Papa

      У Алексея был сын. Единственный. Любимый. А ещё четверо дурных пасынков.       Ещё во времена Кукрыниксов никому бы и в голову не пришло называть участников группы сыновьями их бессменного лидера. Там все были на равных, равноценно творили и звучали. Но смена состава на молодую кровь сделала своё дело. И очень скоро Алексей начал чувствовать себя как многодетный отец.

~ Миша ~

      — Так что, Фомушка, — Алексей поднял свой бокал с наливкой и посмотрел на сияющего ударника. — С очередным днём рождения тебя. Думай головой, держи глаза открытыми, а рот закрытым. Вселенная тебя слышит и благоволит. Поздравляю! Все дружно захлопали, начали чокаться и выпивать, а Миша со смехом поблагодарил.       Праздник был в самом разгаре, но сразу после тоста Алексей спешно засобирался. Он уже надел куртку и хотел выйти из паба никем не замеченный, когда его остановил Миша. — Лёш, ты куда? — обиженно спросил он. — Да пойду я. Развлекайся, Мишань. Мне надо перед завтрашним концертом кое-что подготовить. Ударник замотал головой и схватил Алексея за предплечье. Видимо, чтобы тот точно не ушёл. — Останься, — Миша без страха посмотрел в глаза фронтмена. — Я тебя как именинник прошу. И как ветеран твоих проектов. — Я... — сперва пытался возразить Алексей, но виновник торжества скорчил такую умоляющую мину, что отказать было сложно. — Хорошо. Только давай выйдем покурим.       Они покурили, потом вернулись обратно и веселье продолжилось. Алкоголь, поздравления, подарки, музыка. Вся компания вскоре переместилась в отель, где группа остановилась в туре. Там всё продолжилось в таком же формате. Алексей особо не выпивал, поэтому долгое время сохранял трезвость разума. Зато Мишу к трём часам ночи развезло основательно.       Когда они с Алексеем снова вышли на улицу вдвоём, ударник вдруг кинулся обнимать фронтмена. — Эй, чего это ты? — хмыкнул Алексей, всё же обнимая друга в ответ. — Я просто так рад, что ты не ушёл... — Миша еле связывал слова друг с другом. — Ты не представляешь, как для меня важно твоё мнение, твоё одобрение. Я ж за тобой куда угодно, что угодно... Алексей хотел ответить колкостью, но всё же сдержался и погладил Мишу по спине. И правда, они уже давно играют вместе и дружат. Ещё с тех самых пор, как в Кукрыниксы попал молодой, бешеный, чрезвычайно талантливый Фэм. Взять его с собой и дальше определённо было лучшим решением. — Ты же мне как... — невнятно пробурчал Миша, пытаясь повернуться к отелю. Только ноги его не слушались. Сделав пару шагов, ударник вполне закономерно свалился в сугроб. — Балбес, — вздохнул Алексей и за шкирку поднял Мишу. — Как кто я тебе? — Как оте-ец, — пьяно завыл ударник.       Из отеля на шум высыпались все остальные. Алексей передал Богданову заливающегося слезами Мишу и закурил ещё одну, пока все занимались именинником. — Как отец, — с усмешкой повторил фронтмен и покачал головой.

~ Серёжа ~

      Алексей битый час сидел с концертным менеджером Геннадием и пытался собрать в кучу всю информацию по туру. Предложений было много. Вот только большая часть из них при детальном рассмотрении оказывалась не жизнеспособной. Где-то не могли предоставить нужную площадку, где-то не обещали выполнить райдер, а где-то вообще отказывались платить гонорар. Наконец, составив приблизительный маршрут, Геннадий с согласия Алексея скинул его в чат группы. Вечером на репетиции нужно было всё обсудить. Менеджер уже собрался уходить, как вдруг на точку ворвался Серёжа.       — Лёш, это что за херня в конфе? — с порога начал он. — Во-первых, привет. Во-вторых, что за предъявы? — невозмутимо парировал Алексей, огибая ошарашенного от такого поведения Геннадия. Серёжа проигнорировал вопрос и начал расчехлять гитару. Он будто показушно достал всё необходимое для репетиции, а потом открыл телефон. — Вот, — гитарист ткнул в одну из дат. — 14 апреля. Я в этот день не смогу быть в Кирове. — Ты присылал список желаемых дат, этой там не было, — с железным терпением ответил Алексей. — Ну, а теперь есть. У нас концерт с Jane Air. Геннадий выпучил глаза, ожидая скандала, но Алексей только непреклонно покачал головой. — Не понял, что мне прикажешь делать? — начал заводиться Серёжа. — Ты забыл, что помимо тебя у меня есть ещё одна группа? Надо было сначала спросить, смогу ли я. Неужели так сложно? — Ты не единственный член группы, — Алексей не повышал голос, но глаза его потемнели. — И я попрошу тебя не переносить своё плохое настроение на других. Думай, прежде чем говоришь. Если тебе что-то не нравится, сходи проветрись, а потом поговорим цивилизованно.       Некоторое время они буравили друг друга взглядами. Обстановка неприятно накалялась. Геннадий начал искать пути к отступлению. — Да пошёл ты! — выкрикнул Серёжа, вскочил и вышел, хлопнув дверью. Алексей только цокнул языком в явном недовольстве. Он наконец посмотрел на побледневшего концертного менеджера. — И что теперь? — едва смог выдавить Геннадий. — Ничего, — вздохнул Алексей. Только сейчас по его лицу стало видно, как сильно он переживает. — Надо было внимательнее читать, что маршрут тура — это пока черновик. Не первый раз такая ерунда. Но он попсихует, подышит и вернётся, чтобы попросить нормально. Передвинем мы Киров ради его «ещё одной группы». Геннадий вдруг засмеялся. — А что смешного? — Да ничего, Лёш. Ты как будто отец подростка. Алексей хотел возразить, а потом задумался над чем-то и всё-таки кивнул.

~ Женя ~

      — Лебедев! — Алексей злился, потому что только в исключительных случаях он мог назвать кого-то из своих по фамилии. — Что с тобой такое сегодня? — Прости, — виновато откликнулся Женя, лажающий уже в сотый раз. Ребята сочувственно вздохнули, но на гитариста смотреть не рисковали. Репетицию пришлось вновь останавливать, потому что Женя налажал в своей партии Глазури. Он как будто первый раз видел гитару, струны, мелодию и всех остальных. Глупые ошибки пугали и раздражали. — Давайте перерыв сделаем, — примирительно поднял руки Миша. Алексей махнул рукой, мол, пусть будет перерыв, и вышел на улицу.       Он только хотел направиться к круглосуточному магазину за сигаретами, как вдруг дверь за его спиной хлопнула. За ним, без куртки и с совершенно убитым взглядом, выбежал Женя. — Прости, — снова заладил он. — Прощаю. Зайди внутрь. — Нет, — Женя упрямо прислонился к стене их студии и посмотрел на Алексея. — Я не хочу, чтобы ты на меня злился. — А я не хочу, чтобы ты с температурой свалился. Вопросы? Будто упрямый ребёнок Женя поджал губы, но всё-таки зашёл обратно. Алексей пошёл в магазин. Нужно было всё же купить сигарет.       Женя догнал его через минуту. Уже одетый, но всё в таком же растерянном состоянии. Он просто пошёл рядом, не говоря ни слова. Не нарушил он молчания и когда Алексей свернул в противоположную от вывески «Продукты 24» сторону, пошёл по переулку Маяковского и сел на скамейку на Пушкинской площади. — Садись, — скомандовал фронтмен. Женя послушно присел рядом. — А теперь рассказывай, — Алексей уже не был зол. — Нам ошибаться некогда. Если что-то случилось, давай поговорим. — Ты можешь посчитать это бредом... — Я может и узурпатор, но не дурак. Ты же не думаешь, что мне плевать на ваши проблемы? Женя покачал головой. Он смотрел себе под ноги и беспрестанно крутил кольцо на среднем пальце. Всегда так делал, когда нервничал. — Ладно, — вздохнул гитарист. — Я просто в каком-то тупике. У нас всё хорошо, группа растёт, но я как будто не могу перешагнуть какой-то порог известности. Это же я... Ну, в смысле, мне как-то дико, что у меня фанаты, мной кто-то восторгается, за мной следят. Но ведь это просто я. Понимаешь? Алексей кивнул и с лёгкой усмешкой похлопал Женю по плечу. — Конечно, я понимаю. Зря ты это бредом назвал. Тебе нужно просто принять, что ты останешься собой. Да веди ты себя как раньше, не надо играть звезду. А как правильно поступить ты сам поймёшь, просто дай себе немного времени. Хорошо? — Хорошо. — И старайся поменьше думать об этом на репетициях, — сказал Алексей и повторил чуть более грозно: — Хорошо? — Да, хорошо, — Женя встал, наконец позволяя себе улыбнуться. — Спасибо тебе за совет. И за заботу спасибо.       Словно заново родившийся, гитарист прикурил сигарету и потрусил обратно к студии. А Алексей почувствовал, как улыбка невольно озаряет его лицо.

~ Лёша ~

      У служебного выхода омского клуба столпились фанаты. Единомышленниками их назвать было сложно, просто почитатели творчества ещё со времён Кукрыниксов. Они курили и обменивались впечатлениями.       — Вот я вообще не понял, зачем второй ударник нужен? — пробубнил один мужик. — Ага. Вот именно, — поддакнул ему другой. — Лучше бы басиста оставили. Оганян вообще красавчик был! — А что там за чёрт-то на вторых барабанах? — спросил кто-то. Все собравшиеся тщетно пытались вспомнить имя нового члена группы, но по итогу сошлись на мнении называть его жирдяем или этим. — Короче стремное решение от Ягоды. Ну, надо было куда-то этого жирдяя пихнуть, вот и устроил такое, — первый мужик шумно подводил итог. — Думаю, это ненадолго. Рок-группа без басиста совсем не то.       Он мог бы разглагольствовать ещё долго, если бы дверь не открылась и на улицу не вышел Алексей в компании с Лёшей Богдановым. Разумеется, они прекрасно слышали последнюю фразу. — Ооо, мужики! — завопил один из ожидающих. — Автограф не дадите? Фоточку можно? — Нет, сегодня никаких фотографий, — в голосе Алексея сквозила непривычная сталь. Он быстрым шагом миновал всех собравшихся. Перкуссионист поспешил за ним. Вместе они сели в такси и под разочарованное гудение ждущих людей уехали.       В машине мужчины молчали несколько минут. — Да ладно, Юрьич, я же на них не обижаюсь, — Лёша беззлобно пожал плечами. — Ну, говорят-то всякое... Алексей вздохнул. Он смотрел на мелькающие за окном огоньки и хмурился. Наконец, он повернулся, чтобы очень серьёзно посмотреть на Лёшу. — Я никогда ничего не делаю просто так, — сказал фронтмен. — Ты важен для группы. Даже не вздумай сомневаться. Все вы важны в равной степени, чтобы механизм нашего проекта работал идеально. Просто не всем нашим слушателям дано понять. Я надеюсь, ты это понимаешь. — Более чем, — Лёша всё ещё старался улыбнуться. — Лёшка... Мы с тобой тёски, и это тоже всё не просто так. Говорить и правда могут разное, но когда обижают кого-то из моих людей, я очень злюсь. — Да уж, ты нас прямо как птенцов защищаешь иногда, — засмеялся Лёша, но потом он очень серьёзно добавил: — Спасибо. Алексей кивнул.

~ папа ~

      Алла косо смотрела на братию, стоящую на пороге её квартиры. Четверо, в чёрном, с печальными взволнованными лицами. — Не думаю, что он захочет вас видеть, — вздохнула она и оглядела всех с головы до ног. — Температура высокая, хоть тест и отрицательный. Он особо и не просыпается. — Но мы хотим видеть Лёшу! — как-то жалобно выпалил Богданов. — Слушай, Алла, мы на пять минут, — сообщил Миша, пользуясь положением ветерана. — Передадим апельсины, пожелаем выздоровления и по домам. Он будет рад нам. Алла недовольно покачала головой.       Марево, марево, марево. А навстречу тьма. Духи, духи, духи. Сонный паралич. Жара пустыни и холод тундры в одном. Болит каждый клочок тела. Но больше всего раскалывается голова. Алексей в температурном бреду старался не двигаться лишний раз. От каждого шевеления боль новыми импульсами растекалась по черепной коробке. Он со стоном потянулся к стакану с водой. Кто-то услужливо подал его прямо в руку и помог попить. Тогда Алексей смог разлепить глаза.       Стоят. Все перед ним. Все четверо напуганные как нашкодившие щенки, но при этом счастливые, что видят его. Его ребята. — Вы чего это? — прохрипел Алексей, ещё не отойдя от мучительного температурного сна. — Мы волновались, — начал Женя. — Тебя же надо навестить, — добавил Серёжа. — А мы тебе гостинцы привезли, — Лёша поднял мешок с фруктами. — Не можем же мы тебя бросить, — держащий стакан воды Миша присел на край кровати и ослепительно улыбнулся.       В груди Алексея взамен горячечному бреду разлилось тепло и признание к этим ребятам. Молодые, талантливые, безумные. Его четверо дурных пасынков.