Навсегда твоя

Финал чемпионата России проходил на той же арене ЦСКА, где и в прошлом году проводился чемпионат СССР. В первый день Юля сразу обратила внимание в раздевалке на девушку, которая разве что не плевалась в неё. Как оказалось, это фигуристка из Самары. Они с партнёром выиграли уже два этапа на России и планировали взять финал. Девушка вела себя как королева, не меньше. Демонстративно отодвигала вещи Крыловой на лавке и садилась на её место, толкнула плечом перед выходом на оригинальный танец. Юля лишь усмехалась: можно сколько угодно показывать характер в раздевалке или зале, но если на льду проигрываешь, то тут хоть утолкайся — ничего не поделать. А самарцы проигрывали и после обязательного, и после оригинального танцев, занимая третье место. Крылова и Ситкин уверенно шли первыми. Бригадиры и Ольга с Томой приехали через час после начала финального соревновательного дня, потому как Юля их предупредила, что на лёд они выходят с Димой последними. Не заметить группу поддержки было невозможно из-за идущего сзади Космоса, который, только увидев чемпионку, начал махать руками в приветствии. Юле было приятно, что такой серьёзный и иногда даже пугающий Холмогоров радовался её успехам и стартам, как ребёнок, которому купили его любимую сахарную вату. Крылова и Ситкин разминались в холле. Рядом повторяла движения пара из Самары. Компания, которая приехала поддержать своих чемпионов, устроилась на стульях в метре от спортсменов. Девушка всячески пыталась то задеть Юлю ногой, то толкнуть Диму, но москвичи от этих выпадов ловко уворачивались. Тогда фигуристка стала смотреть на них тяжёлым взглядом, чтобы сломить моральный дух соперников. — Юль, тебе страшно? — специально громко спросил Ситкин. — Очень, — кивнула Юля. — А мне-то как страшно, — испепеляя взглядом девушку из другой пары, произнёс Дима. Пчёлкин и Белов, не сговариваясь, переглянулись и тихо рассмеялись. У них самих состоялся ровно такой же диалог слово в слово, когда ребята приехали на стрелку с какими-то бандитами из Таджикистана, главой которых оказался Фархад. Только в этой ситуации вряд ли окажется, что девушка, которая так отчаянно пытается задеть Юлю — это её армейская подруга. Фигуристка взглядом вцепилась в Юлию. Смотрела зло и двигала челюстью, как собака, которая вот-вот вгрызётся в глотку. Крылова же, расплываясь в улыбке, склонила голову вбок и словно изучала соперницу, сканировала её слабые места, препарировала прямо на месте. Этот жест она переняла у Вити. Она вообще много чего у него «сняла», живя два месяца в одной квартире. Юля стала поджимать губы и смотреть исподлобья, если чем-то недовольна, в точности, как Пчёлкин; в её лексиконе появились слова «потеряйся», «черти» и «западло». Витя даже как-то пошутил, что Крылову за её язык однажды вызовут на стрелку, но та лишь сказала, что в этом случае позвонит ему. Когда самарцы вышли на лёд, Юля встала у бортика и всё с той же улыбочкой наблюдала за катающимися. Фокус сработал, и девушка, не выдержав эмоционального напряжения, упала на твиззлах, после чего по ледовой арене разнёсся звук одиноких аплодисментов. Это была Крылова. Грязный жест, но вполне соотвествующий ситуации. Произвольный танец лидеры соревнований выполнили безукоризненно. На зрителей «Чёрный лебедь» работал безотказно каждый раз, заставляя тех восхищаться и рукоплескать. Судьи же в своих эмоциях были более сдержанными, но в высочайших оценках искупали Ситкина и Крылову сполна. Уже стоя на пьедестале и слушая гимн России под развевающимся триколором, Юля спросила у партнёра: — Мы, получается, абсолютные чемпионы? — Выходит, что так, — ответил он и приобнял девушку за плечи. Группа поддержки опять повезли Юлю в ресторан, в который они отправились год назад. В этот раз Пчёлкин и Крылова уже не были парнем и девушкой, которые прощупывают почву, стараются заинтересовать друг друга. Они держались за руки, бегло целовались и обсуждали, когда Юля поедет знакомиться с родителями Вити. В пятиэтажку на юге Москвы ребята отправились через две недели после чемпионата, когда Юля закончила сезон и была абсолютно свободна на полтора месяца перед сборами. Крылова старалась не показывать, что нервничает, но то, как она теребила край джинсовой юбки и перезаплетала трижды хвост, выдавало её с потрохами. Пчёлкин тоже волновался, ведь до этого ни одну девушку с родителями не знакомил. Он рассказывал про Юлию, показывал даже фотографии в газете с Олимпийских игр, где про чемпионов напечатали статью, но всё равно переживал, как пройдёт знакомство. Только выйдя из машины, Юле моментально стало душно. Ноги будто в желе превратились. Она крепкой хваткой вцепилась в предплечье Вити и попросила так не бежать, хоть он и шёл медленно. — Готова? — спросил Пчёлкин у дверей на третьем этаже. — Звони давай, — выдохнула Юля, пытаясь не упасть в обморок от волнения. Шаги за дверью послышались сразу. Девушку бросило в пот. Она никогда на такие встречи не ходила, а потому и как себя вести не знала. Думала, стоит быть кроткой, чтобы угодить родителям парня; или, наоборот, показать характер, мол, не пальцем деланная. Не выбрав линию поведения, решила быть самой собой. А дальше уже будь что будет. — Витюш, ну наконец-то, — сказала невысокая женщина в бордовом платье, открывая дверь. — Мы уж заждались. — Прости, мамочка, пробки, — заходя в квартиру и целуя мать, ответил он. — А вы Юлечка, да? — обратилась женщина к Крыловой. — Юля, — кивнула она и очутилась в нежных объятиях. — Вы проходите, ребята, не стойте на пороге. В голове у фигуристки носились сотни мыслей. Она была приятно удивлена, видя, как Пчёлкин меняется из серьезного мужчины в любящего сына. Ошарашенная таким тёплым приемом, рассматривала небольшую, но очень уютную квартиру. Витя взял за руку девушку и провёл в комнату, по середине которой расположился стол, заставленный разными блюдами. Слева была стенка из тёмного дерева, в серванте которой, помимо хрустальной посуды, были выставлены фотографии. На одной из них девушке улыбался белокурый парень, держа за руль велосипед. По улыбке Юля Пчёлкина и узнала, с годами та не поменялась абсолютно. Чуть правее на тумбочке с кружевной салфеткой стоял телевизор. Около стола на одной стороне были два стула, противоположная же упиралась в коричневый диван с изумрудным пледом, на котором сидел немолодой мужчина и смотрел на пару. — Здравствуйте, я Юля, — тихо произнесла девушка. — Знаю-знаю, — улыбнулся мужчина, и Крылова поняла, в кого пошёл её молодой человек. — Вы присаживайтесь, чего стоять? В ногах правды нет, как говорится. Пчёлкин чувствовал себя дома комфортно, словно и не уезжал никогда. Он интересовался, как у родителей здоровье, как идут дела у отца на фабрике. Юля же сидела словно солдат. Руки на коленях, спина ровная. — Ну давай, знакомь, — сказал Павел Викторович. — Юля Крылова — моя девушка, — наливая водку себе и отцу, начал Витя. — Это моя мама — Наталья Ивановна, — кивнул Пчёлкин. — Мой батя — Павел Викторович. — Ну, что, за знакомство? — поднял стопку и, чокнувшись с сыном, осушил её отец. Наталья Ивановна предлагала Юле каждое блюдо, что стояло на столе. От волнения той кусок в горло не лез, но обидеть хозяйку она не хотела, а потому поела салат и согласилась на жаркое. Родители расспрашивали её про спорт, восхищались заслугами, и Павел Викторович даже пошутил, что надо было фотоаппарат достать, раз такая знаменитость в гости пришла. Постепенно девушка расслабилась. Даже выпила с мамой рюмку клюквы на коньяке. Ей показывали альбомы, рассказывали, как Витя хулиганил в школе, чем доставил немало хлопот. Уже вечерело, когда Пчёлкин заявил, что им пора ехать и вызвался помочь маме убрать со стола, оставив девушку вдвоём с папой. — Он тебя не обижает? — по-отцовски заботливо спросил Павел Викторович. — Нет, он хороший, — отрицательно мотнула головой девушка. — Ты смотри, если что, сразу мне говори, я этого оболдуя мигом в себя приведу, — рассмеялся мужчина. Наталья Ивановна же тихонько сказала сыну, стоя на кухне: — Какая девушка замечательная, Витюш, одобряю. — Спасибо, мамочка, она и правда хорошая. — Вот смотрю на вас и любуюсь, мы с отцом тоже такие были когда-то. — Какие? — Молодые, влюблённые, — с этими словами Наталья Ивановна смахнула слезу, а Витя улыбнулся и обнял мать. На прощание Юле дали пирожки, два салата и палку колбасы. Как Пчёлкин не отказывался, родители были непреклонны. Они всё равно столько не съедят, а детям будет чем поужинать. Они выходили из машины тяжело дыша, потому что буквально за мгновение до это руки Пчёлкина по-хозяйки сминали её бёдра под юбкой, а сама Крылова целовала его в шею и пыталась непослушными пальцами расстегнуть пуговицы на рубашке. Секс в машине уже казался неизбежным, но фары автомобиля напротив, что осветили возбужденных молодых людей, заставили их всё же подняться в квартиру. Как только дверь захлопнулась, Пчёлкин подхватил Юлю за талию и понёс в спальню, на ходу целуя в губы. Витя кинул девушку на матрац и залюбовался. Она лежала и тянулась к нему, уже мокрая и до предела возбуждённая. Он же ощущал, насколько сильно брюки обтягивали пах и доставляли болезненный дискомфорт. — Моя, — прошептал Пчёлкин, ложась сверху на девушку и стягивая с неё юбку. Крылова быстро скинула футболку и лифчик, оставшись в одном белье. Он резким движением руки раздвинул её колени и встал между ними. Нагнулся, целуя в шею, проходясь по ключицам, груди. Витя обхватил губами твёрдый сосок девушки и облизал его, пока рукой сжимал её бедро. Юля выгнулась, прося о большем, но тот лишь дразнил возлюбленную легкими движениями языка. — Перестань издеваться, — практически скулила Крылова. Витя выпустил сосок изо рта и стал щипать его пальцами, спускаясь поцелуями ниже, проходясь губами по рёбрам и животу девушки. Пчёлкин свободной рукой ещё сильнее раздвинул её ноги и поцеловал кромку трусов. Он смотрел на неё глазами, в которых бушевала похоть и желание. Поцеловал внутреннюю поверхность бедра, и тут Крылова напрягла ноги в попытке сомкнуть их. Пчёлкин повторил свой путь обратно, лаская живот и рёбра девушки, страстно поцеловал в губы. — Сними её, — тихо прошептала Юля, хватаясь за ворот рубашки. Витя послушно расстегнул пуговицы и кинул ненужную в этот момент часть гардероба на пол. — Как же я хочу тебя, Крылова, — говорил он, подтверждая слова руками, которые аккуратно стянули бельё с девушки. Пчёлкин вводил в неё два пальца, поражаясь, насколько Юля уже влажная и горячая. Она держала его за плечи и упивалась сладостью губ, которые целовали её. Пчёлкин расстегнул ремень, следом пуговицу и ширинку, скинул брюки вместе с боксерами и, вытащив пальцы из девушки, распределил её и его смазку по члену. Он толкнулся внутрь плавно, давая ей время привыкнуть. Юле этого было мало. Ей всегда было мало Вити. Она обхватила его за бёдра двумя ногами и подалась навстречу, задавая сразу быстрый темп. — Ты идеальная, — сквозь стон сказал Пчёлкин. Он перехватил ногу девушки и закинул себе на плечо. Входя и выходя во всю длину, Витя чувствовал, как Юля ускоряет ритм, задыхаясь от удовольствия. Она выпрямила вторую ногу, чтобы проникновение было глубже, и выгнула спину от того, что Пчёлкин задел какую-то точку внутри, о которой девушка раньше и не подозревала. Их голоса смешались в одну сплошную песню удовольствия, когда Витя, уже не сдерживаясь, вдавливал Юлю в матрац и вбивался в каком-то сумасшедшем темпе. Они кончили почти одновременно, протяжно застонав и смотря друг другу прямо в глаза. — Почему тебя отдали в фигурное катание? — лёжа на кровати и наслаждаясь моментом, спросил Пчёлкин. — Мама фигурным занималась, но так, на любительском уровне, — начала Юля, удобно расположившись на груди парня. — А папа в хоккей играл ещё подростком. — Ну, тогда вариантов было немного, — усмехнулся Витя, гладя девушку по голове. — Знаешь, меня ведь сначала брать не хотели. Говорили, маленькая ещё. Я этого не помню, но мама рассказывала, что меня, и ещё человек двадцать, позвали в зал. Тренера давали какие-то бумажки, вроде как анкеты будущего фигуриста. Мне три было. Конечно, я ни читать, ни писать не умела, — вспоминала Крылова. — Так вот, все дети вышли, а меня нет. Ну, мама минут десять подождала и пошла за мной, а я сижу в зале одна и говорю ей, что бумажки мне не досталось и сейчас принесут. Конечно, никто ничего нести не собирался. — Вот суки, — вставил своё мнение Пчёлкин. — Ну, мама разозлилась, сказала отцу, что отдаст на художественную гимнастику, — улыбалась девушка, — а папа позвонил парню, с которым ещё во дворе в одной команде бегал, и попросил помочь. Тот в сборной играл, с Харламовым на один лёд выходил, поэтому, после его звонка тренерам, меня взяли. Даже коньки лучшие выдали. — Так ты по блату попала в спорт? — рассмеялся Витя. — Получается, что так, — ответила Юля. — Но дальше всё сама. — А я то думаю, как ты таких успехов добилась, а тут вон оно что, связи решают всё. Они лежали и слушали сердцебиения друг друга, гладили кожу, нежно проводя пальцами. — А ты в детстве спортом занимался? — прервала тишину Крылова. — Так, в футбол бегал, — ответил Витя. — Батя на фабрике работал, мама там же в бухгалтерии, поэтому за мной никто особо не смотрел. Школу прогуливал, курить в пятнадцать начал, а потом и в рэкет подался. Мы жили нормально, но когда я увидел, что за день заколачиваю столько, сколько мой отец за месяц, возвращаться к обычной жизни желания не было. Крылова молча слушала, а потом, вздохнув, сказала: — Знаешь, от нас отец когда ушёл, совсем с деньгами туго стало. Зарплата у следователя не ахти, а папа первое время не помогал, я даже и не знаю почему. Было время, когда стоял выбор: либо купить мне новые сапоги, потому что старые уже протёрлись, или поесть нам с мамой три дня. — А потом что? — Я стала выступать на международных, в сборную попала, деньги платить начали. Тогда и решила, что должна кататься так, чтобы каждый мой выход на лёд покрывал и мои расходы, и мамины. — Юлька, мы с тобой никогда не будем жить бедно, запомни это, — вдруг серьёзно сказал Витя. — У тебя всегда будет всё, что ты пожелаешь. Она ответила ему поцелуем. Глубоким, нежным, словно благодарила за это обещание. Они лежали так, целуя друг друга, ещё какое-то время, после чего Пчёлкин заявил бодрым голосом: — Знаешь, я тут подумал кое-что. — Удиви меня, — взглянула на него девушка. — Не идёт тебе твоя фамилия. — Чего? — переспросила Юля и рассмеялась. — Ну сама послушай: Юлия Крылова, — скривился Пчёлкин, за что получил лёгкий удар локтем в рёбра. — Ну чё ты дерёшься-то сразу? — А не надо лицо такое делать. — На правду не обижаются, — усмехнулся Витя. — И вообще, умные люди вопросы словами решают, а не кулаками. — Ну, теперь понятно, чего ты в бандиты подался. — Это ты меня сейчас тупым назвала? — Догадливый, — смеясь над недовольным выражением лица Пчелкина, ответила Юля и получила подушкой по голове. — Ну так вот, на счёт фамилии, — продолжил парень. — Ну-ну. — Крылова точно нет, не подходит, — помотал он головой. — Вот Пчёлкина в самый раз. — Хватит ерунду нести, — отмахнулась девушка. — Юлия Пчёлкина — звучит, да? — Тебе в рифму ответить? — Я посидел тут, мозгами пораскинул и решил. — Интересно узнать что, — напряглась Крылова. Пчёлкин, завернувшись в одеяло, куда-то ушёл и, вернувшись, сел рядом с ней на кровать, что-то пряча в руках. — Выходи-ка ты за меня, по-добру да по-здорову, замуж. С этими словами Витя открыл девушке красную бархатную коробочку, внутри которой лежало аккуратное кольцо с камнем. Юля, безуспешно пытаясь сдержать улыбку и слёзы, тихо ответила: — Я согласна. Насколько осознанным и взвешенным было это решение Пчёлкина? Примерно на ноль из десяти. Чистейший порыв, не отягощённый долгими размышлениями и сомнениями. Как сапёр, который наступает лишь потому, что думает, будто делает правильный выбор. Может, сложится всё удачно, а может и ноги оторвать. Витя даже это кольцо купил вчера так, мимо ходом, случайно. Он уже ехал домой, когда понял, что заканчиваются сигареты и завтрашним утром есть вполне реальный шанс погибать от нехватки никотина. Остановившись на обочине возле какого-то ларька, Пчёлкин практически сразу заметил горящую надпись «Московский Ювелирный Завод». Зашёл так, чисто поглазеть, но девушка-консультант минуты за три определила, что он собрался делать предложение, и вот уже Виктор Павлович выбирает цвет золота. На вопрос же, какой размер пальца у будущей невесты, он ответил, что не знает. Ну, чуть грубее. Возможно, использовал слово хуй. У него стресс, вообще-то. Так насколько же правильным было это решение? На сто из десяти. Потому что, несмотря на то, что сделанное им Крыловой предложение — импульсивное и порывистое, оно всё ещё искреннее. Настоящее. Куда более настоящее, чем все те десятки вставаний на одно колено где-нибудь в ресторане под прицелом сотни пар глаз, когда девушка, даже если и хочет, не может отказаться. Юля же согласилась под взглядом всего одной пары, зато самой важной.