Что здесь происходит?

      — Ваше Высочество, мне нужна золотая табличка.       «Что здесь происходит?»       Альберу с удивлением уставился на протянутую руку. Рука принадлежала -удивительно — не его бедовому младшему братцу, а древнему дракону.       Эрухабен стоял перед ним с самым серьезным видом и явно ожидал, что Альберу вытащит табличку из воздуха и тут же отдаст ему.       — А могу я поинтересоваться, зачем она Вам? — поджав губы, спросил наследный принц.       Насколько он знал, Эрухабен был далеко не беден, и вообще, он жил с Кейлом почти все время, а у того денег было больше, чем…скорее всего, больше, чем сумма, о которой мог бы подумать Альберу.       — Кейл хочет золотую табличку, — сказал дракон и сделал жест все еще протянутой рукой намекая поторопиться.       Бровь принца потерялась где-то в его волосах.       — Если мой донсен хочет золотую табличку, он может прийти сам и немного на нее поработать.       — Он не может.       — Почему? — Альберу не мог не нахмуриться. Существовал вообще где-нибудь предел непочтительности Кейла Хэнитьюза?       — Он плачет.       — А?       — Мы пытаемся уложить его спать, но он плачет и говорит, что без таблички не уснет.       Это нихрена не прояснило,по скромному мнению принца.       Когда Кейл заявил, что предок Альберу был преступником, Альберу сказал, что это самая странная вещь, которую он слышал.       Ну, теперь не самая странная.       — Эрухабен-ним, что происходит? — спросил Альберу, пытаясь сохранить спокойное выражение лица. Внутри же у него нарастала паника. Что должно было произойти, чтобы Кейл, Боже милостивый, плакал? Это точно не конец мира, он был бы спокойнее всех, они были там, они это видели. Оставался только один вариант. — Его опять ограбили?       Эта мысль приводила его в ужас куда больше, чем новость о новом конце света.       Эрухабен вдруг смущенно отвел взгляд в сторону.       — Эрухабен-ним?       — Нет, — он явно выдавил это через силу. — Несчастный ублюдок просто оказался не в том месте, не в то время.       Вот теперь Альберу начал серьезно переживать, но терпеливо ждал, когда древний дракон продолжит.       — Мы с мисс Розалин проводили некий магический эксперимент с новыми ингредиентами, — свободной рукой Эрухабен сделал какой-то странный жест, а вторая рука все еще ждала табличку. — Подорожник, который питается светлячками и растет на удобренном единорогами грунте, обладает удивительными свойствами, и несчастный ублюдок случайно одно из свойств испытал на себе.       — Насколько все плохо? — Альберу нахмурился. Звучало это не очень хорошо.       — На самом деле не все так плохо, по нашим расчетам эффект должен пройти через день, может быть два, — задумался Эрухабен, который до сих пор не сказал, что, собственно, произошло. — Но нам надо уложить Кейла спать, а для этого нужна золотая табличка. Ваше Высочество, я прошу вас поторопиться.       Альберу снова уставился на протянутую руку и со вздохом полез в ящик стола.       — Я иду с вами.       Весь вид дракона говорил о том, что он, вероятно, пожалеет о своем решении, но нежная психика местных монархов не совсем то, о чем должен беспокоится древний дракон в этот самый момент.       Он был занят защитой своей собственной.                     Всхлип. Всхлип.       — Хен!       Альберу застыл на пороге гостиной виллы Супер Камня, не зная,как реагировать, или даже какие эмоции сейчас транслирует в пространство его собственное лицо.       По всему помещению расположились практически все обитатели данного поместья разной степени усталости. По среди всего этого стоял Чхве Хан и довольно злобно на всех смотрел, хотя при взгляде на него там явно промелькнуло облегчение. Над его головой хаотично метался Раон с носовым платком в лапе. На руках у мастера меча были два котёнка и… Кейл?       Альберу в шоке смотрел на маленького ребенка лет четырех, с удивительно знакомым цветом волос и глаз. Резко уменьшившийся герой двух континентов являл собой картину самого милого, практически хрестоматийного, дворянского ребенка. Аккуратный костюмчик, пухлые красные щечки, которые практически сливались с волосами, которые были заколоты заколкой с бабочкой, чтобы не падали на глаза. Единственная вещь, которая портила ангельскую картину — глаза бедного ребенка были сильно красными от слез.       Это бедное создание, которое хотелось утешить сразу и безоговорочно, тянуло к Альберу свои крошечные ручки.       — Хен!       Сделав несколько шагов вперед, Альберу начал приходить в себя, обдумывая дальнейшие действия. Успокаивало то, что это ненадолго, если верить словам Эрухабена. Просто необходимо удостовериться, что об этом никто больше не узнает.       — Донсен?       — Хен. Вслип. Дай табличку, хен! Вслип.       Наследный принц со страшной силой закатил глаза и пропустил усмешку на лице мастера меча, который подозрительно молчал все это время.       — Да, да. Держи. Для чего еще нужны старшие братья, да? — сказал он устало, протягивая заветную вещь в ожидающие детские ручки.       В тот же момент табличка была проверена на подлинность детскими зубами.       «Поверить не могу».       — Золотая? — на полном серьезе спросил Чхве Хан у ребенка.       — Золотая! — удовлетворенно прозвучало в ответ.       — Пойдемте спать, Кейл-ним.       — Пойдем.       Услышав это и явный облегченный вздох Эрухабена, Рона, Бикроса, Розалин, и даже Раона, Альберу спросил:       — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?              Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, Чхве Хан наконец-то расслабился, и на его лице расползлась широкая усмешка, которая в точности соответствовала усмешкам трех детей и одного дракона. Если его дражайший ученик пропустил то, что щеки ребенка были красными не только от слез, а глаза выглядели странно холодными, то это его проблема. Если другие на минуточку забыли, что у Кейла абсолютная память, им нужно быть внимательнее.       Если его сеньор любит издеваться над людьми и хочет золотую табличку, что ж…       Помогать своему господину — священный долг рыцаря.