Злой человек

      Когда Воропаев вместе со Ждановой под руку вышли из конференц-зала и подошли к барной зоне в офисе Zimaletto, то все уже стояли в сформированных группах по интересам. — Саш? — М? — анализируя «поле боя», откликнулся он. — А какой-то обед будет? — Виктория сейчас накрывает для всех стол, голодными не останемся. Но тебе бы я есть не советовал… — Это ещё почему? — хмыкнула Лидия. — Вике ты явно не пришлась по душе, а значит яд она подмешает с огромной вероятностью. — У меня от общения с тобой уже иммунитет развился, не переживай, — подмигнула Жданова и направилась к Кире и Андрею, таща за собой Александра на буксире. И всё-таки ей не давала покоя новость о явно скором браке между подругой и младшим братом. Лидия считала это ужасным решением, которое никому не принесёт счастья. По большей части волнение её было о Кире, нежели об Андрее. Тот, как гулял, так и продолжит гулять, только менее открыто, чем раньше. Кира же… Она не дура и весьма наблюдательная, но жутко упрямая. Если Кира что-то хочет, значит рано или поздно она это получит и неважно будет ли ей в последствии плохо. Так было с самого детства. — Их брак будет ядерной катастрофой, — тихо сказала сама себе под нос нечаянно Жданова. — Естественно, — горько усмехнулся Александр, услышав бормотания женщины. — Но процесс этот вряд-ли уже обратимый. Да и твои с Андрюшей родители уж очень поддерживают их решение. Особенно Марго… — Хочешь сказать, что союз Воропаевых и Ждановых очень выгоден для бизнеса, так? — медленно накручивая локон на указательный палец, несколько отрешенно задала вопрос Лидия. — Да… К чему ты клонишь, Лида? — нахмурил брови Александр, посмотрев на неё. Жданова резко остановилась на месте, ничего не говоря и не моргая, она переводила странный, расчётливый взгляд с пары Киры и Андрея на Сашу и обратно. Придя к какому-то только ей ведомому варианту ответа на наисложнейшую задачу, Лидия наконец моргнула и солнечно улыбаясь, посмотрела в глубокие темно-карие глаза Воропаева. — Саша, как ты ко мне относишься? — Что? — задушенно просипел Александр. — Кхм! Что? — откашлявшись, повторил он, глазами судорожно скользя по лицу Ждановой, пытаясь найти хотя бы намек на плохую шутку. — Пожалуй я принесу тебе водички… Да? Да, хорошо, — неловко поджав губы, слабо похлопала по плечу Воропаева она и пошла к бару. Широко раскрытыми глазами он смотрел ей вслед, пытаясь понять правильно ли всё сейчас понял или… Об иных вариантах думать совершенно не хотелось. Лидия сейчас практически сделала ему предложение, серьёзно? Поразительная женщина, просто по-ра-зи-тель-на-я! Если нет, то Александр добьётся того, чтобы чувство юмора Ждановой стало запрещено на территории Российской Федерации. Воропаев зарылся пальцами в рыжие волосы, оттягивая те в попытке прийти в себя. Соберись, Александр Юрьевич! Соберись! Срочно! Срочно нужно кому-то вы… О, Андрюшенька. Нацепив свой привычный акулий оскал, Воропаев направился к Жданову. — Стакан прохладной минералки и вишнёвого сока с трубочкой, будьте любезны, — положив клатч на стойку, сделала заказ молодому бармену Лидия, а после в ожидании села на свободное место рядом с отцом. — Ну ты посмотри, по любому поводу цапаются. Просто невыносимо, — находясь в скверном расположении духа, Павел сделал большой глоток коньяка, не замечая сидящую сбоку дочь. — Признайся тебя же не это злит, — произнесла Маргарита и вопросительно посмотрела на Лиду. — Конечно, провал Андрея! — нахмурившись, развёл руками Жданов старший. — Кстати, о провалах, — бодро заметила Лидия, перебив возмущенную заявлением мужа Марго. — Отец, объективно тебе не кажется, что идея брака Андрея и Киры гиблое дело? Мой брат не изменится, надев кольцо на палец. Сначала будут ссоры, скандалы с битьем посуды, истерики Киры, а там рукой подать до сильнейшего алкоголизма Андрея и депрессии Кирочки. Разве мы хотим для них такой судьбы? — Лида, давай сейчас обойдемся без твоего прекрасного ораторского мастерства? Выучил на свою голову, — на выдохе произнёс последнее Павел и начал растирать глаза. Маргарита неприязненно посмотрела на дочь и скривила губы. — Без проблем. Если кратко, то я хочу предложить, конечно, не сейчас, должно пройти некоторое время, чтобы всё было прилично… — Милая, по существу и помедленнее, пожалуйста, — вымученным взглядом посмотрел на начавшую тараторить дочь. У неё эта вредная привычка с самого детства, сколько бы психологов и логопедов не занимались с девочкой, всё бестолку. — Брак между нашей и семьёй Воропаевых хороший ход, но кандидаты не те. Да, раньше Кира и Андрей были единственным вариантом, но теперь, когда Поль погиб, земля ему пухом… Из нас с Сашей могут получиться неплохие партнёры, мы оба взрослые состоявшиеся люди, вредных привычек не имеем, когда то даже лучшими друзьями были, — нервно сглотнула Жданова. Одно дело дразнить этим Воропаева и совсем другое серьёзно предлагать такое родителям. Какой черт её дёрнул?! Павел задумчиво посмотрел на дочь, недавно ставшую вдовой, а затем на пару Андрея и Киры, вспоминая все их скандалы и частоту измен сына своей невесте. И сам от себя такого не ожидая, начал рассуждать всерьёз об этом предложении. — Ха! Вредных привычек она не имеет! — драматически взметнула руками Маргарита. — Ты думаешь мы забыли ту позорную историю с наркотиками?! Во рту Лидии пересохло, в горле наступила настоящая Сахара. Глаза женщины наполнили обида, горечь, разочарование и злость. — Марго! — одернул её Павел. — Как приятно, что ты помнишь такое, мама. Не хочешь ещё вспомнить отрицательные результаты экспертизы, на которую меня добровольно-принудительно повёл отец Поля, не желая себе невестку наркоманку? И результаты были абсолютно отрицательные! — сквозь зубы говорила Жданова. — Андрюша не мог врать! — вспылила Маргарита в ответ. — Я уже говорила Саше, повторю и тебе: между вами ничего и никогда не будет, только через мой труп! Павел Олегович слушал молча, с каждым словом жены и дочери взгляд его становился всё мрачнее и мрачнее, а хмурые уже седые брови сползались к переносице. Лицо его дочери было полно изумления и недоверия, она не могла поверить последней фразе Марго, как и он сам. Одновременно они оба спросили: — Когда ты говорила с Сашей об этом? Маргарита зафыркала и стала хаотично смотреть по сторонам, в попытке избежать стального взгляда мужа. Челюсть Урядова даже замедлилась от просмотра таких страстей. Какая драма! Какая интрига! Ну просто тайны Мадридского двора! Белиссимо! Взмахнув волосами и гордо приподняв подбородок, Маргарита Рудольфовна, не ответив, покинула общество мужа и дочери. С блистательной улыбкой, она подошла к Кирочке и приобняв ту за плечи повела обратно в конференц-зал, шепча что-то о поторапливании со свадьбой. На лицах Павла Олеговича и Лиды застыли сложные выражения, полные тяжёлых размышлений. Минералку Жданова буквально сунула в руку Александру, чуть не разлив ту, после чего сразу же ушла к отцу. Обед прошёл в довольно напряжённой обстановке, как заметил, кажется, только Воропаев. Хотя, большинство членов совета пребывало в довольно лёгком и бодром расположении духа, будто не замечая, как выглядит Павел Олегович и точно такая же по состоянию Лидия. Та, к слову, в отличие от заседания в этот раз сидела рядом с отцом и периодически кидала в сторону Александра, сидевшего напротив, красноречивые и совершенно непонятные взгляды. Одна только Маргарита Рудольфовна была в чудесном расположении духа, которое в разговорах иногда доходило до абсурда и своим натиском немного пугала Киру. Не нравится Александру, такое положение дел. Ой, как не нравится… — Паша, пойдём! Показ Милко вот-вот начнётся! — стоя в дверях, позвала Маргарита. — Я вместе с Лидой задержусь, иди, — даже не смотря в сторону своей жены, произнес Павел за спину. — Паша! — намного более требовательно позвала она. — Я сказал иди, — сурово ответил Павел Олегович. Дверь за Маргаритой с резким хлопком закрылась, показывая её отношение к поведению мужа и всей ситуации. — Думаю нам надо поговорить, дочка… — устало выдохнул он. — Да, пап. Спустя 7 лет ты, наконец, нашел нужный момент, — усмехнулась Лидия, теребя снятые перчатки в руках. На показе они появились после половины представленной коллекции, чем страшно рассердили и обидели гениального маэстро — Милко. На единственное свободное место, которое было в первом ряду вместе с Маргаритой сел Павел Олегович. Лидия же тихим шагом подошла из-за спины к Александру, но испугать его у неё не получилось. — А я то всё ждал, когда появишься. Уже подумал, что ты решила улететь пораньше. — Ну что ты, Саша. В нашем дуэте, не прощаясь, ухожу не я, — ухмыльнулась Жданова, бросив взгляд на недовольно подпирающего стену Воропаева. — Поразительная память, не подскажешь, что было 4 апреля 1998 года? — В Москве шел дождь с градом, — не дрогнув и мускулом, беспечно ответила Лидия. Скрестив руки на груди, Александр продолжил смотреть показ одежды, с самым неподходящим для этого выражением лица. Жданова закатила глаза, а затем без какого-либо злого или хитрого умысла положила голову на плечо Воропаева, внимательно рассматривая платье модного сочетания летнего бриза и пляжного песка. Как же она хочет спать и как же ей все надоели за такое короткое время. Но глаза её всё ещё держатся открытыми, потому что дело семьи и хорошее состояние нервов модного гения — это святое. К нему нельзя проявлять подобное неуважение. Александр замер, сделав вдох и не в силах выдохнуть. Ощущать тяжесть этой женщины на своем плече было приятно и как-то по-особенному. Сейчас она кажется такой расслабленной. Её хотелось касаться постоянно, странное чувство. Воропаев успел отвыкнуть от него, а теперь оно снова накрывает огромными волнами. Ну и какого дьявола она снова собирается его покинуть?! Зачем ей эта Франция, в которой больше никто не ждет? Когда рядом есть он. До конца их неожиданной встречи остается всего несколько часов. Что за несправедливость… Да ещё и её вопрос… Она знает? Или же вовсе знала всё это время, о том, что творится в его сердце? Да, несмотря на заблуждение многих, сердце у Воропаева всё-таки имеется. Просто спрятано оно настолько глубоко, что большинство устаёт искать, не приблизившись и на треть. Кажется, Лидия Жданова намного более жестокая, чем сам Александр Воропаев. — Саш, расслабься, а то мне отдыхать не удобно, — её тихий голос выдернул Александр из своих очень интересных мыслей. — Я тебе не диван, чтобы на мне отдыхать. — А они тут неудобные, ты лучше. — Да что ты говоришь, как приятно. Мне ещё никогда, таких оригинальных комплиментов не делали. — Потому что всё сделанное и сказанное мной — эксклюзив. — Надо будет твои слова распечатать и в рамочке повесить у двери моей приёмной. Ты уедешь, а я темными и холодными вечерами со слезами на глазах буду их перечитывать, — притворно всхлипнул Александр, приложив руку к сердцу. — Эх… Сашка-Сашка… — тяжело вздохнула Лидия и прикрыла глаза. — Как ты ещё не отравился? — Не дождетесь, я вас всех переживу, — ухмыльнулся повеселевший Воропаев, наблюдая за мельтешениями Андрея. Что у него опять происходит? Самому то не надоело? — О, Екатерина Валерьевна, — лениво заметила Лидия, убрав голову с плеча Александра, которому после этого сразу стало как-то неуютно. — Именно в этот момент у меня появилось невыносимое желание покинуть этот цирк Шапито, — смотрел за разворачивающейся сценой между двумя секретаршами Воропаев. — Сбежим? — и прошептав, опалил свои теплым дыханием нескрытое прядями волос ухо Лидии. Красные губы изогнулись в невольной ухмылке. В голубых глазах зажегся огонёк, которого не было там много лет. — И что потом? Дешёвое вино в пакете и кража абрикосов на рынке? Это было лето 1994 года. В тот день стояла невыносимая жара, а их заковали в официальные костюмы. Это был очень важный прием полный людей из высшего общества. То есть скукота смертная и до боли невыносимая. Александр уже не помнит, кто кого уговорил, но спустя полтора часа после начала 17 летний Сашка в идеальном смокинге от Armani воровал абрикосы для 20 летней Лиды одетой в шикарное кричаще-алое платье Yves Saint Laurent, подол которого подмел весь московский асфальт, снявшей шпильки и вылавливающей монетки из фонтана. Тот день был единственным, когда Ждановой пригодились уроки по вокалу и она узнала, какая хорошая акустика в подземном переходе. Александр же проникся глубоким уважением к Джеймсу Бонду, который умудрялся сбегать от погони в смокинге. Лидины туфли были безвозвратно утеряны. Даже стоя на расстреле, он никогда не признается, что выкинул их в речку. Разумеется совершенно случайно… Воропаев широко улыбался. Не скалился, не высокомерно ухмылялся, а просто по-человечески улыбался. Кому расскажешь — не поверят. — Лидия Павловна, как вы можете предлагать такое взрослому, приличному человеку, госслужащему?! — театрально возмутился он, расширив глаза. Белозубая улыбка никак не могла исчезнуть. В ответ Жданова начала медленно кивать с важным видом самого почетного профессора. — Как то не подумала, Александр Юрьевич, о вашем статусе. Согласна, с ним красть абрикосы уже не солидно. Будем красть персики. Молча, с серьезным видом они уставились друг на друга, но долго не так не продержались и прыснули со смеху, согнувшись пополам. Все развернулись к ним, забыв про Андрея, собирающегося сделать какое-то объявление и с изумлением наблюдали за этим редчайшим в истории событием. — Мы вам там не мешаем? — тоном полным желчи, громко спросил Андрей. — Андрюшенька, ты одним своим существованием мешаешь мне спокойно жить. Ну, так как думаешь? — утирая образовавшиеся в уголках глаз слезы, в тон задал ответный вопрос Воропаев. — Екатерина Валерьевна, что случилось? — обмахиваясь перчатками, обратилась к замершей то ли в испуге, то ли в изумлении секретарше Лидия, полностью игнорируя взбешенных брата и мать. — Что вы все уставились на нас, как бараны на новые ворота?! К вам гениальный твóрец вышел, посмотрите так на него! — указал на спустившегося с подиума Милко Александр. — А вы, Катенька… — низко протянул имя Пушкарёвой он. — Екатерина Валерьевна, — тут же поправила успокоившаяся Жданова. — Пушкарёва, вещайте! Обещаю, что гонцам за плохие новости головы не отрубаю, — привычно осклабился Воропаев. — Только языки, — нежным голосом добавила Лидия, мягким прищуром смотря на Катю. — Тише-тише, не выдавай все секреты, Лида. Ей же потом не интересно будет… — Кхм! — кашлянула Пушкарёва, дав в конце немного петуха. — Доклад будет предложен, как и было обещано. — Чудесно, спасибо, что сообщили, — Жданова с вежливой улыбкой перебила, не успевшего отпустить очередную колкость Воропаева. Катя поспешила, как можно быстрее исчезнуть из поля зрения этих опасных и явно не совсем здоровых на голову людей. — Эх… Придется отложить наш феерический побег и пойти посмотреть ткани, — с настоящим разочарованием произнес Александр и повел Лидию за кулисы, осторожно держа руку на её талии. — М-м-м, как я люблю взрослую жизнь, — саркастично произнесла Жданова. Не нужно быть экспертом, чтобы понять — качество изделий стало в разы и в разы хуже. У привыкшей к определенным стандартам Лидии даже ладони зачесались после физического взаимодействия с тканями. — Есть у кого-нибудь влажная салфеточка? — Кóнечно, звéзда мóя! Как Милко тебя пóнимает, первое время я смóтреть на них нé мог! Думал пóвешусь! — протягивая Ждановой взятую со стола упаковку антисептических салфеток, сокрушался Милко. — Какой процент синтетики в тканях? — опять нахмурил брови Павел Олегович. Скоро будет проще назвать, когда он этого не делал. Управление Андрея пока что не произвело ни одной положительной эмоции. — Шестьдесят, — Милко хотел плакать, но мужественно держался. — А коттон? — уточнила Маргарита. — Тоже шестьдесят, — совсем невесело пошутил Александр. — Ах, ну шестьдесят на шестьдесят же сто, — рассмеялась Кристина. — Да, господа! Пристиж фирмы мы уже потеряли, теперь потеряем и всех богатых клиентов, — сокрушался Воропаев. — Ой, ну перестаньте! Кому ну́жны ткани?! Всем нужен Милко! — Всё! — звонко хлопнула по своим бедрам Лидия. — Началась первая стадия — отрицание. Совсем скоро мы будем наблюдать последний шедевр Милко — дизайнер повешанный на блестящем розовом шарфике из стопроцентной синтетики, а вокруг на полу одежда из цветной бумаги. — А зачем тогда вообще шить одежду? Давай просто будем продавать твои автографы. — Хорошая идея! Милко вручную будет печатать свои автографы на квадратиках переливающейся синтетики и зарплату всем работникам будем выдавать ими же! — Александр выставил ладонь перед ещё говорившей Ждановой, в конце она с удовольствием её отбила. — Саша! Лида! Хватит язвить и паясничать! — строго произнесла Маргарита. — Пап, ну что это такое? — посерьезнела Лидия, с сожалением и разочарованием оглядывая ткани. — Для чего закупать почти откровенный шлак, если дела идут лучше всех? — Узнаем из отчёта, — сухо отговорился Павел Олегович, вставая с диванчика. — Кстати, уже пора на него взглянуть. Александр ходил из стороны в сторону, будто загнанное животное. Мысли его дошли уже до того, что отчёт этот Андрей может запихнуть себе в задницу! И кто-то ещё говорит, что он — Воропаев садист, нет и ещё раз нет! Больной на голову садист тут только один и это Жданов младший! Да сколько можно, в конце то концов?! — Саш, — позвала Лида, из последних сил держащаяся прямо в кресле. — Саша, сядь, пожалуйста. У меня уже в глазах рябит. — Я не могу сидеть! У меня ноги затекли! Анрюша, дорогой мой, скажи-ка, пожалуйста, а все эти задержки, как-то связаны с твоей задержкой в развитии? — полным яда и злости голосом, процедил Александр. — Воропаев! — крикнул Жданов и резко встал со своего места. — Тихо! Сели все! — уже не выдержал даже вечно спокойный, как удав Павел Олегович. — Извини, пап, но ты же видишь, это Сашка начал, — понурив голову, оправдывался Андрей. Павел ничего на это не ответил, только принялся растирать своё лицо ладонями. Воропаев негромко фыркнул, во многом понимая и разделяя состояние главы семейства Ждановых и, превозмогая над собой, сел рядом с Лидией. Стояла такая тишина, что было слышно тиканье настенных часов. Доходило полшестого вечера. Жданова с досадой и почти физической болью смотрела на время, её самолёт улетает в четверть девятого. Вздохнув, Лидия открыла клатч и достала из него две карамельки. Легонько постучав пальцем по плечу Воропаева, она привлекла его внимание. — Если у тебя есть машина времени или пулемёт, то я тебя слушаю. — Хочешь конфетку? Вкусная, — уголки её губ дрогнули в попытке милой улыбки, но усталость и сонливость были сильнее. Решив, что травить его Лида вряд-ли будет, Александр взял леденец и, пошуршав пестрой оберткой, положил в рот. Даже, если там вдруг окажется смертельный яд, то ничего страшного. Ведь тогда карьера Андрея точно будет испорчена. Эта мысль вызвала непроизвольную улыбку. — И всё-таки, Андрей, чего мы ждём? — спросил Павел Олегович, протягивая через стол руку к дочери и просительно двигая пальцами. Лида позабавленно усмехнулась и тоже дала конфету отцу. — Не чего, а кого. Мы ждём Катю. — А это кто? — непонятливо спросила Кристина. — Его секретарша, — раздражённо и сердито ответила вместо своего жениха Кира. — Удивительно, серьезные люди, акционеры, а все ждём, какую-то секретаршу! — в тон сестре сказал Воропаев. — Ну, если Александр так торопится, то я не смею его задерживать. Только, в этом случае будучи не в курсе всех дел, он не сможет осуществлять задуманный контроль надо мной и фирмой, — ехидно улыбался Андрей. — Не дождёшься, — расширив глаза, медленно произнес Воропаев, еле удержавшись и не показав по-детски фигу. — Добрый вечер, Екатерина Валерьевна, — в который уже за сегодня раз, первой из всего совета директоров поздоровалась Лидия с незамеченно вошедшей Пушкаревой. Катя отрывисто кивнула и продолжила неловко искать для себя место, зажимая в руках папку. — Это в каком месте, ты увидела добрый вечер? — едко поинтересовался Александр, выгнув левую бровь. — Не всем же быть такими пессимистами, как ты. — На таких как я, да будет тебе известно, держится всё общество! — А из-за таких как я, такие, как вы не стреляетесь и не вешаетесь, — с беззлобной ухмылкой, сказала Жданова. После недолгой борьбы взглядами, Воропаев прищурился и сказал: — Ты выиграла битву, но ещё не выиграла войну. — Дошкольная группа «Ромашка», вы закончили? Екатерина Валерьевна уже готова начать, — произнес Павел, сдерживая рвущуюся наружу отеческую улыбку. Наблюдать за этими двоими в прошлом всегда было забавно. Благодаря им на всех тех приемах и банкетах было не так тоскливо. Может, идея Лиды всё же имеет право на реализацию? — Конечно, папа, — тягуче отозвалась Жданова и подперла голову ладонью, мило хлопая ресницами, словно дурочка. И ведь кто-то на это ведётся… В случае, если Андрей развалит фирму, Лида всегда может пойти в театральное и цирковое. Александр кашлянул в кулак, замаскировав тем самым смешок, а затем с серьезным и плотоядным, как у акулы выражением лица, открыл папку с отчётом. — У вас в папках подробный отчет о проделанной работе по нашему плану. Данные по производству, расходы, статистика. Начнем со статистики. Прошу обратить ваше внимание на страницу номер два, — бодро начала Катя. — Ой, какая красивая страница! Отчет о прибыли и убытках компании… А почему нельзя было только о прибыли? — погрустнела старшая Воропаева. — Кристина… — одернул сестру Воропаев. Кто-то, не знающий Лидию так хорошо, как Александр и Павел Олегович, легко могли обмануться её поведением и совершенно незатейливым выражением лица во время доклада Пушкаревой. Голубоглазая блондинка, надувшая слегка губы и покачивающая своей красивой, худенькой ножкой. Она даже не задерживалась на одной странице дольше пяти секунд. Такая не может представлять какой-то опасности для Андрея Палыча и Кати. В голове у Пушкаревой появилась мысль, что в первой своей оценке женщины она ошиблась и перед ней просто ещё одна Кристина, только более язвительная. Мысль эта была такая упоительная, что Катя решила в неё поверить. Ведь так будет гораздо проще, ей уже хватает Александра Юрьевича, желающего сунуть свой нос во все дела компании. И лучше один опасный и умный враг, чем два, да ещё работающих в паре. — …Именно поэтому, колебания курса валют нам не страшны, — вычеркнув для себя один из поводов нервничать, уверенно представляла доклад Пушкарева. — Хорошо, а как вы планируете увеличить прибыль, если объемы продаж упадут? — крутя меж пальцев карандаш, спросил Воропаев, цепко наблюдая за Катей. — За счет уменьшения затрат на производство. В частности закупкой новых тканей, — не растерялась она. — Саша, а твое кислое лицо с чем связано? С магнитными бурями или с тем, что наша компания процветает? — триумфально ухмыляясь, ехидно полюбопытствовал Андрей. — А она процветает? — одновременно спросили зло Александр и простодушно Лидия. — Вы сомневаетесь? — вскинул бровь младший Жданов. Лидия любопытно склонила по-птичьи голову на бок и истинно медовым голосом, способным пленить сердца, спросила: — То есть вы хотите закупать ещё более дешевые ткани, чем сейчас? Я правильно понимаю? — Да, Лидия Павловна, — кивнула Пушкарева и сделала глубокий вздох. — Милко, дорогой, не напомнишь, какой процент синтетики в тканях на данный момент? — мягко обратилась к дизайнеру Жданова. — Шестьдéсят, это у́жасно, — всплеснул руками он. — Ещё более дешевые, значит ещё больший процент, так? — Лидия поочерёдно посмотрела на Андрея и Катю, приподняв брови в ожидании ответа. — Нет! Как ты могла такое подумать, Лидусик?! — нервно рассмеялся Андрей. — Свет полнится поставщиками, они в очередь готовы выстроиться только бы с нами работать. Среди них есть те, которые нам нужны! Качество не просядет! — М-м-м, ну удачи, братик — усмехнулась она и откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди. Больше до самого конца она не вымолвила ни слова и не показала ни одной реакции, кроме тонкой снисходительной улыбки. Александр был более разговорчив и скурпулезен, он задавал уйму вопросов, параллельно обсуждая сказанное Катей с Ярославом. — Надеюсь, что основные положения доклада убедили вас, в том что осуществление данной программы приведет компанию к принципиально новому продвижению на новые позиции, — заканчивала свое выступление Пушкарева. Только Воропаев собирался задать ещё один несложный вопрос, как его с улыбкой прервал Андрей: — У тебя очередной вопрос с двойным дном? Давай не будем. Мне кажется, что Катя прекрасно справилась с докладом, спасибо. — Да, спасибо, Катя, — поддержал Павел Олегович, снимая очки. — Что думаешь, Лида? — Ну что тут можно думать… — выдохнула она. — Доклад просто сказочный. Такая фамилия у вас интересная Пушкарева на Пушкина похожа, забавно, да? — Пользуясь тем, что сегодня присутствуют абсолютно все члены совета директоров, такое ведь случается крайне редко, почти как снег в июле. Хотел бы внести предложение о назначении Екатерины Валерьевны на должность помощника президента компани, — вмешался Андрей, видя, как Катя начинает нервничать. Да ему и самому как-то не по себе сделалось от ласковой улыбки сестры. Страшная женщина. Страшная. Карандаш в руках Александра с треском сломался, часть его отлетела куда-то под стол. Лидия немного откинулась назад, чтобы посмотреть. — Может всё-таки таблеточку? — очень тихо прошептала ему на ухо Жданова. Не говоря ни слова, Воропаев отрывисто кивнул. Порывшись в сумке, она достала пласт и выдавила на протянутую мужскую ладонь две штучки. Резко закинув те в рот, Александр с громким хрустом принялся перемалывать пастилки зубами. На лице Кати расцвело удивленное и восторженное выражение. — А кто это? — спросила Кристина, слегка нахмурив брови. — Она, — указала на Пушкареву Лидия. — Опять?! — удивилась старшая Воропаева. — Почему бы и нет, желаю успехов- согласился Павел. — Спасибо, я постараюсь оправдать ваше доверие. — Продолжайте в том же духе, Катерина, — пожал руку девушке Малиновский. — Хочется у́йти нá дно, — недовольно произнес Милко. — Не переживай, маэстро, мы уже там. Сколько Анрюша руководит, вот всё это время мы там, — указала вниз Лидия. — Откуда в тебе столько человеколюбия, Лидочка? — отодвигая для Ждановой кресло, чтобы та могла спокойно выйти из-за стола, саркастично спросил Воропаев. — От тебя, Сашенька, заразилась, — притворно любезно улыбнулась она и поспешила к отцу, беседовавшему с Кирой и Андреем. — Пап, ты, кажется хотел посмотреть, как идут дела на производстве. — Да, спасибо, что напомнила. Андрей, ты не против? — Нет, что ты… Конечно, смотрите. — Паш, какое производство?! — вскинула вверх брови Маргарита Рудольфовна. — Надеюсь, что хорошее. Вы, пока можете наведаться в мастерскую Милко, лишним не будет. Дальнейших споров с женой Павел Олегович не хотел, а потому поспешил вместе с дочерью покинуть остальных. Дела на нижних этажах не сильно впечатлили в положительном смысле отца и дочь, хотя работники и рады были их видеть. Многие ещё помнили Лидию Павловну. Работники рассказали, что проблем с тканями немного, но со старыми всё равно работалось лучше и получалось гораздо качественнее, а сейчас приходится постараться, чтобы избежать брака. — Может всё-таки останешься? — поднимаясь на лифте из-под земли, предложил Павел. — И что я буду делать? Как Саша наведываться пару раз в неделю попугать сотрудников? Делу то от этого не горячо не холодно. Да и ты видел отчёт, он и правда «сказочный», не прикопаешься. Андрей отхватил очень умную девочку. — С Катей ему и правда повезло, не понятно, за что его жизнь решила отблагодарить… Ну а вдруг от двойного удара вашей парочки Андрей хоть немного зашевелится в правильном направлении? — не особо веря в собственные слова, с толикой надежды произнес Павел. — Пап… — ясным взглядом посмотрела Лидия, как его телефон зазвонил. — Да, Андрей? — недавно частично расслабленный Павел Олегович вновь подобрался, услышав сына. — Скоро будем, остальных позвал? — Молодец, жди. Телефон захлопнулся и Жданов старший шумно выдохнул. — Что случилось? — с сочувствие глядя на него, спросила Лидия. — Случилось какое-то ЧП и теперь Андрей ждет всех в конференц-зале. — Было глупо надеяться, что мне не придётся переносить перелёт… Когда они прибыли, то весь совет столпился в дверях, но завидев Павла Олеговича, расступились, словно море перед Моисеем. — Ну? Рассказывай, — дал отмашку он и сел за стол, сцепив руки пальцами перед собой. Лидия встала за спиной отца и положила одну ладонь сверху на плечо, в знак поддержки. — Господа, не вижу смысла скрывать от вас неприятности. Тем более всё произошло здесь, в этих стенах. В нашей фирме появился шпион… — Шпион? — шокированно повторила Кристина. — Ха! … Это что, шутка? — выдавил из себя Урядов. — Нет. Из компьютера моего помощника были похищены секретные данные. — Подождите, но у нас в Дании в таком случае вызывают полицию! — Кристин… — позвал сестру Воропаев. — Он охотился за моими и́деями! Он хóтел у́красть мóю коллекцию… Кстати, у нас пóследнее время стали пропáдать плéчики! — Успокойтесь, господа! — поправил очки Андрей. — Я уже провел расследование. Виновный найден и среди нас его нет. — Кто это, Андрей? — взволнованно спросила Маргарита. — Я его уволил. — Кто этот человек? — внимательно смотрел Павел Олегович — Это Ярослав Ветров, пап. Произнесенное имя повергло всех в шок. По толпе пробежал рой шепотков. — А зачем Ярославу Ветрову воровать плечики? Вот загадка то, а…- не понимала Кристина. — Прекрасно, прекрасно… Теперь у нас новая проблема, да? Нужен новый финансист, — угрюмо заметил Александр. — Не прóблема. Нáйдется! Вот, если бы нужен был нóвый ди́зайнер, вот это бы́ла бы прóблема! Воропаев пренебрежительно усмехнулся. — Конечно, конечно, Милко, ты как никогда прав, — положил ему руку на спину Александр. — Завтра я приведу с десяток новых финансистов, — собирался уже уходить он. — Кажется, ты привел Ветрова, — делая вид, что вспоминает, предположил Андрей. — И что из этого вышло? Так что позволь уж мне заниматься подбором кандидата. — Если у тебя много свободного времени, пожалуйста. Может мне тогда взять управление компанией в свои руки, пока ты в поисках? — выгнул левую бровь Воропаев. — А где гарантия, что ты с ним не заодно? Что Ветров работал не на тебя? — подозрительно прищурился Жданов. — Андрюша… Я могу усомниться в твоей порядочности, точно так же… Какие-то секретные файлы, почему к ним, такой интерес?! — медленно повышал голос Александр. — Я могу их показать, мне скрывать нечего! — Ну так, показывай, раз скрывать нечего, — с хищной улыбкой любезно попросила Лидия. Андрей с бешенством в глазах уставился на сестру. — Хватит! — громко хлопнул по столу Павел. — Что вы, как дети малые?! Вы не соперники, а партнеры. И ответственность несете одинаковую за всё, что здесь происходит. — Саша прав. Нужно срочно искать финдиректора… — задумался старший Жданов. — Никого искать не надо, я уже нашёл. — Я тоже, надеюсь наши мысли совпадают, — серьзно произнес Павел Олегович, заставив сына усомниться. Лидия сглотнула ком в горле. Что-то не нравится ей тон отца, да и вопросы эти про оставание в Москве… — Кхм! Позвольте представить вам нового финансового директора! Екатерину Пушкареву! — А кто эта Пушкарева? Катя неловко и косо улыбнулась, приподнимаясь на месте рядом с Андреем Палычем. — Ха! Опять-опять?! — вскрикнула Кристина, ударив себя ладонью по груди. Гневные желваки заиграли на лице Александра и он метнул взгляд на Павла, ожидая его несогласия или не дай бог согласия с этой кандидатурой. — Интересное предложение, Андрей, но с такой кандидатурой я согласиться не могу. Простите, Катенька, — кивнул ей Павел. — Почему нет?! У Кати блестящее образование — МГУ с отличием, работа в банке, стажировка в Германии! Да и с недавнего времени она выполняла часть обязанностей Ярослава! — принялся яростно отстивать предложенную собой кандидатуру Андрей. Павел спокойно улыбнулся, с отеческой грустью смотря на заходившегося в очередной истерике сына. — И всё-таки, не смотря на такое блестящее резюме, она устроилась именно секретаршей, — заметил старший Жданов. — С такой внешность и не мудрено, что её никуда не берут! — снова вступился за Пушкареву Андрей, но как то неправильно. Катя поджала губы и нервным жестом поправила волосы. — На сколько я знаю, Екатерина Валерьевна сама уволилась из банка. — Да и, если специалист хороший, то всем плевать на внешность с высокой башни, — добавила Лидия со знанием дела, вспомнив, каких только людей она за годы умудрилась повидать. — У меня тоже возник такой вопрос, почему секретарша, Катенька? Неужели работа вашей мечты подносить кофе? — иронично ухмыляясь, произнёс Воропаев и подмигнул закатившей глаза и цыкнувшей на него Ждановой. Катя даже как-то растерялась под таким напором. Сжавшись, она смотрела на свои пальцы с короткими ногтями. — Саша, не пугай девушку, — попросил Павел. — Я? Пугаю? Ну что вы? Это скорее я боюсь Екатерину Валерьевну! — в капитулирующем жесте поднял руки он. — Катерине сейчас вполне хватит должности твоего помощника, Андрей. А место финдиректора займёт Лида. Лидия подавилась воздухом, а губы Александра расползались в неконтролируемой улыбке. — Папа! Я не могу! — возмутилась она. — Почему? У тебя лучшее французское финансовое образование и опыт работы тоже имеется. Пора применить все знания на благо семьи и родины. Чем не повод остаться? Андрей раскрыл рот от удивления. Нет-нет-нет! Только не она! Их будет двое! Они всё узнают! Фирма практически банкрот! — Но… — Всё, ничего не хочу слышать! Ты остаешься и точка. Начинаешь с понедельника. В задумчивом молчании Лидия медленно опустилась на подлокотник, пока все расходились. Конференц-зал был практически пуст, когда рядом раздалось: — Добро пожаловать, домой! — сидя на корточках у ног женщины, с долей сарказма и переполняющей его радости, огласил Воропаев. Жданова перевела на него отрешенный взгляд небесно голубых глаз. Александр аккуратно взял её за светлое запястье и нежно прикоснулся губами к тыльной стороне. — Это нужно отпраздновать, я знаю недалеко хороший ресторанчик. Можем даже найти с французской кухней. — И давно ты стал символистом? — усмехнулась Лидия, не спешив забирать свою руку из поглаживающей хватки Воропаева. — Никогда не поздно начать… — горячечным и открытым взглядом смотрел он на неё снизу вверх.