Фанатка

Мы покинули Кибертрон через космический мост, который, как я только что поняла, есть у автоботов — просто я была не в курсе. После приземления выходим в помещение, которое точно не является нашей базой. Там Рэтчет. И он смотрит на нас в явном недоумении. — Оптимус?! — Я потом тебе объясню, старый друг. Сначала нужно эвакуировать базу — думаю, у нас очень мало времени… — Хорошо, — Рэтчет кивает и открывает мост. Тот, из которого мы вышли, судя по всему, закрылся сразу за нами. Медик идёт вперёд, а мы заходим следом. А вот теперь — база! На базе суета. Была… пока мы не зашли. Все замирают. Точнее, как все?.. Здесь сейчас только Арси, Грейс, Рэтчет и мы с Праймом. Мико я не вижу. Грейс произносит что-то по-русски. Она всегда так делает, когда на эмоциях. С некоторым запозданием я её понимаю — это только потому, что Оптимус знает русский. Видимо, Прайм даёт команду на разъединение — по крайней мере, точно не я — и через несколько секунд я оказываюсь рядом с ним. Точнее, за ним, но он делает пару шагов назад и в сторону, встаёт рядом, даже слегка за мной. Как это произошло? В этот раз у меня нет чувства, что меня провернули в миксере, но до конца трансформация так и не осознаётся. Я смотрю на свои руки, смотрю на ноги, осматриваюсь в надежде увидеть где-нибудь своё отражение. Тело, точнее теперь уже корпус… ощущается, как ни странно, вполне нормально, за исключением лёгкой утраты равновесия — меня не шатает, но схожее ощущение бывает, когда долго плывёшь, а потом выходишь на берег. — Где Джеймс?! — громкий крик заставляет поднять голову для того, чтобы увидеть, как по лестнице бежит Мико, а пробежав половину, спотыкается, кувырком летит через весь нижний пролёт и падает на пол. — Мико!!! — кричу я одновременно с Грейс. Всё происходит так быстро, что никто не успевает отреагировать. К тому моменту, как Оптимус подбегает к ней — она уже на полу, причём довольно в странной позе. Практически одновременно с ним подбегает Грейс, — она была ближе всех — а следом и Рэтчет с Арси. А я в принципе чувствую себя слишком растерянной, стою, прижав руки к губам. Грейс же становится на колени рядом с японкой и прикладывает пальцы к шее Мико. Интересно, что она не плачет, не заламывает руки… точно, она же работала в реанимации! Может, не очень долго, но сейчас это, видимо, сказывается. Грейс переглядывается с Рэтчетом. — Жива. — Да, я вижу. Её нужно в больницу — я не смогу оказать ей необходимую помощь, — говорит Рэтчет. — Только перекладывать и перевозить нужно, не меняя позы, по возможности. — Прайм? — Я вызову Фоулера. Он скажет, куда её везти, — говорит Оптимус и быстро отходит к терминалу. В это время звучит сигнал о нападении. Сколько у нас времени? Минута? Пять минут? Я иду вперёд. Арси, присевшая, было, на корточки, встаёт, оглядывается на Оптимуса. — Оптимус! — кричит Рэтчет. — Нужно срочно уходить! — Рэтчет, трансформируйся, — командует Грейс. — Мы сейчас с Арси положим в тебя Мико. Арси, бросив быстрый взгляд в мою сторону, оборачивается к ней, я тоже уже рядом. Рэтчет принимает форму скорой, открывает задние двери. Грейс смотрит на меня: — Миранда? Поможешь? — Я киваю. — Миранда??? — произносит Арси изумлённым тоном, делая пол шага назад. — Да. Я потом объясню. — Грейс вдруг как-то неестественно запрокидывает голову — секунда, другая, выдох — она опять смотрит на Мико. — Надо постараться не менять позу, — говорит немного изменившимся голосом, и я наконец понимаю, что она вовсе не такая спокойная, как кажется. Похоже, её душат слёзы. Мы с Арси переносим Мико в машину, Грейс придерживает её голову и в итоге остаётся с ней. — Рэтчет, поехали, — она ещё что-то говорит ему про Фоулера, но двери уже закрыты, и я не разбираю слов. — Арси, уходи! — говорит Прайм. — Но Оптимус… — Мы вас догоним, — прерывает он её. — Хорошо. Как только Арси исчезает в воронке, Прайм закрывает мост и говорит мне, что нам нужно соединиться. Только я так и не поняла, как это делается. — Представь себе, — говорит он. А я не знаю, что представлять — там, в Омега-Замке, это произошло без зацепки за сознание. Мне становится страшно, так как это же надо сделать срочно! Мы не успеем!!! — Извини. Разряд на корпус, подсоединение, он запускает объединение через информационный интерфейс. Я и глазом, что называется, моргнуть не успеваю. Только потом, когда мы уже в воздухе, задним планом сознания отмечаю, что это в общем-то было даже приятно. Можно и не извиняться. А сейчас Прайм стреляет в основной терминал, потом в потолок, и мы взмываем вверх, в образовавшуюся дыру. Судя по всему, вовремя. Не скажу, что в ту же секунду, но база взлетает на воздух. Мы успеваем отлететь достаточно далеко, чтобы не получить никаких повреждений, но не настолько далеко, чтобы не увидеть, как место, где было проведено столько времени, превращается в огненный шар. Мне кажется, трата времени и сил на терминал была лишней. «Две минуты, тридцать семь секунд от снятия маскировки» — «слышу» я его мысли. Мы летим прочь, куда-то на восток. А главное, мы летим вверх. Через некоторое время я вижу на горизонте корабль — нас, судя по всему, не замечают. Оптимус, видимо, думал о чём-то на кибертронском (а эпизодами я вообще ничего не «слышала»), но обращаясь ко мне мысленно, снова переходит на английский. «Миранда, — поясняет мне он, — у тебя есть способность к маскировке поля. Она сейчас активна — ты закрываешь и меня. Но когда я активирую оружие, нас увидят». «И собьют… — мелькает у меня в голове, после чего я понимаю, что он же меня «слышит», — извини, я верю тебе». «Ничего, ты же не привыкла». Примерно две недели назад я рассказала Грейс, какой бы я хотела быть внешне, а она меня спросила, продумывала ли я характеристики. Я сначала не поняла. Она пояснила, что имеет ввиду способности — двигатели, оружие, маскировка, может, ещё что. Я тогда подумала, что пушка, как у Оптимуса, мне ни к чему, но какое-то вооружение, как у Арси, например, может, помощнее… точно нужно. И маскирующее поле тоже, такое, чтобы и Оптимуса со мной не видно было. Я ещё тогда про двигатели думала — они явно должны быть «с запасом»… И после уже не раз невольно возвращалась мыслями к своему желаемому образу… всё подробнее и подробнее. Я даже Рэтчета спрашивала, как работает маскировочное поле и ещё некоторые моменты, чтобы понять, представить себе, что я хочу. «Значит, и маскировка у меня есть. Всё, как я думала… как хотела…» «Ты о чём?» «Мне приснился сон. А Грейс… Я тебе расскажу на обратном пути». «Это хороший стимул выжить!» «Надо же, ты умеешь шутить!» — я чувствую ответную улыбку, если так можно сказать. Подлетев поближе, мы притормаживаем, и Прайм, раздумывая некоторое время, достаёт меч. Замах, удар. Расстояние небольшое — не попасть невозможно. Но при этом мы и не слишком близко — ударная волна успевает стать достаточно широкой. У Немезиды несколько двигателей — с виду почти половина повреждена. Оптимус выходит на связь и просит Рэтчета открыть мост по нашим координатам. Мы разворачиваемся и летим прочь — недалеко успеваем улететь, прежде чем по нам начинают стрелять, но и мост уже близко. Я, видимо, начинаю осваиваться в этом новом теле, потому что вижу, как к нам приближается кто-то, но не зрением, а… датчиками?.. радаром? Пока не осознаю. «Это Старскрим. А дальше Дредвинг и Фастлайт», — просвещает меня Оптимус. При подлёте к мосту по нам один раз попадают, но к счастью не по мне, а по Прайму. Почему к счастью? Очень просто — если бы по мне, мы бы навернулись с высоты нескольких километров. Или нескольких десятков километров? Ощущения от попадания, кстати, передаются и мне — насколько полноценно, не знаю, но не могу сказать, что было очень больно, больше неприятно. Также присутствует ощущение глубины и степени повреждений. «Не волнуйся, даже если бы попали в тебя, то сразу бы мы не упали — у тебя два основных двигателя плюс четыре вспомогательных для маневрирования». «Понятно!» — окончание диалога происходит уже на базе — на новой базе. Мы заходим и разъединяемся. В этот раз, хоть запускает разъединение по-прежнему Оптимус, но я уже, вроде бы, понимаю, что происходит. Надо попросить его, чтобы в следующий раз я попробовала сделать это сама. Задним планом сознания отмечаю, что всё словно уменьшилось, особенно непривычно в этом плане воспринимать самого Оптимуса. На нас смотрят, мягко говоря, удивлённо. Тем не менее, первый вопрос задаёт Прайм — он, конечно, про Мико. Они отвезли её на скорой (то есть на Рэтчете) в больницу. Она жива, но состояние у неё крайне тяжёлое. Про ребёнка пока неизвестно. Второй вопрос уже нам — про Джеймса, Миранду и… меня. Надо сказать, что на меня поглядывают искоса, но, видимо, ждут комментариев со стороны Оптимуса — всё же, раз я с ним прилетела, да ещё в виде его части, то явно он меня знает и доверяет мне. Потом уже я пойму, что, с точки зрения автоботов, он должен был знать меня более чем хорошо — они решили, что их лидер каким-то образом нашёл на Кибертроне кого-то, кого очень давно потерял. Возможно, до войны. К тому же, с точки зрения кибертронцев, я совершенно точно ему как минимум интерфейс-партнёр. Правда, у них хватает такта не спрашивать самим. Я молчу, а Оптимус, видимо, не знает, с чего начать. Наконец, разрушает молчание Грейс: — Джеймс погиб в Омега-Замке? Верно? — спрашивает она, глядя на меня и делая пол шага вперёд. — Похоже, что так, — отвечаю я. — После того, как мы туда упали, я его больше не видела. Гул. Все реагируют по-разному, видно, что новость воспринимается болезненно, но тем не менее довольно быстро внимание переключается на меня и Оптимуса. — А Миранда? — звучит вопрос от Миража. Чувствую, что рассказывать сейчас мне придётся долго, потому что все кроме Арси и Рэтчета на нас смотрят так, как будто мы инопланетяне. По крайней мере, на меня. Кстати, я совершенно не чувствую боли от смерти Джеймса — я просто не осознаю, что его нет. Разум вроде бы в курсе, но по факту, где-то в глубине души, я отказываюсь в это верить. Реагирую, соответственно, не так, как должна бы. — Оптимус, а ты можешь вообще сказать, кто это? — спрашивает Смоукскрин, переводя взгляд на меня. Прайм опускает голову, утратив своё обычное красноречие и, видимо, продолжая раздумывать, как сказать. Хотя чего думать? Говори уже! — Это Миранда, Смоукскрин. — Миранда… Миранда?! Ты имеешь ввиду человека??? — я улыбаюсь, Грейс тоже. — Но… поясни, — говорит Мираж, делая неопределённый жест рукой. — Да, Оптимус, расскажи, как это получилось? — скрещивая руки на груди, присоединяется к вопросу Арси. Рядом с ней Бамблби — он кивает и тоже всем своим видом показывает, что слушает нас очень внимательно. Только Рэтчет молчит. — Ты можешь рассказать, что произошло? — спрашивает Оптимус. — Да, я постараюсь. — И, обращаясь к Грейс, говорю: — Ты меня поправь, если что. — Она кивает, и автоботы на неё тоже смотрят удивлённо. Я рассказываю по-порядку, начиная со сна — без уточнений, о чём там изначально была речь, естественно. Просто говорю, что мне приснился Оптимус, который сказал мне, что когда активируют Омега-Замок, то я смогу стать трансформером — главное знать, кем я хочу быть. В этот момент приходится попросить команду не перебивать меня и все вопросы запоминать, чтобы задать их после того, как я закончу рассказывать, ибо я и так сбиваюсь. Потом рассказываю про Грейс, которая достаточно серьёзно отнеслась к сказанному во сне, потому что «это логично», — на «логично» фыркает Рэтчет, но по-прежнему молчит, — про то, как она показала мне картинку, где Прайм с крыльями в качестве апгрейда, и где он в слиянии с другим трансформером… — А почему ты решила, что Миранде интересен именно такой вариант? — спрашивает Мираж. Грейс улыбается. — Я же не ошиблась! — произносит она. Я уже это слышала… когда она говорила про Саундвейва. На неё смотрит Прайм: — И всё же? — Ты сам потом поймёшь… Она хотела, чтобы ты смог летать, а я предложила способ. — Оптимус кивает. «Выкрутилась. Спасибо!» — думаю я. — Значит… ты придумала свой внешний вид? А Грейс тебе помогла? — это Рэтчет. В его голосе отчётливо слышен скепсис. — Не… можно и так сказать. Грейс? Я просто не могу сказать за тебя… — я действительно не знаю, можно ли мне сказать больше. Грейс вздыхает: — К нам тогда присоединилась Мико… — поджимает губы, опять вздыхает, — мы все думали об этом. Все думали, кем бы стали при такой возможности. — И-и? Какой вариант ты себе придумала? И Мико… — это спрашивает Арси. — Почему тогда погиб Джеймс? — почти одновременно спрашивает Бамлби. — Джеймс … — Грейс снова вздыхает, прячет на мгновение лицо в ладонях, — он не знал про наши… эээ… Он вообще не знал, что мы это обсуждали, а Мико хотела быть чёрно-красной трёхрежимницей, — грустно улыбается она. — А почему Джеймс не знал? — спрашивает Смоукскин. — Мы думали, ему будет неинтересно… — после некоторой паузы, опустив глаза в пол говорит Грейс. Потом всё же поднимает голову и смотрит на Смоукскрина. — А ты? Ты кем хотела быть? — спрашивает Мираж. — А я… тоже фем… Самолёт и звероформа. — Ну вы даёте! — смеётся Смоукскрин. — Мегатрон бы с ума сошёл! Почему-то именно сейчас обращаю внимание, что нигде не вижу Балкхеда. Грейс же кивает, и я опять наблюдаю этот взгляд в никуда — больно на неё смотреть. Её интересует не Мегатрон. И вообще, я бы не удивилась, если бы у десептиконов появился ещё один член команды. Наверное, даже и не особо осудила бы… — Грейс, ты здесь? — спрашивает Арси. — Извини, я задумалась. Миранда, так что было в Омега-Замке? — она переводит разговор на меня. Я рассказываю, что помню, а потом говорю, что теперь, наверное, очередь Оптимуса. Прайм снова некоторое время молчит, а потом начинает рассказывать, глядя поначалу на меня: — Мегатрон… он тогда не использовал силу меча на полную, он просто смахнул вас в Омега-Замок. Меч предназначался мне. Но я в тот момент… я почувствовал… отчаяние, злость. От того, что так глупо попался… подставил вас… Я был уверен, что… вы там погибнете. Было сильное желание попытаться спасти. Это придало сил. Я стремился добраться до вас, убедиться… вдруг вы ещё живы… Всё произошло очень быстро. Мегатрон, видимо, не ожидал и выстрелил в меня — по крайней мере, думаю, именно этот его выстрел свалил меня вниз. Это последнее, что я помню перед… оффлайном. Сколько прошло времени, тоже не знаю, но я пришёл онлайн внутри Омега-Замка, магнитное поле вытолкнуло меня на поверхность, а уже после этого произошло соединение. Это случилось помимо моей воли, и я сначала не понял, что произошло. Узнал тебя, когда ты начала думать. — Да, я тоже окончательно убедилась, что это ты, когда, если можно так сказать, услышала твои мысли, твоё сознание. Только я поняла сразу… поняла что получилось. — То есть. Ты хочешь сказать. Что это твои мысли… Позволили тебе стать такой… как сейчас? — спрашивает Рэтчет, обращаясь ко мне и очень чётко разделяя и проговаривая каждое слово. — Думаю, да. Он задумывается, потом произносит: — Я… слышал… что… когда-то до войны… проводили подобного рода эксперименты… — помещали органику в киберматерию. Но ни разу ничем хорошим это не закончилось. Правда, я не знаю, были ли эти существа в курсе, что им нужно думать, кем они хотят стать… Вот это да! Честно говоря, неожиданное откровение от врача. Он так подбирает слова, что невольно возникает мысль, что он не просто «слышал». — А Джеймс? — в один голос спрашивают Арси и Смоукскрин. — Джеймс, во-первых, не знал, что… — начинает Грейс. — Джеймс погиб, — прерывает её Прайм. — Омега-Замок был взорван — мы еле успели его покинуть, и кроме нас с Мирандой там никого не было. — Наконец он решается сказать самое главное. Получается грубо, но, видимо, это слишком тяжело для него… для всех. — И… Рэтчет, Омега-Замка больше нет! Он разрушен. В наступившем молчании я даже не знаю, за кого мне больнее. За Мико, в один миг потерявшую и мужа, и, скорее всего, ребёнка, да и вообще непонятно, выживет ли она. За Рэтчета, по которому видно, что он просто в шоке. Или же за Грейс, застывшую, как изваяние — у неё больше не будет даже теоретической возможности быть с тем, с кем она хочет. Если бы Саундвейв выбрал не Джеймса, а Грейс, — приходит мне в голову, — то скорее всего всё бы было хорошо. Омега-Замок, правда, всё равно вряд-ли уцелел бы, но Джеймс был бы жив, с Мико всё бы было в порядке, и Грейс скорее всего стала бы такой же, как я, а не погибла. Почему же он выбрал меня и Джеймса? Он ведь даже сбил её, то есть он специально не стал её трогать. Знал, что будет, и боялся, что она погибнет? Или она его раздражает? Второе логичнее, но почему-то, мне кажется первое более вероятным… наверное, мне просто хочется, чтобы это было так. Команда разбирает произошедшее довольно долго. И вопросов ещё прилично. В основном наседают на Оптимуса, но мне, естественно, тоже приходится отвечать. Арси о чём-то долго расспрашивает Грейс, а я обращаю внимание, что если сосредоточусь, то могу их слышать — способности к восприятию стали явно выше, чем были в теле человека. Спустя некоторое время от нас отстают, и команда переключается друг на друга — думаю, они ещё долго будут обсуждать случившееся. Наконец Грейс, оставшаяся на данный момент единственным человеком на базе, говорит, что ей нужно пойти разобрать вещи. Балкхед… Она отдавала вещи ему. Мираж говорит, что мех оставил пакеты «вон там» — показывает на кучу, сваленную в углу, — а сам повёз Фоулера вслед за Рэтчетом. Фоулер с Балкхедом ещё не вернулись. Прайм кивает — когда он успел, я не поняла — но, оказывается, он в курсе ситуации. — Миранда, — смотрит на меня Грейс, — а что делать с твоими вещами? С документами? Что сказали Фоулеру? Возможно, ощущения и фантомные, но у меня прямо всё обрывается внутри — действительно, а что теперь делать-то? Что сказать Фоулеру? Как я пройду по документам? Смотрю на Оптимуса… всё же так странно видеть его немногим больше себя, — он тоже, видимо, об этом не успел подумать. — Оптимус…? — Я не знаю… думаю... — Я думаю, что лучше всего сказать, что вы с Джеймсом оба погибли, — вклинивается вдруг Рэтчет. — Неизвестно, какая будет реакция у людей, узнай они, что есть возможность… возможность превратиться в наш вид. — Возможности больше нет, Рэтчет, — тихо говорит Грейс. — Да… точно, — Рэтчет опускает взгляд, а потом отворачивается к терминалу. — В любом случае нужно ещё объяснить, откуда появился новый член команды, — говорит Прайм. — Фоулер нормальный вроде, — опять подаёт голос Грейс. — Возможно, стоит сразу предупредить его, что то, что произошло, не для протокола, и рассказать правду? Может, он даже поможет чем-то. — Это, наверное, правильно, — киваю я. — Только надо смотреть по ситуации — Джеймс погиб, Мико в больнице… В каком он вообще будет состоянии? — Тоже верно. — Хорошо, так и сделаем, — соглашается Прайм. — Здесь комнаты для людей на втором этаже? — спрашивает Грейс. Я обращаю внимание, что база очень похожа на ту, на которой мы жили. Видимо, какая-то типовая конструкция. Здесь тоже есть довольно большой — наверное… у меня теперь явная проблема с оценкой размеров — зал, в котором мы и находимся, почти такая же лестница наверх. — Да, — отвечает Арси. — Ты иди, а я тебе пакеты подам. Грейс, не торопясь, поднимается по лестнице — такое чувство, что она очень устала — забирает пакеты и уходит по коридору в сторону предполагаемых жилых помещений.