фиолетовая кошка в бамбуковых зарослях

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя Ф. Ницше

       В каморке, гордо названной Ибики Морино кабинетом, воняло слежавшейся пылью и дешевым освежителем воздуха; в зарешеченное окно сочился слабый полуденный свет, на подоконнике чах фикус; угол занимал несгораемый шкаф, а возле — металлический стеллаж с пожелтевшими папками. Сам хозяин кабинета, устроившись за широким письменным столом, изучал стоявшую напротив девушку и загорелое лицо его, изрезанное зловеще белеющими шрамами выражало уныние. Он слыл специалистом в психологии, однако даже не специалист понял бы — она в смятении, растеряна и взволнованна; к тому же он сильно сомневался: умеет ли она хоть что-то? и это совсем не внушало ему оптимизма; Ино впрочем, тоже.       Ино Яманака не хотела идти в отдел допросов. Она оттягивала визит этот как могла; смогла всего то на четверть часа, пока переодевалась и приводила себя в порядок; но то была ее обязанность как Яманака и главы клана. Всю дорогу до административного здания АНБУ, она накручивала себя, вспоминая, что и отца вызывали на дознания, а потом он возвращался изнуренный, задумчивый. - Иноичи-сан обучил тебя сайко деншин? - прервал молчание Ибики, Ино поежилась, она боялась столкнуться с ним взглядом; боялась заглянуть в его глаза, они казались ей провалами туда, откуда ей уже не выбраться. Она глянула поверх его обвязанной банданой головы - на грязно-белой стене висели портреты: старик Сарутоби пыхтел трубкой и взирал на нее снисходительно; Цунаде сердито свела брови; действующий хокаге, Хатаке Какаши, устало потупился — разбирайтесь, мол, сами. - Да, - отозвалась она через минуты; горечь обиды застряла в глотке - отец вообще ни чему ее не учил и ни к чему не готовил; часто повторяя « ты станешь великой Яманака» он между тем едва объяснил ей принципы переноса разума, и только в теории « психическую передачу ума»; практиковаться ей пришлось самой, втайне, на Чоджи, и Ино сильно сомневалась в успехе; зато Иноичи почти насильно усаживал дочь рядом с собой медитировать, что представлялось ей лишь напрасной тратой времени. В дверь громко постучали и открыли не дождавшись позволения войти; на пороге показался шиноби в солнцезащитных очках, с кривовато повязанным протектором и растрепанными темными волосами - Аоба Ямаширо. - Опаздываешь Аоба, - гаркнул начальник отдела допросов с шумом отодвигая стул, вставая. - Простите, Морино-сан, - вошедший рассеяно почесал затылок и улыбнулся, - день добрый, Ино Яманака. Она пробормотала вялое приветствие и вздрогнула, когда на ее оголенные плечи упало нечто колючее, плотное. - Ну хватит расшаркиваться, - раздалось сердитое совсем рядом. Яманака обернулась, выворачивая шею, удивленно приподняла брови. - Там холодно, - объяснил Морино, неловко натягивая на нее пальто. Ино послушно сунула руки в рукава и незнакомый тяжелый запах окутал ее. - Все готово? Ямаширо кивнул, прибавил торопливо « Да» и вышел, Яманака, поколебавшись, последовала за ним.       Они шли по длинному мрачному коридору с плотно прикрытыми железными дверьми и зеленоватыми стенами, казалось, поглощавшими посторонние звуки. Ино пыталась не глазеть по сторонам, но взгляд ее то и дело цеплялся за мелкие детали вроде ржавых пятен на полу; воображение тут же рисовало пыточную с толстыми цепями и стальными крюками. Аоба Ямаширо, опережая ее на пол шага, говорил много и нудно; Яманака почти не слушала, уловив суть - два дня назад на границе со страной Рисовых полей схватили нукенина. - Выяснилось что это Макато Таро из Тумана, - он свернул за угол и легко перескакивая через ступеньки, стал спускаться; Ино замешкалась, прищурилась, окончание лестницы тонуло во тьме, будто дорога в бездну. - Осторожнее, - предупредил Морино, пропуская ее вперед; она пошарила рукой нащупывая перила, в нос ей ударила сырая затхлость, - здесь плохое освещение. - Макато Таро из черного списка, специализируется на диверсиях и заказных убийствах. Это ж он четыре года назад убил приближенного нашего даймие, господина Ичиро. Позор нам, эх, голову так и не нашли... - Голову? - пискнула она, осторожно переставляя ноги; с каждой секундой Ино все сильнее чувствовала себя чужеродной, случайной, в окружающем, словно бабочка в террариуме, которую вот-вот сожрут. - Голову господина Ичиро. - Хоть Таро теперь и у нас, мы до сих пор ничего не выяснили о его миссии или заказчике, - сухо пояснил джонин. Ино прикусила губу, едва не ляпнув « Так чего же вы от меня хотите?» Лестница заканчивалась у массивных двустворчатых дверей серевших в конусе бледного света. Ино остановилась подле Аоба; тот, смущенно кашлянул и поинтересовался: - Готова? - поправил очки, взялся за дверную ручку и потянул. Она сглотнула вязкую тягучую слюну и коротко взглянула на него, разглядев наконец в черном стекле его очков неприглядную истину - перепуганную неопытную девушку, даже девочку, которую двое взрослых дядек завели в полутемный подвал, что бы она сделала за них их грязную работенку.        Двери распахнулись и Яманака ступила в просторный пустой зал, залитый холодным ярким светом; часто заморгала, огляделась — стены из бежевато-мерцающего необработанного камня, у противоположного края гладкая каменная полусфера, усеченная спереди, за ней широкий, изогнутый в форме полумесяца стол. « Устройство усиливающее психическую передачу ума» - догадалась она и сделала несколько шагов. Из полусферы торчала человеческая голова — сальные русые патлы закрывали глаза, искривленный опухший нос, кровоподтек на щеке. Преступник пребывал в забытье. - Мы будем рядом, - приободрил Ямаширо, поравнявшись с ней, - поддержим чакрой если понадобиться. Морино по-прежнему держался позади, она ощущала его тяжелый взгляд на затылке и ее одолевало желание сбежать. Ино неуверенно кивнула, приблизилась и протянула руку; осторожно дотронулась кончиками пальцев до неожиданно теплого лба нукенина, и решившись, припечатала ладонь. Аоба продолжал давать какие-то наставления, но она уже не слышала его; восприятие ее стремительно менялось, вытесняя из реальности постороннее пока не остались она и Макато Таро, а затем упала тьма, будто ей глаза черной тряпкой завязали, беспроглядная и обволакивающая, бархатистая, в этой тьме она заметалась, ища выход; он забрезжил тусклым сизым пятном. Благодаря стараниям джонинов отпущенная часть разума Ино беспрепятственно проникла в чужой рассудок; на нее тут же обрушилась мешанина из разрозненных картинок и звуков, и это напомнило Ино характеристику отца данную много лет назад технике Ибики Морино - кувалда; ей тогда едва исполнилось восемь и ее больше интересовали собственные хиден « А мы, - возразила она, - разве мы не вламываемся в чужие мозги?» Иноичи ласково провел ладонью по ее волосам « Запомни, твой разум филигранный инструмент, универсальная отмычка, способная проникнуть в любое сознание» Отмычка? Сравнение ей понравилось, разум - дом и каждый волен сам проводить там перепланировку, тащить вещи нужные и не очень; и заботиться о защите, конечно; хотя от таких как она, Яманака, защитить мало что могло, правда, об этом она узнает еще не скоро.       На деле это оказался никакой не жалкий домишко — целый мир, вселенная, со своими собственными непостижимыми законами, заключенная в тесной черепной коробке. Вселенная Макото Таро разбилась, распалась и смешалась на сотни пазлов, так, что собрать целостную картину уже не представлялось возможным. Ино бросало из одного осколка в другой, хронология их путалась, память искажалась, подменялась эмоциональной составляющей. Яманака чувствовала что ее собственный мозг, от напряжения чуть ли не лопался, чакра расходовалась непозволительно быстро, но она продолжала прыгать по расколотому миру в надежде отыскать что-то...       Она очутилась на самой границе сознания, в сокрытой за осколочным хаусом беспросветной долине вытесняемых воспоминаний; именно тут, вроде бы уничтоженные, они, повинуясь нечаянному случайному сигналу воскресали, склеивались, слегка измененные, деформированные, чтобы в дальнейшем вновь рассыпаться серым пеплом. Пепел, крупными хлопьями, валил с неба, пепел роптал под ее ногами, она дышала распыленными мельчайшими частицами пепла. Пепельная долина засыпала ее, поглощала и растворяла; затягивала глубже, в изнанку вселенной, в черную дыру бессознательного; и Ино провалилась. В темноте тихой летней ночи, смешиваясь с тонким ароматом глициний расползался тревожный запах крови; шипя, полыхали факелы, отбрасывая неровные тени на посыпанную речным песком дорожку; где-то вдали суетились слуги, кричали. Меч падал сверху серебристым размашистым росчерком; ему навстречу устремился тусклый и некрасивый, как смерть, клинок. Легкий трепет проник в каждую клеточку тела, сердце забилось чаще, радостней, точно изнутри его щекотали пушистым лисьим хвостом; рука рванулась вперед, выворачивая запястье и резко меняя траекторию оружия. Серебристая катана еще только приближалась, а тусклое вакидзаси уже резануло горизонтально, секуще, по незащищенному животу. Катана безуспешно очертила широкую дугу и упала; противник отступил, зажимая растопыренной пятерней глубокую рану из которой хлестала кровь и вываливалась требуха. Вакидзаси, не теряя ни секунды, с чудовищной силой и скоростью рассек воздух, перерубил шейные позвонки с легкостью, как будто бамбуковую палку; отсеченная голова приземлилось в паре метров от катаны, обезглавленное тело, фонтанируя сгустками крови завалилось в другую сторону.        Ино парила в белесом тумане бессознательного окруженная изумрудными всполохами нейронных импульсов; перемигиваясь они тянулись, заполняли пространство и поддерживали жизнедеятельность тела. Чуть впереди, оплетенное тонкой паутиной базовых инстинктов, пульсировало нечто чужеродное, паразит в коконе из нервных волокон, источающий отравленные миазмы. Яманака устремилась к нему, безошибочно определив, что этот паразит, чья то неведомо как внедренная программа и есть то, что она искала; прикоснулась и ее будто бы током ударило, электрический разряд огненным шаром прокатился по нервной системе, раздражая медиаторы; воздействуя непосредственно на зрительные рецепторы пред ней распростерлась совершенно иная действительность - кусок синего ночного неба усеянного такими яркими и холодными звездами, каких она никогда не наблюдала в Конохе. Длинные серебристые пряди перебирает ветер, широкие плечи и черный плащ. Заинтересованный поворот головы, неестественно выбеленная оскалившаяся физиономия, цепкий взгляд через грубые прорези маски... ...и Ино выбросило.       Реальность вернулась к ней внезапно и болезненно точно удар камня в висок. Сперва она различила квадраты мраморной плитки, и поняла что сидит на полу, нога затекла и покалывала; Яманака пошевелилась, меняя позу. - Ино, - большая ладонь опустилась на ее голову, скользнула по щеке, жесткие мозолистые пальцы обхватили нижнюю челюсть, дернули в верх, - ты как? Ибики склонился над ней, сосредоточенно изучая ее лицо; Ино поморщилась, ответила сипло « В порядке» Он удовлетворенно кивнул, выпрямился и отошел. Яманака проследила за ним и наткнулась на обвисшего в тесных каменных объятиях нукенина. Морино, ухватив за волосы, запрокинул его голову и буднично констатировал « Мертв» У Ино перехватило дыхание, ползучие щупальца холода скользнули за воротник, пробежались по позвоночнику; она попыталась подняться, но онемевшие конечности слушались плохо. - Вот, попей, полегчает, - присев на корточки, Ямаширо неловко сунул ей в руку стакан. Она посмотрела на него непонимающе, ее тонкие пальцы были как деревянные и плохо сгибались. Аоба, вздохнув, обхватил своими ладонями ее, рванул верх, но не рассчитал силу; вода выплеснувшись через край, попала ей в нос, потекла по подбородку и залила шею. Ино, сделала глоток, поперхнулась и с помощью Ямаширо поднялась; плотнее запахнула пальто, ее знобило, изнутри била мелкая нервная дрожь. - Что скажешь? - Морино вновь вырос перед ней, огромный и опасный вроде медведя-шатуна; она перед ним была очень хрупкая и юная. - Что-то наподобие программы. Джонины беспокойно переглянулись. Ямаширо сильнее надвинул на переносицу очки и неопределенно покачал стаканом, уставившись на водяную круговерть. - Я не нашел ничего похожего... ты уверена? - на грубом лице Морино заиграли желваки, он сканировал ее и настороженно ждал ответа. - Не знаю, - она заикалась, зубы выбивали частую дробь; озноб охватил всю ее, сердце, разгоняя стылую кровь, захлебывалось в приступе тахикардии, - когда я попробовала выяснить.... импульсы вокруг потухли ... что-то... аварийной остановки... - Импульсы? - требовательно перебил Морино, - как глубоко ты залезла? - В области бессознательного. Повисла напряженная пауза. Начальник отдела допросов стянул с себя пальто и накинул на дрожащую Яманака; та вцепилась онемевшими пальцами в лацканы и лихорадочно выдохнула; в его жесте она уловила раздражение и попытку поскорее от нее отделаться. - Ямаширо подготовь протокол и сопроводительные документы . Отправим тело в институт. Пусть все тщательно проверят, если это какая- то техника, могли остаться следы. - А можно, - робко вклинилась Яманака, - мне принять участие... в дальнейшем исследовании? - Хорошо. Включу тебя в список экспертов когда буду делать запрос, как сенсора. Наверное ждали слезливого продолжения о неразделенной любви? А вот нет, жизнь никогда этим не ограничивается, а от старых бед отвлекают новые. Дальше только хуже.