***
Юрген встречает меня как родного сына с распростёртыми объятиями. Такую симпатию к своей персоне я наблюдал впервые. Раньше он даже лишний раз руку мне боялся пожать, а тут на тебе, уже тянется обниматься. Это неспроста, кажется, ему что-то нужно от меня, и это становится интересно. Приблизившись, мы пожимаем руки. — Как хорошо, что ты решил ко мне заглянуть, Хан. Я давно ждал тебя. Давай, не стой, заходи внутрь. У меня есть хорошая новость, — поторапливает Юрген меня, толкая. Когда оказываюсь внутри помещения, меня ожидает очередной сюрприз. В пустом трактире находится лишь один гость, который хотел со мной поговорить. — Это местный чародей, у которого ты сам знаешь кто находится в плену. Если хочешь их использовать, это лучшее место и время, чтобы договориться, — шепчет мне в ухо трактирщик. С прищуром я смотрю в его сторону. Откуда Юргену известна моя цель прибытия? Ведь я ему об этом ничего не говорил. Он усмехается моей реакции. — Об этом уже вся округа знает. Неспроста же в «Колизее» намечается казнь, где охотники играют роль защищающей стороны, а твари — атакующей. Поэтому решил подсобить вам. Пообщался с другими людьми, и мне удалось найти и договориться с чародеем, что держит у себя ещё пятерых охотников. Может, тебя это заинтересует, чтобы привлечь их к мероприятию. Так вот как он это видит. Юрген ещё не знает, что я собираюсь спасти людей из ордена. Его вмешательство могло сломать мои планы, как карточный домик, что я так долго выстраивал. В этот раз ему повезло. Удачно подсуетился и добыл для меня первоисточник проблемы, которую можно быстро решить. Подмигнув ему, я отправляюсь к сидящему по центру таверны чародею. Им оказывается худощавый в очках интеллигент или аристократ. Его манеры держать столовый прибор просто вопят о манерах дворянина. Как только я приближаюсь к нему, он деликатно откладывает в сторону прибор, берёт двумя пальчиками белую ткань со стола и протирает свои тонкие губы-ниточки. Приподняв голову, он внимательно смотрит на меня, как на диковинную зверушку. — Это вы, получается, тот, кто создал этот чудесный вкус, дополняющий пресную еду? — высокородно произносит он. — Допустим, — усмехаюсь забавной ситуацией я. — Замечательно. — Он встаёт. — Тогда я готов обменять его на одного охотника. Перед тем, как переходить к делу, хотел бы представиться. — Чародей прикладывает к груди раскрытую ладонь и легонько склоняет голову. — Григорий Лареан, чародей первого круга магов Вызимы. — Хан. Приятно познакомиться, — без подробностей представляюсь, скрестил руки на груди. Собеседнику не очень понравилось моё приветствие. Ему, наверное, оно показалось очень сухим, нежели радостным. По его мнению, я должен был прыгать от радости и лебезить перед ним, как поступал до этого Юрген. Я в своём праве, как хозяина таверны, вести себя как мне будет удобно. Сколько я уже тут нахожусь, до сих пор никак не могу привыкнуть к вот таким напыщенным снобам, как этот Григорий. Сколько таких аристократов прошло через лабораторию, возомнивших себя алхимиками, каждый раз совершая глупые ошибки, суя свой длинный нос куда не следует. Вот такой же сейчас передо мной стоит экземпляр. По виду обычный ничем не отличающийся от других вельмож, но хитрые глазенки, пристально глядевшие в мою сторону, то дело пытались заглянуть в мою душу. Даже на мгновение я почувствовал, как амулет на шее задрожал, нагревшись. Это неспроста артефакт так среагировал на нового гостя, ох неспроста. — Не хочу показаться бестактным, но правильно ли я услышал, вы тот самый Хан, что является учеником Мудреца из ордена? — Я молча киваю. — Это просто замечательно. — Григорий всплёскивает руками, скрывая свою алчность под личиной безобидного добряка. — Мне столько хочется вас расспросить. Скажите, как вашему учителю пришла в голову идея создать вакцину от чёрной смерти? Что побудило его так поступить? Как вам удалось оказаться его учеником? Поведайте секрет его мудрости? Присаживайтесь, Хан, у нас впереди много времени. Мне много хочется вас расспросить. Он продолжает закидывать меня вопросами, от чего амулет на груди ещё сильнее задрожал, нагревшись до чувствительной боли. Только сейчас до меня доходит весь абсурд этой ситуации: прямо сейчас этот чародей пытается пробиться к моей голове после первой неудачи. Он что, совсем с головой не дружит? Если он чародей, обладающий магией, то ему можно всё?! Нет! Так дело не пойдёт. Если хочет играть со мной, давай посмотрим, как он справится с этим. Рукой нахожу спрятанные мною два амулета умерших охотников, сжимаю их, позволяя острым концам пройти через ткань и соприкоснуться коже. Оборона, что трещала по швам, резко усиливается, чародей, до этого говоривший, резко замолкает, чувствует сильное сопротивление. Уже показательно начинает давить ментально в попытке влезть мне в голову. — Советую вам это прекратить, мистер Григорий, если не хотите оказаться в числе врагов этого парня, — предостерегает его третье лицо, вышедшее из тени. — Варрит Всевидящий, ты тут какими судьбами? Я думал, ваши не лезут в мирские дела, — кривится чародей, увидев гостья. — Твоя правда. Мы не вмешиваемся в дела смертных, но этот случай особенный. Я нахожусь тут от своего лица. Мои коллеги тут совсем ни при чём. Если со мной что-то случится, будь уверен, никто даже не пошевелится. — Если так как ты говоришь, тогда зачем ты тут? Не хочешь ли ты мне сейчас сказать, что тебя тоже заинтересовал этот мальчишка? Его скрытые знания? — сухо проговаривает он, ослабляет свой натиск. — Как не хотелось мне сказать, нет, но я уже давно с ним знаком и веду деловые мероприятия. Поэтому я не могу тебе позволить вмешиваться. — Он достаёт из-под плаща два коротких клинка. Показывает своему собеседнику готовность в любой момент защитить свои инвестиции. — Ты жалок, мой бывший друг. Я надеялся, мы смогли бы разделить бесценные знания, хранящиеся в голове этого сосуда. Может, ты передумаешь, откажешься от этой бестолковой затеи? Развернёшься назад и сделаешь вид, что ничего не видел? Обещаю, я тебя не обижу, — пытается Григорий образумить того, кого он считал своим другом, надеясь избежать потери ценного инструмента. — О, сущности этого мира, давай не будем ломать трагедию, Григорий. Мы все прекрасно знаем правду. Ради места в круге магов ты убил собственного брата. У тебя нет друзей или родных. Мы все для тебя лишь инструменты. Я готов отдать свои глаза в жертву бесу, если это не так, — в голосе пробегают нотки веселья. — Как жаль. Я надеялся совсем на другой ответ, — ничуть не разочаровывается он. Григорий поворачивается в мою сторону, впившись взглядом. — Так как нас прервали, я дам вам последнее предложение. За ваш рецепт я дам одного охотника. Это лучшее предложение, которое вы услышите за сегодня. Советую вам обдумать его. В ином случае это будет вашей крупной ошибкой, — с угрозой в голосе сообщает он. Минутное молчание образовывается между нами. Григорий с невозмутимым видом продолжает стоять в ожидании ответа, а я сдерживаю смех от его бреда. Этот чародей просит отдать ему рецепт, который может обогатить любого, взамен предлагает лишь одного охотника. Он что, с неба свалился, чтобы такое предлагать? Да я всего за несколько дней смог получить намного больше, чем одного охотника, которого я даже в глаза не видел. В каком он сейчас состоянии, жив ли он, не хочет ли Григорий предложить труп. Я озвучиваю свои мысли, от чего чародей только вздёргивает свой острый нос. — Вы, должно быть, шутите. Я Григорий Лареан, чародей первого круга магов Вызимы, предложил вам лучшую сделку, а вы своими словами оскорбляете моё честно имя, — он показывает себя оскорблённым, скрестив руки. — Если не хотите оказаться моим врагом и всего общества магов Вызимы, я готов простить вас, если вы передадите свой рецепт и знания в качестве жеста… — чародей задумывается, — примирения. — Его улыбка расползается по всему лицу. Кажется, он самого начала планировал так поступить. Ему нужен был лишь повод для этого. Возможно, с необразованными или теми, кто боится людей, обладающих магией, могло сработать, но со мной этот трюк не пройдёт. Я знаю здешние законы и правила, по которым все тут живут, и не позволю напыщенному петуху диктовать свои правила. Правильно сказал Варрит Всевидящий, ради своей цели Григорий готов пойти на всё. — Ха-ха-ха-ха… — я разражаюсь смехом, уже не сдерживаясь. Григорий возмущается моим неуважением к нему. — Почему это я должен вам что-то дарить или отдавать за бесценок? То, что может обогатить любого? Вы слишком большого мнения о себе, — вытираю невидимую слезу. — Наглец! Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что вам всё тут дозволено. Мне не составит труда влезть к вам в голову и забрать то, что мне нужно. Тогда вы пожалеете, что не решились на моё предложение, — заявляет он, ударяет ладонями по столу — вот тут теперь настала моя очередь действовать. Прямая угроза развязала мне руки. — Это угроза. — Я резко меняюсь в лице. — Вы пришли сюда по приглашению моего друга, чтобы договориться о цене пятерых охотников. Вместо этого я слышу высокомерного чародея, что-то требующего, при этом угрожающего залезть мне в голову и украсть рецепт. Если в «Баазаре» вот так проходят сделки, тогда у меня к вам встречное предложение. — Щелчок пальцами, из теней выходят трое воинов из «Клыка», берут в окружение гостья. — Я предлагаю вам отдать по-хорошему охотников взамен на вашу жизнь. Попытаетесь использовать магию, я тот же час прикажу вас убить. Будьте уверены, племя «Клыка» не знает жалости. Даже если у вас получится их заколдовать, я точно успею вас достать, — произношу хладнокровно, доставая свою косу. Даже оказавшись в такой ситуации, Григорий держится на высоте, не поддавшись панике. Видно, чародей попался нам не из лёгкого металла, будет тяжело такого расплавить. Мои слова только сильнее раскололи его, а действия развязали руки. — Жалкий щенок, ты сам не понимаешь, на кого руку поднял, — он снова смотрит на Варрита. — Даю последний шанс передумать, иначе сдерживаться не стану, — предупреждает его чародей. Тот лишь качает ему головой, приготовившись в бою. — Хан, я помогу тебе, взамен попрошу лишь ответного одолжение, — произносит он, не ожидая моего ответа, и рванул на Григория. Всё происходит в мгновение ока, никто даже не понял, что произошло. Нас просто разбрасывает в разные стороны, а затем я снова куда-то лечу, странное ощущение слабости и перегрузки. Удар спиной об что-то твёрдое и холодное, из меня выбивает дух. Я начинаю жадно дышать в попытке восстановить дыхание. В образовавшейся суете я пытаюсь сообразить, что сейчас произошло, и только сейчас чувствую покалывание на груди. Фигурка совы дрожит как сумасшедшая, раскаляясь с каждой секундой. Боль этого артефакта заставляет меня действовать. То, что на меня сейчас пытаются воздействовать магией, было очевидно. Причём это происходит не материально, а ментально, тому свидетельствует оберег на шее. Сантьяго не просто так вручил мне символ ордена. Возможно, он знал, что в пути мне повстречаются маги, специализирующие в ковырянии в мозгах, поэтому его подарок как раз был кстати. Даже после таких трясок я не выпустил из рук своё оружие. Тренировки с мастером прошли не впустую, я оттачивал рефлексы до автоматизма. Активирую КПС на полную и время на два биения сердца замедляется, позволяя мне увидеть происходящее вокруг. Чародей только выходил из портала. Тут меня прошибло обухом по голове. Я рванул вперёд, разрывая жилы в теле, лишь бы не дать этому чародею выйти из портала. Кровь забурлила, от кожи пар пошёл, тело развило безумную скорость, сжигая невероятные калории, позволяя мне превзойти свои пределы и переходя за границу человеческих ресурсов. Я не смог понять происходящего, как мир вокруг меня поплыл, размазываясь краской по холсту. Третье биение сердца, остриё косы вонзается в грудь чародея, вспышка, портал рушит свою структуру. Искривлённое удивление на лице аристократа, заклинание его просто сминает как бумагу в комок с последующими звуками ломающихся костей и лопающихся от давления органов. Этот процесс длится всего пару секунд, затем следует волна, что снова отбрасывает меня к стене, выбивая дух. Не думал, что чародеи такие могущественные враги. Если бы не высокомерие и пренебрежение Григория ко мне, я бы вряд ли смог достать его. В следующий раз сразу буду убивать их на месте, только потом разговаривать уже с самим трупом. Кряхтя, я начинаю подыматься, покачиваясь от бессилия. Тело отзывается ноющей болью, предрекая нехорошими последствиями в будущем. В этот раз слишком сильно переусердствовал с КВС. Ещё никто не выкладывался на все двести процентов. Если так подумать, даже стало интересно, сколько я смогу так продержаться без подпитки. Если в обычном КВС, увеличив свою скорость и силу, мой предел это полтора минуты, то уйдя на сверхскорость, это, возможно, считанные мгновения… Касаемо последствий, что я ощущаю прямо сейчас… От ноющей боли по всему телу пробегает холодный жар, сковывая мышцы ног и рук. Падаю на пол назад мешком муки, подымаю клуба осевшей пыли. Судороги мышц я ощущаю чётко, каждая волокна будто ожила, дрожала, как натянутая струна, то расширяясь, то сужаясь, всё это сопровождается монотонным звоном в ушах. Такое состояние я не ожидал. Если после каждого раза меня будет так колбасить не по-детски, вряд ли после боя или дуэли оставшиеся в живых противники позволят мне оклематься. Поэтому этот метод я буду использовать лишь на крайний случай, если моей жизни будет что-то угрожать. Пока продолжу лежать и отсчитывать в уме время, сколько продлится откат мучений. Проходит час, пока к пальцу ноги не приходит контроль, за ним постепенно после мурашек и всё остальное. Двигаться стало куда труднее, кости ломало от неприятного хруста, мышцы отдавали болью при каждом движении, мир вокруг меня плыл подобно пассажиру в корабле при шторме. Одного часа точно не хватило, потребовалось куда больше на восстановление. Теперь я точно понимал, какую мне придётся заплатить цену ради мгновенного усиления. Я привожу себя в более-менее живой вид, чтобы мочь хотя бы держать в руке косу. Помещение, где я оказался, было тёмным и сырым. Холодный камень стен покрывало что-то мягкое и пушистое, по ощущению очень похожее на мох. Из-за него рука соскальзывала, каждый раз я чуть не падал, при этом после исчезновения портала, дающего хоть какой-то свет, тут стало куда тяжелее ориентироваться. Даже не помогали создаваемые косой искры. Влажность тут оказалась куда больше, поэтому создаваемые мною хоть на мгновение искры должны были дать подсказку. Только мои силы в пустую тратились об безнадежность попыток найти выход. Пришлось действовать интуитивно, придерживаясь стены и двигаясь лишь вперёд, надеясь на скорейший выход из задницы, в которой я оказался. Сильный попался чародей, ничего не скажешь. Если бы не вмешательства Варрина, мне вряд ли удалось бы выйти из этой ситуации живым. Вот только странно… То чувство перед смертельной атакой чародея, кто-то или что-то мне подсказало, как нужно действовать. Я без сомнения пошёл на его поводу, не думая о последствиях, с одной лишь мыслью — выжить, чего бы мне это ни стоило. Это больше всего пугало, чем оказаться тут совсем без сил и слепым. Ведь если эта сущность смогла подчинить меня всего лишь на мгновение, это не значит, что в следующий раз она не сможет взять меня под свой полный контроль. Как только выберусь из этого положения, нужно найти сильного чародея и проконсультироваться с ним по этой проблеме, может что-то подскажет толковое. С этими мыслями я наконец-то дохожу до первой двери. Нащупываю ручку, обнаруживаю свисающий на ней замок. Странно, почему чародей решил вместо обычных внутренних замков повесить навесной? Задаюсь я вопросом, при этом, рискуя быть обнаруженным, стучу в дверь. Ответом становится эхо, разошедшееся по всему помещению. С той стороны так и не следует ответ, даже ни единого звука, предвещающего приближение чужого. Ещё несколько минут я долблю, стучу, скребусь в косую дверь в ожидании любого действия с той стороны. Но мои потуги остаются глухи. Тогда мне ничего не остаётся как рискнуть, срывая косой навесной замок. Металлический удар об каменный пол с последующим скрежетом открывающейся двери проносится куда сильнее, чем обычные стучания. На секунду зажмуриваюсь в ожидании нехорошего, но за последующие десять минут ничего такого и не происходит. С опаской сглатываю комок страха, выходя в более освещённое помещение. Первые удары света заставляют меня зажмуриться от боли. Приходится подождать, пока привыкну, только потом разглядываю обстановку. Оригинальное помещение, слов выразить нет. Я останавливаюсь, осматривая овальный зал приличного размера. Каменный свод в виде купола, стены из того же камня, но какого-то странного. Не похожие на те, которые я видел и где успел побывать. Но самое главное не это, а капающий дождь, берущийся из ниоткуда и самым немыслимым образом падающий на пожухлую траву. Встряхиваю головой, снимая видение. Но не тут-то было, всё так и осталось. Освещение как в саморучном лесу, но нет источника. Да откуда ему взяться в каменном своде? — Куда я это попал? — задаюсь я вопросом, проходя вглубь. Пройдясь под проливным дождём, взглядом зацепляюсь за навес, который укрывает под собой мини лабораторию, что так скрывалась под кронами деревьев. Первая мысль была «Как тут среди мертвого камня могла зародиться жизнь и тем более разбушеваться ненастная погода?» Недолго думая, я устремляюсь к укрытию, подальше от бушующей стихии. Очутившись в более сухом месте, стараюсь избавиться от капель воды на коже. Не хотелось в очередной раз заболеть. Разогревшись на месте простыми физическими упражнениями, я решительно осматриваю так меня заинтересовавшее место. В начале было тяжело понять, чем же хозяин тут занимался, если бы не его прозорливость, и так удачно оставшаяся лучина с масляной лампой, я продолжал бы ломать свои глаза в попытке разглядеть важные документы. Нашёл главный источник света, и мне стало куда сподручнее проводить обыск дальше. Потеряв полчаса, перебирая макулатуру, смог выделить для себя самое главное, при этом очень интересное. Григорий взаправду являлся магом первого круга Вызимы, который располагается на Континенте. Его мания на всё запретное и тайное стало самым главным в жизни исследованием «Тайны ордена», в котором, на минуточку, состою я. Из его записей я выяснил, что это место является первым источником возникновения так называемых охотников, у которых была первостепенная задача убивать эльфов, а не как мы до этого думали монстров. Этим больше занимались так называемые Ведьмаки. На них я решил заострить своё внимание чуть позже. Самое интересное в его исследовании было то, что охотниками на эльфов являлись «Скрывающиеся в тенях». Искусственно созданные убийцы, в основе которых лежит дыхание луны, воины, скрывающиеся в тенях и убивающие свои цели. Как именно это они делали и что для этого использовали именно ему не удалось выяснить, поэтому это была его главная цель — найти силу, что делала их непобедимыми против эльфов и своих врагов. Поэтому Григорий нашёл это место. Теперь мне нужно понять, где сейчас находится сам источник. Исходя из записей, тут должен находится пьедестал, посвящённый божественному зверю. Теперь я задаюсь снова вопросом. Как? Как этим людям удалось вывести искусственно убийц? Если для этого использовали силу или магию божества? От этого вопроса у меня просто голова вскипела. Всё прочитанное сейчас может оказаться простыми домыслами автора, ничем не подкреплёнными фактами. Чтобы дойти до истины, я решил немного отвлечься. Если я продолжу дальше крутить в голове эту тему, то могу сойти с ума. Лучше сейчас абстрагироваться и дать мыслям немного отдыха. Как раз знаю, что можно прочитать — оставленные заметки Григорием, посвящённые Ведьмакам. «Воистину, нет ничего более отвратного, нежели монстры оные, натуре противные, ведьмаками именуемые, ибо суть они плоды мерзопакостного волшебства и диавольства. Это есть мерзавцы без достоинства, совести и чести, истинные исчадия адовы, токмо к убиениям приспособленные. Нет таким, како оне, места меж людьми почтенными. А их Каэр Морхен, где оные бесчестники гнездятся, где мерзкие свои дела обделывают, стёрт должен быть с лона земли и след по нему солью и селитрой посыпан. Оне валандаются по стране, нахальные и наглые, сами себя зла истребителями, оборотней уничтожителями и упырей отравителями именующие, выманивают у легковерных плату, а приработав так, двигаются доле, дабы в ближайшем городе таковое жульничество вновь свершить. Легче всего проникают оне в хаты честного, простого и не отдающего себе в том отчёта хозяина, коий все злоключения и злосчастия запросто приписывает чарам, противуестественным творениям и мерзопакостным чудовищам, действиям облачников, альбо злых духов. Заместо того, чтобы богам молиться, в храм богатое подношение занести, простак сей грязному ведьмаку готов шелонг последний отдать, веря, что ведьмак, этот выродок безбожный, сумеет долю его улучшить и несчастья отвратить. Известно, что ведьмак, причиняя иным мучения, страдания и смерть, столь великое удовольствие и наслаждение испытывает, коих человек благочестивый и нормальный токмо тогда достигает, когда с женою своею законною общается, ibidum cum elaculatio. Из поведанного ясно следует, что и в сей материи ведьмак являет себя противным природе творением, ненормальным и мерзопакостным вырожденцем со дна ада пренаичернейшего и наисмраднейшего родом, ибо от наносимых страданий и мук токмо Дьявол сам, пожалуй, удовольствие получать может. По разным странам блуждают они, но склонности их и повадки всюду одинаковы. Это означает, что никакой власти, человеческой или божеской, не признают, что никаких законов и правил не уважают, что никому и ничему подчиняться нужным не считают и безнаказанными считают себя. Будучи по натуре шарлатанами, живут с ворожбы, коей простой люд одурачивают, служат шпионами, продают амулеты поддельные, лекарства фальшивые, пойла и наркотики, также сутенёрством занимаются, то есть девок гулящих приводят для утех нечестивых тем, кто платит. Когда нуждаются, просить милостыню не стыдятся, но воровства не допускают, однако им милей жульничество и плутовство. Обманывают доверчивых, будто они людей защищают, будто безопасность их стерегут, монстров убивая, но давно уже доказано, что делают это они для удовольствия собственного, ибо убийство для них главное развлечение. Готовясь ко своим деяниям, некое колдовство учиняют чародейское, дабы обольстить глаза смотрящих. Благочестивые священники сразу эти фокусы и ловкость рук разоблачают и срамят этих слуг бесовских, ведьмаками именуемых». Прочитанное заставляет снова задуматься об абсурдности жизни самого ордена. Выходит, всё это время они действовали как Ведьмаки, не попытавшись узнать правду о их истинной природе. Получается, я первый из ордена, что может им поведать об этой тайне. Для этого мне нужно самому углубиться в эту тему, пока есть такой шанс. По записям мне с трудом удалось понять, откуда именно тёмные охотники черпали свою силу. Тут было очень много теорий и воды, не прикреплённые ничем. От этого вера им становилось меньше, но даже так, во всем этом проклёвывается зерно истины, где упоминали о божественном звере идоле, что своей силой делился с теми, кто носил его знак. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять всю картину происходящего. Получается, чародей, изучая эти руины, захотел завладеть силой старых времён, но когда он нашёл источник, ему не удалось заполучить её. Причина непонятна, но в этом замешан сам орден. Об этом говорят пять пленённых им охотников. Григорий был уверен, что они связаны с этим местом, и, наверное, проводил над ними эксперименты ради своей цели. Есть большая вероятность, что находящиеся в плену в «Колизее» тоже принадлежали ему. Вот только он избавился от них, как только они стали ему не нужны. Конечно, видел я, в каком они состоянии и как с ними поступили. Нужен не один месяц, чтобы восстановить этих бедолаг и сделать из иссушенных мумий обычных людей. Немного обмозговав всё, я пришёл к единому решению: нужно выходить из укрытия и найти первоисточник этого места. Возможно, мне улыбнётся удача, и я смогу разобраться в странной тайне этого мира. Поставив для себя очередную цель, подыскиваю для себя завалявшийся плащ-накидку. Натягиваю на себя, он оказывается на три размера больше меня, выхожу из укрытия, оглядываюсь по сторонам, выискивая, куда мог чаще захаживать Григорий, оставляя после себя приметные следы. Я был уверен, чародей не из тех параноиков, что боятся оставить после себя следы. Я оказываюсь прав, одна-единственная кроличья тропа оказывается сильно утоптана и уходит в самую глубь леса. Помогая себе освещать путь маслянистой лампой, я бреду по тропе, раздвигая в стороны ветки деревьев и кустов, всячески цеплявшиеся за плащ и нарочито пытающиеся выколоть мне глаза. Путь продолжается несколько минут, окрашиваясь однообразием природы, ничего не говоря о таинственности и загадки этого места. Будто я вышел рано ночью по грибы. Это не могло продолжаться долго, и в одну прекрасную минуту мне предстала картинка. Я выхожу на небольшой пятачок чистой поляны, без единого кустика или деревца. Это место окружает сплошные деревья, чьи верхушки заканчиваются полукругом, скрывая это место от дождя. Природа тут была куда живее, чем я себе мог представить. Светом тут давали летающие мелкие существа, больше похожие на светлячков, их брюшко освещало это место. Как странно, выходит, в помещении есть ещё одно, меньше, чем предыдущее, где своя экосистема с флорой и фауной. Вот птичка пролетела, перехватывая на лету жучка, а по земле пробежала полевка. Хвать! Вот не стало мышки, съедена более старшим собратом из сумчатых. Наблюдение за цепочкой питания животного мира очень цепляет. Интересно было наблюдать за всем этим, пока мой взгляд не устремляется на пять иссохших, изуродованных. Мне требуется всего мгновение, чтобы понять, кто это. Моя амулет начинает резонировать с тактом моего сердцебиения. Приближаюсь к ним и очень огорчаюсь увиденным. Тела были настолько обезображены, если я попытаюсь их спасти, то получу вместо боевых соратников настоящих бездушных пустышек. Таких сразу гуманно убивают. Но этого уже не требовалось, по виду их тел, они уже как давно покинули свои оболочки, направившись в сторону более спокойного мира. Пять тел окружили, стоя на коленках, пьедестал, посвящённый очень интересному животному, которое по своей натуре вело ночной образ жизни, оно охотится на тех же полёвок и является главным мудрецом в сказках. Время статую не пощадило, с каждым годом каменное изваяние крошилась из-за климатических аномалий и других вредоносных действий. Без дурного умысла я провожу рукой по фигуре пернатого, чувствую что-то слизистое, при этом очень тёплое, подвожу руку к лицу. Это оказывается кровь, причём не животного происхождения, а больше похожа на человеческую. Сложив два плюс два, получаю очень некрасивую картину: этой статуе приносили в жертву не безобидный животных, а настоящие человеческие жизни. Это пятёрка высушенных охотников тому доказательство. Есть предположение, что этот кусок камня является главным первоисточником зарождения теневых охотников. Заключаю умозаключение, и в голову приходит интересная мысль, которая требуется проверить. Идея начать действовать привлекает внимание стороннего наблюдателя. В этот раз меня снова кто-то или что-то навещает в голове, давая подсказку, как нужно действовать. Я даже на мгновение усомнился, но убеждение неизвестного убедило меня в правильности действий. Снимаю с себя кулон, кладу его на неприметную выемку в виде маленького блюдца. Я жду несколько минут с надеждой увидеть чудо и разгадку этого места, мне стало очень интересно увидеть, что скрывает в себе изваяние. Но за прошедшее время ничего не происходит, а тот, кто дал подсказку, больше не отвечает. Странный он какой-то, если начал помогать, то доделай дело до конца, а не бросай на полпути. Не найдя ответа с той стороны, решаю обследовать место на наличие подсказок. Первая находится сразу, как только я всматриваюсь в блюдце. На бортиках обнаруживаются пятна крови, появляется вариант с жертва приношением. В книгах я читал об этих ритуалах, кровь являлась неотъемлемой частью всех ритуалов и проклятий. Она занимает не самую последнюю нишу, является триггером и жизненным источником для всех существ и разумных. Мне даже на мгновение показалось, что я попал в потерянный храм, посвящённый священному зверю. Сейчас такой наблюдался передо мной, очень сильно похожий на ночного пернатого, что охотится на мелких зверюшек, и его изображение используют как знак мудрости на обложках книг. Если я сейчас добавлю своей крови, то это послужит активатором чего-то интересного, но есть большая вероятность риска оказаться жертвой скрытой твари в этой статуе. Закусываю нижнюю губу, не уверен, правильно я поступаю, прислушиваясь к тому, кто дал подсказку, не совершаю ошибку, что может послужить причиной новых бед в этом мире. Сомнения появляются так неожиданно и резко улетучиваются, уступая авантюризму в предвкушении чего-то нового, мировоззрение изменится после того, как я сделаю последний шаг к его реализации. Улыбка на моём лице растягивается в оскал. — Не знаю, судьба или стечение обстоятельств меня сюда привело, но открытие одной из тайн этого мира просто будоражит мою душу. Лезвием косы провожу по запястью раскрытой ладони. Из полученной раны течёт ручеёк жизни. Сжимаю покрепче кулак, словно сминаю ткань, пропитанную водой, начинаю заполнять блюдце. Всего несколько мгновений — и лежавшая, словно слой краски на холсте, кровь жертв начинает впитываться в неё. Глаз антиквариата сверкает ярким багровым светом, затем раздаётся голос, разносящиеся отовсюду: — Наконец! После стольких лет заточения, потомки первых вернулись в свою колыбель «Дыхание Луны». Сотни лет я прозевал в этой каменной тюрьме. Благодаря тебя я наконец-то свободен. Подойди ближе, потомок, и закончи ритуал очищения, — произносит статуя, сверкая ярко глазом. Я опешил от его заявления, не понимая, что он хочет от меня. Добродушный голос резко становится нервным: — Я не люблю долго ждать. Поторопись, потомок, окропи меня своей кровью, — даёт прямой намёк, что от меня хотят. На моём лице сама собой растягивается алчная улыбка. — Погоди, — я наглым образом останавливаю вырывающееся на свободу существо в статуе. — Для начала давай представимся, поговорим, узнаем друг друга получше, а то сразу в кровать и крови. Я так без предварительных ласок не могу, — наигранно сообщаю ему, прикидываясь невинным. Моя наигранность взбешивает его. Глаз статуи изменяется из багрового в насыщенный красный, статуя трясётся, покрываясь трещинами. — Как ты смеешь так со мной говорить, потомок! Ты забыл, перед кем стоишь?! — кричит он, разнося свой голос по всему пространству. Я зажмуриваюсь от громкого звука, мизинцем прочищаю слуховой проход. — Вот именно это я хотел узнать, прежде чем совершу непоправимую ошибку. Авось ты выдаёшь себя не за того. Может, там под каменной коркой скрывается утопец или ещё куда хуже монстрина. Поэтому давай поговорим спокойно. Я начну первый. Меня зовут Хан, я прибыл из ордена, чтобы вернуть пленённых городом его членов, но как вижу, пятеро из них уже мертвы, это очень печально, — заканчиваю я представляться, занявшись сниманием с трупов их медальонов. Пока я это делаю собеседник молчит, но его глаз снова становится багровым. Это было хорошее предзнаменование для благотворного общения. Пять одинаковых кулонов висели на серебряных цепочках, покрытые коркой высохшей крови. С тяжелой душой, что не успел спасти потенциальных помощников, убираю к остальным двум одиноко скучавшим медальонам. Семь из двадцати уже покинули этот мир. Их осталось всего тринадцать. Как ни грустно об этом говорить, но если так продолжится и дальше, вряд ли глава ордена погладит меня по головке. Нужно постараться сохранить жизням тем, кто ещё дышит и хочет жить. С этими мыслями я возвращаюсь к заточенному в камень пленнику. Сколько не ждал я его ответа на свой вопрос, он всё продолжает как истукан молчать, не издавая не звука. Даже пробежала шальная мысль на мгновение, что он из-за своей нетерпимости утратил всю силу ради устрашения. Попробовать снова добавить своей крови, чтобы возобновить наши перего…. Не-е-е! Я так просто не попадусь. Вот как медальоны все резко зашевелились в мешочке. Сжимаю их покрепче, позволяя острым уголкам впиться в кожу. Ментальное внушение тут же прекращается. Мне даже почудилось, что собеседник недовольно фыркнул от досады. Конечно, не у каждого найдётся семь мощных артефакта против ментала. Я решаю не заострять внимание на этом и делаю вид, что ничего не случилось. Только после этого, когда он понял, что бессилен как-то на меня повлиять, решает заговорить: — Я Столас Луноликий, священный зверь ночной боги… — тут он заминается на секунду. Следующие слова оказываются для него куда тяжелее, чем предыдущие: — Был призван и пленён мерзкими магами ради их алчных целей, — в голосе пробегают ненавистные нотки презрения. — Теперь, когда закончили обмениваться любезностями, освободи меня из каменного плена. Тогда тебя будет ждать щедрая награда. Говорил он это так привлекательно, что снова на секунду мне показалось, что на меня воздействуют ментально. Но я до сих пор сжимал в руке мешочек с медальонами, плюс они никак не реагировали. Получается, сейчас собеседник говорит искреннее. Вот только я не готов слепо ему доверять. У меня имеются свои соображения на этот случай. Мне хочется, пока он находится в невыгодном ему положение, разузнать побольше о его судьбе и ордена. Кто знает, как он поступить, когда окажется на свободе. Не окажусь ли я в таком переплёте, что попаду к точке невозврата, где мне придётся танцевать под его дудку? Не-е-е-е… Перспектива оказаться как Рату под клятвой… М-м-м… неохота. Лучше наладить партнёрские отношения, где каждый будет на своём. Вот по этой линии я постараюсь двигаться. — Это очень заманчиво, уважаемый Столас Луноликий, — решаю начать с более уважительной нотой, это должно расположить к себе собеседника. — Я премного благодарен, что вы решили со мной начать диалог. Давайте не будем с вами торопиться, а продолжим сводить мосты? Уверен, после небольшого разговора мы сможем прийти к консенсусу. Такая позиция очень не понравилось пленнику. Он возмутился, но так не скажешь по каменному виду статуе, но дрожь медальонов в моей руке говорили о нападении с его стороны. Убедившись, что я остаюсь на чеку, собеседник ядовито выплёвывает: — Ты не похож на обычных лизоблюдов, которые внимали любому моему слову ради лишнего внимание с моей стороны. Нет. Ты как те самые маги, что хотят получить выгоду. Так ответь мне, потомок, чем же ты отличаешься от них? — Тем, что сейчас стою перед тобой, и готов в любой момент тебя освободить, при этом ничего не прося ничего материального взамен. Мне нужна лишь информация, которая поможет разгадать загадку ордена. Если вы поможете с этим, я готов дать клятву крови, что освобожу вас, — стараюсь быть искренен с собеседником. Вот чудо, ему также становится интересно. — Хм… Потомок, скажи, какой сейчас год? Я задумчиво чешу репу, судорожно решая этот вопрос, ведь я раньше как-то не задумывался об этом. Правда, какой сейчас год? Задал сам себе такой же вопрос. Прокручиваю в голове все события, произошедшие со мной за последнее время, и тут промелькивает одна бумажка с датой на ней. Там как раз висела интересная новость из Континента о каком-то человеке, убившем без жалости банду разбойников. Тот день прозвали «Резня в Блавикене», а самого преступника «Мясник из Блавикена». Как раз там стояла дата — тысяча двести сороковой год. Эту цифру я озвучиваю собеседнику. — Прошло четыреста пятьдесят лет… — произносит статуя траурным голом, а затем разверзся угрозами: — За всё это время никто из жрецов не попытался вернуть меня! Даже «Тёмные охотники», в чьих жилах течёт моя кровь, не соизволили откликнуться на мой зов! Позволили какому-то магу осквернить колыбель богини! Будьте вы прокляты, Братство Чародеев и все его потомки! — От его речей пространство вздрагивает на мгновение. Его гнев просто источается из брешей каменной тюрьмы. Требуется несколько минут, чтобы Столас Луноликий выговорился и немного остыл. — Потомок, — обращается ко мне более спокойным голосом, — я готов поделиться с тобой знаниями и информацией. Говори, что ты хочешь услышать. Его резкое заявление приподнимает моё настроена. — Расскажи о создании ордена «Дыхание луны»? Кто такие «Тёмные охотники»? Какая главная цель всего этого? Самое главное, кто вы, Столас Луноликий, и богиня, которой вы служите?Глава — 8
27 июня 2022 г. в 21:48
Не знаю, как Элейн удалось переубедить своих коллег, но факт того, что я сейчас находился в «Колизее», где содержали охотников ордена, неотъемлемый факт. Ради денег можно добиться в этом мире всего, даже аудиенции в катакомбах, где ждали своего часа в холодных казематах пленные. Первое впечатление оказалось не таким, на какое я рассчитывал. Не я знал, что меня не будут встречать авиациями или выкриками «Спаситель, герой». Нет. Вся восьмёрка, исхудавшая, как беспризорные псы, сидела по разным углам, безжизненно уставившись себе под ноги. Каждый из них уже давно откинул надежду на свободу, смирившись со своей участью. Наблюдая за ними, мне передалась их апатия. Не-е-е-ет, так не может продолжаться. Нам ещё выигрывать арену с ними, а за боевую единицу я могу посчитать только себя. Это не дело, до мероприятия у меня ещё есть время. Элейна запросила как минимум три недели, а лучше весь месяц. Для такого представления ей захотелось провести грандиозное мероприятие, от которого содрогнётся весь континент, поэтому мне требуется как можно скорее привести эти мешки навоза в приличное состояние. Благо мне дали добро на их тренировку, ведь никто не станет воспринимать бой, если на поле выйдут иссушённые измором костяные мешки. Поэтому моя главная задача за это время привести этот убогий отряд в божеский вид. Попытки поговорить всегда заканчивались мёртвой тишиной. Никто из них не желал со мной общаться, тем более они даже никак не реагировал на мои объяснения. Показанный филин на цепочке никак не сыграл на их патриотических чувствах. Когда идеи закончились, я решил всё бросить, как вдруг в голову ударила шальная мысль, которую я тут же захотел проверить. Для этого я подготовил маленький подарок, что должен вывести их из самобичевания. Я потратил несколько часов и сотен монет, чтобы всё культурно организовать.
— Рату! — подаю знак.
По цепочке раздаются голоса в сторону поверхности. Проходит всего три минуты, и в нос ударяет сильный аромат, который начинает распространяться по всему помещению. Усевшись поудобнее на стул, я принимаю выжидающую позу. Если так мне не удастся их вытащить из прострации смерти, тогда я умываю руки. Проходит всего минута, как первые шевеления чуть не стали последними. Вся восьмёрка, подобно монстрам в клетке, нечленораздельной стали тянуть ко мне свои сухощавые ручонки. Один вообще стал кусать железные прутья. Во какое чудо творит пища животворящая, в обычных опустошённых куклах пробудились хищные инстинкты. Если бы не клетка между нами, они сто процентов разорвали бы меня на части. Я вернул им хотя бы такое дикое состояние, так что можно переходить ко второй части возвращения человечности. Мне потребовалось всего секунды, чтобы распылить токсин, заставляющий человека потерять сознание, сам при этом прикрыл лицо плотной тряпкой. Понадобилось несколько минут, чтобы звери уснули, а затем их перенесли в более просторные апартаменты, где уже дожидались наняты мною лекари. В основном они выполняли функцию смотрителей, вскармливая их моими лекарствами.
— Лэнг Хан, вы уверены в этом? Они ведь мутанты. Вы же сами видели, словно дикие звери порывались дотянуться до вас. Может мы… — Рату молча проводит большим пальцем себе по шее.
— Это ты можешь сделать своему подчинённому, что уже второй день отлынивает. Делает вид, что ему плохо, а на самом деле каждую ночь сбегает в ближайший бордель. Ещё, я смотрю, твои почувствовали свободу. Совсем отбились от рук, когда к ним относятся по-человечески. Не мне тебе давать советы, как командовать дюжиной воинов, но тебе отвечать за их поступки, и будь уверена, я спрошу с тебя за каждого, — произношу я, наблюдая, как из клетки несут первое обезображенное тело худобой.
— Простите меня, Лэнг. Я не имела право давать вам советы. — Припадает на одно колено. — Вы абсолютно правы. Мои братья и сёстры отбились от рук, посчитав, что они свободны. Я сегодня же проведу устно беседу с каждым и назначу наряды тренировок. У них не будет свободного времени, чтобы чихнуть лишний раз, а у отдельных личностей я просто оторву это место, чтобы не было соблазнов.
— Тише ты. Я не отказываюсь от твоих советов. Просто нужно знать время и место, когда ими делиться. Я готов тебя выслушать в тех или иных вопросах, в которых я не смыслю. Касаемо твоей дюжины?! Правильно! Нельзя им давать спуска. Слишком быстро они расслабились. Ещё проверь их бойцовские навыки. Если есть замечание, сразу кидай в «Колизей». Там есть у меня знакомый смотритель. Уверен, он согласится провести парочку тренировочных боёв среди своих молодцов.
— Премного благодарна, — выпрямившись, она приступает к отдаче приказов.
Я наблюдаю за процессом работы до конца. Когда последнее тело вытащили из клетки, заглянул внутрь. Место, где содержались пленные, оказалось пропитано кровью, отходами и двумя человеческими трупами. Двое из десятерых не дождались меня. Прикрывая тряпкой лицо от удушающего запаха, начинаю мародёрить. Честно, заниматься этим оказалось мерзко, как и находится тут. Мне было необходимо достать две вещи, что делало их охотниками, без этого знака отличия я мог забыть дорогу обратно домой. Найти их не составило труда, у каждого на шее обнаружил серебряную цепочку. Сдёргиваю с каждого кулон, проверяю их на подлинность — для этого необходимо было просто приблизить к своему кулону. Реакция не заставляет себя ждать: голова совы задрожала на моей шее. Я убираю находку в отдельный мешочек.
— Пускай ваша душа обретёт покой в этом и другом мире, — провожу незначительную церемонию упокоения, ставя свечку перед погибшими. Выйдя из клетки, подзываю к себе человека, что отвечает за пленников. Ко мне выбегает бледный, как гриб, мужичок. — Эти тела нужно вынести и закопать на святой земле. Если это не сделать как можно скорее, есть большая вероятность появления двух призраков. Я поставил защиту, но она временная. У вас всего несколько часов, затем это уже ваши личные проблемы, — сообщаю об грядущей опасности, оставляя с возникшей проблемой другого. Сам выхожу, направляясь в таверну «Голодный путник».