Наши судьбы

      На заднем дворе есть дерево. Это одно из любимых мест Соника в те времена, когда он точно-не-шпионил за своими будущими родителями, от туда открывался отличный обзор и давало ему хорошее представление о том, что задумали Вачовски, в то же время хорошо скрывая его. Кроме того, это было довольно удобно для дерева. С тех пор как он переехал, он обнаружил, что проводит время в ветвях дуба всякий раз, когда ему нужно пространство, или время, чтобы подумать, или даже когда он просто не мог заснуть. Что и происходит прямо сейчас.       Прошло две недели с тех пор, как Тейлз и Наклз переехали, и они все еще пытались договориться о ночлеге. Не имело значения, делил ли Соник свое пространство с Тейлзом, Наклзом или с обоими: он изо всех сил пытался заснуть с другими людьми поблизости. В настоящее время Тейлз крепко спит на чердаке, не обращая внимания на то, что Соник улизнул. Соник, стоящий у подножия дерева, поднимает глаза и обнаруживает, что его любимое место не пустует. — Что ты делаешь, Наклз? — Соник обращается к красной ехидне, частично скрытой листьями. — Я вижу, как ты время от времени взбираешься на это дерево, когда тебе не по себе, — объясняет он. — Я хотел посмотреть, есть ли на то причина, но твое дерево, похоже, ничем не отличается от любого другого. Соник вздыхает, взбираясь на дерево, сидя на крепкой ветке, которая, как он отмечает, не так удобна, как место, которое сейчас занимает Наклз, но он отталкивает любое раздражение. За последние несколько недель он научился сотрудничать, делиться и идти на компромисс. — Оно особенное только для меня. Раньше я проводил здесь много времени, так что, наверное, это знакомо. Иногда это помогает мне успокоиться. Наклз хмыкает и замолкает. Звуки сверчков, сов и шелеста листьев танцуют вокруг них, пока они тихо сидят, пока Наклз не заговорит. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Звуки этой планеты ночью и легкий ветер успокаивают, а улучшенная перспектива гарантирует, что никакие враги не смогут подкрасться к нашему местоположению. Соник не мог удержаться от смеха. — Знаешь, Наклз, я никогда не думал об этой последней части. Ты действительно все время думаешь о драке, да? — …Всю свою жизнь борьба была всем, что я знал. Мои люди были воинами, и я должен был быть таким же, чтобы выполнить свое предназначение и защитить наследие моего племени. — Наклз хмурится. — Все, что я пережил после поражения Эггмана и возвращения Главного Изумруда, противоречило той жизни, которую я вел до сих пор. — Но ты счастливее стал, верно? — искренне спрашивает Соник. — Возможно, — отвечает Наклз. — Я не могу избавиться от чувства, что предаю память своего племени. — Он смотрит на Соника, его фиолетовые глаза встречаются с зелеными глазами Соника. — Я всю свою жизнь верил, что моей судьбой было убить тебя, как ученика того, кто стал причиной уничтожения всего моего племени. И все же я здесь, сижу напротив тебя, и все, что я чувствую от твоего присутствия, — это тепло. — Разве это… не хорошо? Я имею в виду, я вроде как предпочитаю, когда ты не пытаешься меня убить. — Соник делает паузу. — Подожди, ты же не собираешься снова пытаться убить меня, не так ли? Наклз одаривает Соника легкой улыбкой. — Я полагаю, мы увидим, не так ли? Но нет, сейчас у меня нет никакого желания причинять тебе какой-либо вред. Соник испускает вздох, который он даже не осознавал, что задерживал. — Что ж, это хорошо, ха, — выдыхает он. — Ты заставил меня на секунду поволноваться. Наклз снова говорит. — Да, хорошо… Соник, как бывший ученик последнего из рода Длинного Когтя, разве ты не испытываешь никакого чувства долга перед ней, долга покончить с моей жизнью в обмен на ее, хочешь ты этого или нет? Соник озадачен этим вопросом, потому что, хотя это имеет смысл с точки зрения рассуждений Наклза, это так далеко от всего, что Соник когда-либо рассматривал. — Что? Нет, конечно, нет. Наклз, цена уже была заплачена с обеих сторон этой войны. Две противоборствующие стороны уничтожили друг друга, и в результате мы оба выросли в одиночестве. Разве это не должно быть достаточной платой? Наклз выглядит противоречивым, обдумывая слова Соника. — Мне нужно почтить свое племя… — Ты шутишь? — Соник прерывает его. — Ты тысячу раз оказывал честь своему племени! Тебе не только удалось найти Главный Изумруд, но и ты помог сумасшедшему захватить целую планету и бог знает что еще! — Наклз смотрит вниз, но Соник продолжает. — Ты заставил их гордиться тобой, Наклз. Поверь мне. Тебе не нужно чувствовать себя виноватым только потому, что твоя судьба не такая, какой ты ее представлял. — Тогда какова теперь моя судьба? — спрашивает он, проводя большим пальцем по линии на коре. Соник пожимает плечами. — Ты мог бы делать то, что я делаю, и позволить себе просто быть ребенком, если хочешь. Тебе больше не нужно беспокоиться о сражениях, или о поиске Главного Изумруда, или о сохранении наследия племени, потому что ты уже сделали это. Ты герой, Наклз, но даже Бэтмен в конце концов становится Брюсом Уэйном. — Я… не понял последней части. Соник смеется. — Все в порядке. Я хочу сказать, что ты заслуживаешь немного повеселиться, немного расслабиться, немного насладиться. Ты заслуживаешь быть счастливым, и ты заслуживаешь того, чтобы позволить себе быть ребенком. Наклз обдумывает это, но не предлагает ответа. Пара снова замолкает, наслаждаясь полуночной атмосферой и вдыхая прохладный воздух. Для них обоих странно иметь возможность вести эту дискуссию; ни у кого из них раньше не было равных, а теперь они есть друг у друга, не говоря уже о Тейлзе. Не говоря ни слова, Наклз спрыгивает с дерева примерно через пятнадцать минут. — Чувствуешь себя лучше? — спрашивает Соник, спускаясь вслед за Наклзом. Они начинают идти обратно к дому, но Наклз снова останавливается. — Я должен… Спасибо. Я благодарен за помощь, которую вы все мне оказали. Соник улыбается. — В любое время, Наклз. Они вместе входят в дом, Наклз готовится лечь на диван, в то время как Соник направляется к лестнице, останавливаясь, когда Наклз снова говорит: — Соник? — да? — он оглядывается на Наклза, который мягко улыбается, выражение, которого Соник не видел у ехидны до этого момента. — Ты также оказал честь Длинному Когтю. Она бы гордилась тобой. Отвернувшись, Соник тихо говорит: — Спокойной ночи, Наклз, — прежде чем подняться в свою комнату, делая вид, что на его щеках нет свежих слез. Он счастлив.