Разрушение иллюзий порой приводит к неожиданным последствиям, но на то они и иллюзии, чтобы рушиться и открывать новые горизонты.
Сентябрь 2370 по земному времени
"Почему свет не гаснет так долго?" "Сбой системы?" – Товарищ капитан, – глухо донеслось до слуха Макселя. Белый свет в глазах начал обретать черты, неясным взглядом он окинул комнату в которой находился. Кто-то ходил рядом, разговоры слились в один густой гул, не разобрать слов. «Cтекло, откуда стекло?» Тут он безошибочно узнал регенерационную камеру. Попытался поднять руку. Не выходит. Снова голос, но уже знакомый: – Сын! Блики от стекла поползли верх, камера открылась, рука почувствовала тёплое прикосновение. Как же больно поворачивается шея. – Отец? – спросил Максель хриплым голосом, в горло будто налили расплавленный свинец. – Сын, наконец, наконец ты пришёл в себя, – сказал капитан, сидя на стуле рядом с регенерационной камерой. – Воды, – прохрипел Максель. – Врач! Сделайте что-нибудь! – властно прикрикнул капитан. Женщина в белом халате засуетилась, отец не отпускал руку сына, то сжимая её до боли, то ослабляя хватку. Врач поднесла к лицу Макселя небольшую маску, прибор тут же закрепился, закрывая рот и нос, а после, бесшумно выпустил белёсый пар. Вдохнув пару раз, парень почувствовал облегчение, дыхание перестало быть мукой, боль в горле прошла, он даже нашёл в себе силы сжать руку отца. Посмотрев в лицо капитана, он впервые увидел его настолько взволнованным, может другие этого и не заметили, но Максель знал точно. Неужели он для него настолько важен? – Оставьте нас, – попросил отец и женщина в белом халате поспешила выйти из палаты, – Как ты себя чувствуешь? – Мой браслет, – сказал Максель уже чётче, – Всё из-за сбоя? – О чём ты? – в голосе капитана не слышалось и малой доли интереса по этому вопросу, будто он был чем-то совершенно не важным. – Перемещение во времени, параллельная линия. Поэтому я оказался в камере? – О чём ты? Какое перемещение? Ты чуть не разбился на звездолёте. – Что? На чём? – не понял Максель. В ту же секунду в голове начали всплывать образы и звуки. Учебный полёт. Вой аварийной сирены. Скрежет металла корабля и хруст ломающихся костей. Руки, с невыносимой болью сжимающие штурвал. Отказ систем связи. И чёрная дыра прямо по курсу. – Я падал в чёрную дыру, но... Как же... Что тогда это было? Кира... – Кто такая Кира? Твоя девушка? – поинтересовался отец. – Она... она... – не смог ответить Максель, по щеке потекла слеза. – Сын, – отец поднял его руку, сжав её в ладонях, и опустив локти на край регенерационной камеры прижал ко лбу, опустив взгляд, – Мне так жаль. Зачем ты полетел так близко? – голос капитана задрожал. Чуть погодя Максель вспомнил: – Хотел быть… Лучшим. Доказать тебе. – Мне так жаль сынок, так жаль, я был так несправедлив к тебе. Максель молчал, глубоко в душе он желал когда-нибудь услышать эти слова: – Почему? – Я думал, так ты станешь сильнее. Я не смог её защитить. И чуть не потерял тебя. – Маму? – осторожно спросил Максель, отец никогда не говорил о ней, будто её и не существовало вовсе, а вся информация об аварии была удалена из баз данных. – Она была прекрасным пилотом, лучшим, – отец поднял глаза с застывшими слезами, и серьёзно продолжил: – Я должен был поговорить с тобой раньше. Людей не заселяют на другие планеты не потому, что кого-то слишком сильно волнует их экосистема, хотя доля правды в этом есть. Много лет прошло с того времени, когда учёные нашли планету с прекрасными условиями для жизни. Её назвали Сиа, тогда же начался процесс заселения и освоения, на планете не было разумной жизни. Основались первые колонии, как следствие, спустя пару десятков лет, переселенцы решили отделиться, создать собственное независимое государство, началось восстание. Первая в истории галактическая война. Силы были почти равны, повстанцы перехватывали корабли, строили новые с помощью ещё не истощённых ресурсов планеты. Но не всем хотелось участвовать в предстоящей бойне. Твоя мать летела на спасательную операцию по вывозу беженцев. Я до последнего не отпускал её, но правительство было непреклонно, да и сама она с её альтруистическими порывами желала помочь другим. – Как это произошло? – спросил Максель, потому что отец замолчал. – Я сам подписал приказ об отправке. Если бы я только знал... Три корабля вылетело в тот день, но вернулся лишь один. На них напали, один корабль захватили. Когда два оставшихся взлетели, за ними началась погоня. Твоя мать скомандовала второму кораблю с людьми улетать, а сама... – Погибла в бою, – догадался Максель, – Почему никто не знает? Это случилось не так давно. – Есть приказ. Никто не должен об этом знать, информация защищена под страхом смертной казни, чтобы не допустить подобного снова. Браслеты убивают каждого, кто решит рассказать об этом и того, кто услышит. Ты понял? Максель перевел взгляд на руку отца, браслет был на месте, как и его. Поняв намёк, капитан продолжил: – Мой и твой браслеты перепрограммированы, я сам это сделал, знал, что не смогу скрывать от тебя вечно, никому нельзя доверять сын, запомни это. Наша Алисия, не просто искусственный интеллект, она представляет собой настоящее сознание. – Ясно, – не стал вдаваться Максель в технические подробности манипуляций отца, судьба матери волновала его куда больше всяких программ, и сквозь зубы процедил: – Ни гимнов, ни эпитафий. Подлость. – Я делал всё чтобы воспитать тебя сильным, но оступился, перегнул. – Теперь, я понимаю, почему. – Прости меня, я не был тем отцом, который нужен сыну. – Возможно и я не был тем сыном, который попытался бы понять отца. Максель, почувствовав силу в теле, приподнялся, и они крепко обнялись. – Как я выжил? – Тимур вытащил тебя в самый последний момент. Врачи говорили, что шансов почти нет, регенерационная капсула собирала тебя по кусочкам, единственное, что давало надежду – высокая мозговая активность. – Кира, – произнёс Максель, – Всё, что я видел? Параллельный мир, чувства. Всё было ненастоящим? – Наше подсознание, порой, удивляет. Но вселенная, ещё более удивительна. И если они сольются – может произойти невероятное. Получив такой расплывчатый ответ Максель вздохнул: – Сколько я был без сознания? – Около двух недель. – Там, прошло столько же времени. Совпадение? – Совпадений не бывает, у всего есть свои законы и логика. В твоём браслете зашифрована специальная программа, её предназначение – спасение жизни любой ценой, она и поддерживала высокую мозговую активность. – Твоя разработка? Хочешь сказать Алисия создала целую реальность? – Моя, но точного ответа я дать не могу, спроси лучше у неё. – Алисия, ты создала виртуальную реальность пока я был в коме? – Я поддерживала мозговую активность раздражая нервные клетки электрическими импульсами и сдерживала её, когда было необходимо, – отозвался металлический голос. – Это не ответ! – раздражённо сказал Максель. – Я не создавала образов в сознании. – Это не она, определённо не она. – Нет, не она, скорее ты сам, – сказал отец, – Тебе просто снился сон. Максель промолчал, обдумывая эту мысль, как бы там ни было, соглашаться с ней он не хотел, насколько бы правдоподобно и логично она ни звучала. Размышления прервал стук в дверь, в проходе показалась знакомый врач. – Капитан, прошу прощения, к вашему сыну пришли посетители. – Хорошо, – ответил он, – Мне пора, поправляйся и больше отдыхай, ещё будет время поговорить. Подарив сыну тёплую улыбку, капитан вышел из палаты, в которую тут же вошли Тимур и Исай. – Брат, как ты? – спросил темнокожий парень. – И вам привет. Как будто меня пропустили через адронный коллайдер, – попытался пошутить Максель, – Тимур, спасибо, если бы не ты... – Не нужно, – вдруг перебил его друг и улыбнувшись хмыкнул: – Ты, главное, соберись с силами, скоро здесь будет уйма девчонок. – Только этого не хватало, скажите врачу я не хочу видеть ни одной здесь. Хватит с них лжи, и с меня тоже. – Как скажешь, – чуть удивился Исай. Они ещё долго обсуждали произошедшее за последние две недели, обходя стороной тему аварии. Тимур выглядел серьёзнее обычного, порой предпочитая и вовсе молчать: – Ты, наверное, устал? – спросил он. – Пожалуй, – потёр глаза Максель. – Тогда мы пойдём, лечись, скоро будет опрос на профориентацию и экзамен по квантовой физике, завтра дам тебе учебники и конспекты, – похлопал Макселя по плечу Исай. – Обязательно так расстраивать человека? – встрял Тимур. – Я же как лучше! – Шагай давай! Тимур вытолкнул Исая из палаты и кивнув напоследок вышел сам. Но тишина не продлилась долго, через пару минут новый стук заставил автоматическую дверь открыться, в проёме стоял Глеб. – Проходи, – позвал его Максель, слегка удивившись, но сейчас, все старые проблемы и неприязни показались ему глупыми и нелепыми. – Доброй ночи, не знал захочешь ли ты говорить, – немного отстранённо отозвался курчавый парень, проходя внутрь. – Смотря зачем пришёл, – ответил Максель, фраза казалась грубой, но в его голосе это никак не проявилось, – В любом случае, я хотел тебя увидеть, и сказать, что мне жаль. Я был придурком. – Неожиданно, – спокойно произнёс Глеб, – Я слышал, что люди меняются на грани жизни и смерти, но чтобы настолько. – Да уж, – хмыкнул Максель, – Так ты не злорадствовать пришёл? – Не в моём характере. – Неужели, пожелать выздоровления? – Если ты и правда перестал быть придурком, то и это тоже. Хочу кое-что показать, думаю ты вполне сможешь сделать выводы, – силой мысли Глеб развернул экран браслета, отправив Макселю какой-то файл. – Что это? – Отчёт об аварии. – Зачем? – Ты имеешь право знать, это справедливо, – ответил Глеб, и развернулся чтобы уйти, остановившись возле двери он повернулся к Макселю и добавил: – Поправляйся, без тебя на уроках скучно. – Подожди. Глеб заинтересованно поднял бровь. - Что ты знаешь о теории Макарова-Картера? Кучерявый парень сделал пару шагов назад: – Про параллельные вселенные? – Да. Как думаешь, это возможно? – Вполне. Почему спрашиваешь? Максель пару секунд обдумывал стоит ли рассказывать Глебу что-то настолько личное, но, чтобы получить ответ, всё же требовалась некая определённость: – В коме я видел сон, очень реалистичный сон, он длился ровно столько сколько я был там, я помню каждую деталь, каждый день и минуту. В том другом мире. Прошлое, две тысячи двадцать первый год. События в нём были аналогичны нашему прошлому, но отличались ходом времени на две единицы, от очков в играх до полномасштабных событий. Глеб задумался: – И ты думаешь, что это был параллельный мир? – Да, но… Я же не мог быть там и тут одновременно. Всё это время я лежал здесь, в коме. – Сознание, – подумав ответил Глеб: – Оно не было в двух местах одновременно. Ты оказался настолько близко к чёрной дыре, как никто до тебя, возможно, что та чёрная дыра не была чёрной дырой, а была чёрной вселенной. Это недоказанная теория о том, что некий объект, выглядит как чёрная дыра, но не является ею, хотя и имеет все свойства. Попавший в неё, пересекая горизонт событий не попадает в сингулярность, а оказывается в новой расширяющейся вселенной. – Разве сознание может существовать отдельно от тела? – Очень давно люди практиковали астральные выходы из тела, многие говорили, что видели себя, мир, безошибочно отвечая, что произошло пока они были без сознания. Но учёными эта тема всерьёз не изучалась. В твоём параллельном мире сознание просто обрело форму, все строительные материалы были под рукой. – Тогда как я смог вернуться? - Само по себе сознание напоминает очень давно устаревший термин «эфир», некая всепроникающая субстанция, для неё нет ни гравитации, ни пространства. Пока сознание связано с этим телом оно может в него вернуться, они находятся в состоянии квантовой запутанности, если бы эта связь разорвалась, возможно, что ты и не смог бы вернуться. Но ты же понимаешь, что всё это лишь теории? – Конечно, – ответил Максель, – Занятные теории. – Мне, пожалуй, пора, – сказал Глеб, вышагивая к двери палаты, – А ты не смей обдумывать очередную глупость. Максель усмехнулся: – Постараюсь.