Хочешь, укушу?

      — Айзек, — зовет юношу Мия, когда тот почти выходит за дверь, — если хочешь, ты можешь остаться.       Лейхи замирает в пороге. Развернувшись, он несколько мгновений и вовсе не шевелится, поэтому девушка спускается к двери, намереваясь растормошить оборотня. Айзек, однако, слегка трясёт головой, видимо, прогоняя наваждение, и удивлённо, но всё же смущённо, спрашивает:       — Правда?       И Мия не может устоять перед этим восхитительным взглядом очаровательных глаз. С другой стороны, ей ужасно больно, когда Лейхи смотрит так неуверенно, недоверчиво, но с надеждой, скрыть которую невозможно. Девушке действительно хочется взять его в охапку, утащить к себе в комнату, закутать в одеяло и обнимать, никуда не выпуская. Мия позаботилась бы о нём, поддержала. Она не может справиться со злостью, представляя, через что прошёл юноша. Иногда в его глазах видна такая глубокая, утягивающая тоска, что становится по-настоящему жутко. В такие моменты Мия старается быстрее рассмешить Лейхи, как-то отвлечь его от того, что творится в кудрявой голове. Возможно, неправильно вмешиваться в чужие проблемы, но они с Айзеком встречаются почти два года, так что его проблемы — её проблемы. Сегодня эти самые проблемы снова досаждают ему.       — Конечно. Ты можешь оставаться у меня тогда, когда захочешь. Никто тебе ничего не скажет.       Айзек улыбается так ярко, что сердце замирает. Он неловко ерошит свои волосы, видимо, принимая решение. Мия видит, что парень непроизвольно отпускает дверную ручку, делая шаг ей на встречу, но раздаётся звук останавливающейся машины: приехали родители. Лейхи мгновенно напрягается, вздрагивая и будто бы уменьшаясь в размерах.       — Нет, спасибо, — говорит он грустно. — Как-нибудь в другой раз. Дерек просил меня помочь ему. И мне уже пора идти. Пока.       Лейхи только быстро оставляет поцелуй на щеке Мии и сбегает. Она только тяжело вздыхает. Никакому Дереку помогать не нужно было. Айзек врал, и девушка прекрасно понимала, почему, но не знала, как с этим помочь парню. У парня в голове куча проблем и страхов, которые, грубо говоря, появились явно не на пустом месте. Мия хотела бы спросить об этом у Скотта или Хейла, но решила, что гораздо правильнее будет дождаться, когда сам Айзек решится во все её посвятить. Конечно, было бы странно, если бы Мия не была в курсе ситуации с отцом, не знала бы о смерти Эллисон, в конце концов, не в темнице же она живет, но чутьё подсказывало ей, что не всё так просто. Не становилось проще от информации об оборотных и прочей сверхъестественной живности в их городе. Беспокойство стало её постоянным спутником, предзнаменовав начало настороженности и напряженности. Лидия сказала, что со временем станет легче, но, три месяца, видимо, ещё слишком мало.       Мие страшно вспоминать, что было тогда с Айзеком. Столько обречённости в чужих глазах девушка никогда не видела. Она еле-еле смогла найти его, чтобы поговорить. Парень избегал её, отнекивался. Спасибо Дереку, сдавшему Лейхи.       В тот вечер у Айзека на лице было написано, что он хотел бы оказаться в любом месте, но главное — не в этом чертовом лофте. Подошла бы даже вонючая яма с мусором. По крайней мере, уровень напряжения там явно был бы ниже. Молодой человек старательно отводит взгляд в сторону, разглядывая стены, фотографии на них. На некоторых из них есть и он сам. Эти многочисленные снимки, скорее всего, идея Лидии, все сделано слишком аккуратно и мило. Мия сомневается, что это кто-то из Хейлов сидел и старательно вырезал розовые сердечки. Лейхи не в состоянии побороть страх и посмотреть на девушку перед собой. Мия сидит на полу и старательно следит за ним, практически не моргая. Она прекрасно понимает, что Айзек лишь пытается отсрочить момент, когда придётся всё объяснять. Вообще-то, они оба это понимают. Лейхи знает, что предотвратить этот разговор не получится, но хочется хоть немного его отсрочить. С первым произнесенным словом посыпется весь хрупкий мирок, который он с таким рвением и осторожностью строил. Айзек уверен, что его бросят. Он в этом убеждён. Кому в здравом уме захочется так подставляться?       — Айзек, может уже начнёшь? — спрашивает девушка.       — Нет? — кажется, звучит слишком побито. Хотя именно так юноша себя и чувствует.       — Так, ладно, — произносит Мия. — Давай начну я. Значит так, ты — оборотень?       — Возможно.       — Айзек.       — Да, я оборотень, — что ж, одна часть уже позади.       Между ними опять возникает неловкое молчание. На этот раз они смотрят друг другу в глаза.       — Ладно. Замечательно. Что ж, раз уж ты и так всё знаешь, точнее нет, ты же ничего не знаешь.       — Я знаю, что ты — оборотень.       — Да, я — оборотень. Ты знала? — спрашивает юноша.       — Айзек, успокойся, — отвечает девушка.       Лейхи замолкает. Мия сначала порывается снова начать разговор, но затихает, решая, что парень сам справится. Она поднимается и идёт в сторону кухни, надеясь, что у Дерека есть зелёный чай. Девушка поднимается довольно резко, не замечает ужаса и отчаяния во взгляде напротив. Для Айзека этот жест — конец всему, жизни, будущему, прошлому. Глаза начинают слезиться. Легче не становится, когда он понимает, что Мия идёт в сторону кухни.       Ей стоит только скрыться за дверью и начать греметь чашками, когда на Лейхи накатывает истерика. Звуки посуды вырывают из памяти образ отца, крики, битую посуду. Руки дрожат беспощадно, вдыхать получается через раз. Паника подступает слишком быстро. Айзек не в силах ей противостоять. Вылезшие когти впиваются в ладонь, повреждая кожу. Лейхи поднимается так быстро, как только может. Он идет за Мией, по пути почти падает, спотыкаясь о собственные ноги, но доходит. Айзек буквально вваливается в комнату, пугая девушку. Как в замедленной съемке он смотрит на напуганное лицо, на чашку с кипятком, что выпускают хрупкие пальцы. Теперь срабатывает реакция оборотня. Лейхи ей благодарен, потому что он успевает поймать несчастную посудину до того, как она упала бы Мие на ноги. Он обжигает руки но, не обращая внимания на боль, падает на колени перед девушкой, обнимая её за колени.       — Нет… Я прошу тебя, не уходи, не уходи, пожалуйста. Я тебя молю, не бросай меня... Я без тебя не смогу, — рыдания вводят Мию в ступор. У Айзека голос срывается и хрипит от крика. — Не смогу... Я никогда не причиню тебе вреда, не наврежу. Я себя контролирую, я понимаю ответственность. Если бы это было чересчур опасно, я бы и не подошёл к тебе, понимаешь? Пожалуйста, просто поверь мне, я не наврежу тебе, никогда не наврежу... — Он так и продолжает бессвязно говорить сквозь всхлипы, прижимаясь к Мии так, как это возможно. Лейхи беспорядочно гладит её ноги, видимо, пытаясь найти в этом какое-то успокоение.       Мия приходит в себя резко, с неё будто бы спадает наваждение. Она с силой отталкивает от себя плачущего парня, падает перед ним, хватая за руки.       — Айзек! Бог мой! Что ты творишь?! Перестань! Успокойся, Айзек, пожалуйста. Дай мне посмотреть на руки, ты же обжёгся! — Мия глядит на следы о когтей, её мозг пытается понять, откуда такие странные раны, но сердце подсказывать бежать за аптечкой. Она не знает, есть ли та у Хейлов, поэтому бежит к своей сумке, там, насколько она помнит, должны быть ватные диски. Их поиск занимает немного больше времени, и, вернувшись, Мия на мгновение теряется, не видя Айзека там, где оставила его. Он сидит в углу, сжимая голову руками, невидящим взглядом смотря перед собой.       — Айзек, милый мой.       Мия подходит аккуратно, боясь напугать ещё больше. Лейхи шугается её приближения и ещё больше сжимается, что-то тихо бормочет. Девушка присаживается рядом, гладит его по голове, замечая неконтролируемую дрожь. Ей с трудом удается убрать его ладони от волос. С удивлением она замечает только белую кожу. Решив разобраться потом, Мия обнимает Айзека, осторожно, тихо. Они так и сидят, пока их не находит взволнованный Дерек. Айзек к этому времени засыпает, а Мия молча плачет, убаюкивая его.       Только они втроем знают об этом вечере. Они не сговариваются, но никто больше его не упоминает. С Айзеком они все-таки потом говорят про оборотней. К чему-то приходят, к чему-то — нет. Но с того дня всё начинается по-новому. В Лейхи, видимо, что-то ломается, снова. Мия не знает, что именно, но пытается помочь ему вновь выстроить эту часть. Помочь так, как может только она.       Честно, Мие кажется, что пользы от этого, так себе, но Дерек убеждает, что она — лучшее, что могло произойти с Айзеком.       И все же, время летит, Айзек всё ещё вздрагивает, нервничает и слишком сильно переживает. Мию радуют те моменты, когда он улыбается, думая о чем-то своем, когда искренне смеётся, расслабляется рядом с ней. Девушка не знает все подробности его прошлого, ей всё равно, кем был Айзек раньше. Она знает лишь о некоторых его трагедиях, подозревая, что их намного больше, но Мия готова собственными руками уничтожить каждое это воспоминание. И неважно, сколько времени и сил понадобится, лишь бы Айзек не просыпался посреди ночи от кошмаров, лишь бы не пугался резких звуков, лишь бы не вспоминал о горе, лишь бы он счастливо жил. Она готова сделать всё ради своего солнца, только бы оно светило.