Восхождение

«Хорошо, что я не боюсь высоты», — думает Зуко, вглядываясь в отвесный обрыв на краю Северного Храма Воздуха. Жесткий планер в его руках на удивление очень легкий для своих размеров, и он уже чувствует, как его дергает ветер. Позади него стоит Катара со своим собственным планером, в то время как Тео и Аанг говорят что-то о «летать с твоим духом». Зуко понятия не имеет, что это значит, и ему на самом деле все равно. Он будет летать сам. Кай будет завидовать вечность. Тео инструктирует его и Катару о том, как взлетать на планерах. Катара колеблется, но Зуко делает прыжок с разбега и ныряет с края. Теплый (условно теплый) воздух, поднимающийся вверх, захватывает крылья планера, и Зуко уносится вместе с ним. Он, должно быть, выглядит невероятно глупо, но он не может сдержать огромную ухмылку на своем лице. Он летит, на самом деле летит. Он наклоняется в сторону и резко поворачивается. Он отодвигает руль планера от себя, наклоняя так, чтобы передний край крыла был выше заднего, и обнаруживает, что встает под углом к небу и поднимается. Ухмыляясь, как маньяк, он толкает сильнее, пока почти не встает вертикально в воздухе. Быстрая вспышка огня с ног толкает его через оставшуюся часть сальто, и кожа на его лице натягивается, когда он снова ускоряется, чтобы выровняться. Он слышит, как Аанг вопит где-то слева от него, а справа он видит Катару, спокойно плывущую по воздуху и смеющуюся над ним. — Выпендриваешься! — кричит она ему, и Зуко блаженно улыбается в ответ. Приземление Зуко такое же неуклюжее, как уткочерепашки на суше, но он не ранен, и, как сказал бы Кай, «любая посадка, после которой ты можешь уйти, хороша». В тот раз он говорил о беге по деревьям, во время первой вылазки Зуко с отделением Чихезе для тренировок в дикой природе, но Зуко считает, что этот совет может быть применим и здесь. Люди Механиста, все еще находящиеся на летной площадке, смотрят на него широко распахнутыми глазами и бросают разные подозрительные или тревожные взгляды, и Зуко вздрагивает, когда понимает, что все видели его трюк с огнем. Вот тебе и держаться в тени. Аанг и Тео тоже приземляются, и в то время как Аанг легко подпрыгивает к Зуко, крича о его трюке, Тео более осторожен, медленно поворачивается с настороженным выражением на лице. — Аанг…? — говорит он нерешительно. — Ты знаешь, что Ли — покоритель огня? — Он мой учитель покорения огня, — твердо говорит Аанг. — Он многим рискует, чтобы помочь мне, и я полностью ему доверяю. Тео на мгновение выглядит сомневающимся, но затем их троих отвлекает крик Катары о том, что она проглотила жука и хочет приземлиться. Аанг помогает ей, и Зуко ловит и поддерживает ее, когда она приземляется и выпутывается из планера. — Спасибо, Ли! — говорит Катара, похлопывая его по плечу. Зуко улыбается ей. — Ты действительно не такой, как другие покорители огня, не так ли? — внезапно говорит Тео, пристально глядя на Зуко. Зуко спокойно смотрит в ответ, а затем Тео ухмыляется. — У меня есть несколько вопросов о техниках покорения огня, если ты не возражаешь, что я поковыряюсь в твоих мозгах, — говорит он нетерпеливо. Зуко ухмыляется и кивает, протягивая кулак для удара младшему мальчику. Тео смущенно смотрит на него, как и Аанг и Катара, и Зуко задается вопросом, не являются ли удары кулаками просто делом Народа Огня. — Скажи Т-Е-О, чтобы он вытянул кулак, как я только что, — говорит Зуко Аангу, который послушно передает просьбу. Тео делает это, и Зуко ударяет кулаком по кулаку Тео. Все трое младших детей растерянно моргают, глядя на него. — Мы с братом делали так, когда планировали что-то крутое или успешно справлялись с этим, — объясняет Зуко. — Это также может быть приветствием или знаком дружбы. — Ух ты, это потрясающе! — Аанг ликует, через мгновение явно переводя в своей голове. — Сделай это со мной! — Он выставляет кулак, и Зуко мягко ударяет по нему своим. Аанг хихикает, и Катара тоже требует этого, широко улыбаясь, когда Зуко соглашается. Они немного возятся с этим, и Зуко и Тео в конечном итоге создают слишком сложную схему удара кулаком, которую даже Аангу трудно воспроизвести. Катара просто закатывает на них глаза. — Эй, Тео? — спрашивает Аанг во время перерыва. — Если ты все еще хочешь посмотреть, что находится в Святилище, я был бы рад открыть для тебя дверь. Лицо Тео загорается. — Спасибо, Аанг. Я знаю, что это действительно много значит для тебя. Я действительно, действительно ценю это. Они проходят через храм к дверям Святилища, и Зуко не может сдержать дрожь возбуждения, которая пробегает у него по спине. Он увидит настоящее Святилище Храма Воздуха! Катара рассказала ему о том, которое они видели в Южном Храме, и теперь он увидит его сам! А потом Аанг открывает дверь, и возбуждение Зуко переходит в ужас так быстро, что у него переворачивается живот. Огромная комната освещена жутким красным светом и набита прототипами оружия, некоторые из которых Зуко действительно видел в деле, как в крепости, так и в бою. Все их технологии, все оружие, которое Хозяин Огня и его армии используют, чтобы уничтожить мир… они идут отсюда. От Механиста. Зуко чувствует, что его сейчас стошнит. — Это кошмар, — говорит Аанг тихим голосом. — Ты не понимаешь! — появляется Механист, и эксперт по безопасности в Зуко считает, что этот человек, должно быть, настроил какую-то сигнализацию в дверях Святилища. Все остальное в нем просто злится, и он сжимает в руке два метательных ножа, когда Аанг яростно кричит на Механиста. — Объясни все это. Сейчас, — требует Тео. Механист мрачно объясняет, как в самом начале, когда они обосновались здесь, войска Народа Огня под командованием тогда еще генерала Циня обнаружили людей Механиста в Храме и угрожали им. В обмен на безопасность Механист согласился создать оружие для Народа Огня. Теперь уже военный министр Цинь купил свое положение в правительстве Хозяина Огня работой Механиста. Как бы Зуко ни был зол, он может понять, даже если совсем немного. Никто из людей Механиста не является покорителем любого рода — они даже не являются настоящими воинами, по крайней мере, в традиционном смысле. У них не было бы ни единого шанса против силы, нацеленной на их уничтожение, не в качестве едва обосновавшейся группы беженцев. Механисту пришлось сделать поистине невозможный выбор, когда на кону стояли жизни его сына и его людей. Но Аанг еще не может этого понять, размышляет Зуко, когда покоритель воздуха уносится прочь в сопровождении Тео и Катары. Он все еще слишком молод, слишком недавно в этом столетии, которое не знало ничего, кроме войны. Он еще не понимает, что иногда выживание перевешивает мораль. Он следует за своим отделением, но бросает сочувственный взгляд на Механиста, который выглядит на грани слез. Требуется некоторое время, чтобы ярость Аанга остыла от огненной бури до костра, но как только это происходит, он решительно настроен прекратить соглашение Механиста с Народом Огня. Зуко, у которого очень плохое предчувствие по этому поводу, сопровождает Аанга и Тео в личный кабинет Механиста, где мальчики спорят с мужчиной. Механист явно в ужасе от последствий разрыва сделки с Цинем, но Тео, спрашивающий, как он может им гордиться, явно разбивает ему сердце. Зуко подпрыгивает, когда на столе внезапно раздается звонок, и от чистого ужаса на лице Механиста, когда он говорит мальчикам уходить, у Зуко внутри все переворачивается. Однако вместо того, чтобы уйти, они втроем прячутся за каким-то хламом, пока Механист дергает за рычаг, открывающий люк в полу. Человек, который появляется через люк, стар, но не сутул, стоит по-военному прямо в своей придворной мантии Кальдеры, седые волосы собраны в безупречный пучок на макушке, и короткая седая борода аккуратно подстрижена. Его бронзовые глаза на морщинистом лице суровы и холодны, и внезапно Зуко узнает его. Этот человек был завсегдатаем за обеденным столом Озая с тех пор, как Зуко был совсем ребенком. Они обсуждали новые технологии, которые нужно использовать в военных действиях. Как только Озай взошел на трон, частота его посещений увеличилась с одного раза в месяц до одного раза в неделю. Цинь практически игнорировал Зуко, чтобы нагло подлизаться к Азуле, но Зуко с удовольствием слушал, как министр рассказывал о танках и других машинах, которые использовали военные. Когда становится очевидно, что Механист не собирается отстаивать свою позицию, Аанг делает это за него. Сердце Зуко подскакивает к горлу, в ужасе от того, что Цинь отомстит и подожжет всю комнату, но, к счастью, все, что он делает, это драматично угрожает Аангу и отступает обратно через люк. Когда он закрывает за собой крышку, выражение лица Аанга явно говорит, что он не впечатлен. Быстро строится план: они будут использовать преимущество возвышенности для нанесения воздушных ударов по наступающим силам Народа Огня, а Катара и Зуко будут оказывать поддержку с Аппы. Сокка и Механист сбросят огромные слизистые бомбы с теперь, по-видимому, управляемого боевого воздушного шара, и Зуко задается вопросом, не используют ли эти два умника битву просто как предлог, чтобы поиграть со своей новой игрушкой. Как только планы завершены и часы установлены, Зуко уходит в укромный уголок (который не присыпан порохом) со свечой, чтобы помедитировать. Это будет первый раз, когда Зуко будет активно участвовать в битве против сил Народа Огня, и хотя он понимает необходимость и даже не думает о том, чтобы поступить иначе, это все равно кажется неправильным. Это его люди, вынужденные нападать на почти беззащитных гражданских. Может быть, многие и верят в видение Созина, но Зуко нужно верить, что большинство его людей добры сердцем, иначе он сойдет с ума. Однако это не облегчает планирование борьбы с ними. Разделить на части. Он не может думать о нападающих солдатах как о своих людях, не тогда, когда они захватили бы или убили его ученика и остальную часть его отряда во имя Хозяина Огня. Не тогда, когда они сравняли бы с землей древний Храм Воздуха, полный невинных, безобидных гражданских. Аанг, Катара и Сокка сейчас его люди. Он должен обеспечить их безопасность. Потом, как только битва будет выиграна и все окажутся в безопасности, он сможет оплакать гибель людей Народа Огня. Зуко делает глубокий вдох, заставляя пламя на свече сильно раздуваться, а затем выпускает воздух, полностью гася его.