***
Взглянув в окно, я заметила, что солнце уже скрылось за горизонтом, и улицы превратились в тёмные аллейные проходы, завораживающие своей темнотой и редкими проблесками яркого света фар. Мои плечи были неестественно расслаблены, хоть я и понимала, что пару часов назад напилась в незнакомом доме, с малознакомым парнем-студентом, и позволила себе заснуть в чужой кровати. На серой простыне осталось пятно от моих слюней. Я сразу вспоминаю, что папа говорил моей сестре, когда у неё, неожиданно, случались неудачи в футболе. Если что-то плохое уже случилось – то сделай так, чтобы этот момент стал самым светлым промежутком в твоей памяти. И в такие моменты, я никогда не понимала своего тихого смеха. Я всегда любила Чонён. Но, порой, мне кажется, что я любила её больше, чем она меня. Хоть, она и была самым лучшим в моей жизни. Научившая меня бегать, самостоятельно чистить зубы и полюбить зелёные овощи. Выходя из комнаты, я даже не посмотрела в сторону лежащего на стеклянном столике сотовом телефоне, уже подозревая, что наверняка папа даже не заметит моего отсутствия дома после 8-ми вечера. Ведь раньше никогда не замечал. В одной серой трикотажной футболке, больше моего размера раза так в три, я, не стесняясь, прошла вниз по лестнице, направляясь в сторону знакомой кухни. Над длинной барной стойкой горела одна белая лампочка, служившая единственным источником света в этой пугающе пустой комнате. Как-то я даже не задумывалась о том, что в любой момент через дверь могут войти родители Пака. Желудок протяжно заурчал, призывая меня открыть холодильник, в поисках хотя бы кусочка еды. И слюнки потекли сами собой, когда я увидела противень с тушеным мясом и золотистой картошкой. Мне даже почудилось, что я здесь словно хозяйка, вычерпавшая серебряной ложкой кусочек за кусочком. И почти расслабилась, поудобнее устраиваясь, на неприятном для попы барном стуле, как одинокий скрип с лестницы коснулся моего уха, и в комнату вошёл один из обитателей дома. Первое, что я заметила – изогнутая линия позвоночника на обнаженный спине. Чёрная дорожка волос от пупка к паху. И безразличные карие глаза, огнём горящие, в упор глазея на меня, как на паучка, пока он, Чонгук, вскрыл упаковка молока, и пил прямо из горлышка. Прямо-таки нарочно роняя молочные капли на свой подбородок, чтобы те, маняще скользили по его грудным мышцам, спускаясь к кубикам на прессе. Словно интуитивно я облизнула пересохшие от напряжения губы, и к счастью, он, даже не обратил на это внимание. Потому, как я якобы предполагала, Чон был занят. Рассматривая на половину пустой противень напротив меня. Он выхватил вилку с верхнего выдвижного ящика, присаживаясь передо мной. Не начиная разговор. Не делая никаких знаков, чтобы хоть что-то сказать или сделать. Он просто сидел, и уплетал еду, наверное, тоже наслаждаясь приятной тишиной в комнате. Шумно втянув воздух спустя 10 минут абсолютной тишины и игнорирования, я хотела уже встать и уйти, как осмелилась поднять взгляд выше тарелки и увидеть то, что буквально выбило из меня весь воздух. Ложка с грохотом упала на пол, но я даже не попыталась её поднять. Безотрывно рассматривая рубиновый камень. -Откуда это у тебя? Дрожащим голосом произнесла я, пристально разглядывая серебряную подвеску на шее Чонгука. Он же, поднял на меня взгляд, вопросительно изгибая бровь. Будто-бы только впервые заметил и вовсе не старался замечать на протяжении своей ночной трапезы. - О чём ты, крошка? – голос его, был чуть с хрипотцой, но одновременно бархатным и гладким, ласкающим слух. - Где ты её взял? Снова повторила я, не отвечая на заданный вопрос. Под кожей вскипает кровь, и я ощущаю, как сильно бьётся сердце под грудью. Знакомое чувство снова пробуждается во мне, как пару лет назад. Раздражение и злость. -Отвечай. Вспылив ударила я кулаками, вскакивая на ноги и приближаясь к парню ближе. Чонгук же, с интересом глянул на меня, откладывая прибор в сторону. Встав в полный рост, я сразу же ощутила, насколько хрупкой нахожусь рядом с ним. Он выше меня всего лишь на голову. Но, он мускулистее. Сильнее. С левым рукавом чёрных росписей татуировок. Карими глазами, которые вблизи были чуть светлее. Словно цвета ореха, окруженной чёрным кольцом. И когда он заговорил, выжимая мою уверенность на пол, как какую-то половую тряпку, я увидела блеск серебра на его языке. - Крошка, - протянул он, растягивая «р» на языке, парадируя довольного кота, - хотела поглазеть на меня? Могла попросить, я бы подумал, что ты можешь мне предложить, - напоследок подмигнув мне, он вызывающе толкнул язык за щёку, на что я тут же поморщилась, обхватывая себя руками. Почему только сейчас я застеснялась того, что предстою перед парнем без лифчика. Ладно хоть трусики на месте. Но и от этого ещё не легче. - Ты…Ты просто отвратителен. - Ты даже не представляешь, каким я могу быть ласковым, если… Оценивающим взглядом он прошёлся по моей фигуре, что-то оценивая и будто бы делая у себя в голове какие-то свои замысловатые заметки. - Меня заинтересовать. - Кажется, что у тебя есть, куда совать свой член. Сорвалось с моего языка прежде, чем я успела понять, что только-что сказала. И почему первым о ком я подумала – была Момо? И чуждое чувство в груди. Завистливое. -О, ты ревнуешь? - Да, с чего бы мне… -Эй, чего вы расшумелись? Только одиннадцать часов вечера. На кухню вальяжно вошёл, а точнее ввалился Чимин, взлохмачивая свои мокрые рыжие волосы. На его бёдрах было опасно «просто» завязано белое банное полотенце, которое при одном малейшем неудачном повороте – слетело бы с него – скорее всего, на радость ему же самому. Пак несколько раз помассировал свои плечи, прежде чем, увидев меня, на его милом румяном лице распылалась широкая улыбка и он, преодолев мнимое расстояние между нами, с лёгкостью поднял меня на руки и прокрутил в воздухе. Словно на карусели. - Наша малышка – просто супер! Эй, котёнок, ты задолжала мне желание. - Отпусти меня, - пропищала я, ударяя его по пальцам на моей талии. - Ну, хорошо, - быстро сдался Чимин, отпуская меня на пол, но поглаживая пальцами мою поясницу. – Но, за тобой должок. Желание. Я рассеяно кивнула ему в ответ. Не понимаю, что пугает меня больше всего. Приятные касания на теле. Чувство, что в будущем – это желание, где-нибудь мне сдастся. - Как вечер? – развеял тишину первым Чонгук, зажигая между зубов, откуда не возьмись сигарету. Чимин как-то странно улыбается, вытаскивая из верхних ящиков, уверена, не дешёвую бутылку золотистого виски и наполняя хрустальный бокал. Как понимаю, в его доме можно не опасаться курить, где не попадя. Подумаешь, нечаянно упавшая искорка. Пф. - Ох, Чон, знаешь, - залпом выпив бокал, Пак выдал, - Мне показалось, что мои яйца на третьем раунде уже посинели. Я поперхнулась, громко закашляв, как раз в тот момент, как перед моим лицом появилась Наён. Облаченная в знакомую белую рубашку. - Цзыюй, я очень рада, что с тобой всё хорошо. Облегченно выдохнув, она прильнула ко мне, прижимаясь к моей груди. Втянув запах её пышных волос, я уловила тот самый цитрусовый. Прямо, как у Пака. - Я хочу домой, - устало выдала я. Моя просьба повисла в воздухе, и как раз, когда губы Наён зашевелились, чтобы мне ответить, рядом раздался металлический рок, заглатывая слова девушки, как на завтрак. Чонгук поворачивал ролик звука так долго, мне показалось, что уже совсем скоро динамики просто перестанут работать. Чон покачивал головой в такт – бессмысленным нотам, которые остро резали слух. Пак повернулся вокруг своей оси, а потом вытянул руку в приглашающем танце, и закручивая Им в головокружительном танце. Укладывая ладони на её ягодицы и прижимаясь пухлыми губами к её шее. Я замерла в мнимом ожидании их дальнейших действий, но с каждой новой секундой, процент моей уверенности стремился равным к нулю. Ребята делили между собой алкоголь и передавали сигареты друг другу. Совсем скоро, как и ожидалось, к весёлой компании присоединилась Момо. Как удивительно. Подпрыгивая под удары барабанов, она заставляла свои пышные груди подпрыгивать. Мне и не нужно оборачиваться, чтобы увидеть, как она крутит своей задницей, в сторону паха Чонгука, который заметно изменился на ширинке. Больше. Рассеяно осмотрев веселящихся студентов, я отпрянула от стойки направляясь к лестнице. Убеждая себя, что они и не заметят моего отсутствия. Поблуждав по нескольким комнатам, я наконец зашла в ванную, где нашла свои постиранные вещи. Сухие и пахнущие мандаринами. Уже очень поздно, и мне нужно придумать способ вернуться домой. Довольно трудно это сделать, если я не знаю, где нахожусь. Мой телефон скорее всего разряжен. Сомневаюсь, что рядом есть какая-та остановка. Но, я не могу перестать думать. О той серебряной подвеске. В форме кусочка пазла. Обрамленное рубиновым камнем. Учитывая, что карманных денег я получала меньше, потому что не занималась спортом, я могла существенно сравнить дорогую вещь и дешёвую. Потому что, именно я купила эту подвеску. И подарила её Чонён. Проходя мимо одной из не закрытых комнат, меня странно заинтересовал, доносящийся оттуда красный свет. Неуверенно шагнув по направлению в эту самую комнату, я ещё раз поглядела за своё плечо. Они и не узнаю, я мельком. Дверь протяжно скрипнула, впуская меня внутрь, словно приглашая. Кожи тут же коснулся вязкий холод, а пар изо рта высоко поднимался вверх. На чёрной мрачной стене был прибит белый кондиционер, каждую секунду мигающий зелёной лампочкой. Предварительно прикрыв дверь, но не до конца, я судорожно стала рассматривать комнату. С каждой секундой покинуть это место, хотелось всё больше. Прямо-таки выжигающий красный свет от ламп, освещающий чёрно-белые фотографии на стеклянном столе вдоль стены. Несколько белых контейнеров с мелкими кусочками льда, в которых плавала утолщённая бумага фотографий. Вдоль другой стены – более одинокой – была протянута тонкая ниточка, крепко заклеенная тонким пластырем, с которой свисали фотографии. В существовании которых, если бы мне не показали, я бы не поверила. На одной, вертикальной, моя старшая сестра Чонён была похожа на знаменитую Джессику Рэббит. Мне пришлось сорвать фотографию с нитки, чтобы поближе рассмотреть завораживающую фотографию. Невесть откуда, Чонён нашла длинное красное платье без лямок, с открытым вырезом на спине и разрезом на бедре, украшенным пайетками. Каким же диким был ярко-синий макияж сестры. Если бы не её улыбка, мне бы с трудом удалось разглядеть в «этой девушке» свою скромную сестру. Тщательно разглядывая каждую фотографию, я проклинала всё на свете, потому что даже не могла сохранить их к себе на телефон. На одной я задержалась чуть дольше, рассматривая знакомых девушек. Стоящие в обнимку, в парных спортивных костюмах, подруги прижимались к друг другу. Несколько их прядей были сплетены между собой. Словно они были сиамскими близнецами, без любой возможности оторваться друг от друга. Кроме разреза скальпеля. Чонён и Момо. Кто бы мог подумать. Поражаясь каждой следующей фотографией в очереди, я всё больше понимала, что не слишком хорошо знала Чонён. Она никогда не рассказывала, что уезжала со своими друзьями на озеро с ночёвкой. Не посещала меня в свои безумные рассказы про разъезды на байках. И никогда не говорила мне, что особенно любила посещать бар, который находится на другом конце города с диким названием «Запад». Услышав быстрые шаги по лестнице, я аккуратно спряталась за щелью, тихо дыша, ожидая, когда звуки стихнут. Послышался чей-то хихикающий голос. Два голоса. А потом скрипнул замок в скважине и звуки превратились в протяжные стоны и вздохи. Закрыв дверь на замок, я ещё раз прислушалась к окружающей обстановке, прежде чем спуститься с лестницы и выбежать из дома, уверенно направляясь в противоположную сторону от дома.***
- Может и не такая, эта хорошая идея, - вслух подумала я, прячась за деревьями напротив деревянного здания с накрененной вбок вывеской «Кафе «Запад». Меня учили, что девочкам не стоит ходить в одиночку в такие вот заведения. Имеется ввиду, не где подают разливное пиво и чесночные гренки, а когда его окружают пёстро разрисованные огнем байки и доносящаяся с открытых окон громкая музыка, в которой преобладает оглушающее соло гитары и похожие на бег лавины удары барабанов. Но, ноги словно сами несут меня. Всеми клеточками я чувствую, что нужно скорее развернуться и поспешить домой. Не знаю, сколько сейчас времени. Но суда по нарастающей луне, подозреваю, что уже давно время перевалило за полночь. Дверной колокольчик звенит сразу же, как только я вступаю в заведение. И мне кажется, что все взгляды устремляются на меня. Под пристальным ощущением чужих глаз, я присаживаюсь за барную стойку, где около меня тут же вырастает «большой» мужчина. В два метра роста, с длинной светлой бородой и тёмно-серыми глазами. Татуировки на его шее напоминали мне культуру Самоа, которые изображают чаще знаки солнца и луны, выражая свою преданность природе и создателям мира. Вроде так, что я помню из мною вычитанного. - Что будешь, маленькая? Безразлично спросил бармен. Ему, наверное, часто приходится сталкиваться с редкими кадрами посетителей. - Простой воды. Пожалуйста. Рядом со мной хрюкнул какой-то пьяница, и подняв наполовину полный стакан горькой выпивки, отсалютовал мне, прежде чем опрокинуть стакан. Его тело обессилено сползло со стула, с грохотом падая на пол. Все посетители громко заржали, расплёскивая густую пенку пива на давно высветивший ковер под ногами. Мужчина даже и не заметил, что свалился, и прижимая к груди невидимую воздушную подушку, перевернулся на бок, закрывая веки и уносясь в долгий алкогольный сон. - Ахахха! – ржали все, как невоспитанные свиньи. Я снова повернула голову, встречаясь взглядом с изучающим меня бармен, и прежде чем успела подумать, я спросила: - Могу я узнать: вы случайно не знаете, как часто этот бар посещала девушка по имени Чонён? - Чонён? – задумался мужчина, лет так сорока пяти, протирая белой салфеткой чистые стаканы для выпивки. – Извини меня маленькая, но здесь девушки с таким именем не было. - Вы уверены? Попыталась надавать я, пряча руку в карман школьной юбки. Смятая фотография как будто бы придавала мне сил, хотя я и не хотела ни с кем делиться её. Мне казалось, что это лично моё. Принадлежащее только мне. - Мы не впускаем бар несовершеннолетних, маленькая. Подмигнув он мне, обескуражив ослепительной улыбкой с жёлтыми зубами. - Она не…, - не договорив, я сердито выкинула фото на середину стола. Бармен потянулся ближе, так что я смогла почувствовать запах его тела. Дрожжевой. Он долго разглядывал протянутое мною фото, и следя, как сгущалась складка между его бровей, я понимала, что он точно узнал Чонён. Уже обрадовавшись, когда его губы зашевелились, дверь в бар с рокотом распахнулась и пара злых серых глаз сокрушенно пригвоздили меня к месту, не в силах пошевельнуться. Чимин схватил меня за локоть, пряча за своей спиной. - Умеешь же ты привлекать проблемы, котёнок, - прошипел сквозь зубы парень. Выглянув за его плечо, я испуганно прижалась теснее к горячей спине Чимина. Сосредоточившись на своих домыслах и расспросах, я даже не обратила внимание, как людей в баре заметно стало меньше. Остались одни мужчины. Одиноки восседавшие на своих местах в углу зала, под не ярким светом, потягивая зажжённые сигареты. - Знакомые лица! – восторженно заявил один из них. В бейсбольной кепке и проколом меж хрящей носа. – Пак, пришёл сыграть ещё одну партию? Сон ещё хочет поставить на твою машину. - Мы уходим. Только и ответил Чимин вытягивая меня на улицу. Я еле успевала передвигать ногами, стараясь идти ногу в ногу. - Ты блять, чем думаешь? – неожиданно схватив меня за плечи, Чимин несколько раз встряхнул меня, вынудив смотреть прямо в его горящие глаза. – Заявиться одной в такое место! Что между ног всё давно не болело?! - П-прости, - жалобно протянула я, оттягивая ворот белоснежной кофты и начиная утирать нарастающие слёзы. – Я просто…Просто -Хватит, - гаркнул он, не дав мне закончить. – Садись в машину. Я отведу тебя домой. Я не стала спорить и поспешила запрыгнуть в знакомую машину. Хоть мне и хотелось, очень сильно, узнать, как Пак нашёл меня, но прямо сейчас ни одного слова из себя я вытянуть не могла. Поэтому лишь пристегнулась рассматривая, как главное крыльцо вышел тот самый бармен, указывая Чимину острым носом прямо на меня. Они несколько минут, что-то яро обсуждают, но я ничего не смогла расслышать. А когда мужчина сделал выпад вперёд по направлению машины, неестественно улыбаясь, рядом раздался рык одного из байка. Сначала, мне показалось, что это подоспели посетители бара, но потом я увидела, как слезает со своего чёрного мотоцикла Чонгук, прожигая немигающим взглядом, как я понимаю, главаря заведения и банды «Запад». - Воу. Спокойно, Гук~и, мы просто разговаривали. Устало прикрыв глаза, я прижимаюсь к головке сидения, медленно выдыхая неприятный воздух. Хочется домой. Папа, пожалуйста, забери меня.. Обрати на меня внимание… Я испуганно подпрыгиваю на месте, когда внезапно мобильник на водительском сидении протяжно зажужжал. Мельком глянув на имя абонента, я узнала лицо Им. Но, Чимин и Чонгук даже не смотрели в мою сторону. Телефон продолжал двигаться по сидению, постепенно приближаясь к краю, и не успев вытянуть руку, экраном вниз – он упал мне под ноги. Протягивая руки в замкнутую темноту под сидением, мои пальцы резали невидимый воздух в поисках мобильника, как нечаянно моей руки коснулось что-то странное. Это не было похожим на форму корпуса телефона. Собравшись, я рискнула схватить «что-то», и только приглядевшись смогла узнать свою находку. Не нужно никакой экспертизы и доказательств. Но. Этот розовый телефон с наклейкой на корпусе из под пачки жевательной резинки - я узнала - потому что, часто замечала этот запасной телефон у сестры в кармане.