Ночная мгла

      Как я и подозревала, на тренировки каждый раз уходил весь белый день. Химеджима Гёмей — очень мудрый наставник, умеющий говорить вкрадчиво и доступно для каждого, поэтому понять, что и как делать, в каком направлении двигаться стало ясно довольно скоро. В результате второго дня была уничтожена деревянная цель, и теперь даже кажется безумием, что раньше эти мои способности никак не использовались. Всё же всесторонние тренировки — это уникальная возможность впитать опыт и знания разных удивительных и очень могущественных людей.       Необходимо настроиться на продуктивную работу и попытаться отложить все вопросы до окончания тренировки. Но сделать это было достаточно сложно, потому что во время перерыва Кёджуро поделился со мной информацией, требующей размышлений. Это касалось нашего с ним дела в Киото. Девушка-гейко, чей образ принял демон в прошлом, была найдена в одной из сокрытых комнат в подвале окия, совершенно случайно. Помещение было холодным, использовалось для хранения овощей и долгохранящихся продуктов. И всё же запах со временем стал явным, и тело нашли.        Снова демон, которого я, не зная имени, стала величать «Коу» по иероглифу на её гребне, повинна в смерти человека. Но не ела его. Судя по всему, бедная девушка умирала медленно, находясь в забытие от морока. Это бы случилось и со мной, позволь я тогда захватить мой разум.       Всё-таки Кёджуро прав — найти этого демона нужно, впрочем как и абсолютно каждого из них, чтобы прекратить эти бесчинства. Кто знает, может этого и не потребуется. Коу клялась отомстить за казнь Третьей низшей Луны, и возможно сама найдёт нас. Или Тенгена, который и нанёс ему смертельный удар. Хотя, это и было маловероятно, она не осмелится действовать напрямую, точно не против столпов. Да и я, в случае нападения, буду готова, даже если вдруг останусь по какой-то причине одна. А уж здесь и сейчас и вовсе бояться нечего.       Украдкой мне удалось понаблюдать за тренировкой Кёджуро. Удивительно, как он не валится каждый раз вечером с ног, как все мы, если его испытания такие тяжёлые и интенсивные. Столп Камня был с ним гораздо строже, чем, к примеру, со мной.       — Оставайся, дитя. Если хочешь научиться чему-то, то тебе позволено наблюдать за тренировкой.        На самом деле я просто хотела посмотреть на Кёджуро, чтобы убедиться, что ему тут не слишком плохо. Но заодно научиться полезным вещам, конечно, тоже было бы очень хорошо, поэтому я воспользовалась предложением столпа Камня и осталась.       Перед тем как продолжить, Кёджуро помахал мне рукой, а я жестом пожелала ему удачи.         Глядя на эту тренировку, только укрепляюсь во мнении, что до уровня столпа мне просто невообразимо далеко. Но я и не рвусь в высшие мечники — конечно, у наставницы большие планы на мой счёт, она бы хотела, чтобы наследница её стиля дыхания стала новым столпом Ночи. А меня бы вполне устроил ранг, скажем, седьмой или восьмой, да, стать хиноэ было бы славно. Более или менее достойно для личной помощницы Кёджуро. И ходить с ним на задания можно будет не стесняясь, и не только для того, чтобы ему было нескучно. Ну а уж дальше — как пойдёт.        Я устроилась на большом округлом камне, приготовившись понаблюдать за тренировкой подольше. Как же красиво Кёджуро двигается. Так легко, но с такой невероятной силой. Невозможно глаз от этого оторвать. И всё это без возможности использовать техники дыхания? Но затем он сделал то, что совершенно поразило меня — он встал в знакомую стойку против цели, которая предшествует одной из кат дыхания Пламени, кажется, второй.       — Но как же, он ведь не может использовать сейчас техники дыхания? — спросила я у стоящего рядом Химеджимы Гёмея.       — В сочетании с повторяемыми действиями это становится возможно.       Даже если так… я внимательно смотрела за тем, как Кёджуро проведёт приём. Он размахивается, наносит одиночный удар, остриём меча очерчивая круг. На первый взгляд — всё как обычно, выполненная техника идеальна, я видела вспыхнувшее от удара пламя. Но…       — Ему же должно быть очень больно, — вспоминаю его слова после нашей неудачной попытки поймать демона в Киото, а также то, что говорила ему Шинобу Кочо.       — Моя техника заключается в том, чтобы раз за разом повторяя сутры, у пользователя не только повышалась концентрация, но и притуплялась боль, — сказал Химеджима, и снова вдруг по щекам его потекли слёзы.        И всё же притуплять боль не значит избавиться от неё полностью. А игнорирование проблемы  может привести к ещё худшим последствиям.       Кёджуро снова готовится к очередной технике. Без сомнений, это первый стиль, «Марево». Насколько помню, он гораздо более сложный, чем второй, хотя бы за счёт того, что во время его выполнения, необходимо набрать нечеловеческую скорость, и только потом, вкладывая уйму сил, атаковать цель.        Невольно перед глазами пронеслась страшная картина из прошлого. Демон, сила которого была больше, невероятнее, чем можно даже вообразить. В тот день все мы остались живы, я осталась жива, только благодаря жертве Кёджуро. Я не видела, чем кончился ужасный, отчаянный бой и была отчасти этому рада — это разбило бы мне сердце окончательно. События той ночи до сих пор не отпускают нас.       Кёджуро оказывается у цели молниеносно, до нас доносится мощная волна горячего воздуха. На некоторое время я закрываю лицо руками, не выдерживая жара. Но когда смотрю снова, понимаю что с проведённой катой не всё было в порядке. Тренажёр был разрублен чётко пополам, края частей слегка почернели, будто подгорев. Закончив с приёмом, Кёджуро нетвёрдо, даже оступаясь, остановился. А затем и вовсе, не выдержав, пошатнулся, схватился за уничтоженный им же тренажёр, чтобы не потерять равновесие окончательно, и болезненно закашлялся.       Не в силах просто смотреть на это, я спрыгнула со своего места и побежала к нему, не имея ни малейшего представления, чем могла бы помочь.        — Кёджуро… — оказавшись рядом, я нырнула ему под руку, помогая подняться, — Очень больно?       Он слабо улыбнулся мне, не отказываясь от помощи.       — Нет, всё в порядке, — дышал он слишком часто и рвано, поэтому я сделала другой вывод о его самочувствии.        — Пока что это твой предел. Использование дыхания дальше может очень дорого тебе стоить, — наблюдал за происходящим Гёмей Химеджима.        — А если придётся вдруг пользоваться им ещё? — спрашиваю я, но красноречивое молчание обоих столпов заставляет горько задуматься.         Сколько трудностей, сколько преград! И ради чего? На месте Кёджуро я бы давно махнула на всё это рукой и жила себе тихо-мирно, уйдя на заслуженный покой. Через некоторое время ему стало лучше, дыхание восстановилось, и он снова твёрдо стоял на ногах. Когда столп Камня объявил окончание его тренировки и оставил нас, я не упустила возможности спросить для чего столько усердий, почему он так старается. Зачем он всё это делает.       — Я бы не смог простить себе, если бы сдался так просто.       — Но ты и так сделал очень много. Никто бы не посмел требовать большего, — продолжаю я, и не надеясь хоть в чём-то переубедить его.       — Жить спокойно, в мире и порядке, до самой старости — это прекрасная мечта. Но покуда мне известно о существовании хоть одного демона, что приносит невинным людям страдания, я не остановлюсь. Счастливая жизнь в неведении не для меня, — безупречно, как-будто следуя сюжету притчи с нравственным и назидательным посылом, ответил Кёджуро. Разве могло быть иначе. Он такой правильный, что другого и ожидать не стоило.       — Прости, но я не могу рассуждать также, — с сожалением замечаю я.       Я забралась на тот же самый камень, где сидела ранее, наблюдая за его тренировкой. Так, я оказалась слегка выше него и смогла говорить, не задирая голову.        — Нет, ты не должна извиняться за своё мнение, — сказал он и остановился прямо передо мной.       Я не самый надёжный рассказчик, в моих глазах Кёджуро Ренгоку — исключительно добрый, почти что идеальный человек, у которого нет изъянов. По крайней мере пока эта пелена так и не спала до конца. Но можно ли считать это благородство и бесстрашие только лишь достоинством? Иногда мне кажется, что эта принципиальность слишком близко граничит с упрямством. Ничто не вынудит Кёджуро покинуть свой пост, никогда он не откажется от службы ради других, каждый раз оставляя невосполнимую часть самого себя в этой бесконечной борьбе.       Никогда он не перестанет быть охотником на демонов.       Именно благодаря этому мы и познакомились, а в последствии сблизились, не так ли? Так мне ли тогда жаловаться? Ну, а что касается меня… то ничего нельзя сказать наверняка. Один и тот же вопрос занимает мои мысли уже довольно давно, но я не решалась задавать его. Когда Кёджуро сделал мне предложение, я приняла его скоро, не задумываясь, совершенно не сомневаясь. Но почему он сделал это? Почему я?       Надеюсь, я не страдаю от слишком заниженной самооценки. Но сама смогла предположить лишь следующее: негласные правила нашего общества всё ещё достаточно консервативны, и по вступлению в определённый возраст мужчине принято приводить в дом жену. А я явно не оставила ему сомнений: природа моих чувств была достаточно очевидна. Вполне возможно, мотивом его поступка стало его классическое благородство. Конечно, он не стал бы предлагать ничего подобного без хотя бы толики симпатии, но всё же, по моему не слишком внятному рассуждению, для него это было именно повелением совести.        Задавая вопрос я честно попыталась вложить в свой тон серьёзности, не хочу, чтобы он подумал, что тем самым я напрашиваюсь на комплименты или набиваю себе цену. Мне правда важно знать:       — Кёджуро, почему ты… выбрал меня? — в его взгляде появилось непонимание, — Ты ведь знаешь меня не так долго, почему тогда настолько уверен?        Я волнуюсь. Возможно, подсознательно боюсь услышать что-то не слишком обнадёживающее, сомневаюсь. И всё же не могу не узнать правду.       — Ты права, не так долго. Но всё же за это время я уже успел во многом убедиться. Если это и правда терзает тебя, то я с радостью расскажу, почему ты стала так дорога мне.       Дорога… на душе так потеплело всего от одного этого слова. Услышать это мне уже было достаточно, чтобы успокоиться, но что он ещё мне хочет сказать?       — Когда мы впервые встретились, ты показалась мне такой печальной, потерянной, что я решил сделать всё, что было в моих силах, чтобы помочь.       Он прав, в то время я ни в чём не была уверенной, целыми днями металась из стороны в сторону и не знала, что в этой жизни делать. А исчезновение брата выбило почву из-под ног окончательно. Ненавижу эти месяцы, или себя тогда. Легко могу представить, как вызывала его жалость всего одним своим понурым видом.       — Меня тронуло, как сильно ты беспокоилась за брата и очень восхитило. Я пообещал ему, что защищу тебя, чтобы не произошло в будущем.       — Пообещал Кацу? — пришла я в совершенное изумление.        Тогда, в ту страшную ночь, я убежала одна из нашего старого дома, не в силах смотреть на то, что произойдёт дальше. Кацу просил Кёджуро защищать меня? Этот факт заставил задышать тяжелее, губы совершенно предательски задрожали. Почувствовав, что ещё немного, и глаза наполнятся влагой, я опустила взгляд.       — Я не смог помочь тебе. И поклялся, что больше никогда не позволю этому повторится. Твоё решение вступить в ряды истребителей демонов порадовало меня, но вместе с тем… это означало, что ты всегда теперь будешь в опасности.       — И поэтому ты предложил вместе ходить на задания? — догадалась я, тихонько шмыгнув носом.        — Да, отчасти. Сначала я решил, что стану защищать тебя, что сберегу любой ценой… но в итоге защищала меня именно ты! Я знал, что ради близких, ради брата, ты была готова на многое. Но твои собственные слова и нежелание бороться убедили меня в том, что ты не станешь рисковать напрасно. Тогда, у поезда Бесконечного, я и не подозревал, что ты тоже станешь сражаться. Своей главной задачей я считал продержаться в бою самому как можно дольше, чтобы все пассажиры и вы, молодые охотники, остались в живых. Ты вмешалась, хотя понимала, что тебе демона не одолеть. При всей своей рассудительности, при том, что мечтала о долгой и спокойной жизни. Вмешалась, и я понял, что моя жизнь принадлежит не только мне. Что я должен выжить, ведь ты так старалась. Ради Сенджуро, ради каждого человека, кто верит в меня, и ради того, чтобы выполнить обещание твоему брату.        Быстро, надеясь не сильно привлечь внимание к своей сентиментальности, я смахнула с щеки слезу и вздохнула.       — Значит, всё это из-за обещания Кацу позаботиться обо мне, и потому что по глупости я рискнула тогда жизнью и безрассудно решила сражаться.       — Всё это из-за того, что я очень люблю тебя, Мисора.       — Я… — совершенно растерялась.       И была уверена, что скажу это однажды первая. Кёджуро тем времени сделал шаг, оказавшись ко мне совсем близко, поднял голову.       —… тоже очень, — продолжила я слабым голосом. Впрочем, уверенна, что он и сам всё прекрасно знает.       В голове снова и снова повторялись его слова, зарождая в душе смесь искреннего счастья и полнейшего доверия. Он притягивает меня к себе за талию, так скоро, что я чуть не соскальзываю с камня, благо Кёджуро сам удержал меня на месте.        — Ох… — неловко хватаюсь за его одежду.       Положение оказалось довольно забавным: когда я начала падать, он подхватил меня за бёдра, а я, испугавшись, и сама покрепче обвила его ногами. У нас всегда всё происходит так неловко. И, честно говоря, я это просто обожаю. В голове полнейшая путаница, а после мгновения слабости, глаза всё ещё были на мокром месте.        — Пожалуйста, не плачь, — произносит Кёджуро, удивлённо взирая на меня.       — Не могу, — эмоции так перемешались. Выдохнув, я уткнулась ему в плечо. Сначала упоминание последней просьбы моего брата вызвало острую, щемящую тоску, а теперь…        — Столп Камня сказал, что Ренгоку должен быть тут… — послышался голос Танджиро.        Я с нежеланием отрываюсь. Расцепляю руки и смотрю в сторону, откуда стали доноситься шаги.       Немая сцена. Кёджуро осторожно помог мне вернуть равновесие, усадив обратно на место, и только потом отстранился, повернувшись к пришедшим. Зеницу и Танджиро, ну конечно, кто ещё это могли быть. Я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться над выражениями их лиц. И если Танджиро хотя бы тактично отвернулся, то Зеницу пялился на нас во все глаза и будто бы очень хотел что-то сказать, сдерживаясь из последних сил.       — Вы что-то хотели? — с улыбкой обратился к ним Кёджуро. Отвернувшись, я потёрла рукавом глаза, чтобы следов моих прежних слёз не осталось окончательно.        — Ну мы просто хотели попросить показать нам ещё раз тот вчерашний приём. Но если мы не вовремя… — ответил Танджиро и кажется засобирался уже уходить, но Зеницу почему-то остался на месте, даже не шелохнувшись.       — Приём? — Кёджуро похоже единственный, кого ни капли не смущает ситуация.       — Точно же, тренировка! — хлопнула я себя по лбу. Совсем про неё забыла.       — Мы наверное всё-таки пойдём, да, Зеницу?       Но тот не обратил внимания на вопрос и что-то тихо буркнул. По-моему посыл был примерно такой: «Опять всё внимание этим столпам», или что-то в этом роде.       — Нет, лучше я пойду, мне и так влетит за отлынивание от тренировки, — остановила я Танджиро.       Да и в голове было столько мыслей, которые хотелось обдумать в одиночестве, а лучше всего это сделать как раз круша мишени без посторонних глаз.        Кёджуро зачем-то помог мне спуститься, хотя с такой мелочью я определённо справилась бы сама.       Тренироваться. Нужно тренироваться. Сначала я сделала вид, что ухожу спокойно, но едва зайдя за угол, побежала прочь со всех ног. Лишь оказавшись одна на своём тренировочном поле я смогла выдохнуть. Походила несколько минут из стороны в сторону и только потом заметила свою очередную мишень.        — Ну всё, ты у меня сейчас получишь! — обратилась я к неодушевлённому предмету, показывая на него пальцем.       Если бы у меня только была возможность ещё раз поговорить с братом. Как же мне не хватает его поддержки. Каждый раз, когда я запутывалась, терялась, то всегда обращалась к нему, подсознательно надеясь, что он решит все мои проблемы. Теперь невольно я стала перекладывать эту роль на Кёджуро. И, осознав этот факт, почувствовала стыд за саму себя.       Ощутив накатившую вдруг решимость что-то доказать, я твёрдо встала в стойку. Сейчас этот жалкий кусок металла будет мною уничтожен, или не быть мне хорошим истребителем демонов. И... Получилось. У меня всё получилось! Я справилась с первой частью тренировки столпа Камня. Пребывая в полнейшем восторге и шоке, я опустилась на колени, тяжело дыша. Хотя мысли были слишком далеко от насущного, чтобы искренне порадоваться.       Значит, Кёджуро так старается найти Коу не только из-за своей гиперответственности и даже не из-за того, что хочет довести начатое до конца. Наверное, он чувствует себя обязанным помочь, особенно после того, как мы не смогли спасти Кацу в прошлом. Это же настолько в его духе. И доказать ему, что он никому и ничего не должен — дело изначально обречённое на провал.       До сих пор, даже зная о его травме, убедившись в её серьёзности самостоятельно, я непроизвольно полагаюсь на силу Кёджуро. Его предложение вместе с ним ходить на задания, помнится, было принято мной с невероятной радостью. Значит, можно не бояться быть съеденной демоном, ведь сильный человек всегда защитит меня. Быть истребителем демонов — значит вечно рисковать, висеть на волоске, и, осознавая это, я до последнего не хотела вливаться в этот беспощадный конвейер. И всё же рискнув, не просчиталась. Столп Пламени предлагает свою защиту — небывалая удача. Снова у меня всё получается только благодаря помощи других, снова мне везёт. Кацу же было надеяться не на кого.       Даже теперь, несмотря на долгие тренировки, несмотря на укоренившийся факт моей принадлежности к корпусу истребителей демонов, частично я до сих пор застряла на горе Фудзикасана, и гордясь, и приходя в ужас от того, чего пытаюсь добиться, одновременно. И так до сих пор не могу раскрыть для себя тайну. Не понимаю: как Кёджуро может быть настолько преисполнен решительности нести своё бремя до конца.       Раньше мне снился один и тот же сон. Нечасто, но каждый раз будто пронзая сердце насквозь. Тревожный, странный сон, в котором нет и отголоска реальности. Всё вокруг чёрное, как смоль, неясное и смутное. Я смотрю на свои руки — ногти на пальцах острые как когти животного, вены на запястьях вздулись. В осколке разбитого зеркала блестит потусторонний жёлтый взгляд, который кажется мне знакомым. Мой взгляд совсем как у брата в его последнюю ночь. Кёджуро смотрит на меня исподлобья, я вижу в его глазах сожаление, но вижу и решимость. Он — человек долга, солдат на невидимой затянувшейся войне. И выполнит свою обязанность, не взирая на собственные желания и чаяния, несмотря на неспособность сделать и вздоха без волны горячей боли в лёгких. Он всегда поставит долг выше самого себя.       Я вскакивала посреди ночи с постели в ужасе. Короткий и неясный сон, который всегда обрывался на одном месте, когда во тьме сверкнуло лезвие красного клинка.       Просыпаясь, сразу же успокаивалась, не веря наваждению. Я не демон. Но даже если бы и стала им, то возможно смогла бы последовать примеру Незуко Камадо. И Кёджуро, конечно же, не убил бы меня так. Но прямой посыл подсознания понятен — все прошлые страхи, даже не смотря на то, что жизнь налаживается, становится изо дня в день всё счастливее, так до конца и не отпустили меня. Рассказывать о таких безумных снах Кёджуро я, конечно же, не стала. Не хочу, чтобы он понял меня неверно. Но я боюсь за него. Именно так, боюсь за него в этих снах и в реальности. А вовсе не того, что могу повторить судьбу брата.       И почему я такая? Подобные мысли хуже пытки. Зачем бояться того, что может и не случится? Конечно, я не права, и даже выполняя свой долг, Кёджуро сможет прожить долгую и счастливую жизнь. Мы сможем. А эти глупые сны вместе со своей особой мнительностью стоит засунуть куда поглубже. Я верю ему, верю, что всё будет хорошо, и тяжёлый выбор никогда и никому не придётся делать.       Этот сон больше не повторится, я знаю это точно. Прошлое останется в прошлом, а впереди будущее исключительно прекрасное. Потому что тренировки однажды закончатся, и мы вместе поедем домой и будем жить спокойно и счастливо, а пока, что там я должна сделать дальше? Ах да... поднять три здоровенных бревна. Ну что ж, поехали.