Песни могут останавливать бомбы, а тишина - это смерть.

      Сигаретный дым разъедал глаза, царапал горло и выжигал лёгкие. Его было так много, что предметы теряли свои привычные очертания, становясь размытыми и как будто живыми. Возможно виной этому был не только едкий дым, а и бессонные бесконечные часы, которые Сид проводил в медицинском боксе у кровати Нэнси.       После их первого разговора он успокоился, поняв, что девушка спокойно отнеслась к процедуре. Последний Рубикон был пройден, и все сомнения и страхи разрушены. Они много разговаривали, вспоминая прошлую жизнь и не сговариваясь не заводили речь о будущем. Она смеясь вспоминала далёкий фестиваль и как побоялась к нему подойти, когда увидела на выходе из бара, в окружении каких-то девчонок. Он помнил этот фестиваль, помнил бар и смутно припоминал девушек, а ее вспомнить не смог. Они вполне могли познакомиться раньше и теперь у них были бы общие воспоминания из той жизни. Он все прощелкал, с присущей ему лёгкостью, похуизмом и врождённой самоуверенностью.       А потом Нэнси стало хуже. У нее поднялась температура, она бредила и почти не приходила в себя. Илья говорил, что она бродит где-то в других параллелях в поисках ответов, а Спирина опять начало разъедать чувство вины. Он был уверен, что организм девушки отторгает его кровь и что из за него ей все хуже и хуже.        Устав бороться и спорить с упрямством Сида, Черт разрешил ему ночевать в медицинском боксе и он просиживал на кровати свое время для сна, держа в руках горячую ладошку, менял охлаждающие повязки и рассказывал дурацкие истории из своей гастрольной жизни. А потом приходил Илья, вкалывал ему какие-то витамины и гнал в шею спать.       Он не мог спать. Ему снились выжженные пустыни, по которым бродила хрупкая девушка в белой рубахе, с развевающимися по ветру огненно-рыжими волосами. Он звал ее и она поворачивалась на голос, но не видела его и уходила все дальше и дальше. А он оглядывал страшное пепелище, понимая, что это ее родная планета, и чувство вины поглощало его целиком и полностью. Он чувствовал себя виноватым, как будто собственными руками запускал смертельные снаряды и ракеты, он чувствовал себя заклейменным своим происхождением и ничего не мог с этим поделать.       Сизые облака дыма пришли в движение и начали медленно рассеиваться. Сид подкурил очередную сигарету и повернул голову - в дверном проёме, размахивая перед собой руками, стоял Илья.       - Уютно у тебя, прям как в газовой камере. Решил не дожидаться развития событий и суициднуться с помощью никотина? - Даже сквозь плотный дым было видно, как блестят темные глаза. Спирин выпустил в потолок струю дыма и губы тронула кривоватая усмешка.       - Тебе не кажется, что сейчас вспоминать о здоровом образе жизни как-то бессмысленно?       - Сид, ты придурок. Ты знаешь об этом? Что она только в тебе нашла? Почему такие девушки ведутся на идиотов, типа тебя?       - А на тебя будто не ведутся? Хотя ты такой же придурок. - От слов Ильи на душе стало тепло и как-то свободнее. Черт хитро прищурился.       - Может и такой же, но посимпатичнее. А толку? Я ей жизнь спасаю, а она тебя зовет.       - Куда зовет? - Сид встрепенулся, может она пришла в себя? Лекарь разбил его надежды, отрицательно покачав головой.       - Не куда, а откуда. Она ищет тебя там, где находится и зовет в бреду. И она уходит все дальше и дальше. Ее тело в пограничном состоянии, иногда она говорит вслух. - Щёлкнула зажигалка, взметнулся яркий язычок пламени, но сигарета осталась неподкуренной.       - Я тоже звал ее, но она меня не услышала и не видела.       - Где? Где и когда это было? - Сид посмотрел на Илью, не понимая, что его так всполошило.       - Это был только сон. И я очень надеюсь, что она не там, где я ее видел. Там ничего не было, жуткая пустыня и сплошное пепелище. Я позвал, она обернулась, а потом пошла дальше. - Черт задумался, уставившись в одну точку, думал и молчал. Спирин смотрел ему в лицо и жалел, что не умеет читать мысли. Вдруг Илья подорвался на ноги.       - Идем.       - Куда?       - К ней. Только сначала спустись на "ноль" и возьми гитару.       Одна песня сменяла другую. Голос уже срывался, а связки просили пощады. Пальцы саднило от струн, по лбу стекали капельки пота. Он пел и неотрывно смотрел на нее. Ничего не менялось, она такая же неподвижная и смертельно-бледная. Волна отчаяния накрыла с головой и голос сорвался окончательно, Сид отставил гитару и опустившись на пол, взял в руки тонкую холодную ладошку.       - Ты не слышишь меня... - Горло сдавило спазмом. - все зря...       - Почему она не слышит? Твою мать... что не так? Блядь... - Илья шарахнул кулаком в стену. - Я был уверен, что она услышит тебя, она помнит тебя из прошлой жизни, помнит твою музыку. Почему? Что за нахуй?       Сид во все глаза смотрел на Черта, он не видел его таким очень давно. Обычно спокойный и думающий, умеющий сдерживать эмоции и ставящий голос разума на вершину. Он всегда утверждал, что холодный разум - путь к развитию и совершенству, а руководствуясь чувствами и желаниями, человек становится на путь в никуда. И вот сейчас, эмоциональный Сид сидит без сил на полу, а уравновешенный Черт валит кулаками в стены. Его теория не сработала, что бы он там себе не надумал.       Спирин с трудом поднялся на ноги, посмотрел на Нэнси и провел рукой по рыжим локонам. Его пошатывало, и кружилась голова. Взгляд упал на гитару, и он поморщился. Прошли времена, когда его музыка вдохновляла на жизнь и поднимала на ноги. А может их никогда и не было, он просто придумал для себя мир, в котором ему было по кайфу. Ей этот мир не подходит, поэтому она не услышала и не вернулась. Он проиграл этот бой, да и война ему вряд ли по зубам. Илья смотрел на него, словно считывая мысли по эмоциями, отражающимся на лице.       - Не грузись, я ошибся, ты тут не причем. Идём, пусть отдыхает. - Вдруг карие глаза вспыхнули каким-то адским огнем.       - Отправь меня туда. Я найду ее и верну.       - Ты точно псих. Ты думаешь, это трамвай - сел и поехал?       - Но ты же уходил с ней куда-то, я видел это. Если она зовет меня, то я приду к ней. - Черт тяжело вздохнул и посмотрел на Спирина, как на неразумного ребенка, не понимающего элементарных вещей.       - Ты там был и она тебя не увидела. Не стоит без спроса лезть в тонкие миры, ты можешь и ее не спасти и сам не вернуться.       - Илья, это был сон.       - Ты точно идиот. Идем...       Дверь в студию была нараспашку, оттуда звучала музыка и раздавались взрывы хохота. Сид потер виски, голова просто разламывалась. Что там за праздник жизни? Ступив на порог, он уже открыл рот, чтобы разразиться матерной тирадой и вдруг улыбнулся, увидев человека, сидящего на высоком стуле с гитарой. Злость и усталость развеивалась, как остро пахнущий пар электронных сигарет.       - Володька, ты каким чудом здесь очутился? Я думал, совсем затерялся между мирами и планетами. - Парень легко поднялся со своего места и улыбаясь, раскрыл руки в дружеских объятьях. Потискав старшего товарища, отстранился и внимательно посмотрев на него, перевел взгляд на ребят, сидящих на диване. Те только пожали плечами, мол, они же говорили.       - Ну рассказывай, где пропадал, что видел и с чем пожаловал?       - Это долго и не интересно. Песню новую приволок, послушаешь?       Спирин уселся на пол и закурил, рядом пристроился Илья. Зазвучала музыка, гибкие пальцы ловко перебирали струны. Внимательный взгляд проникал под кожу, воскрешая воспоминания о полных залах и сотрясающихся от музыки и драйва стен. Сид хотел записать с ним песню, считая классным музыкантом. Не успел.       Теперь классный музыкант превратился в галактического бродягу. Где он пропадал и чем занимался, не знал никто. Ходили слухи, что он играет подпольные концерты, с такими же отчаянными, как и сам и его путешествия по Галактике, не просто праздное времяпровождение. Время от времени он появлялся на безымянной планете, неизменно с новой песней. Он тоже верил, что настоящее можно вернуть. Он тоже не захотел быть частью матрицы смерти. Он тоже был Истинным.       - Ну как тебе? - Сид пожал плечами и вздохнул.       - Я теперь не эксперт в этих делах. Ты же знаешь, музыкой я больше не занимаюсь.       - Ты можешь не заниматься чем угодно, но это твоя сущность. В этом ты настоящий. Ты не Рэмбо, Дима, а музыкант. - Черт поднял голову и хлопнул себя по лбу.       - Точно, как же ты прав. А я просто идиот. Как ты там пел? Напой с первого куплета. - Парень недоуменно посмотрел на Илью, подозревая, что крыша у того уехала окончательно. Помня, что с психами не спорят, напел несколько строчек.       - Вот оно. "Чтоб в искажениях навязчивых увидел себя настоящего..." Сид, ты идиот. - С дивана понеслись осторожные смешки, которые быстро превратились в неудержимый ржач.       - Она ищет тебя настоящего и не видит, потому что ты теперешний - искажение. Я говорил, что ты придурок? Котляров, ты чертов гений...       Спирин смотрел на свое отражение в зеркале. Ярко-красный хаер, футболка с фирменным принтом, кожаная жилетка-косуха, на ногах кеды, те самые, со звёздами. Как он согласился на эту провокацию? Хотя разрешения никто особо и не спрашивал.       Лопатин и Стравинский в четыре руки вернули его панковский облик, под одобрения Черта и Котлярова. Порывшись в шкафу и покидав на кровать вещи, унеслись куда-то, крикнув напоследок, что ждут его в медицинском боксе. Сид выдохнул, посмотрел ещё раз на себя в зеркало и вышел за дверь.       Палата Нэнси изменилась до неузнаваемости. Спирин оглянулся, не веря своим глазам. Его парни перетянули сюда инструменты и усилители и сейчас настраивали звук, переговариваясь и улыбаясь. Совсем как раньше. Он подошёл к кровати и посмотрел на Нэнси. Она не реагировала ни на громкие звуки, ни на голоса, ни на смех. Он провел рукой по бледной щеке и закрыл глаза. И вдруг что-то изменилось. Он все ещё слышал голоса своих музыкантов и звуки инструментов, но был уже не здесь.       Перед ним раскинулся бескрайний луг, покрытый высокой травой и полевыми цветами. На высоких холмах стояли каменные курганы, образовывая собой четкий круг. Внутри круга стояла Нэнси, все в той же белой рубахе, на нее падал луч солнца, играя в волосах яркими бликами и делая похожей на древнее божество. Вдруг, словно из ниоткуда появились высокие тени. Сначала они были полупрозрачные и напоминали, стелющийся над водой, утренний туман. Кружась вокруг девушки, они становились все более осязаемыми и приобретали человеческие очертания. Широкие штаны и просторные рубахи, длинные волосы и крупные серьги в ушах, у некоторых в руках были музыкальные инструменты. Зазвучала музыка, она была красивой и мелодичной, проникала в мозг и выталкивал оттуда страшные мысли и воспоминания, оставляя только истинную сущность, напитывая тело силой, а душу надеждой.       Сид открыл глаза и оглянулся, все та же палата в медицинском боксе, а Нэнси все так же лежит на кровати и не подаёт признаков жизни. Только внутри него самого что-то изменилось. В том другом измерении, даже духи предков помнили себя, а он открестился от своего призвания, запер его на все замки и думал, что делает правильно. Его самоуверенность чуть не погубила Нэнси, хотя все ещё неизвестно, сработает ли план Черта на этот раз. Они уже пытались, и ничего не вышло. В голове зазвучала музыка и закрутились строчки, он вытянет Нэнси и допишет эту песню, для нее. Заняв место у микрофона, Сид подмигнул парням.       - Ну что? Зажжем, как раньше? - Стук барабанных палочек, отсчёт ударника и грянула музыка. Настоящий, живой, зажигательный панк-рок. Сегодня у них только один зритель, но играли они, как в последний раз. Такой драйв можно выдавать играя на голом энтузиазме, когда ты молод и хочешь покорить мир, когда все пути открыты перед тобой - выбирай любой. Когда гонорара за выступление хватит разве что на ту самую пару кед, а тебе пофиг. Ты играешь не за деньги, ты играешь в кайф, зная, что это настоящее.       Сид улыбнулся и внезапно увидел себя со стороны, выходящим из какого-то бара, в окружении девчонок. Теплый летний вечер, гремящая вдалеке музыка, фестиваль. Он смеялся, обнимая одновременно двух девушек, что льнули к нему и вдруг поднял голову и увидел ее... Совсем юная, в черных джинсах и футболке с логотипом его группы, по плечам рассыпаются волосы медного оттенка. Она делает шаг навстречу, а потом разворачивается и уходит в толпу.       Рифмованные строчки навязчиво лезли в голову, словно кто-то кричал их на ухо. Эти слова мешались в текст песни, что он пел, путали его и вырывались наружу. Он отвлекся и налажал. Музыканты уставились на него в недоумении, музыка стихла.       - Это все не то. Мы все делаем неправильно.        Хлебнув воды из бутылки, Сид опять подошёл к микрофону и закрыл глаза. Текст появился сам собой, как будто он уже пел его сотни раз. И он запел. Сначала в полной тишине, но уже через мгновение к голосу осторожно присоединилась гитара, потом вторая. Будто пробуя мелодию на вкус, подстраиваясь под слова и ритм, зазвучала музыка. Тихо и мелодично, боясь испортить громким звуком лирическую балладу.       Пространство разорвал громкий писк мониторинга пульса. Спирин поднял глаза и увидел, как Черт бросился к Нэнси, кинув ему через плечо одну фразу - "Не смей". Он его понял и опять закрыл глаза, боясь потерять такие драгоценные строчки. И когда я уже никого не искал Оказалось, ты та, с кем я счастлив быть рядом Значит, я правда раньше не знал Что бывает любовь со сто первого взгляда И как же будет не в кайф Пусть случайно, когда-нибудь, всё ещё любя. В чём-то мелком пускай, Пусть нечаянно, пусть чуть-чуть Вдруг предать тебя...       Кто-то двинул его в плечо, он открыл глаза и увидел Нэнси, сидящую на кровати и Черта, что держал ее за здоровую руку и смотрел на монитор. Обернувшись на музыкантов, лекарь улыбнулся и кивнул. У них получилось. По спине Спирина бежали мурашки, он так долго и отчаянно пытался ее вернуть, а теперь почему-то боялся даже подойти. А Нэнси сидела на кровати, смотрела на них и не могла понять, что происходит. Сид подошёл ближе и дрогнул, ее глаза были абсолютно черными. Она вернулась не полностью. Сердце упало куда-то вниз и застучало почему-то в голове.       - Не дрейфь, это побочный эффект, все пройдет. - Илья хлопнул его по плечу и вышел, уводя с собой остальных музыкантов.       Они остались вдвоем в полной тишине. Сид подошёл ближе и посмотрел в чернильно-черные глаза. Он боялся что-то сказать, чтобы не спугнуть ее и не спровоцировать на возвращение к своим предкам. В измерение, где нет войны и опасности уничтожения, где светит солнце и в лугах стелятся мягким ковром высокие травы. В мир, где ей не нужен автомат и звучит музыка, а не сирены воздушной тревоги. Нэнси попыталась сесть выше, ей было неудобно, мешал скотчкаст и устроиться поудобнее никак не получалось. Сид подошёл совсем близко и поправил подушку за ее спиной.       - Я помогу тебе? - Она кивнула и сомкнула руки за его спиной. Даже сквозь плотную кожу своей жилетки, он чувствовал исходящее от нее тепло. Осторожно подтянул лёгкое тело и устроил поудобнее, подкладывая под спину подушку.       - Нормально? - Она кивнула и не отпустила его, уткнувшись носом в шею и шумно вздохнув. От этого вздоха в голове сразу же зашумело и опять зазвучала музыка.       - Я не могу вспомнить песню, что ты пел. - Голос был тихим, но прозвучал громом среди ясного неба. Он так давно не слышал этого голоса.       - Ты не знаешь этой песни.       - Ты опять пишешь музыку? Ты вернулся, а я думала, что уже никогда тебя не найду. - Черт оказался прав. Котляров, свалившийся непонятно откуда, со своей песней, оказался прав. Его парни, выбривающие ему голову и колдуя с модификатором, что превратили оставшиеся волосы в яркий ирокез, оказались правы. Он так отчаянно пытался вернуть настоящее для них, что чуть не потерял, в этих попытках, себя.       Он немного отстранился и заглянув в черные глаза, увидел в них свое отражение. Увидел себя настоящего и улыбнулся. Потом я надолго тебя терял Или это ты меня отпускала? Или я просто тогда не знал То, о чём ты всегда-всегда знала...              - Может рифма не самая лучшая, я потом перепишу. - Нэнси покачала головой и осторожно прикоснулась к ярко- красным волосам.       - Не нужно, оставь как есть. А кто тот парень, что был с вами?       - Не узнала? Это Вовка Котляров. Его песня осенила Черта и он понял, как можно тебя вытянуть. Нэнси, Илья сказал, что ты меня искала там. И что ты искала вопросы на ответы.       - Я ничего не поняла, предки говорили что-то странное. Вместо оружия у них были инструменты, они играли и в мелодии звучало: "Вы одно"... Котляров? Котляров... - Она повторяла фамилию, пытаясь вспомнить. В голове проносились слова, но тут же ускользали от нее. Бледное лицо исказила гримаса боли.       - Что с тобой? У тебя что-то болит? - Она проигнорировала вопрос, глаза уставились в одну точку, практически не моргая.       - Нэнси...       - Котляров... Точно... Мы друг для друга давно стали как зеркала. Видеть тебя и всё чаще себя узнавать, Нитью незримой нас намертво сшила игла, Так больно когда города нас хотят разорвать...              Она вспомнила. Ещё один эпизод из прошлой жизни. Илья говорил, что чем больше она вспомнит, тем сильнее будет. Сид посмотрел на нее. Черные глаза изменились, став темно-синими с оттенком фиолетового.       - Я так соскучился... - По щеке побежала слеза. Чистая и прозрачная, как капелька из тающей сосульки, которую подсвечивает солнечный лучик. Следом ещё одна...       - Я так соскучился... - Он вытер мокрую дорожку слез, проведя пальцем по тонкой коже. Его щеки коснулась прохладная ладошка и осторожно погладила.        Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!       Она и правда уже почти рыдала. Слезы стекали по лицу сплошным потоком, словно внутри прорвало плотину. Сид не останавливал ее и не пытался успокоить. Она слишком долго была сильной, скрываясь за своими латами, прячясь в подземном убежище и вплетая тонкую магию и свои силы в чудные масксетки, что делали невидимыми целые борты. Она боролась и воевала так отчаянно, что чуть не потеряла ту маленькую девочку в футболке "Тараканы!", что так и не осмелилась к нему подойти. Они оба потеряли уже очень много, а теперь чуть не потеряли главное, стоя на краю обрыва и заглядывая в пропасть.       Слезы все бежали и бежали по лицу. На больничной кровати сидели двое людей, такие разные и одновременно похожие друг на друга. Они молчали и смотрели сквозь друг друга куда-то в пространство. Слова нужны не всегда, ведь Настоящее просто чувствуют сердцем и понимают даже в полной тишине.       Нэнси опустила голову и водила пальцем по руке Сида, рассматривая его татуировки. Длинные густые локоны падали на лицо, закрывая его плотным занавесом, они падали на его руки, легонько щекоча кожу. Эта щекотка распространялась по всему телу и мгновенно доходила до сердца. Сид осторожно убрал волосы за ее спину и прижал головой к своему плечу. В голове крутились ее слова и строчки из песни Котлярова. Они как в калейдоскопе, путались и рассыпались яркими кусочками, а он все крутил и крутил калейдоскоп, пытаясь собрать кусочки воедино и выстроить в цветную картинку правильную мысль. Она была очень простой и лежала на поверхности, но постоянно ускользала от него. Нитью незримой нас намертво сшила игла... Вы одно... Музыкальные инструменты вместо оружия... Ее предки были воинами. Почему они являлись ей в облике музыкантов? Может Илья сможет разгадать эту головоломку?       Ему так не хотелось оставлять ее, но он должен поговорить с Чертом. Время шло, и угроза никуда не пропала. Увозя девушку с родной планеты, он пообещал, что они что-нибудь придумают, чтобы спасти хотя бы жалкие остатки от того, что когда-то было их общей планетой. Теперь он был уверен, этот способ существует, осталось только понять, в чем его суть.       - Тебе нужно идти?       - Ты как Черт, читаешь мысли? Мне нужно поговорить с ним. Я вернусь очень скоро. Хорошо? - Она кивнула. Сид прикоснулся губами к ее лбу и посмотрев в лицо, разом забыл обо всем. На него смотрели чистые и прозрачные, ярко-голубые глаза.       - Нэнси... - Он не успел ничего сказать, стены медицинского бокса содрогнулись от мощного взрыва, под потолком зажглась красная лампочка и зазвучал сигнал тревоги. Дверь распахнулась, Спирин увидел на пороге встревоженных парней и сильнее прижал к себе Нэнси. В палату влетел Илья       - Это оно?       - Нет. Но нам прилетело. Пару сбили и летят ещё. И мы запеленговали несколько бортов. Сид, на нас напали...