Навсегда твоя

Если и бывает время, когда даже природа пропитана какой-то свободой, новым началом и предвкушением перемен, то это весна. Но не та, где только-только начал таять снег, а всё вокруг грязное и мокрое, где за серыми облаками у солнца нет никаких шансов послать лучи. Весна — это про сухой асфальт, на котором иногда можно встретить островки белого снега с чёрными пиками. Про оживающую природу, которую кто-то пробудил от долгого зимнего сна. Про школьников, которые, выходя после уроков, скидывают куртки, поверив обманчивому солнцу, что слепит глаза, но не греет. Каждый из нас хотя бы раз поддавался этому искушению: снять верхнюю одежду, да и пойти домой в одной кофте. Большинство таких любителей ходить налегке потом валялись дома с простудой и пропускали уроки в школе, тайно радуясь удачному раскладу. Крылова, проснувшись, не удержалась и распахнула окно. Сквозь занавески пробивался настойчивый солнечный луч, освещая всю комнату, посылая зайчиков прыгать от стекла на кухонном гарнитуре к стене. И ещё до того, как открыть створки, Юлия знала: вот-вот комната заполнится прохладой, свежестью и чувством чего-то нового. Чего-то такого, что будет ощущаться как первая влюблённость. Чего-то до одури юного. Накинув на плечи махровый халат и втиснувшись в тапочки, девушка поставила на плиту чайник, тут же сварганив из куска белого и двух кругляшков варёной незамысловатый бутерброд. Юля завтракала под звуки пения птиц, криков парней на школьном дворе, с утра пораньше отправившихся играть в футбол. Она то и дело бросала взгляды в окно, улыбаясь, будто ей сейчас предстояло не шуровать на тренировку, а гонять мяч вместе с пацанами. Юля смотрела на них с улыбкой, грусть в которой была такой же отчётливой, как крик «Дай мне пас!» на поле. Крылова вдруг задумалась, пережёвывая кусок кулинарного шедевра: а что было бы, не будь она спортсменкой? Может, спала бы сейчас себе беззаботно, потом с подружками гулять шла. А, возможно, сидела бы за учебниками целыми днями, не поднимая головы. Так уж вышло, что маленькую Юленьку отдали на фигурное в три года. Мама в юности каталась, но так, для себя. Папа же на полу-профессиональном уровне занимался хоккеем, поэтому вариантов, куда отдать дочь, особо не возникало. Юле ходить на тренировки нравилось, отчасти ещё и потому, что у неё всё получалось. Однажды даже приехали снимать сюжет про спортсменов для новостей, решили популяризовать фигурное катание, так сказать, и взяли небольшое интервью у пятилетней Юли, назвав её «самой многообещающей маленькой фигуристкой». Девочка, безусловно, гордилась своими успехами, однако классе во втором вся эта спортивная канитель стала её тяготить. В то время, когда после уроков одноклассницы шли гулять, Крылова бежала на тренировку со спортивной сумкой, почти в половину её роста, наперевес. Когда же вечером она возвращалась домой, девочки приветственно махали и наперебой рассказывали, как повеселились за время прогулки. Юля дома потом горько плакала, не понимая, почему ей так нельзя. Какого чёрта из развлечений у неё — кросс, а из впечатлений — радость от получившегося твиззла на внешнем ребре. Повзрослев, она уже и думать забыла об этих всех глупостях. Так как последние пару лет юная спортсменка в школе появлялась раз в неделю: принести задания да взять новые, вопрос с выпускными экзаменами стоял остро. Немного помог директор, для которого Крылова была гордостью школы и олимпийской надеждой. Успешно всё сдав и получив заслуженный аттестат, девушка не раздумывала, куда поступать. Почти всех спортсменов по блату пихали в ГЦОЛИФК, где преподаватели закрывали глаза на регулярное отсутствие большей части студентов, помогали закрыть сессии, опять же входя в положение. Юлия, естественно, была ученицей этого ВУЗа и после его окончания могла пойти работать тренером, сдав квалификационные экзамены в Федерации фигурного катания, или учителем физкультуры, на худой конец. Без образования спорт её не оставил в любом случае. Собравшись, Юля вышла из подъезда, игнорируя кричащих в пылу игры парней, отправившись на тренировку, которая сегодня была одна и без дополнительных занятий в зале. Вся старшая группа занималась в пол-силы, ибо на льду оказались ещё и младшие, а потому особо внимания на них никто не обращал. Суббота вообще являлась тем днём в расписании спортсменов, когда ты вроде бы и занимаешься, а с другой стороны, особо не устаёшь. Плюс, только полтора часа льда, после которого весь день свободен и воскресенье — выходной. Выходя со льда и надевая чехлы, девушка услышала, как Лида громко сказала: — Крылова и Ситкин, зайдите ко мне, когда переоденетесь. Пара кивнула головами, неспешно волочась в раздевалку, попутно перекидываясь словами с остальной частью группы. — Ребят, в пять жду у себя, — обьявил Олег Власов, которому сегодня исполнялось двадцать два года. — Хорошо, — практически хором ответила вся старшая группа. Юля и Дима, быстро переодевшись, зашли в тренерскую. Там их уже ждали Лида с Воблой, попивая чай и куря сигареты в открытую форточку. Крылова не могла припомнить ни одного дня, чтобы тренеры не притрагивались к сигаретам. Девушка внутренне усмехалась: спортсменам курить было запрещено строжайшим правилом, которое ощущалось куда более серьезно, чем уголовный кодекс. При нарушении УК тебя в тюрьму посадят, а тут — убьют на месте без разбирательств. — О, наконец-то, пришли, — выдохнув дым, сказала Лидия Михайловна. — Присаживайтесь. — Спасибо, — втрое тише, чем говорил обычно, произнёс Ситкин, опускаясь вместе с партнёршей на диван. — Ребята, я понимаю, что для вас этот сезон был тяжёлым, — начала тренер, — но соберитесь! Через неделю финал Чемпионата СССР, ставка на вас сделана. — Мы давить не хотим, — подхватила докурившая Вобла, — просто в следующем году Олимпиада во Франции. Если сейчас будете первыми, то шанс поехать на игры почти железный. — Вы же знаете, как говорят, — опять переняла инициативу Лида, усмехнувшись над собственным тоном, — из миллиона на Олимпийские поедет один, в нашем случае — два. Не упустите свою возможность, когда она практически у вас в руках. Ребята лишь закивали, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, им на плечи взвалили непосильный груз и попросили с ним пробежаться, делая непринуждённое лицо. Нет, они и до этого понимали, что если сейчас выиграют последние в сезоне соревнования, то вероятность поездки на Олимпиаду высока, однако раньше никто не говорил им данный факт в лицо. — Можете идти, — коротко сказала Вобла, и, кивнув на дверь, взяла ещё одну из пачки сигаретку. Она отвернулась к окну, заканчивая разговор одной лишь своей позой. Ситкин с Крыловой вышли молча. Совершенно. Так же молча закрыли дверь и сделали несколько шагов по направлению к раздевалке. Казалось, всё вокруг замерло, даже стены прислушивались к их взволнованному дыханию и мельтешению сотней мыслей, бьющихся о черепные коробки ребят. — Ты тоже не почувствовал никакого давления? — спросил Дима в свойственной ему язвительной манере. — Совсем нет. Будто хорошего дня пожелали, — в тон ему ответила партнёрша. Коротко переглянувшись, они рассмеялись и пошли собирать вещи, вытирать лезвия коньков, а после отправляться на заслуженные выходные. Юлю ждала Ольга, с которой они договорились собраться на день рождения вместе. Диму ожидала поездка домой, где жена, утопая в распашонках да подгузниках, должна была встретить новость про поход супруга на пирушку, как подарок судьбы. Девочки купили в ларьке у Ледового два мороженных «Спортивное». Юля обожала именно его за абрикосовый джем, который мама точно в банки не закатит, что прятался в центре пломбира. Под разговоры, прерывающиеся на шутки, девушки добрели до дома Юлии и поднялись на восьмой этаж. — Юль, можно у тебя шампунь взять? — спросила Юрьева, заходя в ванну. — Всё, что найдёшь, бери, — крикнула из комнаты Крылова, уже начав доставать косметику. Девушки ещё по дороге домой решили, что приготовят поесть, потом посмотрят какой-нибудь фильм и потом начнут собираться, ведь времени ещё оставался вагон. Пока Оля была в душе, Юлия разложила косметику в комнате на комоде. Благо, фигуристки на все соревнования делали макияж, оттого румяна, тушь, помады, тени и прочие предметы в косметичке девчонок имелись всегда. Ольга вышла из душа, замотав на голове тюрбан из полотенца, оставляя мокрые следы ступней на полу. В это время Юля, достав их холодильника курицу, делала надрезы в определённых местах и вытягивала кости из тушки. — Фокусница, — восхитилась Юрьева. — Где научилась? — А, да так, — махнула рукой Крылова, словно такой трюк умели проделывать абсолютно все, — папина жена — повар. Подсмотрела у неё. — Я думала, вы с отцом не общаетесь, — Оля забралась с ногами на стул напротив подруги. — Не то чтобы совсем не общаемся, просто редко. — Юля отвечала нехотя, словно через силу выуживала из себя каждое слово. — У него новая семья, жена, недавно ребёнок родился. — Переживаешь? — с сочувствием спросила Юрьева. — Как-то нет. Я уже привыкла за эти годы, что папа в моей жизни приходящий. — Крылова усмехнулась, выбросила кость из бедра в лежащий рядом пакет и продолжила. — Да и мне давно не десять лет, чтоб слёзы лить. — Если не секрет, почему родители разошлись? — Оля схватила картошку и небольшой овощной нож, принявшись помогать. — Я видела твою маму. Она женщина шикарная. — Это да, но когда я задала такой же вопрос отцу, он ответил, что мама «трупами интересовалась больше, чем живыми людьми». — Крылова гипнотизировала глазами курицу, на самом деле стараясь не показать пару слезинок, собравшихся в уголках глаз. Ей действительно давно уже перевалило за десять лет, только та детская травма от развода родителей плевать хотела на возраст, приходя к девушке в каждом разговоре об отце через слёзы. — Я обижалась на него по-началу, зато потом поняла, что он разошёлся со своей женой, а не с дочерью, поэтому меня их развод не касался. Последующие полтора часа девушки смотрели «Интердевочку», то во все голос смеясь над проститутками у гостиницы «Интурист», то, затаив дыхание, наблюдали за жизнью главной героини в замужестве. К концу так вовсе горько плакали, поедая курицу и картошку прямо с противня. Слёзы капали на розовое мясо, дополняя собой, будто приправой, вкус зажаренной птицы. Выйдя из душа, Юля достала замороженную свинину и принялась прикладывать к лицу, чтобы снять отёки от недавних слез. На щеках оставался наросший поверх пакета снег, покалывая кожу, словно иголками. Оля, дождавшись, когда подруга закончит в буквальном смысле замораживать своё лицо, повторила её манипуляции, и девушки принялись собираться на праздник. — Ты какую прическу хочешь? — спросила Юрьева, рассматривая три вложенные на столе расчёски. — Сейчас покажу, — вскочив со стула, Крылова побежала в комнату и, порывшись в тумбочке, вытащила журнал «Vogue», привезённый с чемпионата Мира в этом году, который проходил в Париже. — Вот как у неё! — ткнула пальцем в обложку она, подходя к подруге. — Будет сделано, — кивнула в ответ девушка. — А это кто такая? — Синди Кроуфорд, манекенщица американская, — беззлобно фыркнула Крылова, занимая стул рядом с Юрьевой и приподнимая подбородок. — Эх, Юлька, тоже я так хочу, — мечтательно вздохнула Ольга. — По заграницам ездить, привозить оттуда всякое. — Не прибедняйся — Юля хохотнула, поёрзав. — Сама из Загреба чемодан целый приволокла. Девочки на секунду замолчали, а после заливисто рассмеялись. Каждая из них притаскивала кучу шмоток с соревнований, тратя почти все деньги в магазинах. Не сказать, будто спортсмены много зарабатывали, но на международных стартах за призовые места платили вполне приличные суммы, так что на новые тряпки и косметику хватало. — Я всё узнать хотела: ты красишься или родной такой цвет? — орудуя плоской расчёской и сооружая на голове Юлии начёс, спросила Оля. — Никогда не красила волосы, — пожала плечами Крылова. За блондинистую шевелюру спасибо сказать стоило папе, а за ярко-зелёные глаза — маме. Вообще, если взглянуть на Юлию, можно было легко принять её за манекенщицу. Красивая фигура, длинные стройные ноги, хорошая кожа и всегда ухоженные волосы чуть ниже лопаток. Девушка вполне справедливо считала себя очень привлекательной, однако особого внимания внешности не придавала. Не до того ей было. Сборы каждой заняли в общей сложности три часа. Перед выходом Юля достала из шкафа коробку с модной по нынешним временам синей рубашкой и кожаным коричневым ремнём. Она всегда заранее покупала подарки своим друзьям, приезжая на соревнования в другую страну, ведь знала, что либо в Москве ничего не найдёт, либо уйму денег отдаст фарцовщикам. Этот же подарок был куплен ею в Париже, всё на том же чемпионате Мира. Девушки взглянули на себя в зеркало: Оля надела черное закрытое платье, доходящее до середины бедра, волосы забрала в низкий пучок и дополнила образ лодочками. Юля в свою очередь выбрала для себя белую рубашку, бежевый костюм, состоящий из пиджака и мини-юбки, выигрышно демонстрируя ноги, которые были, как говорила мама, от ушей. В те самые уши Крылова вставила толстые серьги-кольца, а на ноги решила надеть белые остроносые туфли. Руки обеих девушек украшали кольца — всё из-за модных тенденций последних пары лет. Улыбнувшись отражению, фигуристки накинули пальто, подхватили сумочки да коробки с подарками и выскочили из квартиры. У подъезда, по обыкновению, сидели бабушки-соседки, которые, сопровождая молодых девушек взглядами, произнесли вслед: — Ну красавицы! Девчонки лишь смущенно улыбнулись, не останавливая быстрый шаг в сторону дороги, где им предстояло поймать попутку «на руку». Впрочем, сделать это «при полном параде» оказалось куда легче, чем в тренировочной форме. Молодой парень едва об руль не стукнулся, резко ударив по тормозам, стоило ему завидеть привлекательных попутчиц. Доехали девушки быстро, но всё равно умудрились задержаться аж на двадцать минут. Звоня в дверь, Юля поправила немного перекошенную юбку и обернулась к Ольге, спрашивая, всё ли хорошо с макияжем. Та утвердительно кивнула, тоже слегка одёрнув задравшееся платье. Праздник уже во всю набирал обороты. Парни собрались на час пораньше, чтобы выпить, так сказать, в мужской компании. Олегу Власову, имениннику, исполнялось двадцать два года, и родители, которые большую часть времени жили на даче, оставили в его полное распоряжение трёхкомнатную квартиру. Олежа, как называли его друзья, собрал всех, кого только можно. Казалось, было настолько много людей, что некоторых он вполне мог не знать. Пришли и его приятели-фигуристы, и пара знакомых по институту, несколько хоккеистов, занимавшихся в том же Ледовом, где он сам, боксеры Филатов и Хитров, с которыми именинник познакомился двумя годами ранее на диспансеризации. С Филом вообще Олег проводил много времени в последнее время, подтянувшись к его «бригаде», а потому на праздник пришли и другие члены коллектива: Пчёла и Кос. Звонок в дверь за играющей музыкой и громкими разговорами компания услышала не сразу. Когда же до них дошло, что это не часть мелодии, а настойчивый звук новоприбывших гостей, Кирилл Леонов пошёл встречать. — Ну, наконец-то! Вы там уснули, что ли? — проворчала Крылова, заходя в квартиру. — И тебе привет, — с ухмылкой произнёс подвыпивший Леонов, закрывая дверь за опоздавшими. Юля с Ольгой, определив пальто на одни плечики, прошли в гостиную-столовую, где происходило основное празднование. Именинник, заметив девушек, издал протяжное «О-о-о» и помахал им рукой, жестом приглашая подойти ближе. Крылова сразу обратила внимание, что в компании, с которой он разговаривал, она знала только Катю Голубеву да Валеру Филатова, и то не близко. Рядом с парнем стояла миловидная блондинка, прижатая к Филу крепким хватом ладони на талии, какой-то долговязый брюнет и русоволосый парень в пиджаке, держащий в одной руке наполненный бокал коньяка, а второй поглаживая по коленке Катьку, сидящую на комоде и закинувшую ногу на ногу. — Какие люди и без охраны, — пропел именинник, целуя девушек в обе щеки. Он явно выпил не меньше Леонова, но скрывал это куда лучше. — Извини за опоздание, — смущенно произнесла Юлия, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ничего, бывает, — отмахнулся Власов. Крылова, выудив из-за спины коробку с подарком и сделав небольшой шаг вперёд, тихо произнесла: — С Днем Рождения, Олежа, будь счастлив и любим! — она торжественно протянула вперёд коробку с подарком, улыбаясь настолько счастливо, словно сегодня чествовали именно её. — А ещё выигрывай все соревнования! Я помогу, — добавила стоящая рядом Ольга и громко рассмеялась. Олег сгребал в охапку подарки, театрально взвешивая те в руках, тряс их и удовлетворённо кивал. Ему всегда удавалось рассмешить девушек своим поведением. Этот раз исключением не стал. Пчёлкин отвлёкся от коленки Голубевой и разговора с парнями, наблюдая за пришедшими барышнями. Нет, он знал, что фигуристки красивые, но чтоб настолько. Девушка в бежевом костюме выглядела так, словно перед каждым её шагом должны расстилать ковровую дорожку. Она была даже не столько красивой, хотя и это тоже, сколько, что называется, породистой. Благородные черты лица, идеальная осанка и явно не советское чувство стиля выигрышно выделяли её на фоне остальных присутствующих. — Юля? Крылова? — приглядываясь, спросил Фил. — Валер, тебя прям не узнать! — просияла Юлия и слегка приобняла парня за плечи, совершенно не желая становиться поводом для ревности у блондинки, робко отодвинувшейся в сторону. Последний раз, когда они виделись, он ходил в олимпийке, волосы его были расстрёпанны порывистым летним ветром, на шее болталась серебряная цепочка. Сейчас же на парне идеально сидела рубашка и костюм, а на запястье красовались массивные часы. Что до волос, то плотный слой геля не позволил бы испортить причёску даже урагану. — Познакомьтесь, — начал именинник, привлекая к себе внимание, — моя партнёрша и самый верный соратник — Оля Юрьева. Девушка кивнула головой и расплылась в улыбке. Она обожала, когда к ней приковывались взгляды, словно питалась этим, становясь уверенне. — А это звезда советского фигурного катания, — гордо произнёс Олег, получив локтем под рёбра от «звезды», — Юлия Крылова. — Юля, — она протянула руку блондинке. Крылова намеренно решила познакомиться первой именной с ней. Почему-то чуть опущенные вниз плечи девушки и постоянно прыгающий с Валеры на саму Юлю взгляд заставляли чувствовать себя замешанной в попытке вызвать ревность. — Тамара, — легко пожала её в ответ спутница Филатова. Казалось, через рукопожатие Юлия умудрилась пообещать Томе никогда, не при каких обстоятельствах не иметь на Валеру виды, отчего плечи блондинки приподнялись и даже взгляд стал светлее. — Я Космос, — перехватив ладонь Юли из руки Томы, долговязый поцеловал тыльную сторону. — В каком смысле? — она нахмурилась, дёрнув руку на себя, однако парень умудрился удержать её. — Имя такое, греческое, — ухмыльнувшись, ответил он. — Красиво, — недоверчиво кивнула Юлия и выудила руку из ладони парня. Всё же впервые перед ней во весь рост стоял целый Космос. Как оказалось, он был не бескрайний, а очень даже очерченный примерно двумя метрами роста. — Меня Витя зовут. Витя Пчёлкин, — осторожно поцеловав костяшки пальцев Крыловой, произнёс русый. — Приятно познакомиться, Витя Пчёлкин, — почти безынициативно кивнула девушка. Неожиданно «звезду» за талию приобнял Кирилл, показывая всем, что ловить с ней нечего. Юля давно знала о его симпатии и никогда против внимания не возражала, но когда он выпивал, то каждый раз начинал вести себя так, словно они пара, чем жутко девушку раздражал. Она мягко отстранялась, выкручивалась, однако цепкие пальцы Леонова находили талию девушки, сковывая. Рука на талии не скрылась от глаз Пчёлкина, что ему категорически не понравилось. Юлия девушкой была симпатичной и, по мнению Вити, встречаться с каким-то фигуристом никак не могла. К слову, до её прихода Леонов с Пчёлой вполне себе сносно общались, не испытывали друг к другу никаких отрицательных эмоций, только этот собственнический жест поставил на всяком общении точку. Витя что-то прошептал на ухо сидящей рядом Кате, отчего та впала в краску и тихо прохихикала. — Прям звезда ты? — спросил Холмогоров, подавая Крыловой бокал с шампанским. — Преувеличение, — вежливо ответила девушка, принимая напиток из рук Космоса. Кирилл, Олег и Оля ушли к другим гостям, оставив Юлю в новой компании. Продолжающая качать ногой в такт музыке Катя выглядела так, словно работала маятником, пытающимся приковать к себе взгляд этого Вити Пчёлкина намертво. — Да ладно скромничать! Видел недавно, тебя по телеку показывали на Мире, — не без гордости произнёс Филатов. — Было дело, — Юля улыбнулась и отпила шампанское. Колкие пузырьки защипали рецепторы на языке, заставив девушку вздёрнуть плечами. — Какое место заняла? — продолжил явно заинтересовавшую его тему Космос. — Первое, — будто стесняясь, призналась в бокал Крылова. — Правда? Ты прям настоящая чемпионка Мира? — восхищенно спросила Тамара. — Она самая. Тут где-то ещё мой партнёр должен быть, — Юля оглядывалась по сторонам, пытаясь выискать глазами Диму, но его нигде не оказывалось, ни в одной компании. — Димон же? — уточнил Фил и получил утвердительный кивок головы. — А он звонил Олегу, сказал, не сможет прийти. Жена не отпустила. — Не удивительно, — пробубнила Крылова, кротко взглянув на Голубеву, натурально повисшую на плече у Пчёлкина. Витя вполуха слушал разговор друзей с Юлей, отмечая дружелюбное общение девушки, без высокомерия. Хотя, имела на него все права, учитывая свои регалии. Он вообще удивлялся интереснейшему устройству жизни: в одной комнате собрались спортсмены, бандиты, даже чемпионка Мира имелась. И вот стояли они, молодые и голодные до жизни, болтали. Будто бы там, за дверьми квартиры, их не разделяли разные жизненные пути. — А ты как? Ещё в боксе? — вежливо поинтересовалась Крылова у Филатова. — Не, завязал, — отмахнулся Валера. — В каскадёры заделался. — Ого, круто ты! — Юля округлила глаза, расплываясь в восхищённой улыбке. — А вы чем занимаетесь? — Предприниматели, — произнёс Витя раньше, чем Космос успел хоть что-то сообразить. — Дело хорошее, — ответила Юлия и сделала ещё глоток шампанского. Беседа была обо всём и ни о чём. То обсуждали спорт, то политику, то сравнивали до чего разное было детство у парней и девушек. Вскоре трое ребят, прихватив Катю, ушли куда-то вглубь квартиры, оставляя Тамару с Юлей наедине. Спутница Филатова за время разговора расслабилась настолько, что плечи теперь были подняты, а поза совершенно точно не запоминала зажатого котёнка. — А можно как-то посмотреть на твоё катание? — спросила Тома. — Уж очень интересно. — В среду у нас начинается чемпионат Союза, — прикидывая в уме расписание соревнований, начала Крылова. — Первые два дня особо ничего интересного, а вот в пятницу финальный соревновательный день, приходи. — О чём болтаете, девчонки? — Валера появился словно из ниоткуда, тут же обняв Тамару и поцеловав в висок. — Валер, давай сходим на чемпионат посмотреть? — взмолилась Тома. — Ну, пожалуйста! — Да в чём вопрос? Пошли, конечно. Когда? — он перевёл вопросительный взгляд на Крылову, очевидно, догадываясь, что ответ могла дать только она. — В пятницу приходите. Мы в ЦСКА будем кататься. В пять начало, — отрапортовала Юля. — А билеты достать ещё можно? — вдруг тон Тамары посерьёзнел, будто бы она в голове просчитывала, кого придётся убить за билеты в случае чего. — У нас без билетов. Всех желающих пускают, — рассмеялась Крылова. Остаток вечера Юлия болтала с Тамарой. Иногда к разговору подтягивались Валера с Космосом. Периодически подваливал уже хорошо выпивший Кирилл, которого Юля ласково отшивала. За этой картиной с другого конца комнаты наблюдал Витя. Катя уже не казалась ему такой симпатичной и интересной, как на первый взгляд. Его привлекала девушка, стоящая в бежевом костюме и активно разговаривающая с каждым, кто оказывался рядом. Та, которая не обращала на него никакого внимания. К концу празднования, когда Кирилла и ещё нескольких парней, тоже благополучно напившихся, отправили домой на такси, собираться стала Юлия. В прихожей, где она надевала пальто, попрощавшись со всеми и договорившись встретиться с Тамарой в пятницу после старта, к ней подошёл Витя. Он вышел из темноты комнаты, привалился плечом к дверному косяку и без зазрения совести рассматривал фигуру девушку со спины. — Уже уходишь? — Пчёлкин растянул губы в очаровательной улыбке, задавая вопрос. — Да, ноги гудят от каблуков, — улыбнулась парню в ответ Крылова. Только сейчас девушка заметила: он был очень хорош собой. И не от алкоголя ей пришла в голову эта мысль, а потому, что рядом с ним не крутилась больше Катя. Оказалось, у Пчёлкина были красивые голубые глаза цвета васильков на солнце, густые русые волосы чуть завивались на концах, но улыбка явно была его козырем. В такую невозможно не влюбиться. — Тебя подвезти? — Витя, будто нехотя, оттолкнулся от косяка, и, проходя мимо Юли в совершенно не узкой прихожей, якобы случайно задел плечом её спину. — Ты же пил, — нахмурилась девушка, однако Пчёла уже накидывал себе на плечи изумрудного цвета плащ, открывая перед Крыловой дверь. — Два бокала! И то цедил весь вечер. — Если мы разобьёмся, спортивная Федерация тебе этого не простит, — с усмешкой ответила Юля, ткнув пальцем в его сторону и покачав головой. Они спустились к чёрной разрисованной машине, припаркованной у подъезда. Крылова залезла на переднее сидение, впервые за вечер присев и ощутив в полной мере, насколько же устали ноги. За всю дорогу до дома девушки они перекинулись лишь парой фраз. Пчёлкин первый раз в жизни, наверное, робел, а Крылову так клонило в сон, что поддерживать содержательный диалог она была не в силах. У подъезда девушка, развернувшись к парню, заметила его игривый взгляд. — Что? — спросила Юля. — А телефон оставишь? — ответил вопросом на вопрос Витя. — Захочешь узнать номер — найдёшь. — Я же не волшебник. — Справочник телефонный купишь, — пожала плечами Крылова. — Спасибо, что подвёз. Пока. Девушка выскочила из машины и практически забежала в подъезд. Пчёла с ухмылкой смотрел ей в след, отметив, что барышня была не только хороша собой, но и остра на язык, а это не могло не цеплять. Через пару минут в окне на восьмом этаже зажёгся свет, отчего на лице Вити растянулась улыбка. Он быстро поехал обратно к Власову, где оставил в гордом одиночестве Голубеву. Юлия же, зайдя в квартиру, увидела смотрящую на неё из зеркала девушку с абсолютно счастливой улыбкой на лице.