***
1 апреля, 2021 г.
Ночью я долго не мог уснуть. Всякими нелепыми и порой странными мыслями был наполнен мой разум. Как только исчезала одна мысль, тут же приходила другая, жужжа, словно мерзкий комар, от которого невозможно избавиться. Но спустя какое-то время я и сам не заметил, как мои глаза сами по себе начали закрываться.***
— Эй! Сколько можно спать? — это было первое, что я услышал после пробуждения. Приоткрыв глаза, я увидел отца, стягивающего с меня одеяло. Мне понадобилось две минуты, чтобы хоть немного проснуться. — Давай, просыпайся уже, — проговорил он, кинув одеяло обратно на кровать. — Завтрак уже готов, — с лёгкой улыбкой на лице он вышел из комнаты. — Ладно, — пробормотал я спросонья, приподнимаясь. Я неохотно встал с кровати и потянулся, зевая, после чего вышел из комнаты. Ступени чуть поскрипывали под моими неуклюжими шагами. На кухню манили ароматы кофе и тёплых булочек. Там меня уже ждал завтрак. Есть почему-то совершенно не хотелось, но еще больше не хотелось расстраивать отца, который сегодня был в отличном расположении духа. Такое бывало не часто. Работа делала его нервным, а хроническая усталость наложила на него свой отпечаток. Я лениво отодвинул стул, затем сел и приступил к трапезе. Отец сидел напротив меня и ел булку, лёгкие струйки пара поднимались из его горячей кружки кофе. Тишину нарушало тихое бурление чайника, а лёгкий ветер невесомо касался прозрачных тюлей, заставляя их чуть слышно шуршать, колыхаясь. После пяти минут отец неожиданно решил нарушить воцарившееся молчание: — Я тут подумал, почему бы нам вместе не сходить куда-нибудь? — Не знаю, может быть, — пробормотал я, задумчиво размазывая остатки риса по тарелке. — Ладно, я вижу, что ты ещё не до конца проснулся, — казалось, он ждал более чёткого ответа, — как проснешься — скажешь, хорошо? — Ага, — я встал изо стола и подошёл к раковине, чтобы убрать за собой посуду. Никогда не любил разговоры по утрам. И ничего не мог поделать с подступившим раздражением. Сразу после завтрака я пошёл к себе. Сев на кровать, я взял телефон с тумбочки и включил его. Какое-то время я просматривал соц.сети, читал новости. В какой-то момент я оказался на вкладке с чатами. Машинально смахнув ленту вниз, я наткнулся на старую переписку. Имя было мне очень знакомо и я не смог удержаться от того, чтобы не открыть чат. Это была довольно длинная переписка с бывшей одноклассницей. Её звали Кумико. В моих воспоминаниях она была яркой и доброй девушкой. Хотя часто она казалась мне слишком навязчивой. Но Кумико была хорошим другом. Я помню одну ситуацию, которая в своё время показалась мне странной. На одной из перемен она подошла ко мне. Она не смотрела мне в глаза, постоянно уводя взгляд куда-то в сторону. Безмолвно мы стояли несколько минут, которые тогда показались мне вечностью. Так и не вымолвив ни слова, она убежала… Я пролистал большую часть нашего диалога. Всё начиналось банальным «Привет! Как дела?» и заканчивалось не менее банальным «Сладких снов. Желаю хорошенько выспаться!». Но среди всего этого я наткнулся на сообщение с её признанием. Помню, как пришёл со школы, когда раздался тихий звон, сообщающий о новом уведомлении. Поначалу я подумал, что это мой друг решил рассказать об очередной игре, в которую он недавно начал играть. Это была его «дурная привычка». Но как только я разблокировал телефон, то увидел следующее: «Я тогда на перемене подходила, чтобы предложить пойти после школы вместе, но так и не решилась. Дело в том, что ты мне очень нравишься, но не как друг, а как парень… И я хотела бы предложить тебе встречаться». Прочитав это тогда, я впал в ступор. Мне ещё не доводилось отвечать на признания. Я не знал, как на это реагировать, но немного подумав, ответил следующее: «Прости, но эти чувства не взаимны». Я и сам не заметил, как пролетело время — на часах было уже четыре часа дня. Тихо скрипнула дверь, отворяясь перед моим отцом и пропуская его в комнату. — Ну что? Надумал? — Что ж, можно сходить куда-нибудь, — проговорил я, ставая с кровати. Он одобрительно и, кажется, облегчённо улыбнулся.***
— Чего ты так долго собирался? — вдруг спросил он меня с серьёзным выражением лица, как только мы начали отходить от нашего дома. Я решил хорошенько подумать над ответом, так как мне не особо хотелось слушать его бесконечные монологи о моих «ужасных» привычках. — Это… Волосы путались, долго расчёсывал, — сразу после моих слов он яростно вздохнул. — Я же специально для этого бальзам для волос покупал, почему ты им не пользуешься? — он был раздражён, но злости в его словах не было. — Я забыл… — В следующий раз постарайся не забывать. Я был рад тому, что это не перетекло в очередную ссору. Мы дошли до ближайшего конбини в напряжённой тишине. Хотя я был рад тому, что мне не приходилось говорить. После похода в магазин мы направились в парк, сопровождаемые всё той же неловкой тишиной. Как только мы оказались на территории парка, отец жестом указал на уютную лавочку, что стояла под рябой тенью раскидистых деревьев. Мы пошли в её направлении. «Сейчас точно заговорит», — подумал было я, доставая из пакета онигири. — Помнишь, мы часто сюда ходили? — тихо заговорил отец, не оборачиваясь в мою сторону, — я забирал тебя со школы и мы гуляли в этом парке до вечера. Тебе здесь очень нравилось и ты отказывался уходить отсюда, поэтому мы часто возвращались домой затемна… Краска залила моё лицо. — Не помню я такого, не выдумывай! — я отвернулся от него, стараясь скрыть своё смущение. В ответ отец лишь рассмеялся, похлопывая по моему плечу. Когда он успокоился, я решил, что это подходящий момент для вопроса, который давно меня мучал: — Мне хотелось узнать, — начал я, слегка замявшись, — ты знаешь что-нибудь о моих родителях? Лицо отца приобрело серьёзное выражение. — Ты раньше этим не интересовался. С чего вдруг решил спросить? — Мало ли, может тебе что-нибудь известно, — промолвил я, отводя взгляд куда-то в сторону. — Ну, мне лишь говорили, что они были порядочными и хорошими людьми. Подробностей я не знаю, увы, — он подбадривающе улыбнулся уголками губ, а затем добавил: — Даже если не узнаешь сейчас — узнаешь потом. Всё тайное становится явным, помнишь? — Я хочу узнать о них что-нибудь: что это были за люди, кому они могли перейти дорогу, заслужили ли они то, что с ними произошло, — я задумчиво опустил голову, рассматривая трещины в сером асфальте. — Что ж… Порой мне кажется, что лучше оставить всё как есть. В своё время я тоже пытался разузнать о своих родителях. — И что в итоге? — я приподнял голову и взглянул на него с неподдельным интересом. — Что в итоге, спрашиваешь? — он тяжело вздохнул и посмотрел куда-то в небо сквозь мерно покачивающуюся на лёгком ветру листву старых клёнов, — В итоге оказалось, что от меня просто-напросто отказались. Причина так и осталось загадкой для меня. И я уже не уверен, что хочу знать всю правду. В неведении есть некоторая прелесть. Я лишь узнал, что у них появился другой ребёнок. — Что ты чувствовал, когда узнал, что тебя бросили? Отец вновь вздохнул, будто собираясь с силами. — Поначалу я испытывал чёрную зависть к тому ребёнку, потому как знал, что он был желанным в семье. А меня… меня выкинули, как последнюю шавку. Но со временем всё, даже самые злые чувства проходят, а на смену им приходит пустота и, своего рода, спокойствие. А своей почерствевшей душой перестаёшь чувствовать боль и обиды так, как это было раньше, — отец усмехнулся и покачал головой, — Чёрт, даже как-то поэтично вышло. В ответ на это я ничего не смог ответить, поэтому молча продолжал наблюдать за ним.***
Как только мы переступили порог дома, я быстро разулся и понёс пакеты на кухню, забирая оттуда то, что нужно мне. — Мог бы уже полностью разобрать пакеты, — послышался сзади меня недовольный вздох отца. Но я сделал вид, что ничего не услышал и ушёл к себе. Я переоделся в домашнюю одежду, которая так же служит мне пижамой, потому как порой мне лень было переодеваться. Как только я оказался на своей мягкой постели, сам не заметил, как мои глаза постепенно начали закрываться. Все планы на вечер вдруг оказались не такими уж и важными, поэтому я со спокойной душой провалился в сон.