Фанатка

Столько всего случилось… и не случилось. Смерть Джеймса, перевоплощение Миранды, несчастье с Мико… Только я осталась прежней. Я теперь, по сути, единственный член команды людей, который остался в прежнем виде, в прежней роли. Мико в этом смысле не в счёт — она, скорее, в команде автоботов. И я устала — морально в первую очередь. В голове всё смешалось… К тому же, в этом безумном водовороте событий я совсем потеряла счёт времени: мне кажется, что всё произошло только вчера, а на деле прошло уже добрых четыре месяца… Даже больше. Тогда… в тот момент… когда появились Миранда с Оптимусом… я сначала просто офигела, если не сказать грубее. Я поняла, что случилось. Чувство неверия, шок? Какое-то внутреннее счастье — это, блин, всё же возможно! Но потом… В тот роковой день мы успели покинуть базу. Успели и довести Мико до больницы. Счастье, что у Фоулера была возможность доставить её в медицинское учреждение, относящееся к его ведомству. Но даже там, где с шоками знакомы не понаслышке, её с трудом удалось стабилизировать. Не буду перечислять её травмы, скажу только, что каким-то чудом почти не пострадал позвоночник (компрессионный перелом не в счёт) и она не получила критически тяжёлой черепно-мозговой травмы. Я надеялась, что ей сделают кесарево и спасут малыша, их же сейчас даже совсем маленькими выхаживают… но, увы, к моменту попадания её на операционный стол этот вопрос был уже не актуален. Я с Рэтчетом тогда вернулась на базу (уже на новую), а Фоулер остался в больнице. Ушёл только когда стало понятно, что по крайней мере с операционного стола её сняли живой. На базе стало окончательно ясно, что Миранда теперь действительно трансформер, но на тот момент мне уже было сложнее воспринять это так эмоционально: произошедшее с Мико дало себя знать, а переизбыток тяжёлых впечатлений вызвал своего рода лёгкую эмоциональную анестезию. Но всё же я однозначно была рада за неё, да и в глубине души в принципе готова была к данной новости. Однако Омега-Замка больше нет — и вот к этому я готова не была. Зависть? Или как это чувство называется? Нет, за подругу я рада по-прежнему, но мне так жаль, так обидно, что меня там не было. Причём я ведь понимала, что могла погибнуть, как Джеймс. Запросто. Но всё равно меня по сей день гложет обида… да, всё же это, наверное, не столько зависть, сколько обида. И вызвана она в том числе тем фактом, что Лазербик не стал забирать меня специально. Не знаю, из каких это было побуждений, возможно, из благих, как считает, например, Миранда, но увы, эта аргументация действует плохо, и периодически я думаю об этом до сих пор. Но стала ли я относиться хуже к Саундвейву?.. Именно с точки зрения его вины, а не моих переживаний? Считаю ли его виноватым в трагедии Мико и Джеймса? Подействовало ли это на меня? Увы, не могу относиться непредвзято. Настолько, что, в этом смысле на меня случившееся подействовало… ровным счётом никак. Я знаю, что это война, а он действовал по приказу. Связист оправдан на подсознательном уровне ещё до того, как я вообще об этом задумалась. А то, что он, забрав Джеймса, возможно, таким образом хотел меня спасти, несмотря на обиду, только словно вызывает спазм в груди и добавляет к тянущему чувству несправедливости какой-то щемящей остроты. На деле, наверное, для меня же было бы куда лучше и проще, если бы это всё повлияло на меня иначе… если бы я отреклась… возненавидела. Но даже просто мысль о ненависти вызывает глубокое болезненное отторжение. Не уж-то люблю? Я так этого не хочу! Не готова мысленно перешагнуть за грань понятия «влюбиться» — это слишком. С влюблённостью я смирилась, но… Боже! Пусть это будет просто «Стокгольмский синдром»! Подтверждение, что погиб Джеймс, тогда воспринялось болезненно, особенно на фоне трагедии с женой и ребёнком. Но… я не очень верю в мистику, однако сны сбываются не впервые, и я ожидала… даже болезненно ждала подобной новости. Правда больше всего боялась за Оптимуса. Что тут скажешь, конечно, это не прошло бесследно: первое время перед сном я вспоминала его… их (по сути на моих глазах исчезла целая семья)… и даже пару раз плакала. Тем не менее время идёт, и всё же он не был мне так близок, чтобы это в итоге не отошло на задний план. Сейчас я, правда, иногда вспоминаю, как просила Мико не рассказывать ему «наши секреты», и меня гложет подсознательное чувство вины: мы не доверяли ему… а ведь если бы он знал, у него был бы шанс. Между тем самой большой проблемой стала сама Мико… точнее её возвращение. Помню, как безумно за неё испугалась, когда она упала — я видела падение, и на самом деле это чудо, что в итоге она жива. Я переживала за неё. Выживет ли она? Как она сможет перенести смерть ребёнка? А смерть Джеймса? На самом деле просто с замиранием сердца ждала того момента, когда она всё же придёт в сознание и всё узнает. И переживала за неё… не зря. Она не умерла физически, но к сожалению это не значит, что она жива внутренне. Я это поняла ещё когда первый и единственный раз навестила её в больнице в палате (не считая визита с Фоулером, когда она была без сознания и вообще на аппарате ИВЛ). Было очень больно услышать, что она не желает меня видеть из-за моего «любимого Саундвейва». Я ведь и сама бы очень хотела, чтобы на Кибертроне был не Джеймс! Но увы. Когда же японка, наконец, вернулась на базу, то она сделала мою жизнь кошмаром. Я честно старалась и стараюсь ей не отвечать, понимая, что по факту она пострадала больше всех, и у неё есть причины ненавидеть… и всё же очень надеюсь, что она вскоре успокоится. Но пока этого не происходит… уже долго… слишком долго. Особенно плохо то, что она, пытаясь сделать мне больно, не стесняясь стала говорить про мои чувства к самому связисту… при всех. В итоге из тех же, с кем я могу реально нормально общаться, не чувствую скованности, остаются только Миранда, ну и Мираж — спасибо ему огромное. Так же относительно спокойно восприняла эту информацию Арси, что меня удивило — я считала, что вот она-то точно должна отнестись ко мне с крайним подозрением. Ну и Оптимус, пожалуй, тоже сильно не изменил своего и без того как минимум скептического отношения… но главное, он не попросил меня покинуть автоботов. Полагаю, из-за Миранды. Остальные… проще об этом не думать. Надо сказать, что Миража стоит отметить отдельно — он вообще старался и старается поднять мне настроение, говорит, что по крайней мере на поддержку с его стороны я могу рассчитывать. Говорит, что я зря выбрала себе такой объект обожания: «Саундвейв такой же, как и все, ничем не лучше, а без симбионта и физически ничем бы не отличался. Я тебе как-нибудь это докажу. Он того не стоит…» — говорит бело-синий бот. Меня эта последняя фраза откровенно коробит, но помня о том, что мыслим мы всё же скорее всего в значительной степени различно, я молчу. К тому же, исходя из его реплик, я осознаю, что мех вообще не понимает, чем мне нравится Саундвейв. Думаю… чем же? Я и сама не знаю… но дело точно не в Лазербике (хоть симбионт и явно добавляет мне эмоций), не в физических отличиях… мне кажется, что и вообще не в чём-то конкретно. Раньше бы я такого давления не выдержала, но сейчас… нет, мне не всё равно, но я стараюсь… стараюсь быть в некотором роде Саундвейвом… стараюсь удержать эмоции максимально близкими к уровню «мне всё равно». Всё же нахождение рядом с ним послужило мне хорошим уроком, сделало меня устойчивее к разного рода стрессам. Саундвейв… Я старалась и стараюсь не думать, но, конечно, всё равно переживаю и надеюсь, что там все… живы? Интересно… я хочу, чтобы были живы ВСЕ десептиконы? Не знаю. Но у меня язык не поворачивается сказать, что я не хочу этого. За кого же я переживала и переживаю больше всех — догадаться не сложно. Единственное, что меня успокоило изначально, это то, что на Земле разбившегося корабля найдено не было. Миранда… Она хоть и в новом облике, но долгое время оставалась, по сути, всё той же Мирандой, что и прежде. Только общаемся мы стали куда реже — нам уже не уединиться в комнате, как раньше, физические различия сказываются на частоте наших разговоров, а в последствии и не только на частоте. Её отношения с Оптимусом довольно продолжительное время не менялись, словно она осталась человеком: они просто продолжали общаться, не становясь ближе ни в каком смысле. И я тогда думала, что это одна я такая ненормальная — мне бы, наверное, было сложно вот так вот воспринимать всё по-прежнему. Или это потому что она стала трансформером? Это у людей в голове всё вперемешку, а у них же логика отдельно от эмоций, я так и не поняла, как в итоге в их процессоре эти процессы связаны. Однако вскоре выяснилось, что на самом деле Миранде плохо. Произошло это неожиданно для меня. Как раз в тот день я поехала с Фоулером к Мико — японку тогда наконец-то стало можно навещать в общем порядке. Однако она меня фактически выгнала — на тот момент ещё довольно вежливо, — аргументировав это тем, что во всём произошедшем виноват мой (МОЙ!) Саундвейв… После этой поездки, этой отповеди… я «загрузилась» и, вернувшись на базу, вывалила на Миранду свою проблему, свою обиду… свою боль. Надо было что-то спросить для приличия, и я спросила, как она ощущает себя в новом качестве, не жалеет ли? На самом деле мы не впервые говорили о её новой ипостаси, но то ли она думала раньше, что что-то изменится, то ли её сломил вопрос «не жалеет ли она», и Миранда совершенно неожиданно и очень эмоционально в ответ рассказала мне о том, что её гложет. Я не ожидала, что всё так плохо… честно. Мне казалось, она счастлива! К счастью, в отличие от нерешаемого на тот (да и на данный) момент вопроса с Мико, проблему Миранды можно было хотя бы попытаться решить. По крайней мере я могла попробовать дать совет: со стороны, не имея личной вовлечённости, ведь зачастую проще оценить что бы то ни было, нежели сделать это самому. Другое дело, что советы по части чувств и отношений далеко не всегда в тему, но в данном случае, к счастью, речь была не совсем уж о личном, и результат оказался положительным, хоть, как ни странно, и немного неожиданным для меня. Вообще это удивительно: решение Оптимуса было абсолютно логично, но я почему-то тогда не подумала, что он предложит ей интерфейс просто для устранения пробелов (одного большого чистого листа, как мне потом станет ясно) информационного характера. Правда всё равно всё вышло… не совсем как рассчитывал Прайм — одной информацией он не обошёлся. Речь зашла о любви… к счастью, судя по всему, о взаимной (опять же некоторые вещи сложно оценить, особенно если учесть, что у них понятия об отношениях несколько отличаются от человеческих, а суть мне не ясна). В итоге их дальнейшие взаимоотношения продолжили развиваться, как я понимаю, слишком быстро для него и слишком медленно для неё. Я, естественно, наблюдала и наблюдаю за ними. Можно сказать, «болею» за Миранду. После интерфейса с Оптимусом подруга становится явно более осторожной в общении, но здесь её понять можно. Представляю себе… естественно, не Прайма представляю… если партнёру известно каждое твоё слово, то, хочешь не хочешь, будешь думать, что ты говоришь и что делаешь… а то и мысли научишься контролировать, насколько это возможно. Через несколько дней я узнаю, что как минимум Лазербик точно жив. Был. Они его приложили Звёздным мечом! В груди в очередной раз скребут кошки, но Миранда меня успокаивает, вроде как невзначай рассказывая, пока идёт ремонт повреждённого движка, что практически сразу после открытия моста связь снова пропала. И я чувствую колоссальное облегчение, а заодно делаю определённые выводы: раз симбионт жив, значит скорее всего и с Саундвейвом всё в порядке. Что же касается подруги… да, она ранена, но она здесь, передо мной! Я вижу, что ей ничего не угрожает, да и Рэтчет говорит, что всё восстановит. Мне спокойно. Проходит почти неделя от её с Праймом разговора. По крайней мере рабочая… А он всё молчит. Я, честно говоря, думала, Оптимус определится быстрее! И хоть, наверное, это было и не очень красиво, столь явно быть эмоционально вовлечённой в чужие отношения, но помню, я в тот день, когда они наконец решили свой вопрос, очень надеялась, что он всё же подойдёт к ней. Даже проходя мимо Оптимуса прямо намекнула, что Миранда на улице осталась одна, и как ненормальная дала дёру наверх. Не знаю, был ли он как раз к тому времени готов на разговор, или это и вправду я привлекла его внимание к ней, а может всё вместе, но всё же в итоге они тем вечером всё решили. К счастью, положительно. И пусть Миранде он не предложил пока что стать Искрой, но я так поняла, что в перспективе он ей это пообещал. Ну или что-то вроде того… так и не выяснила, как конкретно выглядит их уговор, а расспрашивать в подробностях мне теперь неудобно — я чувствую, что Миранде реально стало тяжело обсуждать подобные вопросы. Спустя пару недель я узнаю, что подруга всё же заняла то место рядом с Оптимусом, которое хотела. Ну почти — они не искровые партнёры. И в тот вечер мы, наверное, в последний раз на интимные темы общаемся довольно открыто — почти как люди. Миранда решает выяснить, как устроен порт, ну и ей требуется для этого моя помощь… Естественно, только помощью дело не заканчивается — мы с ней обсуждаем и личную жизнь. Без эротических подробностей, но всё равно я узнала многое из того, что хотела бы. После этого подобное, видимо, фривольное теперь для неё, общение сводится к минимуму. Теперь, мы если и говорим на личные темы, то только как-то отстранённо, только в общем порядке, и я понимаю, что понятие интима, а точнее интимности, у трансформеров действительно очень сильно отличается от такового у людей. Грубо говоря, эмоциональная и физическая составляющая как будто поменяны местами. Мы можем обсудить парня с подружкой, а у них это невозможно, зато то, что сторонним человеком воспринимается, как что-то личное, например, простой информационный или эмоциональный интерфейс, для них по сути способ общения. Может, этот способ общения и носит немного интимный характер, но, наверное, не больше, чем для людей объятия. К счастью, меня эти изменения в общении не сильно напрягают. Зато напрягло другое: спустя некоторое время она вдруг спрашивает, не хочу ли я покинуть автоботов, аргументируя это тем, что мне теперь на базе тяжело (с Мико недавно стало чуть полегче, но увы, в очень незначительной степени). Да, обстановка и вправду нездоровая для меня. Причём настолько, что я даже свой день рождения попосила не афишировать, но… не помню, что я ей ответила, но на самом деле не хочу хотя бы только потому, что десептиконы до сих пор не объявились, и я боюсь пропустить новости, связанные с ними. Я потом раздумываю, почему она задала этот вопрос. Это и вправду забота? Или ей теперь тоже тяжело доверять мне? Оптимус ведь важнее, чем я. Вряд ли я бы сделала другой выбор. Да, сам Оптимус! Он сначала практически не меняет своего отношения ко мне, и кажется, что единственная причина, по которой я до сих пор с автоботами — это Миранда. Однако после интерфейса с ней он становится помягче, а некоторое время спустя после того, как они становятся партнёрами и в интимном плане, как-то подходит ко мне — я тогда как раз стояла на улице — и говорит «спасибо». Оборачиваюсь на него в некотором шоке. — Что? — глупо переспрашиваю я. Серьёзное выражение его лица сменяется лёгкой полуулыбкой, и он жестом приглашает меня сесть на наше с Мирандой место. Садится и сам, видимо, чтобы я себя чувствовала спокойней. — Спасибо за Миранду, — становясь снова серьёзным, говорит он. — Ты тогда сказала, что я потом пойму, почему она хотела себе такой облик… Грейс, я прекрасно понимаю, что то, что случилось, стало возможным только благодаря тому, что мне так не нравилось в тебе. Благодаря тому, что ты… — он долго подбирает слово, — так была увлечена нами… мультфильмами. И я знаю, как Миранде пришло в голову пожелать физическое слияние со мной. Я киваю в знак принятия того, что он говорит. Не знаю, честно говоря, что сказать — мы не близки с ним. Совсем. Однако есть вещи, которые я не могу не спросить, раз уж мне подвернулась такая возможность. — Оптимус, как ты относишься ко мне… и к моим… к моему увлечению? Раздумывает над ответом некоторое время. — К тебе нормально. А к увлечению десептиконом — плохо, — довольно лаконично отвечает он. — Каждый имеет право на чувства, но, Грейс, я отвечаю за свою команду. И с моей точки зрения десептикон, да ещё Саундвейв — это плохой выбор. Я надеюсь на твоё благоразумие. — Он выразительно смотрит на меня, ожидая ответа. Я так понимаю, моё «благоразумие» очень важно для него. Киваю. Лёгкий смешок. Я отвечаю: — Я всегда была автоботом, Оптимус. Я имею ввиду своё мышление… и сейчас такая. И вообще, я бы хотела мира между вами. — Он, как-то печально поджав губы, кивает, по-моему больше сам себе, чем мне. — Не переживай, я не предлагала и не предложу помощь десептиконам. Скажу больше — предложи я им что-то, думаю, на меня бы и внимания не обратили. По крайней мере те, кто принимает решения. Я, как мне кажется, для них что-то типа условно-разумного хомяка. Не для всех, но для большинства. — Думаешь, Саундвейв к тебе по-другому относится? — с явно скрываемым скепсисом спрашивает мех. А я понимаю, что сказала лишнего: насчёт Саундвейва не уверена, но вот десептиконская фемка точно отнеслась по-другому. Только что мне сказать Прайму? Не рассказывать же ему, как она меня разводила на ревность. В итоге решаю сказать правду. Просто не всю. — Саундвейва мне оценить сложно. Я о Фастлайт. Она разговаривала со мной, как с разумным существом, Оптимус. Спрашивала, испугалась ли я, когда Мегатрон выстрелил в мою сторону. Да и вообще от неё у меня осталось другое впечатление, не такое, как от остальных. К счастью, более подробных расспросов не последовало и, перекинувшись ещё парой фраз, мы распрощались. Он пошёл к терминалу, а я в свою комнату. Скажу честно, мне стало легче. Оптимус всё же мне очень важен, и этот неожиданный разговор стал для меня сродни открытому в душном помещении окну.

***

Время продолжило свой бег, и спустя некоторое время я узнала, что Омега-Замок теоретически можно восстановить, и также узнала про проблему с Ключами. Это произошло случайно, мне никто ничего не говорил. Даже Миранда. По сути, я нечаянно подслушала эту информацию. Однако вскоре подруга мне рассказала, что Саундвейв внешне не всегда был таким, как сейчас. Хе-х… прямо скажем, я не удивилась, скорее порадовалась. А также про Шоквейва и… его отношения со связистом. Точнее про слухи о них. И... хоть я не хочу в это верить, но, конечно, не задуматься не могу, тем более из всех, кого я наблюдала на корабле, интерфейс у моей зазнобы был только с учёным… И ещё Миранда сказала, что вариации постоянных отношений имеют разное значение в разных случаях, а заодно подколола меня, что я, выбрав себе третьей трансформацией звероформу, даже тут обрекла бы себя на проблемы. А, да… и я, оказывается, была бы по сути хищником… скорее всего… как и инсектиконы с предаконами и ещё кем-то. Я не запомнила. Ну, предаконы ещё ладно, но инсектиконы… я видела пару штук на корабле — бррр… так себе компания. Из всей этой информации меня, конечно, больше всего заинтересовали протоколы связи. Есть приоритеты? Они могут меняться? Миранда считает, что это они с Оптимусом, а я… Я, естественно, уточняю подробнее, у кого, помимо гештальтов, ещё задействованы интерфейс-протоколы под другие задачи. Саундвейв же тоже подходит? В итоге только путаю её, и она обещает уточнить это у Оптимуса. Но полный список, что озвучивает в итоге Миранда, оказывается куда обширнее. Это и модульные варианты, проще говоря, кассетники, как Саундвейв — у них основная физическая передача данных осуществляется за счёт специализированного интерфейс-соединения, более того, энергон кассета зачастую тоже получает от хозяина — то есть соединение полноценно на все сто процентов. Да ещё и искра кассеты является не просто завязанной на искру хозяина, а её полноценным дублем. И все, кто имеет синхронизации с мелкими звероформами, миниконами и тому подобным… правда она не знает, считаются ли миниконы и зверформеры одинаковыми созданиями. Ей и в голову не пришло это спросить. И… модульные трансформеры, у которых своего рода аватаром является… основной модуль? А сами они мелкие, как кассета? Подобное было показано в каких-то сериалах… и шло под названием «Мастерфорс», «Хедмастерс»… Но сам Оптимус таких трансформеров лично не встречал, однако знает, что раньше подобные формы жизни действительно существовали. Серьёзно? Они существовали??? В итоге это мне приходится объяснять Миранде, о каких таких сериалах и видах идёт речь. Дни, вечера, ночи… снова пора вставать. Время сейчас тянется для меня медленно. И всё же теперь я не могу не думать, что, может быть, Омега-Замок восстановят… вряд ли меня кто к нему подпустит, тем более большой вопрос, нужно ли мне оно, если я не нужна… ему? Тем не менее снова воображение изводит меня. Общаться сейчас не с кем, и я занимаю свободное время тем, что рисую. Рисую себя в виде трансформера. Благо доступ к архиву досье на участвовавших в войне мехов доступен, и пусть он на кибертронском, но изучить внешний вид, основные схемы трансформации я могу. Какой бы я хотела быть? На деле моё воображение направлено на то, чтобы не выглядеть рядом с ним грубо. В этот раз подхожу к творчеству гораздо более вдумчиво, более спокойно — у меня уже нет того эмоционального перевозбуждения, как тогда, когда я только представила себе, что могла бы быть рядом с ним, — и тем не менее это сложно. Не буду описывать свои мучения и сколько бумаги я перепортила, скажу только, что в итоге мне удалось худо-бедно изобразить и основную форму, и звероформу и… ненавижу просто… всё же беспилотник. Правда, не такой, как Саундвейв, а российский Орион. Ну что делать, люблю я отечественную технику. Вообще я рассматривала разные варианты, и в частности хотела истребитель, в идеале МиГ 29 или 35, как альтформа у Фастлайт, но у меня ни за что не получается сопоставить желаемый облик в основной форме с наличием кабины пилота в форме истребителя, и, плюнув на это дело, я рисую то, что рисую. Как я уже сказала, испорчена куча бумаги, но не безрезультатно… Подписываю на рисунках какие-то пояснения, характеристики… желаемое оружие (не так уж и много). На схемы трансформации не то, чтобы забиваю, но я понимаю, что не в состоянии их прорисовать, поэтому просто прикидываю, что где могло бы располагаться. Фотографирую всё на телефон, так как бумаги теоретически могут потеряться, помяться, порваться… В общем, я параноик, и мне кажется, что так надёжнее. На самом деле мне просто очень важны эти рисунки.

***

Боже! Сейчас три часа ночи, и я сижу в кровати на коленях, уткнувшись своей бедовой головой в подушку. Вообще хочется не в подушку, а пару раз приложиться лбом о стену. И посильнее! Это звиздец!!! Мне опять приснился сон с Саундвейвом. Вообще он мне не снится. Совсем. Но зато в этот раз… в этот раз всё ровно как тогда, на Немезиде, только, наверное, ещё хуже. Тогда критическое отношение во сне всё же сохранялось, по сути то, что происходило — было в добровольно-принудительном порядке. Без какого-либо физического насилия, но всё же хотя бы поначалу я чувствовала внутреннее сопротивление, и сон чётко делился на две фазы, где я соображала, и где — с трудом. В этот же раз всё идёт по сценарию номер два, но самое главное, критическое отношение с моей стороны отсутствует от слова совсем. Мне снится, что я сижу на коленях на кровати ночью. Не могу уснуть — думаю о нём. Плохо… безумно скучаю. Во сне чувства выражены ещё сильнее, чем в реальности. Я хочу увидеть, хочу почувствовать, хочу быть рядом. Закрываю глаза. А когда открываю, то понимаю, что сижу я уже не на кровати, а на полу Немезиды — у его ног. Он замечает меня. Как мне кажется, немного удивлённо поворачивает ко мне свою маску, разглядывает. И я понимаю, что он раздумывает, что ему делать с внезапно возникшим перед ним человеком. Размышляет… выбирает: наступить ли ему на меня и раздавить, или я ему нужна. А я, понимая, о чём он раздумывает, в свою очередь думаю, что если он сейчас на меня просто наступит, то это будет быстрое избавление от всех моих мыслей и желаний — вполне логичный исход, учитывая, что я думаю о нём практически постоянно. Сопротивляться мне даже в голову не приходит, пусть делает, что хочет! Закрываю лицо руками и вскоре чувствую, что он берёт меня рукой и подсоединяется информационными системами — хочет ощущений. Отрываю руки от лица и открываю глаза. Мы снова в пещере, там темно… ночь — Саундвейв сделал выбор в мою пользу и всё так-же держит меня в руках. Это личный выбор… больше не лабораторный интерес. Я понимаю, что он хочет почувствовать: ему интересно, нравится ощущать мою любовь и моё физическое влечение к нему. Я же соскучилась! Безумно счастлива, что он выбрал меня, и выражаю своё счастье доступным мне способом — я целую его. Как безумная… там, где могу дотянуться: пальцы, обвившие руку щупы, захваты, которые он пододвигает ближе... Я люблю. Откровенно получаю удовольствие от того, что происходит. В отличие от первого сна, который я в этом новом сне почему-то помню, нет внутреннего сопротивления. Наоборот, я счастлива. Наконец-то!!! «Люблю! Люблю тебя! Ты моя мечта!» Чувствую его ответный отклик! Жгучий интерес! Вполне мужской интерес. Насколько это определение вообще может к нему относиться. И пусть физически даже во сне он не может получить от меня соответствующее удовольствие, эмоциональное — сполна! Ощущаю его удовлетворённый смешок — слишком легко произошёл сброс заряда, он почти ничего и не сделал. Ощущения не острые, как волна — я не просыпаюсь, и он продолжает. Не хочу сейчас в подробностях вспоминать это ласковое и не очень безумие своего сна… Я спятила. Я даже не понимаю, откуда в моём разуме, в моём воображении взялось это всё. Полнейший изврат! Я бы сознательно на такое не пошла никогда в жизни, да и не придумала бы… по крайней мере мне так кажется. Ну и просыпаюсь я понятно от какого рода ощущений. Мучительно раздумываю над тем, что в итоге, похоже, у меня есть шансы отправиться в дурку, и над тем, что на самом деле сон как минимум странный. Причём в этом сне странно всё… Например, его желание раздавить меня. Абсолютно уверена, что из сотни возможных способов убийства человека Саундвейв выбрал бы этот в последнюю очередь — он слишком брезглив. Странен и собственно выбор между желанием раздавить и сделать своей в интимном смысле… тут, я думаю, без комментариев. И то, что он в итоге со мной делает, то, что он получает от этого удовольствие… Это также невозможно в реальности. Абсолютный бред. Первый шок от самой себя постепенно проходит, и я начинаю понимать, что подобного рода сон, особенно такой яркий, вряд ли мог присниться просто так, а тем более к чему-то хорошему. Расставание… Но ведь мы и так не вместе! Что-то с Немезидой и десептиконами?! Вряд ли что-то плохое, успокаиваю себя, я практически уверена, что в этом случае сон, даже если бы и приснился, был бы другим… Какого рода расставание может быть вообще сейчас? Не знаю. Они улетят на Кибертрон?.. Да… точно… они же тоже должны были найти схему Омега-Замка… у них нет только одного Ключа. Когда же я уже получу инфаркт от всего этого?! Проходит несколько дней, я теперь постоянно нахожусь в состоянии тягучего тоскливого ожидания. Сейчас примерно середина дня, и я слышу шум — похоже, на улице дождь. Иду на пожарную лестницу, открываю дверь — вправду дождь, и довольно сильный. Не хочу сразу возвращаться, поэтому решаю немного размяться и пройти через первый этаж. Спускаюсь по боковой лестнице вниз. Никого. Даже Оптимус не у терминала. Зато откуда-то со стороны кварты Балкхеда идёт Мико. Вообще она последнее время меня не трогала, я даже стала забывать про эту проблему, но сейчас японка, видимо, решила отыграться. Я выслушиваю от неё очередную язвительную отповедь. Про Лазербика (подразумевается Саундвейв, естественно), про рабочее время, про рабочее место… и что-то по поводу моей ценности как работника для базы. Как меня это достало!!! Я устала от этого! Не желаю слушать! Она, конечно, пострадавшая сторона, но для неё и так все делают всё, что могут, ведь по сути это именно она сама ищет приключения на свой зад и тем самым подставляет окружающих! Меня сейчас просто распирает от злости и обиды, я не спущу ей сегодня её выходку! Высказываю ей всё, что думаю по этому поводу, особо не подбирая выражения. Закончив говорить, я, чтобы это не переросло в полномасштабный скандал, а то и драку, разворачиваюсь и выхожу на улицу с силой хлопнув дверью. Ливень! Как же хорошо! Прохладно… Напоминает то время, когда я тринадцатилетней девчонкой в деревне возвращалась с собакой домой с озера в грозу! Я тогда промокла до трусов, но меня это не беспокоило. Меня тогда вообще, по сути, ещё ничего не беспокоило! Я иду прямо. Даже не по дорожке, а просто по траве. От здания базы до ограждения территория большей частью просто засажена газоном и хорошо просматривается, но конкретно здесь, по правую руку от входа, находится что-то типа небольшого сквера… своеобразное место релаксации для людей. Судя по возрасту деревьев, посажено всё давно. Посередине круглая клумба, вокруг неё небольшая площадь (мне кажется, не больше цирковой арены) со скамейками, вокруг площади высокие довольно густые кусты и четыре дерева по углам — с внешней стороны сквер квадратный. Вход со стороны дорожки, ведущей к выходу, но мне так тошно, что я выбираю место, где можно протиснуться, и продираюсь прямо сквозь кустарник. Мне не привыкать — я опять вспоминаю детство, прятки в таких вот кустах… Прохожу площадь наискосок и останавливаюсь. Я мокрая уже насквозь, и мне становится от этого радостно, поднимаю руки кверху, потом растираю мокрое лицо. Ощущаю себя свободной! Как же здорово! — Ай! — вскрикиваю от ощущения потери опоры под ногами. Ощущение падения. Меня что-то ловит. Кто-то! Меня разворачивает лицом к себе… Саундвейв! Про Мико я забываю мгновенно… Те жгучие чувства, которые я испытываю, осознавая, кто передо мной, и кто меня держит, сложно назвать радостью — это однозначно не отражает ни степени того, насколько я соскучилась, ни степени того, насколько мне сейчас… хорошо. Я держусь за сжимающие меня пальцы и… Первые эмоции проходят. Удивление тоже. Осознаю, что мы в пещере, а это она — как во сне, сейчас ночь — как во сне, что на мне майка и шорты — как во сне, и Саундвейв держит меня в руках — снова как во сне. Невольно сглатываю и чувствую, как на смену эйфории приходит страх. Я не готова в сознательном состоянии к повторению сна. По крайней мере умом не готова… я чувствую, как помимо страха и помимо моей воли появляются и другие ощущения. А когда я вижу фиолетовые отблески на похожем на ртуть металле информационного разъёма рядом с собой, то с трудом сдерживая панику и, собирая в кучу свои разрозненные неадекватные мысли, прошу: — Не надо… Опусти меня на землю. — Почти срываюсь на крик: — Пожалуйста!