пытаясь услышать, что там шепчет Анон, но тут же задрожала, когда его пальцы внезапно принялись почёсывать основание её уха. Человек теперь смотрел прямо ей в лицо, отстранённость исчезла из его взгляда, правда, Лире сейчас всё это было совершенно неважно на фоне тех невероятно приятных ощущений, которые дарила ей человеческая рука.       — Знаешь… я вот подумал и вдруг понял, что поступил довольно грубо, когда вы предложили мне комнату над магазином, а я почему-то отказался.       Лира была не в состоянии ответить, полностью погружённая в наслаждение.       — Я, конечно, буду продолжать жить в замке, но пока идёт обучение персонала, вполне могу несколько ночей пожить и тут.       Лира машинально кивнула, не обращая внимания на слова человека. Наслаждение от его прикосновений было куда сильнее смысла слов. Но Анон почему-то убрал свою руку и поднялся с кровати, оставляя всё ещё погружённую в счастливую полудремоту единорожку.       — Пойду сообщу об этом Бон-Бон.       — О чё-ом? — пробормотала, не задумываясь, пони.       — О том, что поживу у вас несколько дней.       Когда смысл слов дошёл до её сознания, кобыла тут же пришла в себя, и на её лице появилась широченная глуповатая улыбка. Произошло почти что чудо: Анон захотел пожить вместе с ними!       — А сейчас возвращайся, пожалуйста, к покупателям, — произнёс человек, ещё раз проведя ладонью по её голове. — Я же пойду поговорю с Бон-Бон.       Человек направился к выходу из комнаты, Лира устремилась за ним, словно охваченный любовным томлением щеночек, и лишь огромным усилием воли смогла повернуть и добраться до кассы. Надо же, Анон будет спать совсем рядом, за стеной!       Стоящие в очереди пони ошарашенно уставились на её широченную улыбку.       — Чем могу помочь? — радостно звенящим голосом спросила их единорожка.

* * *

      Тем временем Анон направлялся к Бон-Бон. Ему было серьёзно не по себе, но где-то внутри ощущалась твёрдая уверенность, что он совершенно не готов встретиться с Твайлайт. Так что ему надлежит сделать всё, что в его силах, чтобы избежать такой встречи, даже если это огорчит Селестию. Да, эта мысль причиняет ему боль — но страх встречи с сиреневой мучительницей сейчас гораздо сильнее любой душевной боли.       — Слушай, Бон-Бон, твоё приглашение пожить здесь ещё действительно?       Та тут же подняла взгляд от своих бумаг.       — Что? С чего вдруг сейчас?       — Знаешь, — пожал плечами человек, — я внезапно понял, как глупо себя веду, отправляясь в замок просто чтобы переночевать. Так что давай я поживу здесь, по крайней мере, до тех пор, пока не закончим обучение.       — Но… — Бон-Бон ощутила, как её брови сами собой полезли на лоб, — всего-то несколько дней осталось!       — Ну да, — кивнул Анон, — это звучит странно. Вот такой я странный зверёк.       Бон-Бон тем не менее ощутила, что в происходящем явно что-то не так и что Анон не говорит ей всей правды. За то время, что они разворачивали работу в новом магазине, кобыла узнала человека гораздо лучше — долгие часы, проведённые вместе, очень этому помогли. Так что она почувствовала недосказанность, вот только не могла указать, в чём именно дело.       — И что, только поэтому? — со скепсисом в голосе ответила кобыла.       Врать Анону не хотелось, но говорить правду — тоже. Бон-Бон начнёт беспокоиться или, что ещё хуже, перейдёт в режим гиперопеки. Так что он решил продолжать настаивать на своём, не посвящая пони в детали. Совершенно незачем втягивать её в это дело.       — Уверяю тебя, я знаю, что делаю.       И вот, снова то же самое. Бон-Бон обиженно покачала головой — вместо того, чтобы прямо сказать, в чём проблема, Анон начинает убеждать её в правильности своих действий. Совершенно не проблема, что он решил пожить в комнате при магазине, проблема — в том, что ему явно нужна помощь, а этот упрямый осёл не признаётся, какая. Один раз это всё уже происходило, и Бон-Бон до сих пор ставила себе в вину, что ничем не помогла тогда человеку. Но если он не желает говорить, в чём дело, не в её силах заставить его…       — Ладно, — сдалась она.       Человек обрадованно улыбнулся кобыле. Ну вот, теперь про эту проблему можно забыть. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не реализуется та договорённость, которую он достиг с Селестией. Кстати, как раз подходящий случай сказать об этом.       — Кстати, ты не против если я приглашу несколько гостей на ту вечеринку, что ты организуешь?       Бон-Бон удивлённо уставилась на человека.       — Но я думала, что мы отпразднуем втроём!       Анон нервно хихикнул и почесал в затылке. Кобыла невозмутимо смотрела на мнущегося человека.       — Так, ты ведь уже пригласил ещё кого-то?       Тот кивнул.       — Да, и сказал, что мы будем устраивать всё в замке.       Бон-Бон ме-едленно вдохнула и ещё медленнее выдохнула. Нет смысла злиться. Она хотела совсем не этого… но ещё возможно всё исправить.       — Значит так, мы устроим два праздника. Раз уж ты пригласил гостей, то мы устроим большой праздник, который ты им обещал. А для нас… ты ведь будешь здесь жить… устроим отдельные посиделки, пораньше.       Видя, что обидел Бон-Бон, человек не стал ни возражать, ни допытываться, почему ей так хочется устроить праздник «только для своих». Ну и кроме того… хорошая ведь идея. Отпраздновать свой успех без необходимости ухаживать за гостями.       — Замечательно! — согласился Анон.       И в эту секунду, переключая на себя всё внимание, раздался оглушительный звон и грохот. Анон и Бон-Бон, обернувшись на звук, увидели распростёршегося возле одного из шкафов Баттер Хувса в окружении многочисленных металлических горшков.       — Кому я говорил «Ничего не трогать»? — возопил человек, помогая невезучему жеребцу подняться.       — Спасибо, и приходите к нам ещё! — словно эхом прозвучал радостный голос Лиры из торгового зала.       Бон-Бон, медленно покачав головой, снова перевела взгляд на свои бумаги. Кажется, она становится уже слишком стара для всего этого.

* * *

      Селестия, сияя радостной улыбкой, вошла в тронный зал. И её сейчас не волновало ни то, что именно с таким радостным видом она проделала весь путь от магазина до дворца, ни то, какими удивлёнными взглядами встретили её высокородные посетители дворца. Ей не было так хорошо уже много месяцев. Луна была абсолютно права, когда посоветовала ей посетить Анона.       Сидящая на троне Луна в это время общалась с Блюбладом.       — А что, луна действительно сделана из сыра? — спросил жеребец.       — Неа, — хихикнула аликорна, — но забавно, что шутка, которую я изрекла тысячелетие назад, до сих пор на слуху.       Уже несколько месяцев подряд Селестия старалась сблизить этих двоих. Раньше Блюблад был абсолютно безразличен Луне, и младшая принцесса практически не обращала внимания на «приёмного родственника». Но достаточно было приложить немного малозаметных усилий — и они явно пришлись друг другу по душе и теперь периодически, пусть и нечасто, даже проводят свободное время вместе.       Луна увидела поверх головы Блюблада приближение старшей сестры. И, что самое интересное, та не просто вернулась с прогулки, но к тому же принесла подарки!       Увидев, что его собеседница явно рассматривает что-то, находящееся за его спиной, жеребец обернулся и увидел приближающуюся тётушку.       Подойдя к трону, Селестия протянула Блюбладу бумажный пакет.       — Это тебе, подарок от Анона!       Принц схватил пакет, тут же сунулся в него носом и радостно вскрикнул.       — Мои любимые! — вытащив из пакета шоколадную конфету, он тут же закинул её в рот.       — Только не съешь всё сразу, — предупредила его Селестия и, сделав ещё шаг, встала рядом с сестрой. — Как дела?       — Вполне нормально, — улыбнулась в ответ Луна. — Было всего несколько просителей с маловажными делами, так что удалось вельми быстро со всем разобраться.       Селестия кивнула и подняла телекинезом ещё один пакет.       — Анон дал нам это на двоих.       Глаза младшей аликорны заблестели при виде приближающегося к ней свёртка. Торопливо открыв его, она запустила туда свой магический ореол и вытащила один из находившихся внутри предметов.       — И что это такое? — спросила Селестия, брови которой сами собой полезли на лоб.       — Не знаю, — пожала плечами Луна.       То, что висело перед ними в её магическом захвате, выглядело как простой шоколадный шарик. Анон прислал им круглые шоколадки? Селестия ожидала чего-то более необычного. Луна же решила рискнуть и закинула шарик в рот.       Через секунду её лицо озарилось радостью.       — Ух ты, там внутри густая карамель!       Селестия в свою очередь запустила магию в пакет, вытащила ещё один шарик и положила в рот. Конфета раскололась от первого же нажима зубами, почти не оказав сопротивления, и рот аликорны наполнился вкусом мягкой карамели. Такое простое лакомство… и при этом такое оригинальное и вкусное! Ей понравилось!       Принцессы вытащили ещё по одному шарику, потом сразу же ещё по одному — и через огорчительно короткую минуту пакет опустел.       — Помни, тётушка, — возгласил Кантерлотским Гласом наблюдавший за происходящим Блюблад, — в употреблении лакомств чрезвычайно важна умеренность!       — Я не смогла сдержаться, — хихикнула в ответ Селестия.       — Правильно, — кивнул жеребец, — лучше попросить прощения потом, чем разрешения — до.       Запрокинув голову, он разом высыпал всё содержимое своего пакета в рот и принялся медленно жевать. Минуту спустя, облизав губы, Блюблад поднялся с пола и направился к двери.       — Пойду поиграю с животными.       — Будь осторожен, — напутствовала его Селестия, и через несколько секунд сёстры остались вдвоём в тронной зале.       — Как здорово, что Анон сделал нам сей дар! — радостно сказала Луна.       — Должна признаться, мне понравилось, — ответила ей сестра.       Переглянувшись, они принялись чиститься — Селестия магией призвала платочек, которым принялась вытираться, Луна просто облизала губы. Посмотрев на это зрелище, Селестия покачала головой — разумеется, младшая сестрёнка не заметила пятнышка… и синей аликорне пришлось, закатывая глаза, терпеть, пока старшая сестра, как встарь, вытирала ей рот платком.       — Да полноте! — возмущалась в процессе ночная принцесса. — Я уже давно не маленький жеребёнок!       — Ну не могу же я допустить, чтобы ты ходила по замку, заляпанная шоколадом, — хихикая, ответила дневная принцесса. — Вот, всё, готово!       Луна сердито посмотрела на неё и на всякий случай вытерла лицо ногой.       — Я и сама могу! И потом, это мог узреть пони-будь из подданных!       Селестия лишь закатила глаза.       — Знаешь, если я чему-нибудь у Анона и научилась, так это не бояться того, что подданные как-нибудь неправильно обо мне подумают.       — Ты сейчас разговариваешь словно совсем другая пони, — подняв бровь, заметила Луна. — Что, неужели визит в гости был так хорош, что столь сильно на тебя подействовал?       Селестия улыбнулась и кивнула.       — Я не чувствовала себя такой счастливой уже очень, очень долго, — ответила она и немножко покраснела. — Знаешь, я всерьёз опасалась, что наша с Аноном дружба угасла за это время, а выяснилось, что совсем ничего не изменилось! Более того, он раньше не решался столь открыто выражать свои чувства ко мне в присутствии посторонних!       — Я тоже это заметила, когда зашла к нему в магазин, — согласилась Луна. — Знаешь, с тех пор как мы наказали тех, кто причинял ему зло, он стал словно совершенно другим.       Услышав эту фразу, Селестия невольно вспомнила, что произошло, когда она упомянула Твайлайт.       — Но кое-что осталось прежним, — грустно вздохнула она.       — Что тебя печалит, сестра?       Селестия опустила голову.       — Анон пригласил нас на праздник, — сказала она, не глядя на Луну. — Выяснилось, что последние несколько недель он обучал своих сотрудников готовить всё, что продаётся в магазине, и обучение практически завершено. Так что он хочет отметить это событие.       — Ну так это же замечательно! — радостно вскинулась Луна.       — Я предложила пригласить Твайлайт.       Радость младшей аликорны тут же угасла, она хмуро посмотрела на сестру, но промолчала. Разумеется, ей не требовалось рассказывать, что могло произойти после такого предложения. Но и обвинять Анона в том, что он не разделял веру Селестии в её ученицу Луна не стала бы. В конце концов, это его жизнь и его дело, кого приближать к себе, а кого — сторониться.       — Сестра, — подождав немного, позвала Луна, — а знаешь, что Анон сказал мне?       — Что? — с любопытством отозвалась Селестия.       Луне не хотелось продолжать эту тему, но рассказать про мнение Анона следовало. Возможно, тогда её старшая сестра поймёт.       — Он сказал, что не существовало никакой «Найтмэр Твайлайт». — Сердце дневной принцессы при этих словах пропустило удар. — И что не на кого свалить вину за то, что Твайлайт сотворила с ним.       Селестия тяжело сглотнула, повторяя переданные сестрой слова человека. Они были логичными. Да, вполне можно сказать, что Луна не отвечает за сотворённое Найтмэр Мун, потому что Луны тогда не было. Это своеобразное оправдание, но правдоподобное. И пусть Найтмэр возникла из тёмных чувств её сестры, но возникнув, она сама принимала свои злодейские решения, лишив Луну возможности действовать.       И да, Анон прав. То, что сотворила с ним Твайлайт и её подруги, нельзя списать на кого-то другого. Они сами всё это сделали.       — И если он не желает прощать, — твёрдым тоном завершила свою речь Луна, — значит таков его сознательный выбор.       — Почему… — Селестия печально посмотрела на Луну. — Почему ты так говоришь? Разве ты не желаешь, чтобы пони простили тебя?       — Я не вершила злодеяний. Ежели они прощают меня за то, что сотворила другая пони, значит не понимают они смысла свершившихся тогда событий! Не ты одна способна учиться у Анона!       Селестия удивлённо посмотрела на разгорячённую сестру. Ей было нечего возразить. Анон мыслил совершенно не так, как привыкли делать это пони, но при этом все его высказывания были логичными. И зачастую жёсткими до уровня жестокости. Солнечная принцесса не могла отрицать наличие правды в словах сестры. Как бы ей ни хотелось, чтобы в жизни всех пони было лишь счастье, некоторые шрамы никогда не исчезают.       — Она чувствует, что виновата.       — Кошмары, коими полон её сон — подтверждение тому, — кивнула ночная принцесса. — Но неспособно признанье ею своей вины залечить столь тяжкие раны, что нанесла она душе Анона. — Поднявшись с трона, Луна подошла к сестре и коснулась носом её шеи. — Сегодня ты пообщалась с другом, не позволяй мрачным мыслям портить событие сиё.       Что ж, Луна была права, и Селестия не могла этого не признать. Губить великолепное настроение, которое у неё было после долгожданной встречи с другом, тяжкими размышлениями? Закрыв глаза, принцесса попыталась очистить свой разум, и через несколько секунд ей стало гораздо легче.       — Сейчас время для очередного урока Твайлайт, — сообщила она младшей сестре, — а ещё Анон пообещал с нами поужинать.       — У меня осталось несколько дел на сегодня, — кивнула Луна. — Засим, пожалуй, стоит завершить дневной приём.       Селестия, коротко потёршись носом о шею сестры, направилась в сторону библиотеки. У неё было предчувствие, что её ученица сейчас там. Она проводила там практически всё своё время.

* * *

      Твайлайт отчаянно цеплялась за шаткую лесенку. Ей требовался, казалось, целый час, чтобы сделать хотя бы один шаг вверх… хотя на самом деле на это уходили, разумеется, считанные секунды. Потом начиналось следующее испытание — изо всех сил удерживаясь тремя ногами, протянуть четвёртую — ох, какую дрожащую… — к нужной книге.       И именно этот момент, конечно же, выбирает страх высоты, чтобы включиться во всю мощь. Но книгу удалось зацепить и вытащить; в следующую секунду единорожка изо всех сил вцепилась всеми четырьмя ногами, включая освободившуюся, в лесенку, пытаясь отдышаться и успокоиться.       — Что это ты делаешь?       Неожиданно раздавшегося рядом голоса оказалось достаточно, чтобы дрогнувшие ноги выпустили ступеньку, которую мгновение назад сжимали изо всех сил. Разумеется, Твайлайт попыталась снова ухватиться за лестницу — но её ноги лишь бесполезно дёрнулись в воздухе, а в следующую секунду она со стуком приложилась спиной об пол. Застонав, ученица Селестии попыталась рассмотреть, что её отвлекло, и перед расфокусированным от удара взором предстал Спайк.       — Ты как, в порядке? — сказал дракончик, на его детской мордашке явственно читалось сочувствие.       Единорожка села и со стоном потёрла спину и затылок.       — Да. Просто слегка стукнулась.       Спайк облегчённо вздохнул — он реально испугался, что причинил вред Твайлайт, не вовремя окликнув её.       — Так всё же, что ты делала?       Твайлайт поднялась на копыта и, слегка пошатываясь, подошла к подножию лесенки, где теперь лежала книга. Подхватив её губами, единорожка отработанным движением закинула том себе на спину.       — Я всё же нашла ту книгу, которую так долго искала, — ответила она, направляясь к своему столу.       — А меня чего не попросила? Я бы без проблем достал её!       — Спайк, я же не жеребёнка и сама могу взять книгу с полки.       — Если бы не это дурацкое кольцо, — произнёс дракончик с раздражением в голосе, — всё было бы гораздо проще!       Скосив глаза, Твайлайт сумела увидеть кольцо, которое до сих пор было надето на середину её рога. Месяц назад Шайнинг попробовал было снять его, но она отказалась, считая, что назначенное принцессой наказание было чересчур лёгким.       Единорожка твёрдо решила, что будет носить кольцо, пока сам Анон не простит её.       — Я не стану снимать кольцо, Спайк.       — Ла-адно! — Фыркнул Спайк. — Это не я сейчас слетел с лестницы!       Твайлайт лишь упрямо покачала головой.       — А ты что здесь делаешь? — спросила она. — Ты же вроде бы хотел отправить письмо Рэрити?       — Она не ответила ни на одно из моих писем, — печально опустил голову дракончик. — Я беспокоюсь, не случилось ли чего.       Твайлайт тоже беспокоилась. Её подруги… Эпплджек твёрдо заявила, что «всё путём и не забивай голову». Рэрити заперлась в своём магазине, Рэйнбоу вообще куда-то делась, Пинки Пай выглядела вполне счастливой жизнью, но больше не устроила ни одной вечеринки. А Флаттершай… Пегаска на удивление хорошо справилась с произошедшим. Да, первые пару недель среди толп Кантерлота были для неё сплошным ужасом, но потом она вполне приспособилась и снова начала получать удовольствие от жизни.       Во время одного из разговоров с ученицей Селестия сказала, что обучение Флаттершай закончено, и она может вернуться в Понивилль, как только пожелает того. Пони, занимавшиеся врождёнными магическими способностями, быстро изучили её Взгляд и научили Флаттершай сознательно его контролировать, вот только розовогривая пегаска не стала возвращаться. Когда Твайлайт поинтересовалась у неё причиной, ответ оказался простым.       «Я ещё не поговорила с Аноном».       Твайлайт с тех пор не раз встречала её, чаще всего во дворцовом саду, в компании обитающих там животных. Но сейчас думать о подругах не следовало, и единорожка встряхнула гривой, словно пытаясь выбросить из головы лишние мысли. Надо было сосредоточиться.       — С ней всё будет хорошо, — сказала она, чтобы успокоить Спайка.       — Ну да, ну да, — печально хихикнул дракончик, — совершенно нечего бояться. Не может же быть такого, чтобы она проплакала всю ночь и потеряла чересчур много жидкости, а поблизости не нашлось никого, кто принёс бы ей стакан воды, и она потеряла сознание… Ведь не может же?       — Очень в этом сомневаюсь, — ответила Твайлайт.       — Но ведь такое может случиться?       — Нет.       — Но если вдруг…       — Спайк, — прервала дракончика Твайлайт, прикоснувшись копытцем к его плечу, — с Рэрити всё будет в порядке.       — Ну да, наверное, — печально вздохнул тот. — Это просто мне в голову разные глупости приходят.       — Может, ты прогуляешься на кухню, и там кто-нибудь приготовит для тебя что-нибудь вкусное?       — А это хорошая идея, я давно не ел. Принести тебе что-нибудь?       — Нет, спасибо, — покачала головой единорожка.       Пожав плечами, Спайк направился к дверям. Если что и было хорошего во всём произошедшем, так это то, что в кухонной кладовой специально для Спайка лежал немалый запас вкусных драгоценных камней. Он протянул было руку, чтобы открыть дверь, но та внезапно распахнулась сама, чуть не задев его по лицу.       В дверном проёме стояла принцесса Селестия.       — О, здравствуй, Спайк! — произнесла она, опустив на него взгляд. — Твайлайт здесь?       — Да, за своим столом, — кивнул дракончик.       Невольно он обратил внимание, что принцесса сегодня выглядит как-то непривычно. Она что, светится? Действительно, её как будто окружает лёгкий сияющий ореол. Хотя, может быть, это из-за ярких светильников возле двери.       — Спасибо. Полагаю, ты сейчас направляешься покушать?       — Ага! — радостно кивнул он. — Это так круто, когда можно есть драгоценные камни и на обед, и на ужин!       — Всё лучшее для моего Спайки! — аликорна погладила его по голове кончиком крыла.       Её прикосновение отдалось теплом в груди дракончика. Ну да, Селестия всегда была для него словно мамочка, а Твайлайт — как старшая сестра. Так что всё правильно, каждая встреча с ней просто обязана вызывать радость! Хихикая, он обогнул принцессу и побежал в сторону кухни.       Селестия с улыбкой поглядела ему вслед; радость дракончика отзывалась радостью и в её душе. Её в своё время очень расстроило, когда тот расплакался после её приказа уехать из Понивилля. Впрочем, это всё неважно, и за время пребывания во дворце к дракончику вполне вернулось хорошее настроение. Сейчас надо думать о другом.       Зайдя в библиотеку, аликорна принялась выискивать взглядом свою ученицу, предполагая, что она расположится там, где привыкла. Так и получилось — Твайлайт, погружённая в чтение, обнаружилась за своим любимым столом практически в центре зала. Селестия осторожно приблизилась и села рядом с ней, после чего заглянула единорожке через плечо. Интересно… Твайлайт, оказывается, читала книгу о том, как заслужить прощение. Да, последнее время эта тема реально занимала её, и всё свободное время единорожка посвящала поискам возможности загладить свою вину перед человеком.       — Как ты себя чувствуешь? — Спросила она.       Твайлайт вздрогнула и резко обернулась, только сейчас заметив сидящую рядом наставницу.       — Ой! Простите, принцесса, я не заметила, как вы подошли!       Единорожка попыталась было вскочить, чтобы исполнить поклон, но аликорна придержала её копытом.       — Не вставай.       Подчинившись, та осталась на своём месте, а Селестия сделала жест копытом в сторону раскрытой книги.       — Узнала что-нибудь подходящее?       — Нет пока, — покачала головой ученица.       — Ты желаешь продолжить обучение?       Твайлайт на секунду задумалась — она только недавно в первый раз открыла эту книгу и прочитала не больше пары десятков страниц, так что стоит, наверное, отложить эту тему — урок от принцессы явно будет ценнее и для получения новой информации, и с точки зрения рационального расходования времени.       — Да!       Кивнув, Селестия встала и подошла к одному из стеллажей, извлекла телекинезом нужную ей книгу и перенесла её на стол перед Твайлайт.       — «Язык тела»? — вслух удивилась единорожка, прочитав название.       — Это очень важная часть социального поведения, — пояснила аликорна. — Каждое живое существо, обитающее на нашей планете, использует ту или иную вариацию языка тела. И ты, и я, и даже Анон.       Твайлайт радостно вскинулась.       — В этой книге найдётся полезная для меня информация про Анона?       — Разумеется, нет, — покачала головой принцесса. — Более того, даже пытаться применить имеющуюся здесь практическую информацию для общения с ним не следует, это гарантированно приведёт к неприятностям!       — Приведёт к неприятностям? — удивлённо переспросила Твайлайт.       Селестия отодвинула книгу на середину стола, снова поднялась и прошла несколько шагов, оказавшись прямо перед своей ученицей. Твайлайт сидела и глядела на аликорну, отвечавшую ей абсолютно бесстрастным взглядом — вот только разноцветный хвост её, как ни странно, при этом резко дёргался из стороны в сторону. Единорожка удивлённо смотрела на наставницу, она ни разу не видела, чтобы пони так себя вела.       — Что я сейчас испытываю? — внезапно задала вопрос принцесса столь же бесстрастным, как и выражение её лица, тоном.       Твайлайт попыталась понять, что же следует ответить, но в голову ничего не приходило. Да, иногда пони вели себя похоже, но не именно так.       — Я… не знаю, — призналась единорожка.       — Предположи.       Твайлайт задумалась — и внезапно покраснела.       — Желание… совокупляться?       Услышав этот вариант, Селестия не удержала контроль над выражением своего лица и даже слегка хихикнула.       — Нет, Твайлайт, желание совокупляться отображается совсем по-другому…       Движение хвоста аликорны стало гораздо более плавным и менее размашистым, и к нему добавилось лёгкое покачивание крупом. Лицо Твайлайт покраснело ещё сильнее.       Затем движения вернулись к первоначальному варианту.       — Следующее предположение?       — Нет, я не знаю, — отказалась пытаться единорожка.       — Я серьёзно раздражена. Так очень часто ведут себя грифоны.       Твайлайт медленно кивнула. Вот и ещё одна важная вещь, о которой она не знала практически ничего. И эта мысль вызвала у неё печальный вздох — она считала, что знает очень многое, но теперь раз за разом убеждалась, что была чрезвычайно не права…       — Именно поэтому, — строго продолжила Селестия, — ты не должна пытаться применять знания о языке тела одних видов к другим. То, что для нас улыбка, для обитателя Седельной Аравии — гримаса готовности к драке.       — Тогда как же мне воспринимать поведение незнакомого существа, такого как Анон?       Выражение лица принцессы смягчилось.       — Я и сама этого не знаю. В поведении Анона много такого, что я не понимаю. Так что та часть магического восприятия, которая позволяет мне ощущать, испытывает ли он стресс, многократно мне помогала. Без этого я была бы столь же слепа, как и ты.       Твайлайт задумчиво кивнула. Ну да, если бы это всё было простым, она разобралась бы много месяцев назад. И она решительно подняла голову.       — Покажите мне ещё что-нибудь.       Селестия, видя энтузиазм своей ученицы, улыбнулась.       — Ну тогда скажи, что я испытываю сейчас?