Фанатка

Очухиваюсь в когтистом манипуляторе, только сжимают меня уже не так сильно. Замираю на всякий случай и вскоре понимаю, что я в руках у Нокаута. Сердце в очередной, бессчётный, по-моему, за сегодня раз пускается вскачь: «Меня отдали на опыты! Наверное…» — Очнулась! — говорит медик. И, демонстрируя свою пилу (правда, не включая), продолжает: — Попробуешь сбежать, я тебя частями автоботам верну, поняла! — Да, — киваю я. Что ж, по крайней мере сейчас, значит, не на опыты. Наверное, меня просто отдали Нокауту, чтобы посадил в какую-нибудь клетку в медблоке. Но всё же уточняю: — Меня… как заложника оставили? Оптимус согласился? Мех в ответ хмыкает: — Да куда бы он делся, твой Оптимус? — и уже без веселья добавляет: — Оставили… на мою голову. Вскоре мы заходим в, собственно, обитель красного пижона. Он, кстати, и вправду блестит, как начищенный медный чайник. Интересно, как он этого добивается? Наносит какой-то состав поверх собственной брони и потом полирует? Ведь у трансформеров цвет появляется не за счёт краски, а за счёт так называемого структурирования поверхности*. Именно из-за сглаживания структуры после смерти они становятся серыми. Из-за этого же при разном освещении у многих меняется и оттенок брони. А дальше… А дальше он просто сажает меня в какую-то стеклянную банку, причём, довольно узкую — в ней даже сесть можно только подтянув колени к животу — закрывает её обычной стеклянной крышкой и просто уходит. Я сначала растерялась от такого, но сейчас начинаю понимать, что вот теперь, походу, мне точно конец. Точнее, крышка! Колба понемногу запотевает, постепенно становится душно. Но это пока… — от крышки нужно избавится любым способом, иначе я просто задохнусь в этом «аквариуме». Сначала я пытаюсь допрыгнуть, но после пары попыток понимаю, что это бесполезно. Потом снимаю кроссовку, пытаюсь подпрыгнув сбить крышку носком подошвы. Получается слегка сместить, образовывается щель. Ну хоть что-то. Начинаю ощущать, что для полного «счастья» здесь довольно холодно, а я всего лишь в лёгких штанах и футболке. Пока я висела, а потом сидела и отвечала на вопросы, холода особо не замечала — видать, не до того было, но сейчас, оставшись одна, я понимаю, что моё положение довольно плачевно. У меня ободрана кожа на руках (синяки не в счёт), у меня болят рёбра и почему-то шея, особенно в одном месте, я замёрзла и чуть не задохнулась, кормить и поить меня, походу, тоже никто не собирается — трансформеры-то могут употреблять свой энергон раз в несколько дней, а то и реже. При уходе в гибернацию они в таком своеобразном анабиозе могут находиться практически вечно. В общем, у меня таких способностей, как у них нет, но десептиконы, в отличие от автоботов, походу, не в курсе. Они вообще, видимо, не в курсе даже минимальных человеческих потребностей. Мне нужно как-то выбраться и привлечь к себе внимание, иначе я либо задохнусь, либо околею. Нет, насмерть-то я вряд ли замёрзну, но заболею точно, а учитывая предлагаемое «жилое пространство», выздоровление может и не состояться. Я понимаю, что раньше людей в земляные ямы в тюрьму кидали, и они как-то выживали, но мне кажется, что для меня этот вариант маловероятен. С другой стороны, даже условная попытка побега тоже может плохо кончиться… Нет, всё же нужно попробовать. Выберусь и спрячусь. Если хорошо спрячусь и меня будет сразу не вытащить, то пока меня вытаскивают, я смогу озвучить, что в таких условиях я сдохну. Может, поможет. А если сильно повезёт, и искать меня отправят Саундвейва, то… то что? То он, по крайней мере, не начнёт на меня орать и, соответственно, гарантированно опять же выслушает. А там видно будет. Как мне выбраться? Сначала пытаюсь раскачать то ли банку, то ли колбу, стоя на дне. Увы, дно колбы утолщено, и это бесполезно. Колба узкая, поэтому босыми ногами и голой спиной (задрав футболку), мне удаётся упереться: руками и спиной в один край и ногами — в противоположный. Видимо, мне помог страх, потому что периодически упираясь то руками, то спиной, я доползаю до верхнего края и сбрасываю крышку. Она падает сначала на стол, а затем на пол, где, судя по звуку, разбивается. Мне удаётся закинуть ноги на край и выбраться. Смотрю, где я нахожусь, и понимаю, что хорошо, что мне не удалось уронить колбу — я бы точно убилась. Это не стол, а полка, и довольно высоко. Ещё одна проблема: мои кроссовки и носки остались в колбе, но теперь мне их уже не достать. Вопрос со спуском решается с трудом, но всё же решается — не зря я почти всё детство по стройкам лазила. Опыт российского детства, да ещё когда каникулы проходят на даче, всё же великая вещь! И да, мне сейчас жарко. Прохожу между осколками от разбитой крышки, вроде, даже успешно. Подхожу к выходу и думаю, что мне делать. Прятаться в медотсеке? Или всё же попытаться выйти? Слышу шаги, и вопрос решается сам собой. Пока шаги не прямо у дверей, успеваю отбежать в противоположную сторону медблока и ныкаюсь среди какого-то подобия стеллажей. Оттуда мне видна поверхность пола и полоска нижней части двери. Дверь открывается, и в помещение заходят ноги. Визуально знакомые для меня ноги. Видимо, Саундвейв следил за медицинским отсеком и, как только мне удалось выбраться, пришёл. Мне вспоминается эпизод из моей теперь уже «прошлой жизни». У нас в реанимации была довольно строгая старшая медсестра, но народ поопытнее всегда в случае косяков бежал к ней сам обо всём рассказывать, так как если ты говорил сам, какой ты чудак на букву «М», то реакция обычно разнилась от «с кем не бывает», до «плохо, в следующий раз будь внимательнее» или «ну как же ты так», но вот если она лично обнаруживала косяк… было плохо! Ноги разворачиваются в мою сторону, а я выползаю из-под «стеллажа», иду, почти бегу, к связисту и, выставив ладони вперёд, начинаю говорить: — Саундвейв! Пожалуйста, выслушай меня! Я не хотела сбегать… но если я останусь в этой банке, то вы останетесь без заложника. Я там просто задохнусь! Я подошла почти вплотную, осталось метра полтора или меньше. Смотрю уже не на маску, а на ноги перед собой. Саундвейв же стоит не двигаясь. Я продолжаю говорить: — К тому же, здесь очень холодно, а я в летней одежде. Даже если посадить меня в банку без крышки, я всё равно замёрзну и через неделю помру. Ну может, не неделя, но вряд ли намного дольше… И людям нужна еда и вода. И… и ещё у нас есть… отходы, — перевожу взгляд в пол, потом опять на ступни перед собой. Блин, как же его убедить, реакции ноль, хочется схватить его за какую-нибудь часть сервопривода и потрясти, чтобы убедиться, что он вообще слышит. Складываю ладони в умоляющем жесте. — Ну посмотри в интернете, как хотя бы обезьян в зоопарках содержат! Или какие условия необходимы человеку для выживания! Делаю шаг вперёд, а он делает шаг назад. Останавливаюсь, задираю голову. — Ну хотя бы клетка, картонная коробка, еда, вода и какое-нибудь одеяло… или плед… и не знаю… ведро с крышкой… памперсы… или хоть что-то в качестве туалета. Ну и достала я его, наверное. Делаю пару шагов назад, так как с такого близкого расстояния смотреть туда, где по идее должны быть окуляры, невозможно. Я вообще до сих пор до конца не привыкла к тому виду, который открывается, если стоишь к трансформерам вплотную и смотришь вверх. У меня всегда возникает ощущение, как будто я заглядываю под юбку. Впрочем, я такая не одна, среди людей на базе подобной проблемы нет только у Мико. Отходя, наступаю на что-то острое. Ойкаю. На полу вскоре появляется тонкая полоска крови, но вроде, при переступании ногу не колет. Тру подошву. И, уставившись в пол, опять прошу: — Я в банке обувь оставила. Можно я… можно, ты её достанешь? — Кошм-а-а-ар, до чего я докатилась. Почему-то вот именно сейчас я чувствую себя очень глупо. Видимо, Саундвейв не хочет оставлять меня без присмотра, потому что, всё так же не сходя с места, он дотягивается до банки своим «щупом», берёт её металлическими захватами за какие-то углубления у основания колбы и вытряхивает содержимое перед самым моим носом. — Спасибо! — я натягиваю носки и кроссовки. Так однозначно лучше. Жду некоторое время. Наконец связист «отмирает» и, жестом показывая идти за ним, выходит в коридор. Я выхожу следом. Пока идём куда-то по коридору, я стараясь не отставать и находиться в поле зрения, практически бегу. Иногда что-то вспоминаю про человеческие пределы выносливости и говорю... Я устала и запыхалась, тем более, у меня ещё и всё болит. Единственный плюс — мне опять не холодно. Вскоре мы приходим к каким-то дверям, после открытия которых я вижу Мегатрона. У меня просто нестерпимое желание спрятаться, поэтому я подхожу как можно ближе к стоящему рядом трансформеру. Почти касаюсь. В какой-то момент он слегка, буквально на несколько сантиметров, отодвигается, и мне кажется, что Саундвейв опять отойдёт, сохраняя дистанцию, но он остаётся стоять на месте. У Мегатрона достаточно живая мимика, и он смотрит на нас ну о-очень вопросительно: — Что случилось? Саундвейв докладывает, как всегда, нарезкой записей, при этом я вижу его отражение в выключенном мониторе справа от Мегатрона. Связист выборочно транслирует то, что я ему наговорила в медблоке и по дороге сюда. На его экране при этом отображается то какой-то текст, то картинки — видно в отражении не очень хорошо. После фотографии гориллы в клетке, я наконец понимаю, что он свои… то есть мои слова подтверждает какими-то выкладками из интернета (а может, ещё откуда). В конце, после небольшой паузы, он вдруг повторяет запись: «Я там просто задохнусь!» И у него на экране ненадолго появляется изображение… фотография почти такой же колбы, в какой сидела я, только с виду ещё уже и выше и тоже с крышкой. В ней человек, скорее всего мужчина — нормально не разглядеть, — судя по позе, он без сознания или мёртв. Мегатрон, глядя на фотографию, морщится, как будто у него зубная боль, и приказывает вызвать Нокаута. Саундвейв отходит от дверей в сторону и слегка проходит вглубь помещения, я честно стараюсь держаться неподалёку. Мегатрон тем временем внимательно смотрит за моими перемещениями. Проходит не то чтобы очень много, но прилично времени, прежде чем приходит Нокаут. Он заходит с таким видом, как будто его уже побили, но, увидев меня, меняется в лице и, перекосившись, тычет в меня пальцем: — Вот ты где! — с отнюдь не дружелюбным видом восклицает он. — Надеюсь, ты помнишь, что я тебе обещал! — делает шаг в мою сторону. Я отскакиваю к Саундвейву и на этот раз уже натуральным образом вцепляюсь ему в ногу, точнее, в своеобразную серповидную полоску брони, отходящую параллельно полу вперёд от «каблука» и загибающуюся вверх. Он еле заметно дёргается, но остаётся на месте — то ли боится раздавить, то ли попривык уже. На всё это представление взирает Мегатрон: — Успокойся, Нокаут! Объясни-ка мне лучше, почему у нас уже второй раз такая ситуация с заложником? — Какая ситуация? — искренне недоумевает медик. И, так и не сообразив, в чём дело, начинает оправдываться: — Лорд Мегатрон! Я не думал, что она сможет выбраться! Она… — Я не об этом, идиот! Почему заложник чуть не погиб?! Нокаут вылупляется на своего повелителя и пытается сообразить, что сказать. На помощь приходит связист, от которого я так и не отцепилась. — «Я там просто задохнусь!» — воспроизводит он снова. А я наконец отхожу на пару шагов, мне несколько неудобно перед ним. Замечаю, что на меня опять пристально смотрит Мегатрон, и делаю шаг обратно. В итоге Мегатрон популярно объясняет Нокауту, что на него рассчитывали, как на учёного, который в состоянии сообразить, как содержать питомца (первый раз слышу в отношении себя это слово — так себе ощущения, честно говоря), и что он не думал, что ради такой простой задачи необходимо отвлекать Шоквейва, тем более он, Нокаут, постоянно пропадает на Земле на своих дурацких гонках, смотрит дурацкие человеческие фильмы, клипы и «всякую непотребщину» — на этих словах медик каким-то образом втягивает голову в плечи — и, по идее, лучше всех должен знать, что людям необходимо для жизни. (По какой-то причине разговор этот продолжается на английском, и я всё понимаю). Внезапно внимание Мегатрона переключается на меня. — И мне кто-нибудь может, наконец, объяснить, почему человек жмётся к Саундвейву?.. А?! — слегка наклоняется он ко мне. Похоже, настала моя очередь оправдываться. Я делаю вдох-выдох, набираю воздуха в лёгкие и начинаю говорить: — Просто он единственный, кто на меня не орал и не пытался убить, — отвожу взгляд и добавляю. — И кто услышал… Но, видимо, у Мегатрона что-то не сходится. — Я думал, автоботы лучше мозги промывают… Это всё? — Ну не говорить же, что я мультики смотрела, и что в ТФП Саундвейв был моим любимым персонажем. — Всё, — твёрдо отвечаю я. Мегатрон переводит взгляд на Саундвейва, однако Саундвейв качает головой. — А вот Саундвейв считает, что не всё, — вкрадчиво говорит Мегатрон. «Ой, Саунд, зря ты это! Пожалеешь ведь!» — приходит мне в голову. Чувствую, как краснеют щёки, и закрываю лицо руками. Как стрёмно! Наконец решаюсь и блею: — Я мультики смотрела. — Мегатрон поднимает бровь. — Ну, сериал про трансформеров. — И? — И Саундвейв мне всегда казался там самым адекватным среди де… среди твоих подчинённых. У меня стереотип… Положительный. — Нравится… Фанатка значит, — хмыкает Нокаут. «Чтоб ты провалился!!!» — думаю я. А вслух озвучиваю другую правду: — Терпеть не могу слово «фанатка». На этот раз Саундвейв подтверждает сказанное. — Поразительно! — слегка тянет Мегатрон. Потом тоже хмыкает: — Я так понимаю, от Саундвейва ты сбегать не будешь? — Не буду… «Наверное…» — додумываю я. — Саундвейв, забери её к себе. Нокаут, если будет что-то нужно, то ты поможешь! — как у Мегатрона всё просто… — Конечно, повелитель, — каким-то странным вкрадчивым тоном отвечает нарцисс. Похоже, он не может определиться: то ли огорчаться, что он «на посылках», то ли радоваться тому, что его избавили от моего присутствия. Все расходятся. Я опять вприпрыжку бегу за Саундвейвом. Я потеряла счёт времени, но если учесть, что меня схватили вечером, то думаю, что сейчас всё ещё должна быть ночь. Ну, или, возможно, утро. Хочу пить! Очень. Всё остальное тоже, но терпимо, а вот пить… Когда мы приходим/прибегаем на, судя по всему, рабочее место, то с Саундвейва слетает Лазербик и закрепляется под потолком, а сам связист принимается за работу. Видимо, симбионт просто следит за мной. Интересно, а мне куда? Пока что просто стою и смотрю. Мёрзну. Растираю руки, плечи, переминаюсь с ноги на ногу… наверное, скоро начну бегать кругами. Думаю, что если так будет продолжаться долго, то надо как-то привлечь к себе внимание и спросить, есть ли насчёт меня какие-то планы. Вскоре я понимаю, что Саундвейв просматривает что-то в земном интернете. Проходит ещё буквально десять минут, и он открывает мост, в который вылетает маленький разведчик и вскоре возвращается с целой батареей пятилитровых бутылок. Они скреплены картонным днищем и плотным полиэтиленом. Видать, с какой-то магазинной разгрузки стащил. То что надо!!! Воду я раскрываю чуть ли не трясущимися руками. Далее в течение примерно полутора часов появляются: ДВА(!) больших одеяла в полиэтиленовой упаковке, без пододеяльников естественно (похоже, тоже с разгрузки); упаковка памперсов для взрослых (надо же, догадался, что взрослые нужны); коробка мюсли — не упаковка, а именно коробка(!), и спасибо, что не чипсы; клетка (не очень большая, но вполне приемлемого размера, судя по всему, новая, ибо снизу картонный поддон, и она не пахнет живностью); коробка — не понятно из-под чего, довольно большая (ноги будут торчать, но это не страшно). Тонкий палец вытягивается в сторону клетки, намекая, что мне туда. Бормочу «спасибо», забираюсь в клетку. На дверь вешается какое-то запирающее устройство местного разлива. Пока устраиваюсь, жую мюсли, пью воду и, наконец, скрывшись в коробке, использую по назначению памперс, обдумываю, как быть дальше. У меня с собой телефон — он был в кармане на молнии и, к счастью, не потерялся… но разряжен уже наполовину. Надо сказать, что вспоминаю я про него только по тому, что он мне мешает сидеть. Телефон на базе автоботов приходится держать в отключенном от сотовой связи состоянии, так как связь там блокируется, и телефон из-за постоянного поиска сетей быстро садится. Wi-Fi настроен только на приём автоботской сети. Поиск сетей Ретчет как-то заблокировал. Включаю функцию энергосбережения: «Отключить Always On Display», «Ограничение частоты ЦП до 70%», «Уменьшение яркости на 10%», «Ограничение приложений и экрана» — пишет мне телефон… теперь можно выбрать приложения, которые мне нужны — подключаю блокнот. Надо бы составить список того, что ещё нужно, а там посмотрим. Если будет возможность, то необходимо будет ещё дополнительно попросить некоторые вещи — главное в нужный момент знать, что сказать. Итак, что мне требуется? Еда, так как на сушке будет тяжко. Наверное, с разгрузки — или где он всё это брал?.. со склада? — проще всего стянуть детское питание в баночках, к тому же оно хранится без холодильника. Что ещё? Полиэтиленовые пакеты и, желательно, плотные (если памперсы не упаковывать, то запах будет, как в общественном туалете) и влажные салфетки или одноразовые тканевые салфетки рулоном (а лучше то и другое). Это то, что мне приходит в голову сразу. Записываю, убираю телефон. После еды начинают слипаться глаза. На самом деле сегодня был не просто тяжёлый, а абсолютно убойный день. Спать я до этого не хотела только из-за стресса. Одно одеяло в два слоя стелю на пол, а вторым укрываюсь и сразу же отрубаюсь.