Северный ветер больших перемен

Мерный и гулкий звон колокола церкви святого Нема Мокку Бирна возвестил начало Дня всех святых на Инишрунде, разгоняя наваждение бесконечной, темной и злой ночи Самайна. В кабинете Снейпа в эти шесть утра всё было залито серым, тусклым светом, а они, Северус и Гермиона, застыли вдвоем перед давно потухшим камином, почти не замечая по-осеннему зябкого воздуха, проникающего в помещение через старые, деревянные рамы окон. Снейп сидел, подавшись вперед, сцепив перед собой худые, жилистые руки, и в матовой черноте его глаз Гермиона не могла, сколько ни пыталась, найти нужные ей знаки. Она же сама сидела молча, наискосок к нему, бросая на него тревожные взгляды из-под ресниц. Наконец, когда он заговорил, то звучал при этом ужасно спокойно, даже слишком: – Магия это не магловская наука, Гермиона, – тон его был подобен остро наточенному ножу, рассекающему плотное, густое молчание, уже осязаемое кожей. – Ее очень трудно бывает классифицировать, подвергнуть анализу или синтезу. Из того, что я узнал от тебя… Ты столкнулась с чем-то превосходящим понимание обычного человека, пусть и волшебника. – Почему я вообще столкнулась с этим? – с усталостью и раздражением она запустила руки в собственные кудри, сжимая пряди волос у корней. – Я как никто далека от подобного… – Лавгуд может быть права, – он прервал ее бессмысленные причитания, от которых она и сама чувствовала усталость. – Факторов может быть несколько: место твоего первого магического выброса, то, что ты столкнулась в юном возрасте с волшебством далеко не рядовым, вдобавок темным, твое нестабильное состояние… Твоя девственность на тот момент, в конце-то концов. Почему-то это… нечто выбрало тебя. Поскольку мы проверили, и ты с большой долей вероятности ничем и никем не одержима, могу предположить, что на данный момент этот контакт не представляет для тебя откровенной угрозы. Хотя то, что ты рассказала мне о некоторых обстоятельствах, при которых вы, скажем так, общаетесь, вынуждает меня просить тебя быть осторожней. Под конец Снейп говорил отрывисто, все это время почти не глядя на нее. Он действительно проверил ее на одержимость и на какое бы то ни было внешнее влияние целой дюжиной сложных способов, о большинстве из которых, ранее она имела лишь смутное представление. Он даже спускался в лабораторию, чтобы смешать для нее простой в приготовлении, но состоящий сплошь из редких ингредиентов, специфический эликсир, который делал магическую ауру выпившего его видимой. Все с ней было в порядке. Поэтому Гермиона наблюдала за явно отчужденным поведением Снейпа с некоторой тревогой, хотя уже начинала догадываться о причинах. Ладно, он хотя бы не высмеял ее, и не отнесся к ее рассказу с холодным скептицизмом. Все же она оказалась права – его ум мыслил слишком широко и нестандартно в том, что касалось волшебства. Как раз то, чего не хватало ей самой. В этом он был удивительно похож на Альбуса Дамблдора, который понимал природу магии так глубоко, как мало кто другой. Намного глубже, чем Волдеморт, в конечном итоге, к счастью всей волшебной Британии. – Северус, – она придвинулась ближе к нему на диване, находя его руку и переплетая их пальцы. – Ты чего… Его брови слегка приподнялись, когда он обратил к ней свое бледное лицо. Узкие губы были плотно сомкнуты, а в глазах читалась неприкрытая насмешка. – Не дуйся. – И не думал, Гермиона. – Нет, ты явно злишься. – Злюсь? С чего бы? Как я могу ожидать… – Я молчала, потому что мне было неприятно об этом говорить! Как будто я вечно проблемная Грейнджер, с которой опять что-то не то, – она грустно рассмеялась. – И это вообще выходило за рамки моего обычного восприятия мира. Как я могла требовать у кого-то понимания, если бы сама, не задумываясь, посоветовала бы обратиться к колдомедикам тому, кто рассказал мне такое? Да, можешь называть это трусливым избеганием, но в моей жизни слишком многое шло не так, и мне было в какой-то мере комфортней делать вид, что эта история может просто сойти на нет, если ее игнорировать. Это не вопрос доверия тебе. Я просто не хотела грузить тебя еще и этим, не после того, во что ты ввязался из-за меня в Австралии. Считай меня гордячкой, но я просто-напросто не хочу, чтобы дорогие мне люди мучались из-за меня. – И все же ты обратилась за помощью к Рональду Уизли в свое время, хотя могла подвести мальчишку под Азкабан, – прервал он поток этих судорожных оправданий, выглядя все таким же закрытым. – Чем же я хуже? – Ты действительно ревнуешь к тому, что я не прошу тебя нарушать закон ради меня? – недоверчиво фыркнула она. – Северус! – ее ладони обхватили его острые скулы. – Ты ничем не хуже, наоборот, ты лучше всех! Просто тебе повезло, что я, хм, ну назовем это… пришла в себя. Не думала, что ты питаешь склонность к Гермионе прежних дней – повернутой на компульсивных действиях, смысл которых понятен лишь ей самой, и не чурающейся использовать всех и вся для достижения собственного эфемерного и временного облегчения. Он хотел было отвернуться от нее, но она не позволила, удерживая его лицо перед собой, пока не заметила на его губах тонкую усмешку, которую тут же поцеловала. – Ну хватит, – засмеялась она. – Предлагаю поесть. У меня зверский аппетит теперь. Никогда не подумала бы, что чистосердечное признание оказывает такое влияние на физиологические процессы… Грейнджер поднялась на ноги, ловя на себе его ироничный взгляд исподлобья. – У меня здесь нет еды, давай тогда перенесемся ко мне. Может быть, даже успеем подремать перед твоими занятиями. Прежде чем переместить, Снейпу нужно было забрать кое-какие документы, чтобы поработать над ними после. – Кстати, – произнес он, не отрываясь от лабораторного журнала, над которым склонился так низко, что маслянистые пряди черных волос касались бумаги. – Очевидно, что старуха имела в виду Имболк. Гермиона удивленно приподняла брови, дождавшись пояснения: – Имболк, или день святой Бригитты. Середина между зимним солнцестоянием и весенним равноденствием, в этом году… – он пролистал откидной лунный календарь у себя на столе, – приходится на второе февраля. – Понятно, я что-то припоминаю, – Гермиона поджала губы. – Честно говоря, я не представляю, как пойти на то, что она предлагает. Отправиться в ночь на второе февраля на остров Крэб? А что же с “сильной кровью”? – Ну, эта часть загадки тоже не так чтобы очень сложна, – он пожал плечами, все также глядя на записи перед собой. – Кровь ре-эма должна подойти. – Предлагаешь вновь проворачивать нелегальные схемы? – против воли нахмурилась она. – Гермиона, – насмешливо протянул Северус, наконец-то подняв голову. – Я был бы никудышным слизеринцем и ужасным зельеваром, не будь способен воспользоваться ситуацией и не припрятать пару десятков миллилитров… *** Броган собиралась в Мейо. В раскрытый кожаный саквояж было небрежно отлеветировано совсем немного вещей: в конце концов, отсутствие планировалось недолгое. Гермиона напряженно следила за действиями подруги, а в голове теснились разрозненные мысли – было совершенно неясно, как теперь удержать О’Доннел от вполне нормального, даже учитывая напряженные отношения в их семье, визита в отчий дом. Ах, если бы можно было все рассказать, как есть… Но вряд ли Броган воспримет рассказ о старухе всерьез… Только если подкрепить его фактами, окончательно обнажающими гнилое нутро Моубреев, а вместе с ними и Кендры. Да, правда о том, кто на самом деле стоит за убийством ее обожаемого дядюшки Макса могла бы заставить Броган серьезнее отнестись к собственной безопасности. Иначе она просто поднимет ее, Гермиону, на смех, со всеми этими знаками и предчувствиями. Желание рассказать все, как есть, такое острое, что сперло дыхание, внезапно овладело Гермионой, заставив резко подняться на ноги и отойти к окну – она всерьез испугалась, что выражение лица ее выдаст. – Наверняка это просто очередное желание отца поиграть в семью. Все сядем за стол, прочитаем молитву, потом на семейное кладбище… – щебетала Броган. – Честно говоря, ненавижу ходить к маме в присутствии остальных. Думаю, Медб и Кендра вообще считают, что ей не место среди почивших О’Доннелов, они же с отцом не были официально женаты… Боже, Броган имеет право знать! Как она смеет скрывать от нее правду, если все это напрямую касается её жизни, её семьи. Её сестра собирается выйти замуж за убийцу её крестного, и бог знает, что еще за этим стоит, и как это все связано с теми изменениями, которые происходили с Броган всё это время… Перед глазами встал образ Северуса: его губы были плотно сжаты, а взгляд был суров. Он явно не одобрял её намерения в очередной раз усложнить ситуацию. Если она скажет “а”, то придется сказать “б”, а значит – подставить и его. – Что с тобой? Гермиона помотала головой, отгоняя от себя навязчивые мысли и силясь изобразить улыбку. – Может не поедешь? – тон был как будто незаинтересованным, но Гермионе показалось, что вышло насквозь фальшиво. – Зачем лишний раз подвергать себя стрессу? Ты только-только оправилась от… ну, успокоилась душевно, назовем это так. Броган на миг показалась задумчивой и у Гермионы затеплилась робкая надежда. Но в конце-концов та покачала головой: – Нет, не могу. Сейчас не время обострять отношения с отцом, если я хочу, чтобы он окончательно смирился с Пшемыславом. Не прийти сегодня, значит дать Кендре возможность безнаказанно говорить, что ей вздумается весь день, полоща меня, мой выбор, образ жизни и так далее. – Зачем ей вообще беспрестанно нападать на тебя? – Не знаю, – Броган пожала плечами. – Наверное, она хочет быть единственной дочкой, или что-то такое. Медб явно промывала ей с детства мозги на тему, какие они обе брошенные и несчастные. Наверное, все было бы проще, не вздумай отец играть в падишаха и не подсовывая им меня. Мне кажется, у Медб после этого натурально поехала крыша, – она села на край кровати, подперев подбородок рукой. – Интересно, на самом деле, другое: мою маму он тоже оставил, даже не женился, но у нас дома никогда не витало этих горестных сожалений. Мама была очень веселой, с благодарностью воспринимала то, что деньги отца позволяли нам ни в чем не нуждаться, а ей еще и заниматься любимой магозоологией. Семейного тепла нам с ней хватало своего собственного, на двоих. Медб совсем другое дело. Договорив, Броган продолжила собираться, а Гермиона с тоской наблюдала за ней, молясь про себя, чтобы на этот раз все обошлось. *** – Тебе, наверное, хотелось бы провести время вне этого университета? Гермиона была так погружена в разбор лекционного материала, что поначалу лишь тупо уставилась на Северуса, сидевшего рядом за своим рабочим столом. Не в силах выносить нервозность в период отъезда Броган, она отказалась от идеи провести время с друзьями, укрывшись в тишине профессорского коттеджа вместе со Снейпом. – У тебя есть идеи? – уточнила она. – Пока нет, но мы можем подумать и решить. Например, выходные в Эдинбурге. Гермиона представила уикэнд, во время которого они смогли бы вести себя, как обычная пара – сидеть в кафе, держаться за руки, прогуливаться вдоль залива… – Это было бы чудесно! – Она просияла, отложив перо в сторону. – Мысль превосходная! Гермиона встала со своего места, чтобы, подойдя к нему, скользнуть мужчине на колени, зарываясь пальцами в длинные, гладкие пряди черных волос. Губы Северуса изогнула довольная ухмылка. – У тебя вот здесь чернила, – длинный мозолистый палец потер ее щеку. – Считаю, что учебы на сегодня тебе хватит! – он поднялся на ноги, заставляя встать и ее. – Предлагаю сходить на ужин в тот паб на утесе, помнишь? Гермиона помнила то место, которое они посетили в вечер их первого объяснения у него в кабинете: уединенное, посещаемое в основном местным ирландским населением. Если дойти до него, накинув дезиллюминационные чары, то насчет приватности можно было сильно не переживать, там никому не было дела до двух англичан, явно университетских. – Не ожидала от тебя такого вероломства! – ради смеха попеняла она. – Отрывать меня от учебы, ц-ц-ц, профессор Снейп! Где же ваша профессиональная этика? – К черту ее! Какой этики ты ждешь от человека, у которого роман со студенткой? Он заломил бровь, явно развлекаясь. Гермиона фыркнула: – Так ты, значит, ничуть не лучше Броган, которая вечно тянет меня куда-нибудь подальше от книг. Сказав это, она ощутила неприятное, тянущее чувство вины в груди: как там сейчас ее соседка? Переживания о Броган немного отступили под влиянием радости от того, что между ней и Северусом весь вечер сохранялась легкая, непринужденная атмосфера, ничуть не омраченная, казалось бы, недавними откровениями, которых она так боялась. Но зато теперь Гермионе стало еще хуже от мысли, что пока она здесь предается радостям жизни, с Броган может происходить буквально невесть что. Значит так она, Гермиона, отплатила ей за искреннюю, добрую дружбу? Северус, казалось, не заметил ее перемены, и Гермиона постаралась принять вид безмятежный. Вряд ли ему пришлись бы по вкусу разброд и шатания, которые царили в ее душе на тему того, чтобы открыть Броган правду. Скорее всего, он бы и вовсе пришел в ярость: вновь она хочет все запутать и усложнить, подвергая себя опасности, а заодно подставляя его – классика жанра за последний год. Так что ей было лучше придумать, как уберечь подругу от бед, не раскрывая всех карт. *** Если у Гермионы и теплилась надежда, что все обойдется, то после возвращения Броган стало ясно, что это были ложные упования. – В общем, его назначают первым секретарем Верховного суда. Отец постарался. Хорошая должность, лет пять, и можно получить судейское кресло. О’Доннел протянула руку к Мине, которая тут же зашипела, вздыбив шерсть, и грациозно спрыгнула с кровати. Янтарные глаза с вертикальными зрачками смотрели настороженно. – Что с ней такое? – обиженно фыркнула Броган. Выглядела она плохо: под глазами залегли круги, а голос звучал как-то надтреснуто. – Ты хорошо спала? Кошмары не вернулись? – осторожно уточнила Гермиона, страшась возможного отката. – Снилась всякая ерунда, – Броган раздраженно передернула плечами. – Снился дядя Макс… повешенный, – она на миг прикрыла глаза. – Ну так о чем я? Ах, ну вот. Отец назначил Кириана… Ну еще бы, будущий зять. Объявление о предстоящей свадьбе сделают в газетах на следующей неделе. – О свадьбе? Уже? – Да, я тоже думала, что они потянут до следующей осени, как минимум. Но нет, вероятней всего, уже предстоящей весной, край летом, будет свадьба. Такое ощущение, что Кендра согласилась бы даже на январь, но это уже как-то неприлично – так стремиться под венец. Гермиона не прокомментировала услышанное, сказать было особо нечего. Она осторожно поинтересовалась: – Как вела себя Кендра? – На удивление сносно. Конечно, не без своих этих презрительных взглядов и ядовитых насмешек, но почти нейтрально. Возможно, ее сдерживало присутствие профессора Моубрея. – Моубрей-старший присутствовал? – Конечно, решались ведь дела семейные… – Никто не пояснил, почему Кендра не посещает университет? – Нет. Мне показалось, что это связано с подготовкой к свадьбе, но как-то не вяжется. Учитывая, что этот курс у нее должен был быть последним, можно было бы дожать учебу и выпуститься уже, наконец. Наоборот, намного удобнее вступать в семейную жизнь не будучи студенткой. Броган встала, все-таки намереваясь взять Мину, которая теперь сидела на кровати Гермионы, на руки. Однако кошка выгнула спину, едва Броган потянулась к ней, и резко взмахнула лапой. – Ай! Вот дрянь! – Броган отдернула руку, на тыльной стороне которой теперь красовался длинный красный порез. – Мерзкое животное! Кошка Берроуза тем временем шмыгнула под кровать. Реакция Броган показалась Гермионе чрезмерной, излишне бурной и вовсе той несвойственной. Она удивленно посмотрела на Броган, в глазах которой теперь стояли слезы. – Тише, успокойся, – ласково пробормотала Гермиона, призывая аптечку. – Давай посмотрим, что у тебя… Мина, наверное, просто сегодня не в настроении. Броган протянула ей свою белую аккуратную ручку, тихонько всхлипывая: – Она меня что, больше не любит? – Любит, любит… Это же животные, Броган. Вот мой Крукшанс… Она принялась рассказывать утешительную историю, в то время, как в голове царил полный хаос. – Кстати, на следующие выходные папа объявил что-то наподобие приёма, в узком кругу. И сказал, что я могу привести Пшемика и тебя. Я так удивилась, когда Кендра промолчала… Ты ведь пойдешь? Пожалуйста, Гермиона! Думаю, будет даже весело. Гермиона кинула на Броган взгляд исподлобья, пока обрабатывала ее кожу бадьяном, чтобы не осталось шрама. Идти абсолютно не хотелось, но с другой стороны удержать Броган от этого посещения дома в Мейо теперь, когда туда был официально приглашен Пшемыслав, шансов не было никаких. А значит, ее присутствие могло оказаться хоть в чем-то полезным: возможно, даже удастся хоть немного понять, что именно там происходит, ну или, по крайней мере, приглядеть за Броган. Боже, нет покоя нечестивым. *** Она могла бы и предугадать, что Северус окажется жестко против таких ее планов. – Нет, Гермиона. Тебе не следует туда отправляться. Его брови были сведены на переносице, а выражение лица имело самый непримиримый характер из всех, что ей доводилось видеть. – Но почему? Я понимаю, что это определенные риски, но… – Не понимаешь, потому что опять не думаешь головой. Он оперся кулаками о свой рабочий стол, сверля ее тяжелым взглядом. – Ты думаешь, я отпущу тебя в дом, где чёрти что происходит, судя по тому, в каком состоянии возвращается твоя подружка, вынюхивать секреты этих сумасшедших ведьм, Медб и Кендры? – Ну, – Гермиона дернула головой, неприятно уязвленная его подбором слов. “Вынюхивать”? Мило, однако. – Я не то чтобы нуждаюсь в твоем дозволении. Ее слова упали между ними, разливая вокруг почти осязаемое напряжение. Она заметила, как сжалась его челюсть, выдавая в нем сильнейшее недовольство. Гермиона затихла, понимая, что могла его сильно обидеть, ведь в своей сути все эти приказные замашки были продиктованы в первую очередь его заботой о ней. Но разве теперь она должна от всего устраняться, уклоняясь от малейшей конфронтации? – Северус, послушай… – Ты послушай, Гермиона. Ты ей не нянька, – он повысил голос, видя, что Грейнджер собирается возражать, и приподнял палец. – С ней будет ее мужчина, в конце-концов. Поговори с ним, пусть приглядывает за своей девицей. Северус сделал круг, становясь за ее спиной. Мужские руки тяжело опустились на плечи, удерживая на месте и разминая напряженные мышцы одновременно. – Я думаю, что если ты и хочешь разобраться в происходящем, то начинать надо не с этого. – Почему ты упомянул Кендру и ее мать? – Гермиона повернула голову, силясь поймать его взгляд. – В словах старухи не было ничего о том, что угрозу представляют именно они. Снейп неопределенно пожал плечами: – Просто они очевидно не безвредны, и я не хочу, чтобы ты находилась подле них. Никаких более точных соображений у меня нет, поверь. Гермиона нахмурилась, не совсем убежденная этим отстраненным тоном. – Ты думаешь, я не смогу справиться с какой-то избалованной девчонкой, зацикленной на браке? – Не надо недооценивать других, Гермиона, – его пальцы сжали ее плечи чуть сильнее, вырывая у нее стон удовольствия. – О’Доннелы очень старая семья, с огромными секретами. Ты же раньше сама предпочитала держаться от Кендры подальше, разве нет? – Да, если речь не идет о благополучии тех, кто мне дорог. Если это вопрос благополучия Броган, я готова побороться. – Ты уже достаточно поборолась, – его слова были настолько едкими, что у Гермионы невольно свело скулы. – Подумай о себе, наконец. Он вернулся за стол и Гермиона вздохнула. – Поговори с Потульским, объясни ему ситуацию в общих чертах, без упоминания своих видений, конечно же. Для тебя же у меня есть куда более полезное предложение. – Какое же? – Как насчет того, чтобы наведаться в Корнуолл? Гермиона удивленно приподняла брови. – В Корнуолл? Что ты собираешься там делать? Там можно чудесно отдохнуть, но… Северус поднял ладонь, упреждая ее рассуждения. – Мы совместим приятное с полезным. Я хотел бы взять пробу воды из того ручья, где ты в первый раз повстречала Леди колодца. Возможно, получится обойтись без посещения острова Крэб, раз судя по твоим записям все священные воды взаимосвязаны. Заодно покажешь места своего детства, – он мягко улыбнулся. Да, Северус не зря был слизеринцем. Если и существовало что-то, что способно было ее соблазнить настолько, чтобы Гермиона всерьез начала размышлять над отказом от идеи посещения приема у О’Доннелов, так это перспектива отправиться в Гульвал Велл вместе с Северусом, а заодно и начать, наконец, расследование таинственных явлений старухи. – Тебе нужно будет выбраться в Голуэй, чтобы забронировать для нас домик, – задумчиво протянула Гермиона. – Сейчас не сезон, поэтому есть шанс, что в туристическом бюро найдутся варианты. – Без проблем, отправлюсь завтра же с утра. *** Броган, конечно же, была жутко расстроена, когда Гермиона сообщила, что не отправится вместе с ней и Потульским в Мейо. Пришлось сочинять, что у них со Снейпом уже давно была запланирована поездка, о которой она просто забыла. – Вылетело из головы, – виновато потупилась Гермиона. – Эх, ладно. Как я могу обвинять тебя в том, что ты не хочешь променять возможность маленького путешествия со своим кавалером, когда сама все выходные проведу с собственным парнем? У вас так мало возможностей проводить время свободно… – Северус, кстати, кое-что передал для тебя, – Гермиона порылась в сумочке, вытаскивая маленький пузырек с золотистой жидкостью. – Я рассказала ему о твоих… проблемах со сном, надеюсь ты не против. Это солнечный эликсир. – Солнечный эликсир? Это же дорого и очень трудоемко. Я даже не знаю, могу ли принять… – Не бери в голову, это как бы извинение за то, что он украдет меня на эти выходные, – Гермиона смущенно улыбнулась. – Пусть пойдет тебе на пользу. Снейп передал ей это зелье, сказав, что работал над ним последнюю неделю. Солнечный эликсир дарил самые безмятежные сновидения, позволяя человеку чувствовать себя на утро полностью отдохнувшим и оптимистичным, и этим отличаясь от Сна-без-сновидений, тяжелого седативного. А еще он, если верить преданиям, служил чем-то вроде оберега для выпившего. – Мне он тоже его сварил, – это было правдой. – Так что будем дрыхнуть без задних ног вместе. Броган рассмеялась: – Хорошо иметь мужчину зельевара. Гермиона не могла не согласиться, это действительно было удобно. Конечно, Северус сварил эликсир для Броган во многом лишь для того, чтобы успокоить душу Гермионы. Насчет этого можно было не обольщаться. Но Грейнджер все равно считала это чудесным поступком с его стороны. *** Ноябрь явно не был лучшим временем, чтобы провести свои выходные в Корнуолле. Сельская дорога, на которую они вышли из паба, куда переместились из Труро, была размыта, а окружающий ландшафт терялся в густых, туманных, тяжелых от росы сумерках. – Очаровательно, – ухмыльнулся Снейп. – Надо признать, живописала ты все на порядок ярче. – Просто не сезон, – заверила Гермиона. Они зашагали вперед, туда, где судя по буклету находился их коттедж, который Снейп арендовал для них, начиная с этого пятничного вечера до вечера воскресенья. Старинный дом из белого камня с двускатной крышей, заманчиво светил желтыми огнями окон. "Коттедж Душистый горошек” значилось на медной, стилизованной под винтаж, табличке над дверью. Она пару раз постучала кованым набалдашником дверной ручки, и дверь отворил сухонький старичок с широковатым, как и у большинства корнцев, лицом. – Вечер добрый, проходите, проходите, – он посторонился. – Прошу пожаловать в “Душистый горошек”, здесь всё для вашего комфортного пребывания. – Добрый вечер, меня зовут Гермиона, а моего спутника – Северус, – с приветливой улыбкой, призванной компенсировать заодно и мрачное молчание Снейпа, поприветствовала Гермиона. – Приятно, приятно. А я Томас Мортон. Вы по делу или отдохнуть? – бесхитростное любопытство, видимо, все же взяло над ним верх. – Отдыхать, – заверила Гермиона, оглядывая уютную прихожую и видневшуюся гостиную: все в бежевых тонах, с резной старинной мебелью в отличном состоянии. В гостиной был виден прекрасный большой камин, отделанный диким камнем и мягкий, синий диван. Выглядело все просто замечательно и наверняка стоило недешево. Ей стало крайне неудобно, ведь Северус заплатил за всё сам. Необходимо было разделить с ним эти расходы. – Не лучшее время для отдыха здесь, да, мисс… Непогода, дороги размыло… Хотя в Корнуолле как – сегодня ненастье, а завтра солнце. – Мне Корнуолл по душе в любую погоду, – любезно улыбнулась Гермиона. – Моя мать родом из Труро, а в Гульвал Велл я часто бывала ребенком. – Да вы что! – старый Томас всплеснул руками, его лицо приняло пораженное, наивное, как у ребенка, выражение. – Вы, значит, почти местная? А чьих будете? – Мою бабушку звали Фиона Хэммет… – Господи Иисусе! Я знал ее, какая была женщина! Боже, – глаза старика заслезились, он покачал головой. – А теперь ее дом продан каким-то англичанам из Бристоля… Что же вы дом продали, раз приезжаете сюда? – Таково было решение родителей, – вздохнула Гермиона. – Понимаю, понимаю… Ну, давайте я вам помогу немного, – мистер Мортон, явно воодушевленный тем, что привечает не просто рядовых туристов, а почти что родную кровь, принялся разжигать камин. – Не стоит, мы справимся сами, – холодно обронил Северус, впервые подавая голос. – Мне не трудно, что вы! – махнул пожилой мужчина рукой. Гермиона сделала страшные глаза, призывая Снейпа проявить капельку сердечности, и сама подошла к хозяину коттеджа, помогая тому разжечь пламя, быстро занявшееся от хорошо просушенных поленьев. – Тут подают неплохие блюда в пабе, но до него тяжеловато будет дойти в такой вечер, – мистер Мортон почесал лысоватую макушку, озабоченно поглядывая на гостей. – Я могу попросить Сью собрать вам ужин, сам его принесу, недалеко тут живём… Или пойдёмте к нам, а? – Не стоит беспокойства, я собрала нам немного на этот вечер, – Гермиона указала на корзину с едой, которую она бессовестно выпросила у эльфов в студенческой столовой. – О, женщина предусмотрительная – на вес золота! – старый Томас рассмеялся, подмигнув Снейпу. – Я колец не вижу, но это сейчас такие порядки, понимаю… В мое-то время девицу ведешь под венец, если любишь… Вы, молодой человек, не тяните с этим, такая хорошая девушка… Гермиона покраснела, не решаясь даже взглянуть в сторону Снейпа, и поспешила перевести тему: – Скажите, мистер Мортон, есть ли здесь в округе старые колодцы? Мы с Северусом интересуемся историей этих мест. Старик нахмурился. – Как же нет, есть, конечно. Это же такие места – как тут без волшебного колодца… Есть тут один, вниз по ручью, – он указал на окно, в ту сторону, где находилась памятная Гермионе роща. – Старый колодец, уже засыпанный, но кладка видна. Про него много легенд ходило, про него и Белую Леди. Молодой девушке лучше туда одной не ходить, – с тревогой в голосе заметил он. – Почему же? – уточнил Северус. – Ну, разное говорят. Коли она ведьма, конечно, дело другое. Раньше жрицы были, они такие места знали. А простой, хорошей девушке делать там нечего… Раньше люди знали, как с такими местами разговаривать, как пользу от них получить. Женщины ходили к нему, если зачать не могли. А сейчас… Кто знает, не осерчала ли Белая Леди на то, что забыли о ней? Священник приходил лет десять назад, окропил колодец во имя Пресвятой Девы, но кто знает, помогло ли?.. Кто их разберет? Кто-то и сейчас ходит туда в начале февраля, когда почитают святую Бригитту, да я бы поостерегся. Если Мортон и знал что-то еще, суеверный страх явно удерживал его от того, чтобы объяснить подробнее. Не желая на ночь глядя мучить пожилого мужчину подобными разговорами, Гермиона попрощалась с ним, пожелав доброй ночи. – Ну, – повернулась она к Северуса. – Завтра сходим к ручью, поищем колодец… Возможно, и узнаем что-нибудь полезное. В конце-концов, именно здесь все и началось. – По-моему, бедный магл теперь не заснет, – усмехнулся Северус, разбирая ее корзину с едой. Гермиона цокнула языком, едва сдерживаясь, чтобы не отчитать его за такой пренебрежительный тон. – Так, ну давай посмотрим, что тут у тебя, моя предусмотрительная женщина… Гермиона закатила глаза, подходя ближе и пихая его в бок. – Не надо меня дразнить за слова, которые даже мне не принадлежали. – Теперь я знаю, в кого ты такая болтливая – это явно влияние твоих корнуэльских корней. – Мама не была бы в восторге от таких заявлений. Она всегда старалась держать себя с несколько преувеличенной корректностью. – Ретивость неофитов, – Снейп послал ей кривую ухмылку. – Ты ведь замечаешь, насколько хорошо мое произношение? – Гермиона кивнула, здесь трудно было поспорить. – А между тем, мне следовало говорить вот так, – произнес он, с ужасно густыми, тягучими гласными. Гермиона против воли расхохоталась. – Бедная моя матушка потратила немало времени и сил, чтобы к Хогвартсу научить меня разговаривать чисто. Слава Мерлину, тогда ей было еще до меня кое-какое дело. Последние его слова, ироничные по звучанию, на самом деле были полны скрытой горечи. Гермионе подумалось, что, возможно, все эти милые разговоры о корнях и местах детства оказали на Северуса куда более глубокое впечатление, чем можно было ожидать на первый взгляд. – Как насчет индейки? – она взяла на себя роль хозяйки, усаживая его за стол и стремясь поднять настроение так, как большинству мужчин, даже не будь они Рональдом Уизли, было бы приятно – заботясь о нем в быту. – Давай-ка я заварю нам чаю. *** Росистое утро разбудило их бледными лучами осеннего солнца, пробивающимися сквозь бархатные голубые занавески. Они встали пораньше, жутко сонные, невыспавшиеся, но намеренные провести день с наибольшей пользой. Местный паб предоставил им плотный, по-настоящему английский завтрак с сосисками, яичницей, кровяной колбасой, фасолью и крепким, сладким кофе с жирными сливками. Гермиона дольше обычного ковырялась в тарелке, хотя редко растягивала трапезы. Однако подобные блюда давались ей тяжело, напоминая традиционную стряпню Хогвартса, всегда избыточно жирную для нее. Северус же напротив, ел с удовольствием, по ходу приема пищи все больше просыпаясь, особенно, когда приступил ко второй порции кофеина. Они вышли на улицу, и Гермиона ощутила, насколько воздух тут влажный и холодный. Почему-то даже в Аране было куда суше. Она зябко поежилась, украдкой накладывая на них обоих согревающие чары. – Ну что, к ручью? Снейп кивнул: – Да. Они сошли с основной дороги, и Гермиона специально повела их так, чтобы путь лежал мимо коттеджа бабушки Фионы. Ей хотелось взглянуть на него хотя бы снаружи. – Вот наш бывший домик, – указала она на приземистый белый коттедж, со свежевыкрашенным в голубой цвет крыльцом и двумя каменными трубами, из которых сейчас не шло дымка. Окна были мертвыми, хотя двор выглядел довольно ухоженно. – Мило. Ты знаешь, кому он был продан? – Какой-то семейной паре из Бристоля. Насколько знаю, в их планах сделать здесь мини-гостиницу. Нанять управляющую компанию, и все такое… Родители выручили за продажу хорошие деньги. Половину положили на мой целевой счет, я могу взять эту сумму, чтобы внести плату за покупку недвижимости, если решусь купить себе квартиру… Это как бы моя часть наследства, если учитывать, что с продажи дома в Оксфорде я вряд ли что-нибудь получу. Да я бы и не хотела ни на что претендовать: пусть все пойдет на “реконструкцию” их новой жизни в Австралии, а после достанется Роуз. Странно, конечно, внезапно стать человеком, которому надо покупать свою собственную мебель полностью с нуля, знаешь , – Гермиона тихо засмеялась, поглядев на Северуса. Снейп поджал губы в полуулыбке: вряд ли ему были близки эти ее переживания, но он готов был поддержать. – Но это ничего, когда ты в общем-то был готов умереть в восемнадцать. И это очень полезный навык: не рассчитывать на других… Честно говоря, продажа этого домишки меня расстроила куда сильнее, хотя и тут понятно, что ничего не поделаешь… Родителям наверняка нужны были эти деньги, – она замолчала, после вздохнув: – Представляю реакцию бабушки Фионы, она бы сильно разгневалась, если бы узнала, что её домик продали. Под ее болтовню, призванную, наверное, разрядить атмосферу и помочь ей сбросить нервозность, которая внезапно охватила Гермиону при приближении к месту их назначения, они достигли кромки рощи. В этот раз земля под ногами была застлана не зеленым душистым ковром из трав, а уже прелыми, жухлыми листьями. Теперь птицы здесь не выводили свои трели: вокруг стояла полная, неприятная тишина. – Где ты говоришь, тут ручей? – Буквально пару шагов вглубь. Я смогу вспомнить даже точное место – там стоял большой валун, поросший мхом. Шорох их шагов был единственным звуком, и Гермионе внезапно стало жутко. Было нечто странное здесь, что-то густое наполнило воздух, сделав его почти осязаемо плотным. Ей подумалось, что если бы это был фильм, то сейчас было бы самое время заиграть тревожной, протяжной музыке. Как будто кто-то водит смычком по скрипке без всякой цели, извлекая не слишком приятные звуки. Она бросила взгляд на Северуса, лицо которого оказалось напряженным, а брови нахмуренными. Она проследила за тем, как пальцы мужчины сомкнулись на рукояти палочки, которую он незаметно вытащил. – И где же ручей? – обратился он к ней, и было видно, что он старается звучать непринужденно. Гермиона остановилась, оглядывая пространство вокруг. – Я думаю, стоит пройти еще немного вперед. Наверное, она звучала не слишком уверенно. Северус хмыкнул, но промолчал, послушно двинувшись дальше. Гермиона поспешила следом. Через некоторое время стало ясно, что они заплутали или ходят кругами. – Очень странно, – с плохо скрываемым страхом проронила она. – Мы давно должны были прийти. – Но мы не пришли, – кисло заметил Северус, бросая поисковое заклинание. Шар света бесцельно заметался, прежде чем погаснуть. – Волшебный поиск не работает, – констатировал он. Она обхватила себя руками, и призналась, глядя в сторону: – Нечто подобное со мной уже случалось. Описывая ранее свои злоключения, она позабыла поделиться историей о том, как искала колодец Огмы в университете. Теперь же очень кстати было восполнить пробел. Снейп после полученной информации выглядел погруженным в себя и слегка раздраженным, но не испуганным. – Почему ты не рассказала мне об этом в прошлый раз? – Не знаю, вылетело из головы… Да и какое это имеет значение? Кто мог подумать, что мы попадемся на эту уловку и в этот раз? Снейп вздохнул, то ли соглашаясь с ней, то ли сокрушаясь ее недальновидностью. – Ты упомянула свойство своей палочки искать воду. Не хочешь попробовать снова? – Не знаю, не хочу рисковать. В прошлый раз её это как будто бы разозлило. Как она выразилась, дословно, теперь я и бесполезной палкой своей машу, и совсем её не слушаю. Они замолчали. Мглистый лес вокруг необъяснимым образом стал казаться гуще, темнее, словно они забрели в глухую чащобу. Какая бы сила не стояла за этим, почему-то без всяких объяснений было понятно, что сейчас она зла, на них, на неё, Гермиону, как никогда. Все пространство источало враждебность, запах гниющей листвы резко ударил Гермионе в ноздри, теперь отдавая неприкрытым разложением. У нее закружилась голова, и она лишь усилием воли заставила себя стоять на ногах, постепенно возвращая зрению четкость, смаргивая внезапное наваждение. – В общем, – Снейп поджал губы, видимо, обдумав что-то, – бабка явно хочет, чтобы ты отправилась на Крэб и принесла ей кровь ре-эма, по-другому ее не устроит. Я попрошу тебя помимо копий собранного тобой материала предоставить мне на следующей неделе конспект всего, что с тобой приключилось. А теперь давай пробовать выбираться отсюда. Гермиона поплелась следом, снедаемая тревогой, чувствуя себя разбитой и виноватой. Маленькая роща становилась все глубже и глубже, водя их кругами, и теперь уже точно мороча головы. Начал накрапывать противный дождик, листва под ногами превращалась в кашу, согревающие чары уже плохо справлялись. Северусу, с его длинными ногами, было очевидно проще, но и он постепенно начал уставать, хотя лицо его приобрело ожесточенное и упрямое выражение. Возможно, в другой ситуации он бы не бросил попыток найти выход. Но кинув короткий взгляд на нее, поставил защитный купол и усадил их под сенью старого дуба. Заросли остролиста и боярышника вокруг создавали почти уединенную обстановку. – Ну что, предполагаю, нам нужно подумать о ночлеге, – заметил он, вытягивая вперед ноги и пытаясь с удобством устроиться на толстой коряге. – Если я понимаю что-то в принципе действия подобной магии, утром все может перемениться и мы найдем выход. Плохо, что с собой у нас нет еды, но хорошо, что мы плотно позавтракали. Гермиона сидела, понурив голову. В глазах предательски защипало: вот поэтому она и не хотела его ни во что втягивать. Тон Северуса, почти утешающий, явно направленный на то, чтобы не вызвать у нее излишнего дискомфорта и чувства вины, пробуждал в ней острую благодарность и печаль одновременно. Время здесь, казалось, не текло вовсе. Они проплутали часа два, не меньше, а может и дольше, судя по тому, как гудели ее ноги, а солнце все ближе клонилось к горизонту, насколько это было понятно здесь, под куполом переплетенных ветвей деревьев. При этом их с Северусом механические часы остановились, а заклинание времени срабатывало неправильно, показывая то раннее утро, то глубокий вечер. В прошлый раз старуха явилась к Гермионе сама, после чего она попросту отключилась. Но в этот раз почему-то Гермиона была уверена, что этого не произойдет: хозяйка колодца не станет показываться при Северусе, по крайней мере, не в этот раз. И Гермиона не бралась судить, хорошо это было или плохо, удлинит это или укоротит их пребывание здесь. А что если они в этом странном месте до самого их конца? Может быть, духу надоело, что она пытается обойти ее прямые указания? Стало невыносимо жутко. Казалось, на них смотрят тысячи скрытых, злых глаз, как будто было что-то, что могло наброситься в любой момент, стоит только отвлечься или поддаться усталости и прикрыть глаза на мгновение. При этом оцепенение вызывало странную дремоту: сумрачное марево, царившее здесь, как будто обладало неким наркотическим эффектом. Гермиона ощущала это: тяжесть во всем теле, силу, которая тянет куда-то вниз, на дно колодца, словно руки мертвецов, принесенных в жертву, хватают за щиколотки, утягивая вниз, к илу и гниению… Мужские руки обхватили ее плечи, притягивая Гермиону ближе к груди. Она поняла, что мелко дрожит. – Ну-ну, – Северус легонько погладил её по уже свалявшейся кудрявой макушке. – Ты не одна. – Лучше бы я была одна, а не втягивала тебя в это дерьмо… – прошептала она на пределах слышимости. Слова давались ей с трудом, и она говорила, выталкивая воздух из груди. – А как же, “он пойдет за тобой”? – Снейп перехватил ее за талию, прижимая к своему боку. – По-моему, ты активно боролась за сохранение этой возможности, – он низко рассмеялся. – И вот я здесь, и не скажу, что не рад этому. Она подняла голову, чтобы взглянуть на него. Снейп был бледен, и она могла только гадать, как роща влияет на него. Сила его духа в любом случае поражала, и Гермиона ясно осознала, что если у нее и была надежда пережить эту ситуацию, то только благодаря его присутствию. Осознание его последних слов медленно доходило до нее, и она невольно заулыбалась, смаргивая слезы, дрожащей, совсем слабой улыбкой. Тем не менее, на сердце стало светлее. Она с внезапной ясностью ощутила тепло его тела, твердого и сильного, на которое могла опереться. Какая-то сила циркулировала между ними, перетекая от него к ней и обратно, оживляя ее, позволяя легким наполняться свежим воздухом, а не смрадом, а сердцу качать кровь. Даже этот молчаливый, сейчас не имеющий ничего общего со светлой рощицей лес, неприветливый и угрожающий, словно стал чуточку дружелюбнее. Гермиона подняла голову, оглядываясь вокруг. Золотистые отблески солнца рассеивали молочную дымку тумана. Ветка соседней рябины слегка прогнулась под малым весом какой-то пташки, разошедшейся нежной трелью. Гермиона на миг заслушалась, а после к ней пришло осознание. – Северус! Она обернулась к нему. Снейп уже поднялся на ноги, поспешно совершая несколько шагов вперед. Там, прямо перед ними расступались ветви деревьев, являя им дымящиеся крыши Гульвал Велл. Волшебная роща, а скорее, сама Белая леди, на этот раз отпускала их с миром.