Когда листья станут золотыми

Он как все — обычный мальчик, О геройстве не мечтает, Он спасет чужие души, А свою вот потеряет… Он как все — погода, мода, Только нравом чуть потише, А небесных карт колода Все тасуется неслышно. Услышав стук в дверь, Ричард Темпест оторвался от монитора. — Входите! Алиса… — Я, дядя Ричард. — Девочка села напротив Темпеста. — Я же говорила, что не отступлюсь. И я не одна. — Кого же ты привела в качестве группы поддержки? — Меня, — Электрон Иванович остановился в дверях. Он был одет не в обычной своей старомодной манере, а во вполне современный костюм. — Здравствуй, Электрон, — Ричард приподнялся поздороваться с инженером за руку. — Ну что ж, я догадываюсь, даже точно знаю, почему ты здесь. Я-то думал, кого ты, Алиса, еще сюда приведешь. Павел Антонович был… — Полина, — подсказал Электрон Иванович. Ричард вздохнул: — Полина все узнала еще до того, как отправилась за Алисой. Сидела тут в слезах… Она же чувствительная очень. Как я ему в глаза посмотрю, да что я ему скажу. В итоге даже сказать «Ты молодец» не смогла, в горле комок. Она Алисе не говорила, но и информацию не прятала. Трудненько, конечно, было ворошить старые архивы прокуратуры. — Ну, я не настолько чувствительный, — Электрон прошел в комнату и остановился за спиной Алисы. — Но мне тоже очень жаль, тем более, что парнишке я обязан. Пусть не жизнью, но, если бы не он, еще несколько часов крайне неприятного времяпровождения мне были бы обеспечены. И было очень больно узнать, что, ну, ты понимаешь, — такая ранняя смерть и такая страшная. — Да я-то понимаю, — Ричард выпрямился в кресле. — Ты сядь. А то поза уж очень обвиняющая. — Спасибо, постою, — Электрон скрестил на груди руки и стал совсем похож на прокурора. — Так вот, Ричард. Я хорошо представляю все твои доводы. То, что случилось, — случилось, история не знает условного наклонения. Но есть то, что выше порядка. Это милосердие. Я тоже историк, хоть и любитель, и скажу тебе: бывает, когда судьба кого-то одного оказывается важной. Именно потому, что в данный момент ты обратил на нее внимание… — Постой-постой! — Ричард вскинул ладонь вверх. — Во-первых, я не говорил, что отказываюсь помочь. Я обещал тебе, Алиса, и мне обидно, что ты мне не веришь. — А я вам верю, — девочка улыбнулась, но глаза ее смотрели не по-детски серьезно. — Я просто хотела доказать, что вы спасаете достойного человека. — Спасаю… — Темпест вздохнул. — Не все так просто. Давайте сначала. Итак, Герасимов Николай Алексеевич, 1971 года рождения. Тот самый мальчик, который в 1984 году… ну, вы помните. Что я узнал из официальных сведений? Учился средне, школу закончил с грехом пополам. Хотя выказывал неплохие задатки в области литературы, образование продолжать не стал, никуда не поступал, даже попыток не делал. За год до того его родители развелись, он пошел работать грузчиком, тогда же стал выпивать. Через год ушел в армию, а вскоре от тяжелой болезни умерла его мать. После армии на вечер встречи выпускников Николай явился уже совершенно пьяным. Об этом и твоя подружка, Алиса, вспоминала… Алиса опустила голову. Электрон поспешно заговорил: — Погоди, Ричард, не пойму, к чему ты клонишь. Что он сам заслужил свою судьбу? Но ты же сам говоришь — родители разошлись, мать умерла, это стресс, даже в таком возрасте. И ты не хуже меня знаешь, какое это было время — со страной творилось непонятно что, сколько людей сломалось, это же не просто жизнь, это идеалы рушились… — Не перебивай! Я ничего такого не имел в виду. И позволь мне продолжить. Итак, Николай переехал в деревню, в дом, оставшийся от родственницы. Вначале пытался завязать с выпивкой, но ему это не удалось. Работы в деревне было немного, а самогона достаточно. Дальнейшее было просто вопросом времени. В 1996 году он с приятелями пошел в баню. Парилка загорелась, деревянная постройка вспыхнула, как большой костер. Все успели выбежать, кроме Николая, который спал мертвецким сном. — Точно не успел? А вдруг? — Электрон наклонился к Ричарду. — Электрон, ну я же видел запись в книге происшествий. Алиса показала. Там тяжелые подробности, не стоит тебе такое читать, да и Алисе не стоило… Опознавали по зубам, точнее, по отсутствию двух передних. — Так мало ли у кого нет двух зубов. — Но ведь то, что именно он оставался внутри, пять человек видели! Трое мужчин и две женщины. — А что они там делали? — вдруг вмешалась Алиса. До сих пор девочка сидела молча, с тревогой и надеждой переводя взгляд с одного взрослого на другого. Ричард залился краской: — Алиса! — Ну, почему они ничего не предприняли? — Алиса смотрела гневно. — Неужели впятером не смогли вытащить? — А тут кое-что интереснее. Глядите, — Ричард явно обрадовался, что Алиса не затронула скользкую тему. Он несколько секунд искал нужный файл, затем приподнялся: — Я вам дам голографическое изображение. Я был там через несколько дней, представился журналистом. Впрочем, на меня и так никто бы не обратил внимания. Вот смотрите, что заснял. Светлый луч протянулся от монитора и развернулся в светящееся объемное изображение. Посреди комнаты в светлом мареве появились обгорелые стены, окруженные грудой пепла, из которого торчали почерневшие бревна — остатки крыши. Почерневшая трава каймой обрамляла пожарище. Казалось, в чистом и белом помещении возник даже запах гари. Ричард приблизил картину, развернув ее. — Вот эти два бревна — глядите — это была дверь. А рядом из пепла торчит… — Палка какая-то, — прищурился Электрон. — Не угадал, — Темпест нажал клавишу и окружил изображение продолговатого предмета сиянием. — Это железный лом. Зачем лом в бане, можешь догадаться? — Лед долбить? Зимой. — Лето было! Жара! Ладно, я скажу. Моя гипотеза — подпереть дверь. Так, чтобы никто не мог выйти. То есть он был обречен, даже если бы смог проснуться. — Но зачем? Кому это понадобилось? — недоумевал Электрон. — Ведь не вельможа средневековый. Обыкновенный парень… — Электрон, я тебя умоляю! Неужели убийства совершались только из-за тронов и старинных кладов? Чаще всего на бытовой почве. Так и тут. Я же говорил, что представился журналистом. Очевидцы со мной особо не захотели откровенничать, зато бабушки во все века и времена — это неистощимый кладезь информации. Они, правда, больше ахали, что дороги у них плохие, ни «Скорая», ни пожарная не приедет, милиция вон через сутки появилась только. Но одна такая старушка-соседка, которая знала Колину бабушку, рассказала, что один из собутыльников ревновал к погибшему свою, скажем так, гражданскую супругу. И частенько грозился «Кольку убить». Они дрались несколько раз, их разнимали. Еще раз говорю, это был всего лишь вопрос времени… — Ричард, — тихо позвала Алиса. — А разве нельзя просто предупредить? Темпест снова вздохнул. — Как раз-таки все не просто. Можно предупредить о несчастном случае. И то может выйти промашка — скажешь человеку, чтобы он не летел самолетом, и он поплывет пароходом, а пароход утонет. А тут болезнь, зависимость. Поверь мне, окружающие и так предупреждают чуть не каждый день, но человек их не слушает. Или хохорится — да я в любой момент брошу, просто не хочу, или огрызается и отказывается от помощи. Надо ведь не просто предупредить о трагедии, а заставить изменить образ жизни. То есть контролировать его, возможно, долго и постоянно. Электрон кивнул. — То есть проще вытащить сюда и лечить. Но разве это невозможно? Ты же знаешь, прецеденты бывали. — Да. Но тут важен момент. Я же ходил к Михаилу Петровичу. И вот тут возникли проблемы. Смотрите, где это случилось. Вот карта Московской области. Луч от монитора обрисовал карту. Населенные пункты горели разноцветными огоньками. — Вот этот, большой, красный, ясное дело, — Москва, — объяснял Ричард. — А зеленые — это деревни. Вот та самая деревенька в 1995, смотрите… А это уже 1999 год. Огоньки на изображении мигнули. — Фермерское хозяйство рядом с деревней. Вот он, камень преткновения. Земля. Деньги. Даже сейчас. Маленький экскурс в историю — в 90-е годы участки земли предоставлялись желающим бесплатно, ну, или за символическую плату. Один такой участок располагался совсем рядом со сгоревшей баней, там ведь непонятки творились, то все кругом колхозное, все кругом мое, то опять ввели частную собственность. Так вот, вскоре после смерти Коли эту землю взял в аренду человек, чье имя, ты, Алиса, должна знать. Это его сын стал в 30-х годах создателем теории темпоральных искажений. — А Коля тут каким боком? — удивился инженер. — А таким, что на землю претендовал один московский бизнесмен, предлагал за нее взятку, как это называлось. Но после пожара вдруг передумал. Он был очень суеверен и посчитал гибель человека несчастливой приметой. Впрочем, бизнесмен никакого урону не понес, вскоре купил участок в соседнем районе, построил там чего-то… А расстроенный из-за ухода живых денег председатель отдал землю в аренду под ферму. И не прогадал — хозяйство пошло в гору, арендную плату вносили исправно. И самое главное — фермер смог дать сыну образование, отправить его учиться за рубеж, а потом даже частично финансировать его исследования. А ты, Алиса, сама хорошо знаешь — без теории темпоральных искажений не было бы сейчас машины времени. В прошлом опасно копаться, тем более, в таком недавнем. Сделаешь незначительный шаг — и окажется, что возвращаться тебе некуда, да и самого тебя нет. За тысячелетие изменения сглаживаются, а с прошлым веком надо быть очень осторожным. Электрон накрутил бородку на палец. — А по-другому он не мог выучить сына? Может, ему просто кошелек подбросить? Ричард расхохотался было, но осекся, встретив осуждающий взгляд Алисы. Слегка помрачнев, временщик ответил: — Тут надо думать. Не лезть, как слон в посудную лавку. Многое ведь зависит от характера человека — не полюби он труд, не добивайся своей цели с упорством, может, и не стал бы его сын ученым. И как бизнесмена того отпугнуть? Если выдернуть из прошлого Герасимова, получится, в пожаре должен погибнуть кто-то другой. А как жить, зная, что ты кого-то принес в жертву? Ричард повернулся к Алисе. — Признаюсь, девочка, у нас с Михаилом Петровичем тут тоже свой интерес. Мы с ним как раз вспоминали, как он пытался спасти от костра Джордано Бруно. Михаил смог поговорить с ним под видом священника, пытался рассказать о плане побега. А Джордано только глянул на него понимающе и ответил: «Друг мой, ведь представление уже готово. Они не признаются в своем поражении, им важно сжечь меня. Если я убегу, они сожгут подставного осужденного. А я не приму такой жертвы». Помолчав, Ричард продолжил: — Мы ведь стояли тогда у костра и поклялись выдернуть Бруно хоть прямо с аутодафе. То есть дело лишь в технике. С Колей проблема та же самая. Его приятели довольно долго наблюдали за горящей баней. — Мерзавцы! — воскликнул Электрон. — Спокойно смотреть, как человек погибает… — Ты учти, что они были изрядно пьяны, только тот ревнивец пил меньше других. И все же вытащить его у них на глазах невозможно. — Невозможно? — переспросила Алиса. — Я не отказываюсь помочь, — Ричард подошел к Алисе и взял ее за руку. — Я говорю, что не могу — сейчас. Но я тебе обещаю. И прошу тебя — дай мне десять лет. Я уверен, за это время мы найдем такую возможность. Алиса смотрела на Ричарда несколько секунд, затем улыбнулась. Словно болотные огоньки замерцали в ее глазах. — Хорошо. Пусть будет десять лет. Но вы же не думаете, что за десять лет я забуду? — Зная тебя, я в этом не сомневаюсь!