***
Я никогда не любила спорт, да и в целом предпочитала «домашний» образ жизни. Однако, папа каждый раз вытягивал меня из дома, чтобы вместе отправиться наблюдать за матчем Чонён. Прямо сейчас я тщательно рассматриваю свои носки, цвета яркой фуксии, натянутые до лодыжек, когда меня кто-то окликает. - Мисс Ю! Это был мой школьный учитель физкультуры, Мин Юнги, нависшей над моим вытянутом в изумлении лицом. - Да? - Каждый раз – этот трюк срабатывать не будет, - командным голосом оповестил он, и взглядом заставил меня подняться со скамьи. – Идёшь на замену. Вратарь. Я с трудом натягиваю на свои руки, влажные от чужого пота перчатки для ловли мяча, и шагаю к ожидающей сетчатой ограде. Несколько раз ловлю на себе весёлые взгляды одноклассников и раздраженные закатывания глаз от участников своей команды. Кто-то из команды подходит к учителю и умоляюще указывает на меня указательным пальцем, а затем на скамейку запасных, откуда меня выдернули. Вообще-то, учитель Мин очень даже мне нравится. Например, что никогда не принуждал меня участвовать в играх, и ограничивался тем, чтобы я отдельно ото всех сдавала нормативы и уходила с урока. Но, сегодня видимо чаша терпения переполнилась или моих одноклассников всё же решили подтолкнуть к моему убийству, и вытянули меня на поле. Я ставлю ноги на ширине плеч и выставляю руки вперёд, словно защищаясь. Игра начинается стремительно быстро. Мои глаза не успевают следить за мячом, кочующим от одних ног к другим, поэтому неудивительно, что я пропускаю первый гол, и мяч залетает в сетку, прошмыгнув мимо меня. Жмурюсь от ослепляющего блеска солнца и возвращаю мяч на поле. С середины поля ко мне направляется Ким Дахён, как капитан команды. На девушке короткие белые шорты и чёрная футболка без лифчика, волосы собраны в высокий хвост. Она останавливается прямо напротив моего лица и цедит, сквозь сжатые зубы: - Попробуй двигаться, деревянная курица. Через 40 изнурительных минут, учитель Мин подзывает меня назад, и я радостно, кидая перчатки на затоптанную траву, возвращаюсь на скамейку, старательно игнорируя испепеляющий взгляд Дахён, Я пропустила пятнадцать голов. Когда урок заканчивается, учитель благодарит нас за работу и отпускает в раздевалку, чтобы мы могли принять освежающий душ. Я самая первая забегаю под струи воды, используя кокосовый шампунь, не только для волос, но и для тела. За кафельной перегородкой доносятся, нарочито громкие голоса: - Этой бездарности нужно сломать ноги. Хоть так, она сможет начать передвигаться, - хохочет Дахён, выжимая на мочалку клубничный гель. - Брось, - перебивает её, другой голос. Как я понимаю, принадлежащий Пак Джихё. – Ты видела эти длинные толстые ноги?! Я даже за метр вижу, как она костляво ходит, будто у неё несколько смещений, - продолжает глумиться Джихё, смывая водой, нанесённую на лицо маску. Я выключаю поток воды, но из кабинки не выхожу. С влажных кончиков на пол падают капли воды, а я оборачиваю полотенце вокруг талии, продолжая выслушивать гадости в свой адрес. - Из-за этой дряни, я получила неуд по химии, - ворчит кажется Дахён, или Джихё, я уже не различаю их смеющиеся в унисон голоса. - Тупая сука, от которой пахнет известковой пылью... Переодеваясь в светлую клетчатую юбку, белую блузку и кремовую жилетку, я не обращаю внимание на скатывающиеся по щекам солёные слёзы, обжигающие кожу. Пока я расчёсываю волосы, из душа выходят ядовито улыбающиеся Ким и Пак, задорно помахивающие мне ладошкой. Я не смотрю на них, быстро собираю вещи в свой рюкзак и вылетаю из раздевалки, пряча руками красные от слёз глаза. Подобные «слова» я слышу не в первый раз. Из-за своей же нелюдимости я не могу ответить им, и попросить их перестать смеяться надо мной. Любая другая бы девушка на моём месте, уже поставила их на место, но не я. Мне не хватает эмоциональной поддержки, которую я получала только от сестры. Папе рассказать об издевательствах со стороны Ким Дахён и Пак Джихё, я не могу. Да и, отсутствует у меня то чувство защищенности, которое должен испытывать ребёнок по отношению к собственным родителям. Мой папа так часто и много уделял времени Чонён, что я и не знаю, какого это – быть в его центре внимания. Обиден был даже не тот факт, что девушки смеялись надо мной. А тот, что всему виной то, что я не оттягиваюсь вмести с ними на вечеринках, не балуюсь травкой, и не трахаюсь без презервативов с парнями. Предпочитая всему это – учебники по физике. Как же горько, что кто-то считает, что распоряжаться тем, как мне себя вести чем заниматься в свободное время, его первостепенная задача, ровно также, как и смеяться над моими неудачами в спорте. И я могу лишь продолжать смиренно отмалчиваться, дожидаясь того, как быстро пролетят эти два года, и я больше никогда не увижу их. И на какую-ту долю секунды, даже задумываюсь над тем, чтобы скинуть Дахён фотографию, где её лучшая подружка целуется с парнем, в которого она безумно влюблена. Было бы неплохо, посмотреть на эту разгоряченную сцену ревности и непонимания. Но я трусиха. В последний раз, стираю слёзы с лица, и разворачиваюсь, тут же врезаясь в кого-то высокого и довольно сильного. - Простите, - бормочу, не поднимая глаз. Настроение не то, поэтому просто выскажите, какая я «плохая» и на том закончим. - Ты в порядке, Цзыюй? Как-то вовсе и неожиданно. Чон Хосок интересуется в порядке ли я? Урок ещё не начался, а ему уже нужен карандаш? - Да, - сухо отвечаю ему. - Ну, хорошо, - лучезарно улыбается он. Я понимаю, что не могу злиться на него из-за своего испорченного настроения, но его эта яркая улыбка очень раздражает меня. – Ну, как дела? Непринужденно улыбается он мне, сокращая и без того близкую дистанцию, и вальяжно закидывая руку на моё плечо. Округлив рот, я с дивным восхищением рассматриваю линии его мышц, негодуя, что произошло за десять минут, пока меня не было. - Н-неплохо - Отлично. А я вот собрался перекусить на следующей перемене - Э... - Хочешь со мной? - Ну... - Я займу нам столик. Напоследок подмигивает он мне, будто его навязчивый флирт вскружил мне голову, и без него я не смогу сделать и вдоха. Разворачивается, и я чувствую на своей заднице неприятные ощущения чужой руки. Поразмыслив, думаю, что сегодня можно обойтись и без обеда. - Котёнок, надо было ответить ему пощёчиной! – рявкают за моей спиной, и окольцовывая мою талию, прижимают к себе. - Ч-чимин? – оглядываюсь назад, и застаю широкую ухмылку на пухлых губах, которые тут же чмокают меня в щёку. – Что ты тут делаешь?! Он продолжает улыбаться, и неожиданно тянет меня к себе, и уводит в неизвестном направлении. - Эй, что... - Я наблюдал за тобой. На физкультуре, - говорит он, и мои внутренности сжимаются. Он видел весь мой позор. Пора бы уже сделать это своим жизненным девизом. «Отличница в школе – неудачница по жизни». И поставить в золотую раму, чтобы каждый раз перед выходом из дома, лицезреть. – А потом, как ты сжалась в объятиях какого-то еблана, который бесстыдно лапал тебя. У тебя хоть есть инстинкт самосохранения? Хм, довольно-таки интересный вопрос. Да ещё и врасплох. Благодаря советам своего внутреннего психолога, я обхожу стороной институт сестры, и прячусь за деревьями, когда слышу звук мотора. Мне бы не помешал перцовый баллончик, чтобы и отпугивать от себя, таких как ты, Чимин. - Ну-ну, котёнок, я наоборот тебя спасаю, и ты должна мне доверять. Я что высказала свои мысли вслух! - Садись, - говорит он, приглашающе открывая дверь в его машину. Пячусь назад, но Чимин ловит меня за руку, и несильно толкая в грудь, успев при этом погладить меня за лифчик, усаживает в машину. Пак ловко заводит мотор и с диким свистом шин, выкручивая руль, увозит меня по главной дороге. - Куда ты меня везёшь? – только и спрашиваю его, понимая, что он заблокировал двери. Мой вопрос застывает в воздухе, когда Чимин врубает панк-рок и в припев песни, поддёргивает головой. И я, со всей скорбью, осознаю, что зарядка телефона полностью съедена, и где-то в школе, сейчас проводится проверочная работа по логарифмам.***
Я с неким интересом вытягиваю шею, и разглядываю через окно трёхэтажный дом из чёрного кирпича. Пак умело паркуется на предназначенной для машин полосе, а потом поворачивается ко мне, мило улыбаясь пухлыми губами. - Когда-нибудь была в гостях у парня? Вот же, какой довольный, знает, что с взаимоотношениями у меня туго, и издевается. - А тебя когда-нибудь арестовывали за похищение? – интересуюсь я. - Один-один, котёнок, - и помогает мне, вылезти из машины. Парень открывает дверь и приглашающе впускает меня первой. - Чувствуй себя, как дома, - говорит он, пока я боязливо осматриваюсь по сторонам. Справа огромная серебряная кухня со шкафчиками из светоотражающего металла. Слева плазменный телевизор на серой стене, диван в форме буквы «Г» из белой кожи. Прямо по коридору лестница на второй этаж. Чимин открывает холодильник и через плечо, спрашивает меня: - Будешь пить? - Воды пожалуйста, - чувствуя, как горло пересохло, мне срочно нужно не меньше литра воды. Желательно с успокоительным. - Хорошо, мартини, так мартини. Я, которая ничего не понимала, кроме того, что прямо сейчас двадцатиоднолетний парень-студент пытается меня споить, и у меня нет ни единого шанса позвонить и сообщить папе, что меня «похитили» и «заставляют» сидеть и пить алкоголь – присаживаюсь за круглый барный стул перед широкой стойкой, которая у нас, простого народа, служит заменой обеденного стола. Перед моим лицом, Чимин выстроил линию пяти стеклянных бокалов, с тоненькими ножками и зелёной оливкой в каждой. - Предлагаю игру, - заговорщически улыбается он, стягивая через голову свою чёрную рубашку, и оставаясь в одних голубых джинсах с голым торсом. – Я задаю вопрос, и если ответ на него «да», то ты пьёшь, - он указывает на до краёв наполненный бокал мартини. – Но, если ты мне соврешь, то должна будешь желание. Это правило работает и в твою сторону, - и только после этого я вижу, что перед парнем стоят идентичные моим бокалы. - Но, как ты поймёшь, что я вру? - Поверь, у меня чуйка, котёнок, - подмигивает он мне, и именно сейчас я вздумала покрыться густым румянцем. - Я не умею пить, - предупреждаю его, с осторожностью посматривая на первый в моей жизни алкоголь. - У меня есть сертификат об организации первой медицинской помощи, - лукаво произносит Чимин, при этом облизывая свои губы. Да что ж ты, гигиенический бальзам с собой не носишь?! Истолковав мой молчаливый взгляд, как за немое согласие, Чимин подвигает ко мне, первый бокал. - Твоё имя – Цзыюй? – задаёт он первый вопрос, и я вынужденно опрокидываю бокал, закусывая маленькой оливкой. Алкоголь сначала неприятно жжёт горло, а потом, уже после, наступает приятная горечь, и я инстинктивно облизываю губы, будто бы собирая остатки. – Да ты молодец, малышка! Немного поразмыслив, и осмотревшись по сторонам, я тоже задаю довольно лёгкий вопрос: - Ты богатый? Парень опустошает стакан быстро, что я даже не успеваю среагировать, и в изумлении таращусь на него. Даже хочется похлопать, но я сдерживаюсь. Чимин долго смотрит на меня, облокачиваясь подбородком на собственный кулак, будто что-то размышляет, и затем произносит то, чего я собственно и ожидала: - Ты – девственница? Я выпиваю, не поднимая глаз. А алкоголь заставляет развязать язык. - Ты занимался сексом одновременно с двумя девушками? Лицо Чимина озаряет довольная улыбка, когда он хватает свой бокал. На какой-то подкорке сознания, мне кажется, что именно этого он и добивается, чтобы заставить меня говорить то, чего бы я никогда не произнесла. После второго бокала, я стала чувствовать себя намного легче, и даже свободнее. Не до конца понимая, но я снимаю через голову школьную жилетку и бросаю её на пол, оставаясь в одной белой блузке. - Вот так, котёнок. Чувствуй себя ни к чему необязанной. Итак, ты когда-нибудь смотрела фильмы для взрослых? – Чимин удовлетворенно откидывается на спинку стула, и провокационно толкает язык за щёку. – Не стесняйся. - Не смотре... - Врёшь. - Не вру. - Врёшь, - дразнит он. - Не вру, - подражая его издевательской ухмылке отвечаю ему. - Врёшь! - Не вру! - Врёшь! - Вру! – вскакиваю со стула так быстро, что одна моя нога заплетается и я с грохотом падаю на колени, болезненно приземляясь на пол. - Тебе помочь котёнок? - Отвали! – посылаю Чимина, возвращаясь на стул, и со злости выпивая свой третий стакан. - Нет ничего плохого в просмотре порно, - мурлычет парень. – Я вот люблю... - Не хочу ничего слышать, - бормочу себе же под нос, прячась за опущенными волосами. До сих пор вспоминаю, свой «случайно» набранный поиск в интернете. А всему виной навязчивая реклама. – Ты...ты когда-нибудь целовался с парнем? Упиваясь своей же изобретательности, смотрю, как несколько секунд Чимин колеблется, но затем, без слов выпивает третью порцию мартини, не проронив ни слова. - Ай-ай, мистер Пак, неужели вы бисексуал? - Не паясничай, котёнок, - грозно предупреждает меня Чимин, на что я лишь рассмеиваюсь, чувствуя, как по венам приятно бежит алкоголь. - А не то накажешь? – продолжаю дразнить его, уже не различая, где говорю «я» и «выпитая-я». - Накажу, - отвечает он мне, в той же манере. - У-у-у, и что же, отшлёпаешь?! – игриво спрашиваю его, а затем спрыгиваю со стула и убегаю к дивану, прячась за кожаной спинкой мебели. – Ну, давай-те, мистер Пак, я ведь несовершеннолетняя... И смех застывает в горле, когда Чимин толкает меня на спину, а сам присаживается сверху, нависая над моим испуганным лицом. - Всё я пошутила, - тут же отталкиваю его, но он прижимается ко мне, и трётся своей грудью об мою. - Я придумал желание, Цзыюй, - тихо шепчет он, вздёргивая мой подбородок указательным и большим пальцем, заставляя смотреть в его пронзительно-глубокие серые глаза. – Как насчёт поцелуя? – спрашивает Чимин, и не дожидаясь моего ответа, тянется к моим губам. Я помню, что, почувствовав, как мой желудок жалобно скрутился, я услышала, как кто-то поворачивает ключ в замочной скважине, а затем воскликнув, произносит: - Пак, ты охренел! Это было перед тем, как я прижалась руками к мусорному ведру и впервые познала силу словосочетания «извергнуть содержимое желудка». А потом, ощутив телом приятную мягкость кровати, в последний раз приоткрыла глаза, чтобы заметить, как исчезает чья-та кожаная куртка в проёме двери.